Я не могла поверить, что он поступил так опрометчиво. Сидя на паре в университете я думала только о Стасе и его поведении. Я успела забыть, каким он может быть агрессивным. Все четыре года он старался ради меня, вёл себя прилично, и делал успехи. Если и случались потасовки, они происходили только из-за его дружка Бекетова, которому скучно жить без драк. И даже если всё это происходило, то по-пьяному и вне моего присутствия. Я приходила к нему на утро и видела синяки с царапинами, не более. Но что могло так взбесить Соловьёва? Неужели он так сильно меня приревновал? Стас и раньше не отличался хорошим поведением, стоило мне пообщаться с другими парнями, но по крайней мере не бил их, а теперь… Теперь он вышел из себя. Его будто бы подменили.
Я хотела бы, чтобы всё произошедшее оказалось плодом моего воображения, сном, но нет, это жестокая реальность. Когда он появился, я испугалась. Хотела начать объясняться, но он не позволил. Накричал на меня, потом ударил Матвея, перед которым теперь придётся просить прощение. Я не хотела больше с ним пересекаться, но Стас сам подталкивает меня к этому. Может его задело, что я села в машину к обеспеченному парню? Но это чушь. Я ни разу за все года не дала ему поводов сомневаться во мне. Я не меркантильная, никогда не делила людей на бедных и богатых, так что же могло послужить его сумасшествию?
После пар я собиралась добраться до дома и упасть замертво. Связываться каким-либо образом со Стасом я не собиралась. Не сейчас. Я не готова принять его обратно. Тем более он причинил мне физическую боль. Раньше я прикидывалась, а утром ощутила реальное давление на собственную руку. Он чуть ли не вывернул мне её, когда тащил к своему байку. Знаю, специально Стас бы никогда не поступил так со мной, но боль всё ещё ощущалась, и не физическая, а душевная.
Я всё твердила себе: нам надо отдохнуть друг от друга. Тогда всё наладится. Может, я обманываю себя, не могу ответить, но сейчас этот вариант казался самым правильным. Дистанция. Она помогает забыть всё плохое.
Стоило мне перешагнуть за порог университета, как меня окликнул знакомый доставучий голос однокурсника Шуйло. Валентин несся ко мне с кипой бумаг и с улыбкой до ушей. И что же его заставило так сиять? Ответа на вопрос я бы знать не хотела, но деваться некуда, он догнал меня. Пришлось делать вид, что я не раздражаюсь от каждого его робкого взгляда на меня.
— Я сделал за тебя всю домашнюю работу. Рефераты, доклады и почти дописал курсовую работу Насть. Скоро ты будешь свободна от учёбы, — вещал мальчишка в огромных круглых очках.
Никогда я не пользовалась его расположением и влюблённостью. Всегда сама писала курсовые и остальные вещи, но Валентин почему-то продолжал делать это, и таскался за мной под конец семестра.
— Валя всего раз я приняла твою помощь, — показала я на пальцах для наглядности, — и это было настолько давно, что тогда ещё даже динозавров на земле не существовало, — утрировала я. — Когда ты уже поймёшь, что зря теряешь время, сидя за написанием всего этого бреда?
Шуйло поник. Глаза его заблестели от слёз, и я накрыв лицо ладонями взвыла.
— Я умоляю тебя, только не реви. У меня нет настроения, тебя успокаивать. Меня саму бы кто успокоил.
— Я хотел сделать тебе приятное Насть, — задрожала его нижняя губа предвестник соплей, — ты была грустной целый день. Может я спою песню?
— Что? — выпучила я глаза, — нет Валя, нельзя петь. Тебе категорически противопоказано заниматься вокалом. Давай лучше я приму один из твоих рефератов?
— Правда? — расцвёл парень, и мне захотелось его пожалеть. Он выглядел как ребёнок, желающий угодить вредному родителю. Моя щепетильность до добра не доведёт.
— Кривда, — появился из-за моей спины Стас, — пошёл прочь.
Я вздрогнула, потому что понадеялась, что Соловьёв послушается меня, и не явится, пока я сама его не позову, но мои надежды разбились об скалы его характера.
— Но мы обсуждали, — трясся как осиновый лист однокурсник, — с Настей… Прости Стас.
Они были знакомы. Когда впервые Стас и Валентин Шуйло встретились, второй получил затрещину. Я попросила не воспринимать Валю всерьёз, и Стас внял моим просьбам. Кажется, прошло то время, когда он слушался меня. Теперь Шуйло спасут только ноги и ровная дорога.
— Бог простит, а я запомню. Сказал живо прочь с глаз, нам со Стасей надо переговорить, — снова включил он свой приказной тон. При мне он делал это редко, но за день умудрился побить рекорд четырёх лет отношений.
— Не указывай, что ему делать, — решила я вступиться за Валю, он выглядел таким невинным, что сердце моё обливалось кровью. — Ты вообще не имеешь права подходить ко мне и моим друзьям, и обижать. Так что Соловьёв на твоём месте, я бы уже шагала прочь. А не трогала людей непричастных к твоим перепадам настроения.
Стас ухмыльнулся. Я снова злила я. Видела по реакции тела и выражению лица. Что странно он не пугал меня, наоборот раззадоривал.
— Это существо причастно к перепаду моего настроения. Если он сейчас нас не оставит наедине Стася, я оторву ему его умную голову, — прозвучало ужасающе.
Валя вспотел. По его лбу стекла капля пота, и он стёр её тыльной стороной руки.
— Прости Стас. Уже ухожу, — зачем-то поклонился он ему, и сверкая пятками убежал в сторону остановки.
М-да, не повезёт его даме сердца. Не умеет Валя отстаивать свои интересы. Если бы он дал хотя бы моральный отпор Стасу, клянусь, я бы позволила ему проводить меня до дома.
— Доволен? — недовольно спросила я.
— Я хочу поговорить, — пропустил он мой вопрос. — Всё что произошло утром, тебя не касается. Этот парень, он тот ещё упырь, ты должна мне доверять Стася.
— Даже если и так. Теперь нам всех неугодных избивать Стас? — с претензией полюбопытствовала я.
— Ты переворачиваешь мои слова. Я хотел сказать, что этот Матвей…
— Он не «этот», он просто Матвей, — поправила я Соловьёва. — И Матвей пытался загладить передо мной вину.
Стас скривил лицо. Ему была противна мысль, что я могла быть на ещё чьей-то стороне, помимо его. Он привык, что я постоянно с ним, никогда не противоречу, но мне уже надоело.
— Я понял тебя. Ты расставила приоритеты. Но позволь узнать, как давно ты знаешь Матвея? — надвигался он на меня.
И как я могла раньше испытывать трепет, когда он поступал так же? Почему сейчас я хочу больше уйти, чем вцепиться в его губы поцелуем?
— Недавно, — не стала я лгать.
— Вы познакомились в тот день да?
— Какой день Стас?
— Тот самый, когда тебе врезали по носу дверью, — напомнил он.
Если я расскажу что Матвей и есть тот самый косолапый, кто ненароком ударил меня, Стас помчится мстить. Я так устала от необоснованной агрессии. Почему раньше она не казалось чем-то страшным? Наверное, потому что он сдерживался при мне. Но сегодня, она утомила меня всего за несколько часов. И Стас меня утомил.
— Я хочу уйти, — призналась я, не став отвечать, — прошу, давай дадим нашим отношениям паузу?
— Что? О какой паузе ты мелешь Стася? — сошлись его брови к переносице. Стас отпрянул от меня как от чего-то неприятного. — Себя слышишь? Я не отпущу тебя.
— Это просто пауза Стас, мы не расстаёмся, — отошла и я от него.
— Да лучше бы расстались, — разозлился Соловьёв, — хватит морочить мне голову Зарецкая. Ты всегда меня стеснялась. Перед родителями, перед своими богатенькими подружками, да даже с твоим младшим братом я познакомился совершенно случайно. Ты одна из тех, кто считается с чужим мнением. И если бы все узнали, что ты встречаешься с отбросом как я, уверен, великая Анастасия Зарецкая не выдержала бы груза стыда.
Я схватилась за голову. Моё сердце одновременно пробило несколько стрел. Как он может такое говорить? Когда я стеснялась его? Я любила его, как могла, любила. Думаю, всё ещё люблю, а он так гадко втаптывает меня в грязь. Чем я заслужила подобное отношение? Боль пронзила меня основательно, я стала глотать воздух как рыба, выброшенная на берег, потирая шею, чтобы не сойти с ума. Это движение помогало мне держаться на плаву.
— Стас ты понимаешь что говоришь? Ты отдаёшь отчёт о своих действиях? — дрожащим голосом спросила я парня, в чьих глазах раньше находила отдушину.
— Прекрасно понимаю Настя, — назвал он меня, так как никогда раньше не называл. Теперь черту между нами провёл Соловьёв.
Мимо проходили студенты и поглядывали на нас. Но видимо вид Стаса пугал их, и надолго они не задерживались. Я бы тоже сбежала, но мне некуда, нам ещё предстоит расставить точки.
— Здесь много людей, давай отойдём Стас, — потребовала я, боясь, что нас могут увидеть и преподаватели. У меня хорошая репутация, и мне не хотелось бы её терять.
— Не придётся, — бросил мне он, — я ухожу. Я больше не вернусь. Ты права я устал от тебя Зарецкая. От твоей трусости. Можешь прямо сейчас бежать в объятия к тому мажору. Даю тебе своё благословение.
И он просто взял и развернулся ко мне спиной и пошёл на выход с территории университета. Я потрясла головой, и попыталась думать рационально. Нет, просрать отношения, которые мы строили четыре года так тупо? Я не могу. Я сделаю для Стаса то, что он хочет, я познакомлю его с роднёй, но уйти просто так не позволю.