Герой

Сергей Чайка
Сократ: Глаукон, друг мой, скажи, не задумывался ли ты о том парадоксе, что смерть героя, казалось бы, должна пресечь и его влияние на мир, а меж тем, именно с этого момента начинается его подлинная, вечная жизнь?

Глаукон: Сократ, ты затронул мысль, что тревожит мой ум уже не первый день. Разве не в деяниях героя, в его славе, в том материальном следе, который он оставляет после себя, заключена его истинная ценность?

Сократ: Глаукон, а не подобны ли эти деяния и эта слава семенам, брошенным в почву? Не они сами по себе, а то, что из них произрастает, что они питают, обладает непреходящей ценностью.

Глаукон: Я начинаю понимать тебя, Сократ. Герой умирает, но семена его подвигов, посеянные в души живых, дают всходы. Люди вспоминают его, вдохновляются им, творят свои собственные героические поступки. Разве не в этом заключается его бессмертие?

Сократ:  Именно так, Глаукон! Но подобно тому, как разные зерна, попав в разную почву, дают разные плоды, так и память о герое, проходя через умы и сердца  многих людей, преображается, обретает новые черты.

Глаукон:  Сократ, но не означает ли это, что истинный облик героя со временем искажается, подобно отражению в искривленном зеркале? Не превращается ли он в полуправду, в легенду, лишенную подлинности?

Сократ:  Глаукон, разве мы сами не тень, мелькающая в потоке времени? Разве мой образ не искажается в глазах афинян, словно в искривленном зеркале. Разве и я не легенда, хотя и подлинный? И разве героическая легенда, пусть и приукрашенная, не является тем самым пламенем, что разжигает в людях стремление к благородству, к величию?

Глаукон:  Сократ, ты открыл мне глаза. Не в деяниях самих по себе, а в их отголоске в душах живых, в деяниях, совершенных под их влиянием, и заключается подлинная ценность героя. Не в камне, брошенном в воду, а в бегущих по её поверхности кругах. 

Сократ: Мыслишь ты верно, Глаукон. И ценность эта не статична, как высеченная на гробнице надпись, а жива и изменчива, как те самые круги.  История героя подобна потоку, в котором воды уходят, а течение остается, питая новые и новые жизни.