Густав Майнринк (1868-1932) занимает особое место в ряду европейских писателей начала XX в. Присущий этой эпохе напряженный духовный поиск, выразившийся в обращенности к метафизическим сферам, со всей отчетливостью обозначился и в его жизни и творчестве. Еще в молодости он серьезно увлекся различными герметическими учениями – изучал алхимические трактаты и каббалу, занимался йогой и спиритизмом, вступил в теософскую ложу, даже ставил над собой рискованные психологические эксперименты, принимая психоделические средства. Эта увлеченность, по сути, обусловила собой судьбоносный жизненный разворот Майринка – его уход из банковского бизнеса и полную погруженность в литературную работу. Она же определила общую содержательную специфику его произведений: их фантастические или легендарные сюжеты неизменно раскрывают глубинные, лежащие за гранью обычного логического понимания философские идеи или объясняют экстраординарный психологический опыт человека.
Эта устремленность к «иной реальности», являющейся, по мнению Майринка, более значимой для человека, нежели реальность, открывающаяся его обычному сознанию, показывает себя как особенность едва ли не всех его произведений. Творя свои тексты и открывая читателю мир, находящийся по ту сторону его внешнего бытия, Майнринк заявлял о себе как о провидце, но не в мифологическом, а уже в самом прямом смысле. Именно такие интенции и тексты имел в виду К.Г. Юнг, когда писал: «В подобном произведении можно ожидать появления необычных и странных образов и форм, мыслей, о значении которых можно только догадываться, насыщенного значениями языка, выражения которого имеют ценность настоящих символов, ибо они наилучшим образом выражают нечто еще неизвестное и представляют собой мосты, перекинутые к невидимому берегу».
Роман «Ангел Западного окна» (1927) – последнее и самое значительное произведение Майринка, своего рода жизненная проекция в область литературы. Может быть, именно поэтому его отличает особая сложность и многогранность, уже отмеченные исследователями. Сложность романа проявляется в его необычной архитектонике – организации сюжета, организации времени, показанных причинно-следственных связях. Так, реальные люди далекого прошлого в романе явно или неявно присутствуют в настоящем, события будущего намечают себя еще до их непосредственного осуществления, «отбрасывая тень» на прошлое, объективная реальность незаметно преобразуется в субъективные переживания героя.
Содержательная многогранность романа определяется, прежде всего, объединением в нем идейных установок достаточно далеких друг от друга герметических систем – алхимии, каббалы, тантры. В силу этого роман местами превращается в своеобразный вербальный эквивалент инициирующего обряда, в который читатель втягивается исподволь и в котором автор открывает ему высокие, сокровенные истины. Местами же эти истины Майринк формулирует прямо, преподнося читателю как дар (который, впрочем, и в этом случае может быть принят или отвергнут согласно установке: «Кто имеет уши слышать, да слышит!»). В частности, подобным образом Майринк объясняет обращенность в романе к теме алхимии, но «…не той сугубо практической алхимии, которая занята единственно превращением неблагородных металлов в золото, а того сокровенного искусства королей, которое трансмутирует самого человека, его темную, тленную природу, в вечное, светоносные, уже никогда не теряющее сознание своего Я существо». Именно эта трансмутация человеческого сознания составляет главную тему романа и смысл жизни самого Майринка.