14 февраля
Жила-была одна православная тётенька. Ну, не прямо рьяная, а современная – в храм не каждое воскресенье, но, нет-нет, да и зайдёт, записки напишет, службу отстоит. Да и дома у неё красный угол имелся: пара почитаемых святых, Спаситель, да Богородица. Когда-никогда, а и перекрестит она лоб, попросит у Святой Блаженной Ксении помощи в делах своих тётиньских – работу получше отыскать, мужчинку незлого встретить. Может, по молитвам ей и помогла как-то Ксения, а, может, гороскоп был удачный (их тётенька тоже иной раз почитывала, грешна была), или ещё что-то повлияло, а встретила она православного мужичка.
Мужичок тоже из современных: что в храме делать – знает, колокольный звон на улице заслышав, шапку снимает, крестится. Постов, правда, не соблюдает, но на Пасху крашенки делает.
Незлой, как тётенька и просила, поэтому быстро стала тётенька его Милым звать. Но занятой был очень этот мужичок, работал помногу. Даже и звонил тётеньке редко, встречались и того реже. Было дело, и вообще чуть не по полмесяца пропадал – не слышно его и не видно.
А тут случилось 14 февраля. У современных людей «День Святого Валентина» праздник. То есть добрые католики празднуют и наших научили. Глобализация, понимаешь. Молодёжь веселится от души, телик, е-маил и мессенджеры поздравлениями пестрят, предприниматели скидки разные предлагают. А наша православная тётенька – в некотором раздрае. Вроде, и праздник – ешь, пей, веселись, покупай бытовую технику по акции. Но православным не пристало как-то католические праздники отмечать – не вполне одной веры православные с католиками. У православных и святого-то такого нет! Поешь, попьёшь, повеселишься, купишь чего-то по купону, а потом кайся на исповеди у батюшки, на ровном месте. А с другой стороны – в кои веки раз есть кому «валентинку» нарисовать. Милый-то есть – и звонит, и встречаются изредка.
А ещё у тётеньки собственная «беда», даже и не «беда», а беспокойство мелкое, досадное. Валентиной её зовут. Была тётенька помоложе, те, кто поглупее, шапошные друзья-знакомцы её с именинами поздравляли. Тьфу! Хотя ей и без того в поздравлении «С днём Святого Валентина» обращение к ней, к тётеньке, мерещилось, запятая в строчку просилась.
Стала тётенька думать – поздравлять ли Милого, мужичка незлого, но занятого, современного православного, что ей Ксения найти помогла, с католическим святым Валентином, или незачем, подождать ещё чуть-чуть, да на советский праздник Защитника Отечества его каким-никаким пустячком порадовать. Советские-то праздники, вроде, незазорно современным православным праздновать. Не придётся исповедоваться потом. А вдруг Милый ждёт поздравления? Вдруг его современность и нерьяность настолько широко распространяется? У него ж тоже мессенджеры, телик и е-маил есть, он тоже в курсе, что влюблённые друг дружке поздравления шлют, за ручку гуляют.
Ломала голову тётенька, и на работу пришла в задумчивости (она тоже работала, конечно, а как же!), и почти к обеду уже время – как видит, звонит ей Милый-то. «Ну!» – думает тётенька, – «Пресвятая Богородица! Не пришлось на себя решение о празднике брать, сейчас только поддакивать, да благодарить остаётся».
– Привет, тетЁнька, – слышит в трубке (он её иначе звал, не как все – тЁтенькой, а тетЁнькой, ага), – как ты там?
– Неплохо! Солнышко вон в окошко светит, весна скоро. А ты как?
– Я тоже... Работаем… спешим, дел много, до весны надо успеть. Замучился… хоть поговорить с нормальным человеком…. Сейчас, погоди минутку….
И отвернувшись от трубки, стал ещё с кем-то разговаривать. Добрый мужичок небольшим начальником был и вот на подчинённого отвлёкся. И слышно тётенька спокойный-спокойный голос Милого, но от этого спокойствия холодок по спине побежал – не знала, что он настолько суров бывает, не представляла даже, уберегла Святая Ксения ссориться. Отчитал нерадивого, да к разговору с тётенькой вернулся (будто солнце из-за грозовой тучи выглянуло, совсем другой голос!), а о празднике, по-прежнему, – ни гу-гу. Рассказывает истории всякие, о тётенькиных делах расспрашивает. Скажет: «Что-то я опять болтаю, а ты молчишь», – и опять о своём. А почему он для этого разговора именно сегодняшний день выбрал – и не поймёшь. Вроде по его рассказам-то ничем от других этот день не отличался. Будто бы просто соскучился.
В общем, осталась тётенька в неведении – празднует ли её Милый католического святого Валентина, случайно ли день для звонка выбрал, или ждал, что она поздравлять начнёт.
Расстались-то они много позже и совсем по другой причине.
Молебен
Жила была одна Православная тётенька. Да вы её знаете, наверное. А если нет, расскажу – тётенька незамужняя, с дитёнком, в меру суеверная, православная, когда-никогда, а батюшке в том, что в храме редко бывает, – покается. В общем, современная такая. И энергичная. Всё-то у неё дела: и работа есть, и хозяйство, и хобби какие-никакие имеются. Путешествия, например, любит, прогулки всякие. Уедет, бывало, тётенька в какой-нибудь город по соседству, от работы и хозяйства подальше, ходит, любуется, думает – не поселиться ли здесь, в красивом спокойном месте. Или в своём городе погулять пойдёт, на дома и скверы посмотрит, глядишь, и отдохнула. А если ещё храм какой по дороге встретит – в своём ли городе, в чужом ли, так и иконам поклониться зайдёт, помолится.
И всё, вроде, у тётеньки хорошо. Грех жаловаться. Спроси её, хочет ли замуж – скажет: «Нет!». Сынок, мол, есть уже, новых рожать поздно, а так-то зачем? Хотя, к слову, до сих пор этого дитёнка без мужа воспитывала.
А однажды, узнала Православная тётенька, что в одном из храмов родного города каждую субботу молебен служат на обретение супруга. И вот тут что-то в душе у неё дрогнуло.
Точнее, первым делом она о своей Подружке подумала. Та-то, Подружка, – тоже в разводе, активная, но и воцерковлённая к тому ж. Она в свободное от хозяйства и работы время в храме помогает. И вот Подружка-то замуж хотела. Вслух это сказать могла, в отличие от тётеньки, которая что-то мямлила там.
Ну и позвала Православная тётенька Подружку на молебен. А сама в уме прикинула, и подумала, что в ближайшую же субботу и могла бы уже отправиться, не ждать ничего. Как-то среди её хлопот утро субботы и вдруг свободно. А тут оказалось, что хоть Подружка энергичная, и вся в делах, а тоже на этой неделе в выходной посвободнее как-то. Хоть твёрдо не обещала, но, вроде, не прочь.
Вечером пятницы, тётеньку терзали сомнения – может, всё же лучше дома остаться, не ходить ни в какой храм, а хозяйством заняться – полы дома не метены, продукты в холодильнике пропадают. Работу можно поработать опять же… И даже думала, что если Подружка не сможет, то, оно и к лучшему.
Но Подружка смогла, как-то выкрутилась. И отправились тётенька с Подружкой в храм. По дороге хихикали, по сторонам поглядывали: вдруг на молебен обретения супруга какой-нибудь интересный дяденька с товарищем идут тоже.
Пришли. Храм красивый, просторный. Пустой. Тётенька с Подружкой – в лавку. «Не будет сегодня службы, Батюшка в другом храме служит». Поклонились иконам храма сего, порадовались Ксении Петербургской, Александру Невскому, да и вышли на улицу. Тётенька в суеверие: «Не хочет, чтоб мы замуж повыходили, другие у Него планы на нас». А Воцерковлённая Подружка, напротив, за милость посчитала: «Потрудиться надо, ещё раз приехать». И что-то подсказывало, что ненадолго Тётенька с Подружкой визит свой отложили, вера в чудеса у некоторых едва ли не до смерти сохраняется. А православные и воцерковлённые к тому ж и на Бога уповают. Мол, помолятся они, и будет им по молитвам. А что самим при этом не плошать надо, как-то забывают.
Ультиматум
А вот ещё одна тётенька, тоже современная, православная воцерковлённая. Только постарше чуть, лет шестьдесят ей уже. Эта Взрослая тоже много добрых дел делала, да в храме помогала – когда цветов принесёт, когда приберёт что-то, полы помоет. И был у Взрослой тётеньки муж. Ну как муж – гражданский. Не то, что не венчанный, а и без ЗАГСа даже. «Сожитель», скажет кто-то. А Взрослая тётенька его Мужем звала, Милым даже иногда. Современные ж все. Лет десять вместе они прожили. И всё это время каялась Взрослая тётенька: в блуде живу, не по-людски. Духовник у неё добрый был, с пониманием, но и поругивал её, пенял: не греши, мол. Да и прав был.
Стала Взрослая тётенька Мужа своего просить: пойдем, распишемся, стыдно так-то, в блуде живём.
А Муж Взрослой тётеньки её ещё постарше был. И побогаче. Квартира у него своя, где они, собственно, и жили. «Пойдём, – отвечает Муж, – распишемся, раз ты так настаиваешь. Только на квартиру мою не претендуй, я её уже брату младшему пообещал». А младший брат Мужа Взрослой тётеньки (деверь что ли, выходит?) – не из тех, кто от наследства откажется, многодетный он был. Да и просто от имущества грех отказываться. Не тот грех, за который духовник поругает, но всё же. «Не женись, брат!» – бывало, говорил младший брат Мужа Взрослой тётеньки. Хотя, может, это и не из-за квартиры вовсе, другие какие резоны у него были, не о нём сейчас речь.
Обидно было Взрослой тётеньке. «Чего это не претендовать на квартиру? Или я тебе не жена?» – спрашивала.
Так и жили нерасписанные дальше.
А вот однажды Подружка Взрослой тётеньки решила ей помочь. Подружка молодая, Взрослой тётеньке в дочери годится, хотя и сама уже тётенька. И больше того, Молодая Подружка разведённая была, совсем недолго с мужем прожила. Но считала себя в семейном вопросе просвещённой, решила сосватать Взрослую, как большая. Предложила с Дедушкой одним познакомить, который раньше к самой Молодой Подружке клинья подбивал, замуж, вроде, даже звал. Подружка, хоть замуж и хотела в принципе, но с Дедушкой поссорилась тогда, об их разнице в возрасте ему напомнила, сказала, что негоже ему такими молодухами, как она, во внучки ему годящимися, интересоваться.
А вот Взрослая Тётенька тому старому в самый раз, решила Подружка. Придумали Взрослая тётенька с Подружкой план. Как мол, Дедушка во Взрослую влюбится и под венец позовёт. И тогда она своему гражданскому Мужу не венчанному гордо так скажет: «Вот какие хорошие дедушки меня замуж берут! Так что ты либо женись, либо уйду к нему». По чести сказать, уходить Взрослая тётенька всё же не планировала, хотела своего Мужа напугать только, чтоб он женился, а не над квартирой до самой смерти чах.
Чем закончилась эта история мне неведомо, я её на стадии вот этого плана услышала. И ответов на многие вопросы никогда не узнаю. Например, с чего Взрослая тётенька с её Подружкой решили, что Дедушка вдруг перестанет молодухами интересоваться, а захочет на своей ровеснице жениться. Или вот ещё вопросик: неужели во всей этой православной компании не нашлось ни одного грамотного в юридических вопросах человека, который бы рассказал жениху и невесте смысл фразы «добрачное имущество».
Но самое в этой ситуации забавное, что обе: и Взрослая тётенька, и её Молодая Подружка, полагают, что эта история – о любви. Взрослая тётенька так любит своего гражданского Мужа, так замуж за него хочет, что на его ультиматум такой же свой готовит. Контрсанкциями на санкции отвечать хочет. Да при том успех операции от чужого Дедушки зависит, на его желании жениться всё держится. И не пожалели старого – что с ним-то будет, если (вдруг!) он и правда влюбится, и замуж Взрослую тётеньку взять захочет.
Воистину, мудрость не всегда приходит с возрастом, иногда старость приходит одна.