Пары прошли ужасно. Я умудрилась впервые за три года получить «неуд». Девчонки с курса посмеялись и поспешили успокоить меня. От их трёпа стало укачивать, и я постаралась как можно скорее остаться наедине с собой. Но и здесь меня ожидала подлянка. Не день, а сплошное проклятье. Очутившись в холле, я проходила мимо аудитории, где занимались искусствоведы, и именно в момент, когда приблизилась к двери, она распахнулась, и что есть мощи, влепила мне по носу. От неожиданности я упала, схватившись за несчастный носик, и не могла сосредоточиться. Всё расплывалось, голова не соображала, а рядом столпилось куча народу.
— У вас кровь, — послышался незнакомый мужской голос где-то сверху, и я попыталась на него откликнуться.
Не получилось. Когда я отпустила нос, увидела ту самую кровь и меня внезапно затошнило. Голова закружилась, и я потеряла сознание.
Очнулась в медицинском кабинете. Из носа у меня торчали две толстенные ваты. «Что за хрень?» — хотелось мне спросить, но спрашивать некого. Вытащив мерзкую вату из носа, я сразу же выбросила её в урну. Даже смотреть не стала, чтобы снова не очутиться на полу без сознания. Пока я доковыляла до урны, голова показала кто хозяин ситуации, и заставила меня несколько раз качнуться. Со стороны могло показаться, будто я пьяна.
Дышать носом я не могла, и приходилось делать это через рот. В котором, кстати, воняло аптекой. В меня словно пару литров лекарств залили.
На столике медсестры я заприметила аккуратное маленькое зеркальце, и схватив его узрела зрелище, от которого можно откинуться. Ужас для любого человека, волнующегося за свою внешность.
— Боже мой, — гундосила я, ощупывая синий нос и не менее синие щёки.
Попыталась сглотнуть, но почувствовала неприятную боль в горле. Она-то откуда взялась? Вместо того чтобы как любой нормальный человек испугаться я разозлилась. Найду ублюдка одарившего меня синяками — удавлю.
— Девушка, вы зачем поднялись? — вбежала в кабинет медсестра, и попыталась уложить меня обратно.
— Все нормально, не орите так, голова раскалывается, — пожурила я её, ибо нечего привлекать внимания ко мне ещё больше, чем оно теперь будет.
— У вас что-нибудь болит? Может, поедете в больницу?
— Не надо больницы. Я пойду, — отвергла я предложение, — кстати, в коридорах сейчас кто-нибудь есть? То есть пары не начались?
— Начались пять минут назад.
— Отлично, хоть какая-то польза, — и не став слушать медсестру я вышла из медпункта.
Оказавшись на свободе, меня тут же оккупировал незнакомец в костюме.
— Вы как? С вами всё в порядке? Боже мне так жаль, честно я не специально, не думал…
— Замолчи. Не мельтеши. — Пришлось заткнуть его, а иначе я снова окажусь в отключке. — Ты кто такой?
— Матвей.
Я закатила глаза.
— Классно, а я Баба Яга, приятно познакомится. Спрашиваю, чего прилип как репей?
— А-а, так это я, вас «помял», — неуверенно пояснил Матвей, и состроил печальные глазки.
— Ты? Ты сломал мне нос? — возмущение нарастало.
— Не сломал, я спрашивал медсестру, она сказала: был просто удар. Ну, так я чего тут распинаюсь: прошу прощения. У меня с утра день не задался, — зачем-то добавил брюнет в костюме.
— Какое совпадение, — иронично покачала я головой, — мне тебя пожалеть Матвей? А меня? Меня кто пожалеет? Мне с этим уродством не меньше двух недель ходить. А когда оно пожелтеет во что превратится? Господи как же я ненавижу таких невнимательных людей как ты, — больно ткнула я пальцем в его грудь.
— Ты мило гундосишь, — улыбнулся брюнет, и зачем-то начал приглядываться к моему разчекрыженному носу.
Вот же придурок. Так и хочется ему провести ту же процедуру что и он мне провёл несколькими минутами ранее. Я широко улыбнулась, отчего сразу словила боль, видимо он мне не только нос задел.
— Спасибо, кто бы ещё мне так врезал, правда? Как прекрасно, что мы встретились, — мило лепетала я.
Парень рассмеялся:
— А ты умеешь быть актрисой, когда надо. Ладно, — посмотрел он на наручные часы, — у меня время поджимает, давай я отвезу тебя в поликлинику, и там тобой хорошенько займутся профессионалы. Не волнуйся дорогуша, я всё оплачу, не на помойке же себя нашёл.
— Неслыханная щедрость «дорогуша», — подчеркнула я, — не поеду ни в какую поликлинику. Домой хочу.
Брюнет, кажется, ничуть не смутился.
— Можно и домой. Называй адрес, а я отвезу.
Ага, сейчас, разбежалась. Всяким психам ещё и адрес свой сливать, он себя не на помойке нашёл, а я не в дурдоме.
— Доеду на такси, — оповестила я Матвея, и направилась к лестнице, ведущей к выходу из университета.
Около ворот он догнал меня, и подхватил под руку.
— Давай без такси дорогуша, я умелый водитель, и чувствую вину, комбо — не находишь?
— Послушай, отстань, — вырвала я свою руку из его тисков. Чего пристал как банный лист? Вот же от волка попятишься, на медведя наткнёшься. Волк в моём случае медсестра и больница.
Матвей расстроенно посмотрел на меня, будто это я его по носу ударила, а теперь отказываюсь платить компенсацию. О, компенсация. Идея!
— Давай ты мне заплатишь, а я дальше сама, как-нибудь, согласен? — показалось мне тогда, что я спасена.
— Заплачу, конечно, об этом и речи нет, но я и отвезу. Ты не робей дорогуша, я стану твоим личным таксистом, если у тебя на них фетиш.
Как же ты достал! Как отвязаться?
На моё счастье подоспел мой несостоявшийся женишок по имени Валентин Шуйло. Этот чмошник всегда ошивается недалеко, и в кое-то веки явился кстати. В своих широких штанах (которые не стирались по меньшей мере год), вечно заляпанной футболке с принтом «Скуби-Ду» (он обожает всякие загадки), огромных очках, с мерзкими молочными усиками над верхней губой, и огромным рюкзаком за спиной Валентин бежал к нам.
— Отпустите мою ненаглядную Настасью, — верещал недоумок.
Я бы поаплодировала его фееричному появлению, но почему-то застыла и мысленно обхохатывалась с происходящего.
— Так ты Настя? — оживился Матвей, не понимая, что ожидает его после встречи с Валей.
— Точно. — Подмигнула я парню, и нос снова заломило. Вот же! И сколько боль ещё будет терзать моё милое личико?
— А ну сгинь нечистый, — и на голову Матвею полетел огромный рюкзак Валентина.
Брюнет успел заблокировать удар, скрестив руки над головой, и отшвырнул чужую вещь. Несчастный рюкзак пронёсся по асфальту, раскидывая отовсюду принадлежности Валентина. Сколько раз я говорила идиоту с усиками починить «молнию».
— Ошалел Шегги? — обалдело посмотрел на него Матвей.
— Я Валентин, — поправил паренёк на носу очки.
— Я вижу, — начал надвигаться на Шуйло Матвей, с целью отомстить, — а ну проваливай отсюда Валентин.
Под шумок, я и ускользнула. Пока эти два кретина сцепились, смогла найти правильный путь к отступлению и спастись от нежелательной помощи брюнета.
Бежала я не меньше километра, постоянно заворачивая во дворы, дабы Матвей не догнал меня и не усадил в свой автомобиль. Он ведь назвался «моим таксистом» значит, он у него точно имеется. Когда я, наконец, больше не могла бежать, рухнула прямо на детской площадке в песок. Сил доползти до скамейки совсем не было. Хотелось пить и обезболивающее.
Я достала телефон и набрала номер Стаса. Он к моему великому счастью ответил сразу. Спасибо за его пунктуальность.
— Стасик спаси меня, мне о-очень плохо, — протянула я став гундосить ещё больше.
— Что с голосом? Ты заболела? — встревожился Соловьёв.
— Да заболела, я скину тебе адрес сообщением, ты только приезжай поскорее, — потребовала я, ощущая, что кровь снова начинает сочиться из носа.
Несколько капель упали в песок, и я случайно посмотрела вниз. Чёрт, голова снова закружилась, и стало подташнивать.
— Стасик быстрее, иначе я умру.
— Еду, еду, что за день такой отвратный, — разозлился парень, — ещё и такси как назло все заняты. Подожди, я в другом приложении попробую найти.
— В смысле «такси» а ты разве не на байке?
— Сломался, — огорчённо выдал Стас, — ах, вот, скоро приеду, держись милая.
Сил держать телефон у уха не было, и я отключилась. Пусть приедет поскорее, а там и поговорим.
Кое-как поднявшись, я всё-таки устроилась на ближайшей лавочке. Села поудобнее и опустила голову. Где-то читала, что это верное положение, когда идёт кровь из носа. Капли по одной падали на песок, и я закрыла глаза, чтобы не видеть мерзкую бордовую жидкость.
За время пока я ожидала своего парня, ко мне кто только не подошёл, чтобы поинтересоваться в порядке ли я. Всем приходилось отвечать одно и то же. Благо у меня в сумочке осталось несколько салфеток, и я смогла утереть ими нос. Кровь быстро перестала идти, однако боль оставалась на месте. Когда люди подходили, приходилось прятать лицо либо за салфетками, либо за ладонью.
И всё прошло без проблем, если бы не какая-то бабка. В обычном платке, длинном сером платье и с тростью. Она шла и сканировала своими полуслепыми глазищами двор. И естественно углядела меня. И каким бы я богам не молилась, пройти мимо такого экземпляра как «Стася разбитый нос» а в её понимании «наркоманка хренова» не смола.
— Ты чего сидишь деточка? — скрипучим голосом полюбопытствовала старушка. — Чёй-то с лицом?
— Ударилась, — отмахнулась я, придерживая салфетку возле носа и щёк.
Прошу уходи, прошу, прошу, прошу!..
— Не похоже.
Я смолчала, попыталась отвернуться, но и до этого бабка умудрилась докопаться.
— Чавось ты скрываешь девочка? Муж тебя, что ли побил?
— Нет, — гундосо ответила я.
— Вижу-вижу. Чё врать-то? Меня мой Колька только так и мутузил, и ничё. Я вон живу уже двадцать лет, а он давно подох. Червей кормит погань. Ты девка не терпи, уходи от него, авось ничё хорошего не получишь кроме побоев. — Уверенно советовала бабулька, опираясь на трость как на волшебный пропитанный мудростью скипетр.
— Спасибо, учту.
— Ты учти, это он тебя пока по морде, а потом и ножи начнёт доставать. — Размышляла старушка, видимо припомнив что-то из своего личного опыта. — У вас-то дети есть?
Да когда же ты отстанешь от меня? Я что, сегодня пахну по-особенному, какого фига притягиваю одних ненормальных?
— Нет.
— Хорошо. Повезло, ещё есть шанс уйти. — Похлопала она меня по плечу, будто делала одолжение, говоря всё это. — Кстати девочка, а ты кто такая будешь? Я тебя тут раньше не видела. Из какого дома?
— Из третьего, — ляпнула я первое, что пришло на ум.
— Я в третьем живу, — огорошила меня старушка, — всех знаю. Ты новенькая?
Я кинула.
— А новеньких у нас уже лет десять не было. Обманываешь девочка?
Я усмехнулась и снова кивнула.
— Стася, — не дал Стас, несущийся ко мне на всех парах, бабке задать новый не имеющий смысла вопрос. — Ты как? Что болит? — оказался он рядом. Упал передо мной на колени и стал рассматривать лицо.
— Муж, — влезла старая.
— М-муж? — откликнулся на неё Соловьёв.
— Ну а кто ещё так отдубасил? Я что ли? — не сдавалась бабушка.
— Стас уведи меня отсюда, ещё одно слово этой ненормальной и я точно умру, — прохрипела я ему на ухо. Говорить становилось всё невыносимее.
Два раза ему повторять не пришлось, Стас подхватил меня на руки и понёс к такси, ждущему нас на дороге.
— Ты её любовник что ли? Спасай девку, а то погубит муж, — вдогонку крикнула старушка.
— Что несла та странная бабка? — когда усаживал меня в автомобиль, спросил Стас.
— Отвези меня в больницу, у меня, наверное, всё же перелом, — потребовала я не став отвечать ему.
Всю дорогу моя голова покоилась на плече у Стаса, а его рука гладила меня по волосам. Он пытался выведать у меня «кто такое мог сделать?», но я не отвечала.
В больнице, когда мой многострадальный носик обследовали, выяснилось, что перелома нет, и проблема в сильном ушибе. Меня так же порадовали насчёт покраснений на щеках, сутки, двое и они пройдут.
Сидя в парке возле пятиэтажного здания поликлиники, Стас не мог остановиться доставать меня расспросами. И сколько бы я не объясняла, мол, случайность. Человек не видел меня, и ударил дверью, он не верил.
— Какая ты добрячка Стась, — сделал вывод Соловьёв, недовольный моим молчанием, — как же дураку, врезавшему тебе по носу, повезло.
— Он случайно, — в который раз повторила я.
— Сегодня случайно, завтра специально. Ты меня совсем не понимаешь.
— А ты меня будто бы наоборот?
Мы замолчали. Становилось трудно сдерживать свою вспыльчивость, и приходилось тупо заткнуть рот, и не открывать, пока не успокоюсь.
— Тебя не ругали на работе, за то, что я тебя вызвонила, — не смотря на него, а перебирая брелок, прикреплённый к сумочке, спросила я с осторожностью. Эмоции остывали.
— Нет.
— Это хорошо, ладно мне пора ехать домой, мама начнёт волноваться. Ей ещё как-то надо объяснить пластырь на носу.
Он мне не ответил. Был убеждён, что тот, кто причинил мне неудобства и болезненные ощущения в носу, должен понести наказание. Не став ждать, когда Стас придёт в норму, я ушла. Пусть сидит и дуется, у меня и так море дел.