– Машина у подъезда, Иосиф Виссарионович, – доложил генерал.
Сталин пожал нам руки:
– Спасибо, что уделили мне внимание. Давно я так ни с кем не разговаривал. Будто в гуще народа побывал. А Вы, Павел Семёнович непременно – в партию. Надеюсь, что запомните нашу встречу. И она, поверьте, не случайная. Случайного вообще ничего не бывает.
У подъезда нас ждал чёрный «паккард», сверкающий в лучах вечерних фонарей. Офицер, стоящий у выходных дверей, увидев на мне сталинскую парадную фуражку, вытянулся в струну, поднёс ладонь к козырьку и держал её до тех пор, пока мы не сели в машину. Я тоже небрежно козырнул ему, как и положено маршалу – лицу значительному и очень занятому важными делами. Водитель «паккарда» предупредительно открыл нам дверь, и мы расположились на заднем сиденье роскошного авто: салон был обит дорогим бархатом тёмно-бордового цвета, широкие мягкое сиденье, похожее больше на диван давало возможность не только свободно сидеть, но и полулежать, вытянув ноги и положив их на откидную скамеечку с бархатным верхом – так было там просторно. Это вам не «Москвич 401», где сидишь скорчившись, упираясь коленями в баранку, и даже не «Победа», а «Паккард» американского производства.
– Когда у нас начнут делать такие машины, – спросил отца.
– Когда рак на горе свистнет, – ответил он не задумываясь.
Хорошо, что между нами и водителем было толстое пуленепробиваемое стекло. И он не слышал отцовских слов. А то мог бы доложить куда надо. И партия бы осталась без своего кандидата.
Доехали быстро. На пути стояли регулировщики, давая нам зелёную улицу. Да и машин в тот час было немного. На Малой Грузинской, у дома N, водитель плавно притормозил, обежал вокруг машины, предупредительно открыл нам дверь. Первым вышел «генералиссимус» в новой фуражке, из-под которой выбивались белые пушистые кудри. Вторым – его отец.
Консьерж оторопело смотрел не на нас, а на мой головной убор. Мы поднялись на лифте на третий этаж, дверь в нашу квартиру была открыта и на лестничной площадке стояла тётя Тамара. Увидев меня в сталинской фуражке, она всплеснула руками и в сердцах воскликнула:
– Боже мой! Значит никто меня не разыгрывал и звонил сам… Хорошо ещё, что я не послала его куда подальше…
Продолжение далее: Реакция кремлёвского генерала