- Ну что, мамаша, - ухмыльнулась очень довольная Ляля, - окусилась? Не удалось тебе своего дружка выгородить, а меня обвинить?
- Я и не собиралась... - пролепетала испуганная мать.
- Лялька, я правильно понимаю, что у тебя не только в этом году были проблемы с "милейшим" из-за банок? - ухмыльнулся Добрынин.
- Угу... - ответила Ляля. - И вообще - проще перечислить то, из-за чего у меня с ним проблем не было...
- А теща вновь поверила не тебе, а ему?
- В этом году она поначалу настолько прониклась, что даже отобрала у Яковлевых весьма приличную часть присвоенных им банок... - ответила Елена Гурамовна.
- А потом усомнилась?
- Они так хорошо умеют засрать ей мозги... - вздохнула Ляля.
- Считай, что у тебя одной проблемой стало меньше... - ухмыльнулся Добрынин. - И теперь самое главное - не позволять теще делиться с соседями всем подряд... Щедрая она наша... Хорошо устроилась - на твоей хребтине катается и тебя же грязью поливает...
- В этом сезоне она, похоже, с ними еще не делилась... - неуверенно ответила Ляля. - Во всяком случае, я никакой щедрости с ее стороны пока не наблюдала...
- Если ты чего-то не видела, это не означает того, что этого не было... - ответил Добрынин, нанеся теще ответный удар ее же оружием...
- Все возможно... - согласилась Ляля. - Но, поскольку я не видела дележки своими глазами, утверждать, что она была, я не могу...
- А мамаша твоя относится к тебе с такой же порядочностью? - спросил Добрынин.
- Если бы... - вздохнула Ляля. - Но если я буду поступать так, как поступает она, то кто буду я?
- Однако... - улыбнулся Добрынин, и в голосе его прозвучало уважение.
- Представь себе... - отозвалась Ляля. - Она даже обещалась более никогда не делиться с Яковлевыми в таких масштабах...
- Приблизительно половину им отдавала? - догадался Добрынин.
- Угу... - отозвалась Ляля. - Если не больше... И ни разу за эти годы не задумалась о том, сколько дополнительного труда мне приходится вкладывать в обработку урожая из-за ее неестественной щедрости... Правда, в этом году мне все же удалось до нее достучаться... Впервые...
- Однако... - только и смогла сказать Зинаида Васильевна. - Не ожидала я, Лена, что ты будешь посвящать в наши семейные проблемы постороннего человека... И тем более не ожидала, что ты позволишь ему поднять на меня руку...
- Это кто тут посторонний? - немедленно взревел Добрынин, перебив тещу. - Я? Так вспомни, старая карга, что я тебе теперь не посторонний, а родной муж твоей дочери и твой зять!
- Я помню. - надменно ответила вновь пришедшая в боевое расположение духа Савельева-старшая.
- Тогда какого рожна ты, коза драная, назвала меня посторонним? - продолжал кипятиться Добрынин.
- Она еще не привыкла... - примирительно ответила Ляля.
- Или специально провоцировала скандал... - возразил ей Добрынин.
- Откуда такие глубокие познания? - язвительно поинтересовалась госпожа Савельева-старшая.
- Племянник мой, Вадим Никольский, просветил... - отозвался Добрынин.
- Да что Вы?
- Ага... - ухмыльнулся Добрынин. - Он утверждает, что нет такого слова, из которого Вы не смогли бы, при желании, организовать безобразный скандал и оклеветать невиновного...
- Кстати, Вадим, а почему у вас с Никольским имена одинаковые? - только затем, чтобы сменить тему разговора на более безопасную, задала вопрос Ляля. - В честь кого вас обоих назвали?
- Наконец-то... - выдохнул Добрынин.
- Ты о чем?
- О том, что ты наконец-то осмелилась задать этот вопрос...
- Увиливаешь от ответа? - предположила Ляля.
- Не-а...
- Тогда колись, муженек, в честь кого назвали тебя и твоего племянничка? - ухмыльнулась Елена Гурамовна.
- В честь Вадима Петровича Рощина...
- Ч-чтоооо??? - поперхнулась от неожиданности Ляля. - В честь...
- Да-да, в честь литературного персонажа. - перебил ее муж.
- Не понимаю...
- Тут и понимать нечего, кроме того, что все бабы - либо дуры непроходимые, либо идиотки первостатейные... - грустно сказал Добрынин.
- А причем...
- Мои мать и сестра - не исключение, а правило... - перебил Лялю Вадим.
- Не понимаю...
- Маменька моя в свое время со всей дури влюбилась в вымышленный персонаж и назвала меня в честь него... - пояснил Добрынин. - А потом, когда я уже родился, "Хождение по мукам" экранизировали в первый раз...
- Да. Помню... - улыбнулась Ляля. - Рощина играл Николай Гриценко... Он был потрясающе красив в этой роли...
- Тогда-то и пришел черед Марго влюбиться со всей дури то ли в Рощина, то ли в Гриценко... - озорно ухмыльнулся Добрынин. - Можешь мне поверить - она не разобралась, в кого именно влюблена, до сих пор...
- Судя по тому, что сына она назвала Вадимом, а не Николаем...
- Очень может быть... - перебил Вадим Елену Гурамовну. - Но с тем же успехом она могла убояться гнева собственного мужа...
- Он знал, что его жена влюблена непонятно в кого? - изумилась девушка.
- Ты думаешь, что она скрывала это? - хохотнул Добрынин.
- Однако... - только и смогла вымолвить ошалевшая Ляля.
- Она так часто вслух радовалась тому, что сын у нее не просто Вадим, а, как положено, Вадим Петрович, что даже ее непрошибаемо-флегматичный и спокойный не по веку сему Петька допер, в честь кого она назвала ребенка, и даже ухитрился сильно обидеться... - весело сказал Вадим.
- Однако... - повторила Ляля.
Продолжение следует...