Рупь

— Светкя, а ну, подь сюды, — грозно прикрикнула бабка Марейка на внучку, выйдя на балкон, не забыв обозвать его бесовской придумкой и перекреститься.
— Это што ж, веранда штоль вясить у тобя?  — строго спросила она у сына Николая, когда тот впервые привез ее из деревни к себе в квартиру.
Но Николай лишь рассмеялся, сказав, что у всех «висять», не только у него.

— Ну, ба, — заныла Светка, белобрысая, тощая девчонка, не желая в разгар дня заходить домой, тем более в классики с девочками играли.
— Ня бойся, щас жа выйдяшь, — успокоила бабка Марейка внучку. — Дома ня куска хлеба нету. А ну, слушай только мене!
Светка обреченно спросила у закадычной подруги Жанки:
— Пойдешь со мной?
Но Жанка, как ни странно, сразу согласилась.
Светка удивилась, но как только вошли в квартиру, подружка попросила у бабки Марейки воды.
— Ишть, вона че, воды ей подайтя!
Но подвязала платок под подбородком покрепче и брякнула:
— Здеся будьтя, по хате не топочтеся! — ушла на кухню.
Вышла с двумя стаканами воды и подала каждой девочке.
Светка тоже на всякий случай попила. Спорить с бабкой и объяснять ей, что не хочется пить — себе дороже. Бабка Марейка имела крутой нрав и не переносила, когда с ней спорили. Могла и прутом жигануть при случае, а прутик у нее был всегда припрятан. И как ни пыталась Светка, никогда не могла его найти. Бабка доставала его как факир и жигала по ногам или куда попадала.
— На вот табе рупь, — бабка прошамкала беззубым ртом, — подитя хлеба купитя. Эх, нету мелочовой у мене. Рупь цельный табе. Шоб усю сдачу до копейки  принЯсла. ПонЯла? — грозно спросила бабка.
— Да, да, ба! ПонЯла, — подражая бабке Марейке в ее говоре, проговорила Светка и, схватив Жанну за руку, кинулась вниз по лестнице.
Когда вышли из подъезда, то Жанна неизвестно зачем сообщила:
— Сегодня пятница.
Света кивнула.
— Значит, тетя Вера пирожков с вишней напекла, — добавила Жанна.
Тетя Вера была поварихой в близлежащем буфете. Девчонки непонятно почему очень любили буфетную еду. Пирожные эклеры, газировку и пирожки с вишней были любимым лакомством, хотя мама каждой из девочек была отменной кулинаркой.

Девочки заговорщицки посмотрели друг на друга.
— Когда еще у нее мелочи не будет! — протянула Света. И подружки не сговариваясь свернули за угол, почти бегом побежав к буфету.
Металлический рубль обжигал Светину ладонь, обещая нежные эклеры и вкуснейшие пирожки.
Забежав в буфет, девочки почувствовали божественный аромат ванилина, вишни и корицы.
Тетя Вера, женщина необъятных размеров, стояла за прилавком и всем широко улыбалась.
Заводские мужики пришли на обед. Повариха с шутками-прибаутками отпускала котлеты и борщ.
— Жанка! — Света не сводила глаз с прилавка, где расположилась кастрюля с котлетами, — сегодня «по-киевски». Как я люблю их! Давай поедим, а? Мама никогда не готовит, говорит долго возиться.
— И я люблю, — призналась Жанна.
Девочки взяли котлету с рисом на двоих, по пирожку с вишней  и по стакану компота.
Вкусно пообедав, они довольные вышли на улицу и посмотрели друг на друга.
— Надо тебе теперь что-то мерзкое съесть, — заметила Жанна.
— Зачем это? Я не хочу мерзкое.
— Ну а как ты сейчас скажешь бабке Марейке, что рубль потеряла?
Светка лукаво подмигнула:
— Я еще и слезу пущу, — заверила она подругу.
В квартиру Света зашла с низкоопущенной головой.
— Ба, я деньги потерла, — тихо пролепетала она.
— Все? — ахнула Марейка. — Ах ты ж язви тобя. Хде? — схватилась она за сердце.
— Не знаю точно, — ныла Света, не поднимая головы. — Но, наверное, на газоне. Я там споткнулась и упала. Больно! — протянула Света, рассчитывая на то, что бабка пожалеет ее. — Наверное, он выпал из кармана и в траву закатился. В магазин пришли, а рубля нету-у-у-у, — завыла Света в голос.
Но бабка Марейка и не думала жалеть внучку. В ее руках как по волшебству оказался прут, которым она больно, со свистом хлестанула по Светиным ногам.
— Ба! — заорала Света истошно, теперь уж по-настоящему, — ты че, мне и так больно!
Из глаз девочки брызнули не притворные слезы.
— А хто табе разрешал по газонам шастать? Жанкя поди ж опять с понтолыку сбила? А ну, пойдем, — и бабка, вытерев руки об неизменный фартук, в котором она чуть ли не спала, за шкирку вывела Свету во двор.
— Жанкя, а ну, подь сюды, — подозвала она подружку.
Жанна несмело подошла к бабке Марейке и Свете.
— Рупь посеяли? — строго спросила бабка у Жанки. — Посеяли! — ответила она сама себе. — А ну-ка, ищитя.
— Да как же, ба, мы его найдем, газон вон какой огромный, — заныла Светка. — Еще бы знать, где точно потеряли.
— А ня найдетя, так я отцу скажу. Он тобя выдереть, — пригрозила бабка.
Светка тут же упала на колени и принялась елозить по траве. Николай был крут на расправу. Получать ремня от отца ох как не хотелось!
Жанка, чтобы поддержать подружку, тоже свалилась на газон и принялась шарить по траве.
Бабка, поставив руки в боки, стояла над ними как надзиратель и приговаривала злобно:
— Ишть чегой удумали, рублями кидатьси!
— Марейка, чего это твои девки всю траву смяли? — выкрикнула баба Галя, высунувшись из окна.
— Рупь ищуть, — не поворачиваясь крикнула Марейка.
— Всю ж траву измохратили! — недовольно проговорила баба Галя.
— Рупь давай, и будеть табе трава цельная, — развернулась к соседке баба Марейка.
— С чего бы? — удивилась такой наглости баба Галя, чуть не вывалившись из окна.
— Ня дашь? — поинтересовалась Марейка.
— Нет, конечно, — ответила баба Галя.
— А сиди тогда молча у сябя, — пробурчала бабка Марейка. — А ну, ня отвлекаемся!  — прикрикнула она на девочек.
Да те и так не поднимали голов от земли.
— Вот и пожрали пирожков! — прошептала Жанка.
— Ага, и котлету еще! — вторила ей Светка.
Как ни тяжела была ситуация, а девочки еле сдержались, чтобы не засмеяться.
Бабка Марейка, учуяв изменение настроения подружек, прикрикнула, не убирая рук с боков:
— Чегой-то вам завеселело? — но тут же закричала, — ой, утюг же у мене, без рубля шоб ня верталася, — пригрозила она Свете и резво ушла.
Как только бабка исчезла в подъезде, Света села на траву, потирая позеленевшие колени:
— Ну и что делать будем? — спросила она. — Меня отец точно выдерет. Она вечно ему на меня жалуется, а он не разбирается, кто прав, а кто виноват. Ремень в руки, и айда пошел.
— Слушай, — осенило Жанну. — У меня бутылки кефирные на балконе болтаются. Побежали, сдадим.
Девочки как мышки прошмыгнули под балконами в подъезд, чтобы бабка Марейка, не дай бог, их не увидела.

— Всего шесть штук, — горестно констатировала Жанна, указывая на пустые бутылки на балконе. — Ой, еще же есть, — радостно вскрикнула она и открыла низенький Саратов.
На дверке холодильника одиноко стояла бутылка, запечатанная зеленой  крышечкой из фольги.
Жанна схватила бутылку, ловко содрала крышку и разлила кефир по стаканам.
— Пей, — приказала она Свете.
— Фу, — сморщилась та, — ненавижу кефир!
— И я, — призналась Жанна.
— Зачем налила тогда? — недоумевала Света.
— А куда его? Нам еще одна бутылка нужна! — заметила Жанна.
Света взглядом указала на раковину.
— Ты че? Кефир вылить? — удивилась Жанна.
— Ну тогда пей? — рассмеялась Света.

Жанна, недолго думая, вылила из обоих стаканов в раковину.
Также осторожно как шпионки девочки побежали в пункт приема стеклотары. Приемщик дал им бумажный рубль и пять копеек.
— Дяденька, нам железный надо, — разнылась Света.
— Нет железных, — отрезал приемщик и отвернулся.
— Побежали в буфет! — предложила Света.

— Тетя Вера, сменяйте нам рубль на железный, — попросили они буфетчицу.
Вера без разговоров запустила свою пухлую руку в коробку с металическими рублями, и выудив один, кинула на прилавок.
Светка радостно схватила его, и девчонки понеслись во двор.
Видимо, закончив глажку, бабка Марейка сидела на скамейке и лузгала семечки, активно обсуждая с соседками очередную серию какого-то фильма.
— Ба, нашли! Вот, — и Светка протянула бабке рубль.
Марейка взяла его и начала придирчиво осматривать, да как заорет:
— Ах вы ахферистки! Ня мой это рупь. Вы хде яво взяли?
Но тут уж за девочек баба Галя вступилась.

— Марея, ты совесть-то имей! Из-за рубля девок полдня мурыжишь. То газон они у тебя вылизывают, теперь вот рубль не твой нашли. Может еще кто потерял? А они нашли его.
— Так пущай и мой найдуть! — грозно заявила бабка. — Раз потеряли.
— Слушай, Марея, хватит самодурничать. А то сейчас и этого лишишься, — пригрозила Галя.
— Чегой-то? — обомлела Марейка.
— А тогой-то, — передразнила Галя. — Ты мне рубль должна? Должна! Вот и отдавай долг.
Баба Галя протянула руку.
Девочки наблюдали сцену, открыв рты.
Бабка Марейка встала с лавки, поставила руки в боки и выдала:
— Должна, ня спорю, отдам ня скоро, а коль будяшь докучать, нехрен будеть получать.
Сунула рубль в карман и ушла в подъезд.
Татьяна Алимова