[Из цикла «Размышления о сетевой литературе»]
(Фрагменты беседы очередного «Аквариума» на тему «Автор – читатель» в проекте «КЛиК» на литературном портале «Изба-Читальня». Ведущая «Аквариума» – редактор «Избы-Читальни» и «КЛиК» Марина Новикова-Шведт. Здесь приведены мои ответы на прозвучавшие в ходе беседы вопросы)
О востребованности
(Вступительная преамбула к беседе касалась такого аспекта в сегменте «автор-читатель» как желание автора быть востребованным)
В самом желании быть востребованным ничего предосудительного нет. Всякому порядочному индивиду волей-неволей приходится позиционировать себя в окружающем мире, определяя свою значимость в общественной среде. И в этой самой среде индивид хочет быть востребованным, нужным, так сказать, элементом мироздания. Плохо, когда это желание перерастает в чрезмерную жажду востребованности, тогда оно трансформируется в банальное тщеславие, что в здоровом обществе не приветствуется.
(Вопрос ведущей: Вот вы говорите, Сергей Алексеевич, «жажда востребованности, перерастающая в банальное тщеславие». Это вредит и автору, и читателю, и саму литературному процессу в целом, но это есть. Как считаете, что из себя представляют «первые ласточки» авторского тщеславия, как они выглядят? Что автор должен ощущать, чтобы сказать себе :«Стоп! Я встаю на очень сколький путь и мне следует остановиться»?)
Кнопочка «Стоп» в арсенале автора – вещь полезная. Эта функция позволяет войти в режим осмысления (а в некоторых случаях и переосмысления) своего творческого кредо. Но пользоваться этой «кнопкой» надо осторожно, без фанатизма. Иначе можно войти в режим «зависания» и ничего путного больше не создать.
Что же касается контроля над ситуацией «сваливания» в путы тщеславия, то тут всё просто. По-настоящему талантливые и крепкие авторы, как правило, тщеславием не страдают. Этим болеют как раз люди бесталанные, страдающие гипертрофированным самомнением; они то и дело величают себя «великими поэтами», «новоявленными мессиями», «спасителями Руси» и прочими удивительными титулами. Из собственного опыта работы в типографской сфере и в СМИ знаю, что именно у таковых, с позволения сказать, авторов присутствует неистребимое желание издаваться, печататься, «мелькать» на страницах журналов и альманахов и неустанно таким образом «заполнять» собою литературное пространство.
О портрете «своего» читателя
(Прозвучала просьба ведущей «Аквариума» нарисовать портрет своего читателя)
Если говорить о сфере «автор-читатель», то очевидно, что всякий автор время от времени оказывается в стане читателей, но в обратном порядке это правило не работает: не всякий читатель, как мы знаем, становится автором.
Словосочетание «свой читатель» в смысловом ракурсе очень, на первый взгляд, простое на самом деле таковым вряд ли является. Не запретишь же «не своему» читателю «открыть дверь» в своё произведение. А среди «гостей» бывают всякие: с различными взглядами, мировоззрением, позицией. Есть субъекты и с явными признаками когнитивного диссонанса, но таковых, слава богу, очень немного.
О понятиях «сетевая литература» и «сетевой автор»
(Вопрос ведущей: Мы находимся в сетевом пространстве, и я предлагаю сразу определиться с терминологией и пояснить, что такое сетература и кто такие сетературный автор (поэт, прозаик, эссеист, публицист), сетературный читатель и сетературный критик? В какой степени эти понятия имеют право на существование, каково их отношение к литературе и какое значение они имеют для культуры нашего общества?)
Сетература – это огромный, доверху набитый текстами склад, где большею частью мало кому интересная шелуха, текстовый мусор. Конечно же, встречаются посреди этой макулатуры и бриллианты, не без этого.
В сетературе понятия «автор», «читатель», «критик» не имеют чётких границ, они размыты, ибо всяк может выступать здесь во всех перечисленных ипостасях.
Поскольку сетература стала объективной реальностью, общество вынуждено с нею сосуществовать, что, собственно говоря, худо-бедно и происходит.
Гораздо более серьёзной проблемой в обозримом будущем станет широкое внедрение в обиход искусственного интеллекта. Тогда понятие «автор», к примеру, может вообще потерять общепринятый ныне смысл, поскольку ИИ с успехом сможет создавать произведения. В сфере изобразительного искусства, кстати, это уже происходит. Боюсь, недалёк тот день, когда написанный ИИ роман или сотворённый им стих будут признаны «шедеврами». Об этом с юмором писал ещё в конце 80-х замечательный ленинградский поэт и писатель Вадим Шефнер в повести «Девушка у обрыва, или Записки Ковригина». В том произведении кибернетический «поэт» был ещё несовершенен и выдавал смешные перлы. Но кто скажет, что в наше время ИИ-автор не сумеет поднабраться «творческих сил» и стать реальностью?
Весьма вероятно, что в скором времени дискуссионные площадки будут озабочены вопросами закрепления авторских прав за искусственным интеллектом…
(Вопрос ведущей: Некоторые критики сетературы считают, что не каждый сетературный текст можно отнести к литературе в первую очередь по причине его гипертекстуальности, приводящей к разнообразным формам нелинейной организации текста (речь идёт о расширении текста путём включения в него ссылок, в т.ч. графики, цвета и звука) и возможности коллективного творчества (многоавторности), что предопределяет структурное изменение текстов и возникновение новых жанровых форм. Если учесть тот момент, что сетевые писатели чаще всего являются и читателями, то кто выпадает из привычной цепочки: «автор – произведение – читатель» – автор или читатель?)
Не думаю, что привнесение в текст мультимедийных элементов (даже с возможностью коллективного творчества) может повлиять на трансформацию цепочки «автор – произведение – читатель». Эта связка, на мой взгляд, является константой. И останется ею, служа базисом всякому созидательному в литературном плане процессу. Никто и ничто из этой цепочки не подлежит «выпадению».
О понятиях «свой читатель» и «массовый читатель»
(Вопрос ведущей: Свой читатель и массовый читатель – в чём разница между этими двумя понятиями?)
Массовый читатель – «многостаночник». Ему интересны многие жанры и многие авторы. И он находит удовольствие в этом многообразии.
Свой читатель – приверженец, как правило, одного-двух жанров и ограниченного круга авторов. Это в некотором роде «краснокнижный» (но надеюсь не вымирающий!) элемент в мире литературы.
О «диалоге согласия»
(Вопрос ведущей: Автор теорий Диалога, Хронотопа и Карнавала, русский философ, культуролог и литературовед с мировой известностью М.М. Бахтин, подвергший детальному исследованию в т.ч. природу диалогичности в искусстве, считал, что первооснова творческой деятельности – это коммуникативно-диалогический акт – т.н. «диалог согласия»: подлинное произведение искусства представляет собой не только беседу автора с читателем, но и равноправный диалог автора с героем.
Скажите, что, на ваш взгляд, представляет собой диалог автора и читателя и диалог автора с его героем, и по каким признакам можно установить наличие этих диалогов?)
Что касается «диалога согласия», то это сфера литературоведения. Она интересна специалистам, но широкий читатель вряд ли станет над этим задумываться. На мой взгляд, классическим примером такого диалога является великолепный «Театральный роман» Михаила Булгакова.
О «сетевом этикете» и «этичном контенте»
(Вопрос ведущей: Будучи непременным участником различного рода отношений, человек обладает рядом обязанностей и прав, и такая философская дисциплина, как этика, относит сетевой этикет в свой коммуникативный раздел.
Уважение как одна из категорий коммуникативной этики, находит отражение во многих областях нашей жизни, но что представляет собой уважение к читателю в условиях сетевой реальности и какое значение для сетевого автора имеет понятие «этичного контента»?)
По поводу этичного контента в сети. Если у автора отсутствует моральный «стоп-кран», то вопрос об этичности его произведений отпадает сам собой: они (произведения) могут быть откровенно пошлы, циничны и отвратительны с точки зрения морали. И тут уж должна выполнить свою роль модерация, если, конечно, она присутствует на сетевых ресурсах.
То же самое касается и коммуникации как со стороны читателей, так и со стороны автора. Бывает, что автор, получая откровенно провокационные отзывы от читателя, отвечает ему той же монетой. Тогда разгорается склока. Здесь, на мой взгляд, автор должен проявлять мудрое спокойствие, не реагируя на провокацию. Как правило, этого достаточно, чтобы погасить пыл агрессивного и неадекватного читателя.
О цитатах
(Вопрос ведущей: Я хочу предложить вашему вниманию несколько цитат известных авторов и попросить вас прокомментировать их:
«Подразумеваемое слово сильно под своим флером и всегда прозрачно для того, кто хочет понимать». [Писатель и философ А.И. Герцен].
«Нечистых слов нет, есть только нечистые представления. Не на мне лежит конфуз от смело произнесенного мною слова, а на читателе или слушателе». [Поэт С.А. Есенин].
«Литература – это когда читатель столь же талантлив, как и писатель». [Поэт М.А. Светлов].)
«Подразумеваемое слово сильно под своим флером и всегда прозрачно для того, кто хочет понимать». (Герцен).
Здесь в адрес Александра Ивановича хочется процитировать Воланда: «Вы, профессор, воля ваша, что-то нескладное придумали! Оно, может, и умно, но больно непонятно. Над вами потешаться будут»…
«Нечистых слов нет, есть только нечистые представления. Не на мне лежит конфуз от смело произнесенного мною слова, а на читателе или слушателе». (Есенин).
Здесь Сергей Александрович, на мой взгляд, «перегнул», перекладывая ответственность за слово на плечи читателя. Как-то не комильфо…
«Литература – это когда читатель столь же талантлив, как и писатель». (Светлов).
Полностью согласен со словами замечательного поэта.
О читателе-учителе
(Вопрос ведущей: Н.В. Гоголь считал, что «У писателя только и есть один учитель — сами читатели». Как вы считаете, чему может научить и чему учит читатель писателя?)
Учился ли сам Гоголь у читателя? Может быть. Оснований не доверять великому писателю у нас нет. По моему мнению, вдумчивый и доброжелательный читатель может быть добрым товарищем автору, указывая на те или иные огрехи в произведении. Но мягко и ненавязчиво.
О чтении как форме жизни
(Вопрос ведущей: Чтение как форма жизни – возможно ли такое и при каких условиях это возможно, учитывая наши непростые реалии?)
Я считаю, что чтение для большинства любителей литературы – это процесс. Процесс увлекательный, интересный, а для некоторых – и ответственный. Формой жизни, наверное, чтение может быть для литературных критиков – это их профессия.
Но читать необходимо. Это непременное условие саморазвития.
***
(Ведущая: И самый последний вопрос, который я хочу задать нашим участникам в преддверии всемирного дня Книгодарения, звучит так: какую бы книгу вы подарили каждому взрослому жителю нашей планеты, если бы вам представилась такая возможность?)
Каждому взрослому землянину я подарил бы роман «Братья Карамазовы» Фёдора Михайловича Достоевского.