" Да, Лев Николаевич, заросли мыслей в Ваших дневниковых записях.
Отчепыжанные Вашими же эротическими переживаниями. Чересполосица событий, тут же отраженная в строчках. Только что выбили из бочки лести Погодина чап его восхищения.
И тут же негатив, далекий от московского чествования героев Севастополя.
Такой же служивый, но решившийся свести счеты с жизнью:
"Вчера нашли повешеннаго солдата въ засеке, ездилъ смотреть на него"
Перед этой строчкой желание бабы и восхищение творчеством старшего брата. Реально, кавардак, почище чепыжника за Вашим имением.
Судя по описанию, сам, без принуждения:
"Солдатъ какъ будто стоитъ, штаны въ сапоги, грязная рубаха, шапка вывернута, шинель брошена, ноги странно подогнулись; вернулся домой, опять встретилъ Н[адежду], опять мила"
Не растащили убогую одежку, не сняли с ещё теплого сапоги. Просто свел счеты с жизнью. Вот она, изнанка упомянутых Вами выше московских праздненств, так ярко и патриотично описанных бывшим холопом, а ныне господином Погодиным. Единая, на судьбу каждого, незаметная жизнь. И так же незаметно ушедшая. Чапыжатся над убогими холмиками поросли молодых березок.
А те, кто ещё в силах, подобен слепому мужику из рассказа "собачьей" гувернантки Агафьи Михайловны, все "вертит какую-то машину"
Судя по Вашей реакции, пробило:
"Съ завтрашняго дня пойду по всемъ мужикамъ; узнаю о ихъ нуждахъ и буду отдельно уговаривать въ обязанные."
Обязанные Вам? Или Богу? Что хрен, что редька, все не слаще.
Но тут на следующий день:
"...прiехало следствiе...
Черви, желтые, мелкiе сплошь покрыли одежду трупа. Молодой, 16 л[етъ], мальчишка"
Тот же? Не хотел, чтобы "забрили"? Нет, судя по описанию, другой. Но тоже не видевший иного исхода. Один путь. У одних от неизбежной рекрутчины, у других -от тромба. Третьи же сами, через передоз,спешат на встречу с Богом.
Чапыж, граф, темные заросли индивидуума, быстро смываемые Летой. Лишь Ваши строчки-чересполосица, щедро приправленные эротическими переживаниями.
Ваш преданный ученик ЕС.
A propos!
В Вашей записи от 14 июня 1856 года "чепыж". Ваш и Пушкина современник, создатель "Живого великорусского языка" допускает и "чапыж"-caragana fruticosa. Кстати, прекрасный медонос.
Но в разделенном на сословия обществе лишь заросли за околицей. И никакие московские торжества, так красочно описанные Погодиным, не остановят это зарастание нравственности."