ЧАСТЬ СОРОК СЕДЬМАЯ (1710-1712)
Глава 47.368. ГЛАВНОЕ, ЧТОБЫ БЫЛО КРАСИВО И БЕЗОПАСНО…
В истории много белых пятен и нелепых нестыковок, но феномен Петра [Исаакия (Фридриха Петера Гогенцоллерна)] I стоит здесь особняком. Особенно тускло освещены первые 28 лет его жизни. Даже само происхождение Петра [Исаакия (Фридриха Петера Гогенцоллерна)] I не столь очевидно, как кажется на первый взгляд.
Явный антироссийский акцент его политики, неприятие христианских традиций и разрушение многовекового уклада руского общества не имеют однозначного объяснения. Ведь на то он и Царь, чтобы отстаивать древние руские ценности, на то он и Государь-батюшка, чтобы оберегать свой народ, на то он и Помазанник Божий, чтобы защищать Православие, а Пётр [Исаакий (Фридрих Петер)] ненавидел не только Россию (Московское государство – Л.С.), не только своих подданных, но и собственных венценосных предшественников.
В народе ходили упорные слухи о неруском происхождении Петра [Исаакия (Фридриха Петера Гогенцоллерна)], его называли Антихристом, немецким подкидышем. Разница между Царём Алексеем и его сыном была столь разительна, что подозрения на нерусское происхождение Петра [Исаакия (Фридриха Петера Гогенцоллерна)] возникали у многих историков, тем более официальная версия происхождения Петра [Исаакия (Фридриха Петера Гогенцоллерна)] была слишком неубедительна. Она оставляла и оставляет больше вопросов, чем ответов.
Многие исследователи пытались приоткрыть завесу странной недоговоренности о петровском феномене. Однако все эти попытки моментально попадали под строжайшее табу правящего дома Романовых.
Феномен Петра [Исаакия (Фридриха Петера Гогенцоллерна)] так и остался неразгаданным.
Непостижимым образом, до середины XIX века не было издано ни одного труда с полной историографией Петра [Исаакия (Фридриха Петера Гогенцоллерна)]. Первым, кто решил издать полную научно-историческую биографию Петра [Исаакия (Фридриха Петера Гогенцоллерна)], был уже упомянутый нами замечательный русский историк Николай Герасимович Устрялов.
Во введении к своему труду «История Царствования Петра Великого» он подробно излагает, почему до сих пор в середине XIX века отсутствует научная работа по истории Петра [Исаакия (Фридриха Петера Гогенцоллерна)].
Вот как начиналась эта детективная история. Согласно Устрялову, ещё в 1711 году Пётр [Исаакий (Фридрих Петер Гогенцоллерн)] загорелся желанием получить историю своего царствования и поручил сию почётную миссию переводчику Посольского приказа Венедикту Шилингу. Последнему были предоставлены все необходимые материалы и архивы, но труд так и не вышел в свет, ни единого листа рукописи не сохранилось. Далее ещё загадочнее: «…Русскiй Царь им;лъ полное право гордиться своими подвигами и желалъ передать потомству память своихъ д;лъ въ истинномъ, безукрашенномъ вид;. Мысль его взялись исполнить ;еофанъ Прокоповичъ, епископъ Псковской, и учитель Царевича Алекс;я Петровича, баронъ Гюйсенъ. Тому и другому сообщены были офицiальные матерiалы, какъ видно изъ сочиненiя ;еофана, и какъ еще бол;е свид;тельствуетъ собственноручная записка Государя 1714 года, сохранившаяся въ кабинетныхъ д;лахъ его: "Журналы вс; отдать Гизену"» (Отечественныя записки, издаваемыя Павломъ Свиньинымъ. Ч. 28, № 70. Первое путешествiе англичанъ въ Россiю, описанное Климентомъ Адамомъ, другомъ Ченслера, Капитана сей Экспедицiи, и посвященное Филиппу, КоролюАнглiйскому.ТипографiяА. Смирдина.С.-П., 1826; С. 30-31)
Историк Николай Герасимович Устрялов (1805-1870 гг.). Автор первой историографии Петра [Исаакия (Фридриха Петера Гогенцоллерна)] I, не переиздававшийся с позапрошлого века. Казалось бы, теперь история Петра [Исаакия (Фридриха Петера Гогенцоллерна)] I выйдет наконец в свет, но не тут-то было: «Искусный пропов;дникъ, ученый богословъ, ;еофанъ былъ вовсе не историкъ, и т;мъ мен;е могъ быть историкомъ военнымъ, что онъ всю жизнь свою провелъ въ кельяхъ монастырскихъ, никогда не видавъ боеваго поля. Отъ того, описывая сраженiя онъ впадалъ въ неизб;жныя ошибки; притомъ же работалъ съ очевидной посп;шностiю, на скорую руку, д;лалъ пропуски, которые хот;лъ дополнить впосл;дствiи…» (Отечественныя записки, издаваемыя Павломъ Свиньинымъ. Ч. 28, № 70. Первое путешествiе англичанъ въ Россiю, описанное Климентомъ Адамомъ, другомъ Ченслера, Капитана сей Экспедицiи, и посвященное Филиппу, КоролюАнглiйскому.ТипографiяА. Смирдина.С.-П., 1826; С. 31).
Выбор Петра [Исаакия (Фридриха Петера Гогенцоллерна)] был неудачным: Феофан не был историком и «ничегошеньки» не понимал. Труд Гюйсена тоже оказался неудовлетворительным и не вышел в свет:
«Баронъ Гюйсенъ, им;я въ рукахъ подлинные журналы походовъ и путешествiй, ограничился выписками изъ нихъ до 1715 года, безъ всякой связи, впутывая въ историческiе событiя многiя мелочи и д;ла постороннiя» (Отечественныя записки, издаваемыя Павломъ Свиньинымъ. Ч. 28, № 70. Первое путешествiе англичанъ въ Россiю, описанное Климентомъ Адамомъ, другомъ Ченслера, Капитана сей Экспедицiи, и посвященное Филиппу, КоролюАнглiйскому.ТипографiяА. Смирдина.С.-П., 1826; С. 31).
Рис. Феофан Прокопович. Парсуна, середина XVIII века. Написать историю Петра I не смог.
Пока, мягко говоря, все выглядит весьма странно.
Пётр [Исаакий (Фридрих Петер Гогенцоллерн)] жаждет увидеть заветную историю, поручает написание различным историкам, даёт им полный карт-бланш на пользование архивами, но… проходят годы, а истории как не было, так и нет. Пришлось несчастному Царю самому браться за дело: «Недовольный слабымъ трудомъ ;еофана и Гюйсена, Петръ [Исаакий (Фридрих Петер Гогенцоллерн)] р;шился самъ быть историкомъ своего Царствованiя… Мысль о гисторiи занимала его и на одр; смертном!» (Отечественныя записки, издаваемыя Павломъ Свиньинымъ. Ч. 28, № 70. Первое путешествiе англичанъ въ Россiю, описанное Климентомъ Адамомъ, другомъ Ченслера, Капитана сей Экспедицiи, и посвященное Филиппу, Королю Англiйскому.Типографiя А. Смирдина. С.-П., 1826; С. 31). Как мы видим, за дело взялся сам Пётр [Исаакий (Фридрих Петер Гогенцоллерн)], но завершить начинание не удалось. Так и помер в глубокой печали от сего недоразумения.
Рис. Тайный кабинет-секретарь Петра I – Макаров Алексей Васильевич (1675-1750 гг.). Был близок к царской семье, но написать историю Петра I не смог.
Последняя неудачная попытка написания прижизненной истории дел петровых была предпринята царским секретарём Макаровым: «Исполненiе столь огромнаго предпрiятiя было однако не по силамъ Макарова, опытнаго, искуснаго чиновника, но не писателя, не историка… Составленная имъ исторiя приняла видъ дневника или журнала военныхъ д;йствiй и царскихъ походовъ, журнала несвязнаго, неполнаго, нер;дко мелочнаго въ подробностяхъ, со многими пропусками, съ нескладнымъ описанiем битвъ, и еще мен;е удачнымъ изображенiем д;лъ внутреннихъ, оставленныхъ почти безъ вниманiя…
Года въ четыре кончилъ Макаровъ свою гисторiю и представилъ ее Императору въ Преображенскомъ…
Петръ [Исаакий (Фридрих Петер Гогенцоллерн)], разр;шивъ недоум;нiя своего секретаря, съ свойственнымъ ему жаромъ и вниманiемъ прочиталъ все сочиненiе съ перомъ въ рук;, и не оставилъ въ немъ ни одной страницы неисправленною…
Эта первоначальная редакцiя была переписана и вторично представлена Государю въ Санкт-Петербург;; онъ не былъ доволенъ и второю редакцiю, ни третьею, ни даже четвертою: вс; он; им;ли одну участь съ первою… Немногiя места работы Макарова уц;л;ли; все важное, главное принадлежитъ самому Петру [Исаакию (Фридриху Петеру Гогенцоллерну)], т;м бол;е, что и статьи, оставленныя имъ безъ изм;ненiя, выписаны редакторомъ изъ его же черновыхъ бумагъ, или изъ журналовъ, правленныхъ его собственною рукою» (Отечественныя записки, издаваемыя Павломъ Свиньинымъ. Ч. 28, № 70. Первое путешествiе англичанъ въ Россiю, описанное Климентомъ Адамомъ, другомъ Ченслера, Капитана сей Экспедицiи, и посвященное Филиппу, Королю Англiйскому.Типографiя А. Смирдина. С.-П., 1826; С. 34-35).
Всё что осталось от сочинений Макарова – это небольшие отрывки, полностью отредактированные неким редактором, якобы по бумагам самого Петра [Исаакия (Фридриха Петера Гогенцоллерна)]. Тем не менее, это единственный источник по истории и жизни Петра [Исаакия (Фридриха Петера Гогенцоллерна)], написанный при его жизни.
Но даже с изданием сего долгожданного произведения совсем не торопились:
«Сл;довательно на это сочиненiе мы им;емъ право смотр;ть, какъ на трудъ самого Петра [Исаакия (Фридриха Петера Гогенцоллерна)], и не можемъ не удивляться странной небрежности исторiографа Щербатова, который, издавая его въ св;тъ въ 1770 году, по вол; Екатерины II, далъ ему вовсе не соотв;тствующее заглавiе: "Журналъ или поденная записка Петра Великаго с 1698 года даже до заключенiя Нейштадскаго мира", упомянувъ, что онъ сочиненъ при кабинет; Государя и правленъ его собственною рукою, но не объяснивъ, въ чемъ состояли эти исправленiя, кто занимался собранiемъ матерiаловъ, откуда они заимствованы и въ какой степени заслуживаютъ в;роятiя» (Отечественныя записки, издаваемыя Павломъ Свиньинымъ. Ч. 28, № 70. Первое путешествiе англичанъ въ Россiю, описанное Климентомъ Адамомъ, другомъ Ченслера, Капитана сей Экспедицiи, и посвященное Филиппу, Королю Англiйскому. Типографiя А. Смирдина. С.-П., 1826; С. 35-36).
Итого, единственным прижизненным трудом по историографии Петра [Исаакия (Фридриха Петера Гогенцоллерна)] I является многократно редактированный документ Щербатова, впервые представленный на суд общественности в 1770 году, «Журналъ или поденная записка Петра Великаго с 1698 года даже до заключенiя Нейштадскаго мира», сегодня выдающаяся за якобы собственноручно написанный дневник Петра [Исаакия (Фридриха Петера Гогенцоллерна)], совместно с Макаровым.
Но даже Устрялов удивлялся такому странному и весьма сомнительному отношению к этому документу, ибо никаких доказательств участия Петра [Исаакия (Фридриха Петера Гогенцоллерна)] или Макарова в составлении сего журнала нет. Откуда мы можем знать, что правки в текст Макарова вносились редактором по неким замечаниям Петра [Исаакия (Фридриха Петера Гогенцоллерна)]? Если бы Макаров действительно написал сей журнал, а Пётр [Исаакий (Фридрих Петер Гогенцоллерн)] его исправил, то почему случилась такая задержка с изданием?! Уж, наверное, издали бы при жизни Петра [Исаакия (Фридриха Петера Гогенцоллерна)] в красочном золоч;ном переплёте с учётом всех царских правок и указаний. Радуйся Великий Император – вот тебе заветная «гистория». Однако, Петру [Исаакию (Фридриху Петеру Гогенцоллерну)] порадоваться так и не пришлось. Первые издания появились лишь во времена Императрицы Екатерины II через 45 лет после смерти самого Петра [Исаакия (Фридриха Петера Гогенцоллерна)], почему же такая неторопливость?!
рис. Князь, русский историк, публицист Щербатов Михаил Михайлович (1733-1790 гг.).
Но даже это издание Щербатова вызывало больше вопросов, чем ответов: «Отъ того изданiе въ св;тъ столь важнаго труда Петрова, о которомъ думалъ онъ даже на смертномъ одр;, осталось въ свое время не зам;ченнымъ; да и теперь изв;стенъ онъ безъ сомн;нiя не многимъ; историки ссылались на него съ недов;рчивостiю и часто оспаривали его указан;я, полагая, что им;ютъ д;ло съ неученымъ и небрежнымъ Щербатовымъ…» (Отечественныя записки, издаваемыя Павломъ Свиньинымъ. Ч. 28, № 70. Первое путешествiе англичанъ въ Россiю, описанное Климентомъ Адамомъ, другомъ Ченслера, Капитана сей Экспедицiи, и посвященное Филиппу, Королю Англiйскому. Типографiя А. Смирдина. С.-П., 1826; С. 36).
Вот такие странные вещи наблюдаются. Изданный Щербатовым в 1770 году, журнал остался незамеченным, ибо даже во времена Н.Г. Устрялова многие историки считали сей труд фальшивкой самого Щербатова. Поэтому единственный прижизненный труд по истории Петра [Исаакия (Фридриха Петера Гогенцоллерна)] – очевидная подделка, о чём прекрасно знали многие историки.
Важно отметить, что само описание этого журнала начинается почему-то с 1698 года, а не с 1682, когда согласно Традиционной истории (ТИ), Пётр [Исаакий (Фридрих Петер Гогенцоллерн)] стал Царём. По данной Реконструкции в этом ничего удивительного нет, так как Пётр [Исаакий (Фридрих Петер Гогенцоллерн)] действительно стал Царём только в 1698 году, о чём очень подробно будет говориться дальше.
рис. Барон Пётр Павлович Шафиров (1669-1739 гг.) написать историю Петра I тоже не смог.
А как же быть с описанием жизни «Великого Реформатора» до 1698 года? Этот пробел решила исправить дражайшая супруга Петра [Исаакия (Фридриха Петера Гогенцоллерна)] – Екатерина I: «Съ этою ц;лiю, тотчасъ по восшествiи на престолъ, она вызвала изъ ссылки Барона Шафирова, который немало участвовалъ въ составленiи гисторiи, и поручила ему описать, прежде всего, жизнь и д;янiя Петра [Исаакия (Фридриха Петера Гогенцоллерна)], отъ рожденiя до начала Шведской войны.
Шафирову открыты были матерiалы, назначены помощники, отведенъ особый домъ, но едва ли охотно принялся онъ за это д;ло, выхлопоталъ себ; м;сто президента Коммерцъ-коллегiи, пустился въ торговыя спекуляцiи и не написалъ, кажется, ни строки; по крайней м;р; въ архивахъ нетъ и сл;довъ его работы» (Отечественныя записки, издаваемыя Павломъ Свиньинымъ. Ч. 28, № 70. Первое путешествiе англичанъ въ Россiю, описанное Климентомъ Адамомъ, другомъ Ченслера, Капитана сей Экспедицiи, и посвященное Филиппу, Королю Англiйскому. Типографiя А. Смирдина. С.-П., 1826; С. 38-39).
Вот такие несуразицы нам предлагает Традиционная история: Пётр [Исаакий (Фридрих Петер Гогенцоллерн)] страстно желал издать историю своего царствования, нанимал многих историков, а они… не справились. Тогда исправить ситуацию берётся Екатерина I и с этой целью вызывает опального Шафирова. Последнему опять даются средства открываются все архивы, а он… «не написал ни строки». Только поэтому мы и не имеем о Петре [Исаакие (Фридрихе Петере Гогенцоллерне)] никаких достоверных исторических трудов.
Ну, вот так получилось, случайно, просто не повезло с историками. Для себя откладываем, что если о петровских деяниях после 1698 года сохранился весьма сомнительный журнал позднего издания Щербатова, то о жизни Петра [Исаакия (Фридриха Петера Гогенцоллерна)] до 1698 года не сохранилось ни одного цельного исторического труда в исполнении современников. Пока сплошные загадки! Продолжим изучение других исторических произведений о нашем Государе.
рис. Пётр Никифорович Крекшин и его труд «История Петра Великого».
«По смерти Екатерины I никто уже не думалъ о Гисторiи Свейской войны: пов;ленiем Императрийцы начисто переписанная съ посл;дней редакцiи и подготовленная къ печати, она оставалась не изданною бол;е 40 летъ. Еще мен;е заботились объ исполненiи предсмертнаго желанiя Петрова, составить полную исторiю его Царствованiя: при внук; его вс; были заняты интригами дворскихъ партiй; девизомъ Царствованiя Анны было: "Petrus magnus, Anna maior"» (Отечественныя записки, издаваемыя Павломъ Свиньинымъ. Ч. 28, № 70. Первое путешествiе англичанъ въ Россiю, описанное Климентомъ Адамомъ, другомъ Ченслера, Капитана сей Экспедицiи, и посвященное Филиппу, Королю Англiйскому. Типографiя А. Смирдина. С.-П., 1826; С. 39). Странным образом о желании Петра [Исаакия (Фридриха Петера Гогенцоллерна)] написать историю своего царствования все разом позабыли. О «величайшем преобразователе» и «светоче просвещения» никто из его современников и ближайших родственников вспоминать не хотел.
рис. Портрет Василия Никитича Татищева, XVIII века
Следующим, кто решил исправить этот пробел и исполнить наконец волю Петра [Исаакия (Фридриха Петера Гогенцоллерна)], выступила его дочь Елизавета.
Новый «историк» тут же сыскался и, исполнил волю Императрицы. Аккурат в год восшествия на престол придворный служащий Пётр Никифорович Крекшин поднёс дочери заветную историю о её великом отце «Краткое описанiе блаженныхъ д;лъ Великаго Государя Императора Петра Великаго, Самодержца Всероссiйскаго, собранное чрезъ недостойный трудъ посл;дн;йшаго раба, Крекшина, дворянина Великаго Новгорода».
Откуда же взялась сия история? Существует легенда, якобы Крекшин был современником Петра [Исаакия (Фридриха Петера Гогенцоллерна)] и уже двадцать лет как писал сию историю, но не издал, а как раз к 1742 год по запрос Елизаветы Петровны закончил.
Но когда нетерпеливые читатели открыли первые страницы сего труда, так сразу и закрыли. Данная книга сразу вызвала бурю негодования тех, кто был современником Петра [Исаакия (Фридриха Петера Гогенцоллерна)] и помнил, как было дело на самом деле. Явные фальсификации событий и откровенная ложь возмутили даже понимающих придворных.
Василий Никитич Татищев так отозвался о сем авторе: «Новгородскiй баснословецъ Крекшинъ… Свое незнанiе въ исторiи многими обстоятельствы обличилъ…».
С Татищевым вполне согласен Н.Г. Устрялов: «Этотъ приговоръ строгiй, но справедливый, вполн; заслужилъ Крекшинъ и своею исторiею Петра. Нев;жество въ событiяхъ, суев;рiе, вымыслы, встр;чаются на каждой страниц;: онъ слагалъ предсказанiя, выдумывал р;чи, изобр;талъ факты. Трудно вообразить, чтобы можно было такъ безсов;стно обманывать современниковъ и потомство, какъ обманывалъ Крекшинъ» (Отечественныя записки, издаваемыя Павломъ Свиньинымъ. Ч. 28, № 70. Первое путешествiе англичанъ въ Россiю, описанное Климентомъ Адамомъ, другомъ Ченслера, Капитана сей Экспедицiи, и посвященное Филиппу, Королю Англiйскому. Типографiя А. Смирдина.С.-П., 1826; С. 42-43).
Поэтому свидетельства «посл;дн;йшаго раба Петрова» Крекшина можно рассматривать как заказной придворный фарс, не более.
Первый русский историк Татищев не был клоуном, он прекрасно понимал, что писать правду о Петре [Исаакие (Фридрихе Петере Гогенцоллерне)] Первом было нельзя, но и писать неправду не хотел. Не хотел и, другим не позволял, именно поэтому Татищев не написал о Петре [Исаакие (Фридрихе Петере Гогенцоллерне)] ни слова, хотя, казалось бы…
Написание истории Петра [Исаакия (Фридриха Петера Гогенцоллерна)] решили отодвинуть ещё на двадцать лет, дабы ненужных вопросов очевидцев не возникало.
Когда, наконец, все современники петровских событий померли, Елизавета решилась заново издать историю Петра [Исаакия (Фридриха Петера Гогенцоллерна)]. Для этого привлекли французского писателя Вольтера: «Сообщили ему матерiалы, извлеченные изъ архивовъ, частiю въ подлинник;, частiю въ переводах Тауберта, Миллера, Штелина, послали многоц;нную коллекцiю Рускихъ медалей, дорогiе м;ха, и ровно чрезъ годъ (въ 1761), вм;сто ожидаемой полной и подробной Исторiи Петра [Исаакия (Фридриха Петера Гогенцоллерна)], получили отъ него въ одной небольшой книг;: "Histoire de I`Empire de Russie sous Pierre le Grand, par l`auteur de 1`histoire de Charles ХII", сочинение слабое, безцв;тное, столь же неудовлетворительное въ смысл; исторiи Имперiи какъ и въ смысл; жизнеописанiя Императора, наполненное всякаго рода ошибками, ложными умствованiями, и во многихъ м;стахъ несогласное съ доставленными автору документами.
Изумленный Шуваловъ спрашивалъ автора, почему не воспользовался онъ сообщенными ему матерiалами, не пом;стилъ многихъ подробностей и для чего исковеркалъ почти вс; имена собственныя?
Вольтеръ отв;чалъ: "я не привыкъ сл;по списывать со всего, что мн; присылаютъ; у меня есть свой взглядъ и свои достов;рные матерiалы; что же касается до упрека въ искаженiи именъ собственныхъ, то кажется, его д;лаетъ мн; какой-нибудь Н;мецъ…"» (Отечественныя записки, издаваемыя Павломъ Свиньинымъ. Ч. 28, № 70. Первое путешествiе англичанъ въ Россiю, описанное Климентомъ Адамомъ, другомъ Ченслера, Капитана сей Экспедицiи, и посвященное Филиппу, Королю Англiйскому. Типографiя А. Смирдина. С.-П., 1826; С. 40).
Портрет Вольтера (Мари Франсуа Аруэ), 1786 г.
Вольтер отказался писать «Правильную историю Петра [Исаакия (Фридриха Петера Гогенцоллерна)] I» несмотря на фантастические гонорары.
Почему Вольтер так гневно отзывается о неких «Н;мцахъ»?
Потому что именно с 1761 года и начинается усиленное составление руской истории немецкими историками Байером, Таубертом и Миллером.
К этому времени почти все очевидцы петровских событий померли вместе с любителем исторической правды Татищевым. Теперь можно было ваять о Петре [Исаакие (Фридрихе Петере Гогенцоллерне)] всё что душе угодно, главное, чтобы было красиво и безопасно. Для пущей безопасности и пригласили французского виртуоза пера Вольтера, но романовские фальсификаторы тут сильно просчитались.
Французский писатель Вольтер, несмотря на большой гонорар и любезно предоставленные Миллером «правильные» документы, писать по ним отказался. У него были свои документы, в корне противоречащие немецким фальшивкам. Более того, сами взгляды на историю серьёзно отличались…
Книга Вольтера на русском языке издана не была и сразу попала под запрет, так боролись с правдой о Петре [Исаакие (Фридрихе Петере Гогенцоллерне)] немецкие фальсификаторы истории. Составление полной истории Петра Первого решили не форсировать и отодвинуть ещё на более поздний срок, а пока в XVIII веке решили просто её не затрагивать. Так легло на сей период молчаливое табу.
Таким образом, полной истории Петра [Исаакия (Фридриха Петера Гогенцоллерна)], написанной его современниками, просто не существует. Если какой-нибудь современный преподаватель истории скажет вам, что о Петре [Исаакие (Фридрихе Петере Гогенцоллерне)] I известно всё – не верьте!
О Петре [Исаакия (Фридриха Петера Гогенцоллерна)] Первом досконально не известно ничего, по крайней мере полной его истории до середины XIX века не существовало. Помимо отсутствия полной истории петровского времени, жесточайшей цензуре подверглись все другие документы по данному периоду, почти все русские документы были уничтожены.
С иноземными источниками у романовских историков было больше проблем, так как уничтожить все изданные в Европе произведения было невозможно, то ограничились полным запретом их в России, например, «Состояние России при нынешнем Царе» Д. Перри (1717), «Преображённая Россия» Ф.X. Вебера (1725), «Похвальное слово Царю Петру I» Фонтенеля (1727), «История Петра Великого» Александра Гордона, «Путешествия через Московию» К. де Бруина (1725), «Путешествия» О. Де ла Моттрея (1727), «Записки о Царствовании Петра Великого…» Ж. Руссе де Мисси (1725-1726), «История Петра Первого, прозванного Великим» Е. Мовийона (1742), «Рассуждения о состоянии России при Петре I» И.Г. Фоккеродта (1737), «Воспоминания» П.-Ф. Бюше.
Порой от документа оставалось только название, зачастую серьёзно подправленное. Чего стоит история записок Патрика Гордона, которые были почти полностью утеряны. И утеряны, не в седой древности, а в XIX веке! «Сокровище неоц;ненное, матерiалъ по преимуществу историческiй, не уступающiй никакому акту въ достов;рности, исполненный множества любопытн;йшихъ подробностей! Онъ т;мъ бол;е важенъ, что о Царствованiи Петра до 1700 года сохранились скудныя изв;стiя въ другихъ источникахъ…» (Отечественныя записки, издаваемыя Павломъ Свиньинымъ. Ч. 28, № 70. Первое путешествiе англичанъ въ Россiю, описанное Климентомъ Адамомъ, другомъ Ченслера, Капитана сей Экспедицiи, и посвященное Филиппу, КоролюАнглiйскому.ТипографiяА. Смирдина.С.-П., 1826; С. 85-86). Так описывал записки Патрика Гордона Николай Устрялов.
Этот документ действительно уникальнейший источник, тем более «странно» почему романовские историки его не уберегли. Он будет разобран очень подробно чуть позже, вернее те жалкие остатки, которые до нас дошли, благодаря историческому подвигу честных историков XIX века. Тем не менее, большая часть сего драгоценного труда была уничтожена: «К величайшему сожал;нiю, въ настоящемъ вид;, въ дневник; Гордона не достаетъ многихъ тетрадей, неизв;стно куда утратившихся» (Отечественныя записки, издаваемыя Павломъ Свиньинымъ. Ч. 28, № 70. Первое путешествiе англичанъ въ Россiю, описанное Климентомъ Адамомъ, другомъ Ченслера, Капитана сей Экспедицiи, и посвященное Филиппу, Королю Англiйскому. Типографiя А. Смирдина. С.-П., 1826; С. 86). Сам Николай Герасимович пользовался в своей работе немецким переводом Гордона доктора Поссельта (1849-1852).
Фактически от шеститомника оригинального дневника Гордона в XIX веке сохранилось только три тома и те за границей. И оригинал этого документа был утерян ни где-нибудь, а именно в России! Оригинал записок Гордона теряется после того, как в 1737 году граф А.С. Строганов выкупил оригинал у внука Патрика Гордона и передал историку Миллеру для Архива. На этом все упоминания сего документа обрываются.
И подобная практика уничтожения важнейших исторических памятников (летописей, дневников, исторических трудов) активно проводилась немецкими романовскими историками на протяжении многих десятилетий! Не удивительно, что о петровском времени почти ничего не сохранилось.
Немцы отрабатывали свои гонорары с полным рачением и свято хранили великую тайну о «Великом» Петре [Исаакие (Фридрихе Петере Гогенцоллерне)]. Строжайшая цензура по отношению ко всем историческим изысканиям продолжалась и в XIX веке, так труд самого Устрялова, который является первой научной историографией Петра [Исаакия (Фридриха Петера Гогенцоллерна)] I, подвергся жесточайшей цензуре. От десятитомника сохранились только отдельные отрывки четырёх томов! Последний раз это фундаментальное исследование о Петре [Исаакие (Фридрихе Петере Гогенцоллерне)] I (1, 2, 3 том и части 4, 6 тома) в урезанном варианте издавалось только в 1863 году! Сегодня оно фактически утеряно и сохранилось только в антикварных коллекциях. Такая же участь постигла труд И.И. Голикова «Деянiя Петра Великаго», который не переиздавался с позапрошлого века! Записки сподвижника и личного токаря Петра I А.К. Нартова «Достоверные повествования и речи Петра Великого» были впервые вскрыты и изданы лишь в 1819 году. При этом мизерным тиражом в малоизвестном журнале «Сынъ Отечества». Но даже то издание подверглось невиданной правке, когда от 162 повествований было опубликовано лишь 74. Больше это произведение не переиздавалось, а оригинал безвозвратно утерян.
Портрет Андрея Константиновича Нартова.
Сегодня Романовых уже нет, цензура почти отсутствует, а тайна Петра [Исаакия (Фридриха Петера Гогенцоллерна)] I и его феномена так и остаются неразгаданными. Чего же боялись романовские фальсификаторы? О какой страшной тайне молчали историки прошлого? Давайте попробуем разобраться в этом интереснейшем вопросе в рамках данной Реконструкции.