6 эпизод. Разговор о семейной жизни
Мы перешли в ресторан-бар, который находился в соседнем помещении. Алексей схватил меню и радостно воскликнул:
-Ничего себе бар! Тут баранина под кисло-сладким соусом. Хочу, это мужская еда.
-Тут не только бар, но и ресторан, - заметила я.
-Я сам за себя плачу, - сказал Эрманито уверенно и быстро сделал заказ, а затем удалился в туалет.
Пользуясь случаем, я сказала Алине негромко:
-Знаешь, а я не та, что прежде. Между нами, девочками, говоря, у меня уже началась гормональная перестройка. И моё сердце и сосуды уже уязвимы.
-Но ты по-прежнему хорошо выглядишь. Не верится.
-Однако это так, хотя мне только 44 года. Мне давно хочется прочесть тебе одно маленькое стихотворение. Пока Алексей отошел.
-Давай.
И я прочитала Алине выразительно:
«Что ж ликуй, моё сердце! Пока,
А потом разорвёшься на части.
Пусть придет моя смерть, легка
Среди самого яркого счастья.»
И тут вернулся Алексей и радостно нам сообщил:
-А я услышал твое стихотворение, сестра. И оно мне понравилось.
-А ты говорила, что твой друг не любит стихи, - заметила Алина, обращаясь ко мне.
Мой названый брат, не давая мне вставить слово, сказал:
-Но здесь хорошие рифмы и стихотворение достаточно мрачное на мой вкус.
-Да, Алиночка, у него это бывает, но настолько редко, что я не брала редкое явление в расчет, - вставила я после реплики Алексея.
Вскоре принесли еду и мы наслаждались вкусным обедом.
-Вы обе замужние женщины, как вы умудряетесь ладить с мужьями? Я вот не смог с женой жить, у меня не хватает терпения. И она вечно жаловалась, что я невыносим. – говорил с нами Алексей.
-Для семейной жизни очень важно терпение. И еще тактичность, - ответила я.
-Надя, мы давно дружим. Почему мои шутки не стали для тебя невыносимы через полгода дружбы?
Такой необычный вопрос задал мой названный брат.
Я решила ответить очень подробно:
-Потому что меня было кому утешить после твоих злых шуток. Муж иногда наблюдал, как я плачу или унываю из-за твоих холодных и остроумных слов. Он меня поддерживал. Я прекрасно понимала, что при дальнейшем сближении ты меня совсем бы изранил, до тяжелых травм. У тебя как бы опасная природная зона в душе. Помнишь, я говорила про ядовитые колючки, вот на что иногда похож твой саркастический юмор.
Алина сидела с очень удивленным видом, она явно не ожидала от меня и Алексея таких откровений.
-А ведь я ее красной икрой кормил, хорошим мясом, можно было и простить мне пару колких слов, - с грустью заметил мой друг.
-Каждый день как минимум по паре колких фраз, правда? – уточнила я.
Алексей кивнул, хотя неохотно. Как будто я его разоблачила.
-Я бы не выдержала от мужа постоянных, ежедневных колкостей, - сказала Алина.
И добавила радостно:
-Но к счастью, он обычно тактичен со мной, говорит ласково. Мой заботливый Адиль…
-Я старался быть ласковым со своей женой, честно. Но сколько можно сюсюкать! Я устал телячьи нежности изображать! -Алексей говорил немного резко.
Потом слегка успокоившись, он достал листок бумаги и сказал нам с Алиной:
-Любительницы поэзии! Вот вам стихотворение, которое посвятила мне жена за месяц до развода. Только вслух не читайте, у меня неприятные ассоциации.
Я взялась читать первая. На листке было написано:
«Я была царицею в доме твоем,
А теперь я хуже служанки.
Обожгло злое слово меня как огнем,
Но тебе мое сердце не жалко».
Я почувствовала, что у меня дрожат губы, мне было больно думать, через какие страдания прошла жена Алексея. И я прикрыла губы тыльной стороной кисти. Надеясь, что это будет выглядеть как проявление задумчивости. Но друзья по глазам поняли, что я чувствую.
-Надя, прости меня, я не хотел, не понимал, что это настолько больно для тебя.