Нейтрино - глупое дитя
моего жизненного кризиса
Вольфганг Паули
Аннотация
Представлен анализ исторических обстоятельств, включая так называемый человеческий фактор, повлиявших на внедрение в науку учения о нейтрино.
Аналитическая часть
Рассмотрим ситуацию, сложившуюся в науке, когда Паули ввел новую частицу в модель устройства мироздания; частицу впоследствии назвали нейтрино. Непрерывный энергетический спектр излучаемых электронов при бета-распаде не соответствовал сложившегося к этому времени эклектичного квантово-классического представления о строении атома. По результатам исследований параметров бета-распада было ясно, что необходимо менять сложившееся мнение.
Изменение комплекса представлений, связанное с введением новых атрибутов исследуемой системы, психологически предпочтительнее по сравнению с углублённым пересмотром прошлых взглядов. Пересмотр предполагает признание (пусть молчаливое) своих ошибок или, более того, своего недомыслия.
Соблазн введения новых сущностей на потребу нетерпеливым исследователям уже не раз приводил науку к грандиозным фундаментальным ошибкам.
Паули, вводя новую частицу, облегчал научному сообществу моральные издержки, связанные с самокритикой в неспособности понимания природной сути вещей. И общество, приняв соблазнительное предложение Паули, осталось весьма довольным.
Недовольным остался только Паули, да ещё несколько авторитетных учёных, которые сохраняли верность достижениям философии; и гармонию мира ставили выше личных амбиций и всяких карьерных достижений.
Основанием для такого вывода являются конкретные поступки и заявления участников этих событий. Вот пример такого поведения.
Своё смутное видение (предположение) о нейтроне-нейтрино Паули высказал в шутливой форме в письме участникам конгресса в Тюбингене. При этом сам Паули на конгресс не явился, хотя такая возможность у него была.
Первое официальное заявление о своей идее (гипотезе) Паули обнародовал в докладе на заседании Американского физического общества в Пасадене в июне 1931 года. Уже в этом докладе Паули корректирует свой прогноз, касающийся массы нейтрино. Он снижает верхнюю планку массы нейтрино с 0,01 массы протона до массы 1-го электрона, и позже в воспоминаниях пишет: «В Пасадене я впервые публично сообщил о своей идее насчет новых весьма проникающих нейтральных частиц при бета-распаде. Я уже не считал их составными частями ядер, не называл их нейтронами и вообще никак не называл. Дело начало казаться мне настолько сомнительным, что я решил не печатать свой доклад».
Гипотеза о нейтрино впервые была издана только в 1933 году на Сольвеевском конгрессе в Брюсселе, где Паули выступил с рефератом о механизме бета-распада, проходящем с участием лёгкой нейтральной частицы со спином ;. Далее инициатива внедрения нейтрино в мир инструментальной физики принадлежит Энрико Ферми.
Сам же Паули при первом официальном упоминании о нейтрино в печати, заметил: "Я совершил страшное дело, предположив существование частицы, которую невозможно найти".
И много лет спустя он назвал нейтрино «глупое дитя моего жизненного кризиса».
Обратим внимание на то, что нейтрино, по мнению Паули и Ферми, не входит в состав распадающегося вещества, его там нет, как нет в излучающем атоме фотонов. Это очень существенно. Получается, что нейтрино нужно только для поддержания баланса энергии при распаде вещества, и является в этом смысле принадлежностью пространства, в форме его возмущения. В множестве других похожих природных процессов с задачей балансировки энергии до этих пор справлялись фотоны. А тут почему-то возможностей фотонов не хватило, и потребовался специализированный материальный объект, который отличается от фотона только спином, да ещё своей неуловимостью.
Введение в модель мира новой физической сущности – событие неоднозначное и настораживающее. А Паули, по свидетельству современников, отличался щепетильной самокритичностью.
В своих сомнениях Паули был не одинок. Дирак, который поначалу очень заинтересовался нейтрино, и в 1934 г. даже разрекламировал теорию Ферми в письме одному из коллег. Среди прочего он отмечал: «Вероятно, лишь с помощью нейтрино можно объяснить наблюдаемые потери энергии, и до выяснения каких-либо новых обстоятельств отвергать эти частицы не следует». Так вот, всего через два года Дирак значительно изменил свое мнение, отказываясь обсуждать нейтрино, и называл их «ненаблюдаемыми частицами».
Поскольку интрига с рождением нейтрино развивалась около 3-х лет, то не будем заниматься анализом всех мелких коллизий. Предпочтём сравнить исходные положения о бета-распаде с тем, к чему научное сообщество пришло окончательно.
Вернемся к завязке событий, т.е. к конгрессу 1930 года в Тюбингене.
Существование нейтрино было предложено участникам конгресса немецким физиком Вольфгангом Паули. Согласно догадке Паули, энергия, выделяющаяся при радиоактивном распаде, уносится электроном (или позитроном e+) в паре с нейтрино (или антинейтрино), см. рис.1.
Рис. 1.
Чтобы избежать искажений вольного толкования сложившейся ситуации, приведём выдержку из неформального письма Паули к участникам физической конференции в Тюбингене:
«…имея в виду … непрерывный ;-спектр, я предпринял отчаянную попытку спасти «обменную статистику» и закон сохранения энергии. Именно, имеется возможность того, что в ядрах существуют электрически нейтральные частицы, которые я буду называть «нейтронами» и которые обладают спином ;… Масса «нейтрона» по порядку величины должна быть сравнимой с массой электрона и во всяком случае не более 0,01 массы протона. Непрерывный ;-спектр тогда стал бы понятным, если предположить, что при ;-распаде вместе с электроном испускается ещё и «нейтрон», таким образом, что сумма энергий «нейтрона» и электрона остаётся постоянной.
Я признаю, что такой выход может показаться на первый взгляд маловероятным… Однако, не рискнув, не выиграешь; серьёзность положения с непрерывным ;-спектром хорошо проиллюстрировал мой уважаемый предшественник г-н Дебай, который недавно заявил мне в Брюсселе: «О… об этом лучше не думать вовсе, как о новых налогах».
— «Открытое письмо группе радиоактивных, собравшихся в Тюбингене», цитируется по М. П. Рекало, «Нейтрино».
Напомним, что по признанию Паули, в момент написания письма он считал нейтрино составной частицей ядра, от чего очень быстро отказался.
Чтобы правильно понимать исследуемую ситуацию нужно восстановить научную обстановку того времени, а заодно и эрудицию непосредственных участников.
Какие, конкретно, факты вызывали недоумение исследователей бета-распада? Чтобы ответить на этот вопрос надо знать, что же знали учёные того времени о строении атома. Оказывается их знания можно характеризовать как скудные.
По мнению учёных, атом состоял из компактного ядра, образованного положительно заряженными протонами, каждый из которых обладал спином ; и электрическим зарядом, равным единице. Масса протона была приблизительно в 2 тыс. раз больше массы точечного электрона, а из электронов формировалась шарообразная, планетарная оболочка атома. Электроны оболочки имели отрицательный единичный электрический заряд (по определению) и спин ;, направленный параллельно движению электрона.
Суть бета-распада мыслилась как распад изначального ядра на остаточное ядро с зарядом на единицу больше исходного ядра и на исторгаемый с достаточно большой скоростью электрон. Таким образом, бета-распад представлял собой ядерный распад вещества, с превращением в соседний элемент таблицы Менделеева.
И атомы, и их ядра, и протоны, и электроны мыслились абсолютно стандартными частицами. Это положение даже не обсуждалось. Как следствие, предполагаемые типовые процессы внутри ядер считались идентичными. Таким образом, все испускаемые при бета-распаде электроны, по мнению научной общественности, изначально должны были иметь равные скорости.
Вот камень преткновения, который чуть не вызвал революцию в физике ядра. Но обошлось.
Факт наличия спектра разных скоростей испускаемых электронов и приводил исследователей в недоумение.
Да, нет же, возразит осведомленный читатель, всех волновало нарушение закона сохранения энергии. Поверьте, никто из участников исследуемых событий не сомневался в справедливости законов сохранения. Нарушение закона сохранения есть результат косвенных домыслов, т.е. результат домысливания, производимого с подспудной целью эпатажа общественности.
В создавшейся с бета-распадом ситуации, естественно было начать придумывать всякие вариации внутриядерных процессов. Но откуда взяться вариациям, если не известно ни одной конфигурации конструкции ядра.
Вот, Паули и придумал, для затравки, вариант из разряда идей для мозговой атаки – пусть вариант нелепый, но уже есть что критиковать.
Первичная идея Паули состояла в следующем: при распаде материнского ядра образуются протон, электрон и некоторое нейтрино. Сумма энергии электрона и нейтрино должна быть постоянной величиной. Вот она – догма, спрятанная в теле домысла; это она вызвала интригу «открытия нейтрино»: сумма энергий электрона и нейтрино должна быть постоянной величиной.
Теперь сам испущенный электрон имеет возможность иметь энергию с диапазоном от нуля до Q (см. рис.1), что подтверждалось экспериментально.
Казалось бы – всё утряслось. Однако не всё. Не было экспериментов со следами нейтрино. Частица должна быть неуловимой.
В тридцатые годы, в среде доквантовых теоретиков, подобные мысли возникали с трудом. Гениального Паули такая мысль посетила.
Посетила, но натолкнулась на веское возражение философского толка. Получалось, что должен существовать параллельный мир нейтрино, который высасывает материю из нашей Вселенной – и нет предела утечки материи. Пришлось обратиться за помощью к мистике, признав неуловимость частицы нейтрино в составе Вселенной. Для этого надо чтобы у нейтрино была почти нулевая масса. Так, чтобы не совсем нулевая, а стремящаяся к нулю, чтобы и нашим и вашим.
Этот, квантового образца феномен выкристаллизовывался постепенно. Быстро было нельзя. Ведь надо было забыть про стартовое требование, которое гласило: масса нейтрино должна быть порядка массы электрона. Всё получилось. Забыли.
Чтобы понять образ мышления учёных начала ХХ века, надо ощутить модель твердого тела, которой они все в согласии пользовались. Ведь не было у них представления о свободном нейтроне, неотвратимо распадающемся на протон и электрон. Бета-распад представлял не отдельный нейтрон, а некоторое радиоактивное твердое тело. Именно по этой причине никто из созидателей нейтрино не озаботился энергией отдачи, которую должен был создавать излучаемый электрон.
Все искали пропадающую энергию, но никто не искал энергию отдачи электрона.
Казалось бы всё очевидно. Найди энергию отдачи электрона – и всё благополучно сложится.
Однако никто про энергию отдачи электрона не забывал. Ею просто пренебрегли. Однажды научное сообщество согласилось само с собою, что излучаемый твердым телом электрон создает отдачу, которую принимает на себя атомная решётка тела как целое. В этой ситуации создается придуманный эффект, следуя которому массу электрона надо сравнивать с массой излучающего тела – и царица наук (математика) гарантирует, что энергия отдачи электрона стремится к нулю.
Всё. Концы в воду.
Давайте сделаем небольшое отступление с переходом из прошлого в настоящее время.
Представим себе атомную решётку. Каждый атом занимает в ней своё конкретное место, к которому достаточно жёстко привязан квазистационарным электро-магнитным полем (не путать с волновым электромагнитным полем), т.е. каждый атом встроен в структуру конструкции твердого тела, но удерживается в ней только полем. Ядро атома, в свою очередь, похожим образом висит в электронном облаке-мешочке оболочки атома.
Перед нами очень занимательный образ. Советую каждому задержаться в нем, чтобы обвыкнуть. Теоретики КТП всячески противятся этому представлению, т.к. не могут его описать волнами уравнения Шрёдингера
Какую свободу смещений имеет наше ядро? Неужели кто-то думает, что у ядра нет свободы вращения? Есть, конечно. Но как она реализуется? Это очень сложно. См. [1].
Вот, в бета-распаде и реализуется. Как очень частный случай.
А как доказать, что ядро атома упруго и ритмично покручивается туда-сюда. Пока неизвестно, т.к. это относится к области метафизики, а она не в почёте у официальной науки.
Электрон, отделяясь от материнского ядра, в общем случае по наклонной, упруго раскручивает это ядро. После отделения электрона ядро начинает колебательное покручивание, на возбуждение которого уходит часть энергии отдачи электрона. Но как измерить эту часть энергии, если она себя в этом состоянии никак не проявляет? (Обратите внимание, это же характеристика нейтрино «никак себя не проявляет). Эта энергия постепенно затухает, медленно превращаясь в тепловую энергию излучающего образца. Для её выявления нужны калориметрические измерения высочайшей точности.
Для количественного ответа на этот вопрос у нас должна быть адекватная гипотеза атомного ядра, т.е. [1], а у официальной науки есть только угнетающе примитивная капельная модель, которая о позиции нуклонов в ядре даже не пытается ставить вопрос.
Но когда мы поворачиваем тело в пространстве, мы же твёрдо знаем, что поворачивается каждый атом тела. А что же в это время происходит с каждым ядром каждого атома? Каждое ядро тоже поворачивается. Поворачивается за счёт сил, которые действуют между динамическими неоднородностями электронного облака оболочки и стационарными выступами нуклонов ажурного ядра с конкретной (задаваемой функцией спинов) конфигурацией, которую можно прогнозировать, если принять, т.е. понять, что протоны в ядрах непосредственно не соприкасаются.
Все протоны ядра напряжены, симметричным отталкиванием между собой и от центра заряда ядра. Самое симметричное ядро имеет углерод. Его легко представить. Это правильный шарик из 12-ти нейтронов, покрытый «шипами» из 12-ти протонов. Вот, фактически, читатель овладел азами теории атомного ядра.
Вернемся в Тюбингем. В начале ХХ века гипотезы [1] не существовало, и проще было бета-распад прогнозировать, исходя из предположения о виртуальной частице - нейтрино. Что и предложили сделать Паули и Ферми. Таким образом, Паули предложил полезную виртуальную модель сложнейшего энергетического процесса, суть которого не все, включая и самого Паули, могли осознать.
Однако интуиция мотивированных учёных, преодолевая недостаток информации о конструкции ядра, внушала им убеждение, что определенная порция энергии при бета-распаде теряется (рассеивается), т.е. образно выражаясь, исчезает (не пропадая).
Именно отсутствие следов потери энергии бета-электроном и было причиной недоумения учёных. Эта в общем-то обычная ситуация создавала совершенно естественную рабочую проблему – проблему поиска поглощающего процесса или объекта. И эта проблема намеренно была сформулирована в эпатажном ключе, как нарушение закона сохранения энергии. Хотели – как лучше, т.е. просто хотели привлечь внимание.
«Спасатели закона» знали, что ничего они не спасают, т.е. они знали, что ничего закону сохранения не угрожает. Но сформулировать проблему в корректном доходчивом формате было уныло и не привлекательно.
Правильная и честная формулировка проблемы бета-распада должна бы быть сформулирована как проблема поиска источника поглощения кинетической энергии бета-электрона. Но это же одно и то же, скажут оппоненты. Фактически – одно и то же. А в эмоциональном плане поиска выбора пути решения – совсем не одно и то же.
Паули предложил то, к чему сейчас все привыкли, и его предложение достаточно логично. Его современники с этим предложением согласились: частица-воровка должна иметь массу приблизительно равную массе электрона и, в силу этого, чтобы не быть обнаруженной, должна иметь атрибуты невидимки. А это как? Квантовая мистика.
В ходе развития интриги оказалось, что свод параметров нейтрино, которые предложил Паули, не является адекватным обнаруживаемым реалиям. Не может быть такого нейтрино. Начался процесс подгоночной фальсификации.
Заметим – нейтрино с массой электрона уже никого не устраивал. Но как в таком случае кривую спектра рис. 1 превратить в константу? Похоже, про это все забыли.
А какая же масса нейтрино всех устроит?
Никакая. Всех устраивает неопределенное знание о нейтрино: то ли у него есть масса, то ли её нет. Как следствие возникает и неопределённость со скоростью нейтрино.
Вот современные представления о свойствах нейтрино, взятые из официальных справочников.
1. Существуют три типа (аромата) нейтрино – электронное (с индексом e), мюонное (с индексом мю) и таонное (с индексом тау).
2. Масса нейтрино мала (< 1эВ), но существует.
3. Время жизни: > 10^10 сек (возможно бесконечное).
4. Электрический заряд меньше 10^-17 заряда e, возможно равен нулю.
5. Спин – 1/2 . Cпин нейтрино направлен против направления движения, cпин антинейтрино направлен против направления движения.
6. Нейтрино разных ароматов могут самопроизвольно переходить друг в друга – осцилляция нейтрино.
7. Магнитный момент нейтрино меньше 10^-12 части магнитного момента электрона, но, по-видимому, не равен нулю. Возможна прецессия в сильных магнитных полях.
Элементарные частицы рассматривались физикой того времени как точечные объекты. И это несмотря на общее признание квантовой природы мироздания, что требовало отказа от точечного геометрического представления. Но идеи тоже имеют инерцию.
При отказе от точечного представления, пришлось бы рассмотреть возможность не центрального испускания электрона, а например, с поверхности ядра атома по касательной или под некоторым произвольным углом. В последнем варианте энергетический спектр электронов становится похожим на рис.1, и непрерывным. Это определяется конкретной зависимостью распределения энергии отдачи между моментом вращения ядра атома и практически линейным импульсом электрона.
Читатель вправе спросить, почему здесь речь только о моменте инерции ядра и ничего не говориться о его линейном импульсе. Дело в том, что импульс отдачи ядра атома опосредствованно рассмотрен в анализе импульса отдачи атомной решётки, а вот момент отдачи ядра нигде не упоминается.
Смотрите, как всё смутно и запутанно. Это же рай для ушлых авантюристов. Вот они-то и открыли целое семейство разнообразных нейтрино. Более того, они обнаружили их экспериментально.
Процесс бета-излучения по модели Ферми содержит несколько замалчиваемых, и потому таинственных, характеристик. Вот они.
Во-первых, никогда не упоминается и не анализируется поведение электрона на тормозном участке траектории внутри оболочки атома.
Во-вторых, предполагается (постулируется по умолчанию), что сумма модулей импульса нейтрино и импульса электрона во всех актах распада величина постоянная.
В-третьих, излучаемый виртуальный бозон предполагает постоянство импульса отдачи остаточного ядра, а экспериментально это опровергается опытами Дж. Аллена.
В-четвертых, для обеспечения равновесия в природе необходимо чтобы наряду с наблюдаемой реакцией бета-распада реализовалась обратная реакция, сопровождаемая поглощением вполне определенных электрона и протона. В противном случае все нейтроны Вселенной превратятся в протоны. И, какую функцию в этом случае должно выполнять нейтрино, которое будет поглощаться протоном при образовании нейтрона? Совершенно не ясно, ведь нейтрино, по последнему соглашению, в состав нейтрона не входит.
Обратный бета-распад, описанный в теории Ферми, в строгом смысле таковым не является. В теории Ферми обратным бета-распадом называется процесс превращения протона в нейтрон, но не за счёт поглощения нейтрино и электрона, а за счёт испускания нового электрона, которое логично определить как каскадный или вторичный процесс по отношению к процессу бета-распада. Учёный уровня Ферми, делая такое предположение, должен ответить, и прежде всего себе, является ли протон, полученный в результате бета-распада стандартным. На этот вопрос нужно не просто отвечать, в этом необходимо убеждаться экспериментально.
Учитывая вселенскую распространенность бета-распада, можно предположить, что протон получается стандартным. Но это не снимает с нас обязанность проверки этого факта.
Вот теперь можно перейти к рассмотрению второго (обратного) процесса и уравнения Ферми. И начать это рассмотрение с того же вопроса: является ли нейтрон, полученный из протона методом излучения позитрона и порции энергии в форме нейтрино, стандартным нейтроном. Предоставляю читателю право ответить за Ферми. Форма записи этого превращения, первоначально предложенная Ферми, приведена к виду, который внешне, формально очень похож на прямой процесс, см. (1) и (2). Неужели Ферми сознательно хотел ввести общество в заблуждение?
n это p + e- + антинейтрино (1)
p это n + e+ + нейтрино (2)
Первая запись (1) вопросов не вызывает, что нельзя сказать про вторую. Вторая запись означает, что протон, как и нейтрон, распадается с образованием трёх частиц (нейтрона, позитрона и нейтрино), суммарная масса покоя которых уже не равна, а превышает, массу исходного протона, взятого из (1), почти на три массы электрона. Эта запись была бы абсурдной с очевидностью, если бы не сопровождалась дополнительным, явно придуманным и притянутым за уши условием: соотношения (1) и (2) справедливы только для нуклонов, находящихся внутри ядра атома. Ловко? Вот и проверяйте.
У современников Паули не было возможности измерить даже простой момент отдачи возникшего ядра (протона). Но хотя бы теоретически они непременно должны были рассмотреть данный вариант. Этого требует научная дисциплина исследователя.
Сейчас, по инициативе А.И. Лейпунского, момент отдачи уже обнаружен Дж. Алленом. Но это событие не вызвало резонанса. Никому не пришла мысль пересмотреть модель Паули.
Обнаруженную Алленом энергетическую утечку списали с баланса виртуального нейтрино. Всё получилось просто, надежно и универсально.
Нейтрино стало палочкой выручалочкой. Раньше, нарушение энергетического баланса в любом эксперименте служило поводом для ревизии методики эксперимента. Сейчас, любое несоответствие можно списать на нейтрино, параметры которого тут же и определяются, не сходя с места. И если подходящих нейтрино нет, значит, открыта новая модификация нейтрино.
Рис. 2. Схемы распада нейтрона:
вверху - при предположении локального взаимодействия частиц; внизу - с участием промежуточного бозона.
Заключение
Подведем итог и проследим исторический кульбит ещё раз, в компактном представлении.
В 1914г Дж. Чедвиг обнаружил, что в квантовом распаде атомов, сопровождаемых бета-испусканием электронов, спектр испускаемых электронов является переменным и непрерывным.
В 1930 году Паули, спасая (якобы) закон сохранения энергии, предлагает допустить существование чудесной частицы, которая своими свойствами устраняет все реальные несоответствия при бета-распаде атомов.
В 1932 году происходит открытие нейтрона, который тяжелее протона и не имеет заряда. По этому поводу Ферми предлагает назвать частицу-довесок, которую придумал Паули, нейтрино, в переводе с итальянского «нейтрончик». Кроме этих несущественных формальностей Ферми придумывает гипотезу, названную «теорией Ферми», см (1, 2). На основе этой теории рассчитали спектр электрона и нейтрино. Пришлось немного добавить чудесных свойств в копилку нейтрино – что-то вроде мерцающей массы, то ли она есть, то ли её нет.
В 1938 году А.И. Лейпунский предположил для доказательства существования нейтрино измерить отдачу ядра атома при испускании электрона.
В 1942 году Дж. Аллен экспериментально подтвердил догадку Лейпунского.
Вот тут и возникает исторический казус или кульбит. Если бы Аллен мог послать сообщение о своих опытах для Паули в 1930 год, то Паули не потребовалось бы писать письмо и придумывать нейтрино, т.к. всё сошлось бы и без него. Но нет, результаты опытов Аллена совпадают (похожи) с теоретическим спектром нейтрино, что толкуется как подтверждение существования нейтрино. Перед нами фокус интерпретации, или причуды некоммутативной логики: если данные поступают все разом, то никакого нейтрино не требуется - и его нет, а если данные поступают последовательно во времени, то нейтрино, с учётом человеческого фактора, становится необходимым.
Нейтрино было экспериментально якобы обнаружено в 1956 году командой под руководством Клайда Коуэна и Фредерика Райнеса. (Безумно влюблённый в шуме листвы слышит голос любимой).
Подведём итог.
Добавим к информации, представленной выше, следующие смежные сведения.
Из энциклопедических справочников можно узнать, что:
протон, с массой 938.272 МэВ, легче нейтрона, с массой 939.565 МэВ, на массу двух электронов 0,511 МэВ, с довесочком в 0.271 МэВ;
при распаде нейтрона образуются только протон, электрон, да ещё в физическом вакууме образуется сопутствующее нейтрино с ничтожной долей массы-энергии.
Получается, что масса полутора электронов бесследно теряется, как и в 1930 году во времена Паули. А согласно порочному учению Эйнштейна, взятому на вооружение официальной наукой, масса это и есть энергия. Таким образом, опять под угрозой закон сохранения энергии.
Так за что же копья ломали? Если с тех пор ничего не изменилось?
Не изменилось только у академиков.
Посмотрим, что предлагает альтернативная наука, которую академики скопом заклеймили как ложную лженауку.
Магнитная модель ядерных сил [1] отрицает традиционную (официальную) возможность выделения энергии в ядерных реакциях синтеза – и этим самым обрекает себя на искусственное заточение в темнице академических жрецов.
Магнитную систему можно напрячь, т.е. зарядить энергией, но это не очень хороший способ консервации энергии. Для звезд маловато будет. Природа предлагает нам лучший вариант: напряженная электрическая система с магнитной защёлкой. Каждое ядро атома – в некотором роде является арбалетом, в котором лук выполняет функции электрического поля (или наоборот). Магнитное же поле спинов формирует приклад арбалета. В приклад энергию не загрузишь, а в лук – пожалуйста; лук можно натянуть много раз. Этим занимается гравитация в ядре центрального тела галактики.
Вот мы, в процессе переосмысления процесса распада нейтрона, выяснили, что нейтрон в свободном состоянии напряжён. И логично положить, что это напряжение для всех свободных нейтронов одинаково. А для нейтронов в составе ядра этого напряжения или нет, или оно нейтрализуется. Но одинаково ли?
Это вопрос к новой теории атомного ядра, которой пока ещё нет.
Источники информации
1. Леонович В.Н., О магнитной природе ядерных сил на примере взрыва сверхновых. http://proza.ru/2011/12/07/2073 .
2. Открытые публикации интернета.
Нижний Новгород, ноябрь 2023г.
С другими публикациями автора можно ознакомиться на странице
http://www.proza.ru/avtor/vleonovich сайта ПРОЗА.РУ.