В тот вечер мама атаковала меня вопросами по поводу пластыря на носу. Я долго пыталась от неё отделаться. В итоге меня повезли в больницу. Уж очень она волновалась, и желала проверить, нет ли перелома. Мои заверения, что медсестра ничего не обнаружила, её не впечатлили. В конце концов, нам пришлось два с половиной часа провести в холодном помещении, и в добавок с нами в конфликт вступила какая-то наглая тётка, пытающаяся убедить меня и маму, что мол, она занимала очередь раньше нас. Короче я прошла Афганскую войну не меньше.
Вечером, когда время поджимало, и пора бы уже улечься спать мне написал Стас. Он и до этого пытался дозвониться, но из-за близости с мамой я не могла так рисковать и ответить ему. Мне лишние подозрения ни к чему. Взяв телефон, стоявший на зарядке, я прочла все три сообщения, в которых Стас не говорил, а кричал на меня. Будто бы с цепи сорвался.
«Почему ты мне не отвечаешь Стася? Я что обязан за тобой бегать как щенок?»
«Ты всё ещё молчишь. Меня бесит, когда ты так поступаешь. О'кей, хорошо, я виноват, согласен, извини».
«И долго ты ещё будешь издеваться? Я же попросил прощения. Тебе мало? Капец ты конечно Зарецкая».
Прочитав, я находилась в ужасе. Неужели так сложно подождать? Для чего истерить? В последнее время он просто невыносим. Может быть, мы просто устали от отношений? Всё-таки четыре года вместе, и наверняка осточертели друг другу. Мысли о подобном приносили мне боль, я ненавидела с ним ссориться, но порой Соловьёв вёл себя похуже самой ревнивой девицы. Его вспышки гнева заставляли меня отдаляться.
Пройдясь глазами по сообщениям ещё раз, я удалила их и не стала отвечать. Улеглась на кровать, свернулась калачиком и закрыла глаза. Уснуть мне так и не дали. В комнату ворвался неадекватный младший братец и буквально спикировал мне в кровать.
— Аллоха систер, — заверещал брат, — ты же ещё не старуха чтобы ложиться спать в десять вечера.
— Миль проваливай, я устала, ты не видишь мне плохо, — не было никаких сил спорить с ним, — если хочешь я скину тебе ещё пятьсот рублей, только прошу, дай побыть наедине с собой и своим сном.
— Спасть — скучно, поднимайся и пошли, погуляем по двору, — скакал по кровати Камиль, — ну вставай Стаська.
— Я не могу, у меня нос болит, — для наглядности я показала ему свою травму. — Ты такой шумный, маму разбудишь.
— Мама пошла к соседке сериал смотреть по «первому каналу», даже она в свои сто лет не такая нудная как ты.
— Ей не сто лет.
— Да какая разница систер, факт в том, что ты ску-у-учная, — протянул он последнее слово как можно дольше.
— Я практичная. Мне завтра рано вставать, поэтому берегу силы, чего и тебе советую. И почему детей не отправляют на работу? У вас столько нерастраченной энергии, тут в двадцать лет кое-как ноги передвигаю, — стала жаловаться я на тленность бытия.
— Вставай! Вставай! Вставай! — прыгал как заведённый Камиль, — я буду кричать до утра.
Я закрыла уши руками, и молила всех существующих богов, чтобы этот мальчишка угомонился и оставил меня, наконец, в покое.
Он уселся рядом и стал кричать мне прямо в лицо. Разозлившись, я бросила в него подушку.
— Хватит балбес бестолковый, — повысила голос и я, — хорошо, пошли, погуляем, но недолго.
— Ура! Ура! Ура! — вскочил он с кровати и поскакал собираться.
Я с отчаянным стоном повалилась на кровать и чуть не заплакала. Что за сумасшедший денёк?
Оказавшись на улице, я поёжилась. Прохладный воздух холодил кожу, и мне захотелось поскорее удовлетворить потребности идиота братца и снова вернуться в свою тёплую постель.
— Пошли туда, — ткнул он пальцем прямо, — и хватит быть хмурой.
— А чему мне радоваться скажи на милость? — раздражённо поинтересовалась я у брата, — во-первых, я вышла на прогулку с самым надоедливым сопляком; во-вторых, под моей верхней одеждой пижама. Что может быть хуже?
— Боишься встретить свою судьбу?
— Мы с моей судьбой поссорились, — равнодушно пояснила я, — не напоминай мне о парнях. Все меня выводит из себя, в том числе и ты казявочник.
— О парнях? Так у тебя их несколько? Стаська ты сердцеедка?
— У меня их не одного, всё отвали, — он начинал выводить меня из равновесия.
— Уверена? — послышался сзади нас знакомый голос Стаса.
Я обернулась, а Камиль лукаво подмигнул ему, и поскакал на турники. Вздохнув, я продолжила свой маршрут, разговаривать после гневных сообщений со Стасом я не собиралась. Он обидел меня своими глупостями.
— Стась, — догнал меня парень, и по-свойски взял за руку, — ну не дуйся сладкая.
Его наигранный жалобный голосок меня ничуть не тронул. И вообще я хочу спать, не до разговоров с парнями. А Камиль тот ещё жук. Получит у меня ещё за свои выходки. Заманил на улицу, чтобы я встретилась со Стасом. Все парни одинаковые, все бесят.
Я попыталась вырвать свою ладонь из его крепкой руки, но у меня не получилось, и тогда я воспользовалась своей самой главной хитростью. Изобразила, что он причинил мне боль.
— Отпусти Стас, — захныкала я, — очень больно.
— Не верю, ты постоянно так делаешь. Сладкая ты реально считаешь, что я не могу контролировать свою силу? Не глупи, — продолжил он идти со мной вместе, — я ведь сам к тебе пришёл. Я всегда прихожу.
— Знаю, — холодно ответила я, не желая так рано сдаваться, пусть помучается.
— Сегодня был по-настоящему безумный день Стась: сначала я сцепился с каким-то болваном, когда привёз тебя в университет, потом меня уволили, следом сломался байк. В общем, не день, а сплошное недоразумение. А когда я узнал, что кто-то посмел тебе нос разбить, у меня совсем башню снесло. Ненавижу, когда кто-то причиняет тебе боль, — говорил искренне Стас, но всего сказанного всё равно казалось мало. Мне нужно было что-то ещё.
— На мне срываться не стоило, — равнодушно смотрела я перед собой, пока моя ладонь согревалась от его тепла.
— Прости, я не хотел.
Наступила тишина. Когда мы дошли до угла двора, я собиралась развернуться и вернуться обратно домой. Ночной холод пробирал меня до костей, ещё и комары кусались как звери.
— Ты замёрзла, иди ко мне, я тебя согрею, — и сам притянул меня к себе. Я как безвольная кукла повисла на парне, и думала, как поскорее оказаться дома. А потом он позвал меня, — Стась?
— Что?
— Ты меня простишь?
— Посмотрим, — если бы я была более бодрой, может, простила бы сразу, но из-за прохлады и сонливости не могла ответить ему ничего конкретного.
— Я заеду, завтра за тобой, ты не возражаешь?
— Заезжай.
— Может быть, к тому времени ты оттаешь моя Снежная королева, — поцеловав меня на прощание в лоб, он проводил до подъезда, и мы с братом скрылись за его дверьми.
Утром я спокойно позавтракала и собиралась отправиться в университет. Оказавшись на улице, я стала ждать Стаса. Прошло десять минут, а его всё не было. Я начинала нервничать, он ведь пообещал. Неужели так тяжело выполнить обещание? С каких пор меня всё так стало раздражать?
Когда я уже плюнула на попытки дождаться Стаса, вышла на асфальтированную дорожку, чтобы пойти уже самой на меня чуть ли не наехал дорогой автомобиль. Я кое-как успела отскочить.
— Придурок, — вырвалось у меня от испуга, — в какой подворотне права купил идиот?
И какого чёрта я обязана терпеть такое поведение безалаберных водителей? Эх, папа, папа, и зачем ты отогнал мою машину в гараж. Я бы сейчас не отказалась на ней прокатиться. По крайней мере, не пришлось бы быть несчастным пешеходом, которого водители автомобилей и мотоциклов не уважают вовсе.
Пройдя пару метров широким от негодования шагом, сзади мне посигналили. Показалось, что снова какая-то падаль покушается на мою драгоценную жизнь, но нет, та самая тачка развернулась, и теперь ехала медленно позади меня. Я остановилась и пригляделась. Тем временем она подъехала ко мне, и водительское стекло опустилось вниз. В безответственном водителе я узнала своего случайного знакомого, того кто умудрился разбить мне нос одним ударом двери.
— Доброе утро принцесса, куда направляешься? — нахально поинтересовался он, улыбаясь мне.
От «принцессы» дёрнулся глаз.
— Как ты меня нашёл? Ты что преследователь? Я звоню в полицию, — и показушно достала смартфон, готовая начать играть на публику.
— Подожди-подожди, — оторвал он руку от руля и приподнял её, а следом вышел из своего крутого мерседеса, — прошу, не устраивай истерик. Я всего лишь узнал у своего знакомого твой адрес. Хотел ещё раз извиниться за нос, вижу теперь тебе придётся ходить с пластырем. Мне жаль, правда. Ну и по-дружески подвести, если вдруг тебе куда-то понадобится.
— Радость то какая. Спасибо господин что явились, но мне ваша помочь как чёрту нимб. Без надобности. За мной скоро приедет мой парень, — вспомнилось мне.
Мысленно я представила, как отвешиваю Стасу подзатыльник. Он поставил меня в это положение, ему и отдуваться. Если бы приехал вовремя, не пришлось бы иметь дел с этим, как там его зовут? Матвеем?
— Я понимаю. Но неужели так сложно позволить человеку загладить вину? Между прочим, я совестливый и не смогу спокойно дышать пока не буду уверен, что с человеком, которому я навредил всё в порядке.
— Что много жертв? — приподняла я бровь.
— Не очень, но всем кому я сделал больно, не жалуются. То есть, я не это имел в виду.
А он забавный.
— Хотел сказать, что я не отставал от них, пока они не принимали моих извинений, — сложил он ладони вместе и мой взгляд случайно упал на его дорогие часы. Слишком вычурно. Я такое не приветствую.
Вроде бы он не выглядит как маньяк, да и в универе его многие видели, значит, я могу не беспокоиться о своей безопасности. В конце концов, я опаздываю. Ехать на общественном транспорте не вариант, придется делать пересадки, а они мне время не прибавят.
— Что ж Матвей, говоришь, хочешь вымолить прощение.
— Именно это я и говорю.
— Ладно, у тебя есть возможность. Довезёшь до университета с ветерком? — я знала, что он согласится, но всё равно спросила.
— Запрыгивай принцесса, — усмехнулся Матвей, и галантно открыл мне дверь.
Обычно так делал папа, когда с ним куда-нибудь ездила на машине мама. Я всегда умилялась их отношениям, и хотела, чтобы и мне точно так же открывали дверь, но у Стаса всегда был только байк, а я и не жаловалась. Приятно когда кто-то о тебе заботиться и возносит. Может этот Матвей один из тех людей?
Кокетливо улыбнувшись, я приняла его благородный жест, и села в автомобиль. Наверное, не лучший поступок, и если бы меня увидел Стас, разорвал бы… не меня Матвея, но его здесь нет. Он обо мне толи забыл, толи…. Не знаю. Сам виноват, не оставил мне выбора. Будто бы я горела желанием доехать с малознакомым парнем, врезавшим мне нечаянно по носу.