Контекст:
В феврале Евгений Кузнецов обратился в профсоюз НХЛ с просьбой пройти программу помощи игрокам. Она предназначена хоккеистам, страдающим от психологических проблем, а также алкогольной или наркотической зависимости. Главный тренер Вашингтона Спенсер Карбери сообщил, что у Евгения «проблемы с психотропными препаратами».
Вчера стало известно, что Кузнецов завершил месячную программу процедур, но без разрешения врачебного консилиума вернуться на лёд. Сегодня Вашингтон выставил игрока на драфт отказов. Это означает, что если Евгением в ближайшую неделю не заинтересуется ни один клуб НХЛ, он отправится в АХЛ (дочерняя Лига уровнем намного ниже) или в КХЛ – то есть, в Россию.
Этот текст – не речь адвоката Евгения Кузнецова. Не осуждение «оторванной от жизни» звезды. Не моралистика с философской кухни. А всего лишь одна из жизненных историй.
В Америке многим сложно понять суть проблем Евгения. Он, до последнего момента, оставался одним из топ-игроков НХЛ, просто проводящим новый неудачный сезон, что связано и с объективными проблемами возрастного Вашингтона. Ни одно из звеньев пирамиды Маслоу в этой истории нарушено не было. Кузнецов не потерял высокооплачиваемую работу, от него не ушла жена, запретив приближаться к ней и дочери через суд, он не стал банкротом или человеком с ограниченными возможностями.
Что бы там ни происходило с командой, как бы ни нравился тренер, оставался год контракта на 7,5 миллионов $ за сезон. После чего, ближе к 35-ти, можно выйти на рынок свободных агентов и подыскать новую команду в НХЛ, уехать доигрывать домой в КХЛ или завершить карьеру вполне обеспеченным человеком, самая интересная часть жизни которого только начинается ближе к сорока – если ты сам этого пожелаешь.
В России ситуацию Кузнецова понимают лучше, но она вызывает раздражение. Миллионы людей, любящие хоккей, и близко не имеют талантов Жени, как и его перспектив – и это не зависит от капиталовложений родителей или интенсивности тренировок. Не дано творить так, как он на пике формы – например, в выигранном Кубке Стэнли-2018 и сотне хайлайтов, которые легко отыскать на YouTube.
Поэтому, когда я слышу, что друзья Кузнецова по молодёжной сборной России-2011 Панарин и Тарасенко «очень талантливы»; тем более – «рождены элитой хоккея», я неизменно улыбаюсь. Это неправда. Тарасенко – это сумма хороших навыков, отточенных ежедневными тренировками. Панарин – нечто вроде «где наша не пропадала» и «даже если ничего не получится, я всё равно попробую».
Евгений Кузнецов – талант от рождения, доминировавший в мировом молодёжном хоккее начала 10-х годов. При нём было всё – физические данные, техника, игровой интеллект, пас, скорость и бросок. И вот такой скомканный финал после множества предоставленных шансов, начиная с кокаинового скандала летом 2019 года.
Это и вызывает понятное раздражение. Хотя на Руси этот конфликт технократичного и душевного не просто понятен многим – вокруг проблемы «лишнего человека» вращается процентов 50 русской литературы и поэзии – не в меньшей степени, чем в историях неразделённой, или разделённой, но запретной любви.
Но для элитного спортсмена «и сам не знает поутру, куда поедет ввечеру» равно приговору. Если и есть мораль в этой истории, то лишь одна: осознать, что жизнь, подчас, интересней хоккея, самой лучшей литературы, а подлинное утешение в ней – не удовольствия, путешествия или стены уютного храма, а люди и их истории.
И всё-таки, безумно жаль. Неужели ещё недавний эпизод игры Вашингтон – Рейнджерс, когда Кузнецов за 5 секунд превратил в статистов игроков Нью-Йорка и шутя организовал важный гол отныне останется прощальным поклоном?
Огромного таланта, так и не справившегося с самим собой.