Артемию очень хотелось закрыть глаза и потерять время, но нужно было ещё закончить дешифровку десятка намеченных слов. Авторучка писала всё бледнее, чесалась голова, и Артемий с удовольствием скреб её огрубевшими ногтями.
Творческие мучения Артемия начались с детского вопроса племянника, который однажды спросил: «Что такое вечер?». Артемий в лингвистике был не силён, так как окончил училище с дипломом электрика и остановился в образовании, если, конечно, не считать чтение развлекательных журналов. Вопрос племянника оказался для Артемия «открывающим». Он открыл для сельского электрика удивительный мир тайн русского языка. Артемий, ответив племяннику, что вечер это когда темнеет, сам вонзил в свой мозг занозу. Заноза сразу заныла: «Язык прячет смысл слов! Зачем? Инопланетянину надо будет долго объяснять, как ребёнку, множество непонятных значений. Дело надо срочно поправить, раскрыв скрытое. Нужен словарь понятного языка!». Мысль показалась Артемию настолько оригинальной и простой, что он решил ею ни с кем не делиться, а поразить уже готовым продуктом. Он представлял, как удивится симпатичная библиотекарша и красавица– училка русского языка и литературы.
«Словарь понятного русского языка», – максимально аккуратно крупно вывел Артемий на обложке тетради. Замысел был таков, чтобы в алфавитном порядке раскрыть смысл слов, которыми мы часто пользуемся. К удивлению Артемия на первую прикидку их оказалось не так уж и много. На букву «А» нашлись только: «аборт», «автобус», «авторучка», «армяне», «арбуз» и «афедрон». На «Б»: «библиотека», «бухгалтер», «буханка», «блуд». На «В» уже дешифрованный «вечер» и «вагонетка», «водка», «варежки», «вобла». Матерные слова Артемий решил не вносить в словарь, дабы не возникли проблемы с изданием. Учтя первый опыт с внезапным вспоминанием нужных слов, начинающий лингвист стал оставлять по пустой странице на каждую букву на случай дополнения. Так было с буквой «Ф», когда по непонятным причинам забылись «феназепам» и «фуфайка», а в «С» «скотник», «сосцы», «Сирия» и «синагога». К полному своему удивлению, он ничего не нашел на «Ы» и совсем мало на «Ц». Очевидные слова типа «Ага» и «Угу», по мнению Артемия, не требовали расшифровки.
Первые два месяца за увлекательным занятием сильно повлияли на речь Артемия, его ранее бедный язык приобрёл широту и остроумие. Покупая в сельпо водку, он просил «бутылочку белого пьянящего раствора», а, получив зарплату, благодарил за «покупательские бумажки». Заказывая по накладной лампочки, он писал: «50 штук источника света силой на 25», а выключатели обозначались как «разрыватели провода источника света». Особо благодарен за точный синтаксис был завсклада таджик Марат – он никогда не ошибался в заявках Артемия. Он так и говорил: «По-русски только Артёмка разговаривает и пишет. Остальные как шпионы».
Обкатка новых «мыслеформ», произнесённых вслух и в нужности, заставляли Артемия ещё точнее указывать смысл. Вот, например, водка – «белый пьянящий раствор». В чём ошибка? Водку давно называют «беленькой». А ведь неправильно – она прозрачная! И куда точнее будет: «прозрачный пьянящий раствор».
Были в процессе познания скрытых глубин языка и озарения. Слово «спина» вдруг раскрыло само себя: «спи на» – на чём спать. Хотя Артемий засыпал только на боку и калачиком, но решил, что нельзя мерить смысл слов по себе. Всё новое и новое охватывание родной речи стало рождать в Артемии писательско-поэтический зуд – наклёвывался новый жанр. Он его условно назвал «натуралка».
Прозрачный раствор не кружит голову,
Меня тянет к слову!
Выпить ещё, конечно, здорово!
Но надо доить корову,
Я накинул фуфайку,
Я вышел во двор,
Я сел на скамейку,
Хватаю сиськи, как вор.
Другой рифмы к «слову» Артемий не нашёл, а «корова» легла хорошо, но разрушала смысл. Натяжка была и с «двор»-вор». Проявилась и другая проблема – все слова обязательно надо расшифровывать.
Прозрачный раствор не кружит верхнюю часть тела,
Меня тянет к слову,
Залить жидкости ещё, конечно, хочется,
Но надо тягать за большие соски молочное животное,
Я накинул ватную куртку,
Я вышел во двор,
Я сел на деревянную сиделку,
Хватаю сиськи, как присваиватель чужого.
Но творческий глист продолжал пить соки и не давал покоя: «Чёрт! Чёрт! Ещё ведь надо расшифровывать расшифрованное! Вместо “фуфайки” – “ватная куртка”, так. А что такое “куртка”, а что такое “раствор” и прочее?! Это же до бесконечности!» – стуча кулаками по столу, злился Артемий. С поэзией явно не получалось. Оставалась проза. Но какая к чёрту проза!!! Артемия вдруг пронзила стрела высшего озарения: «Я сумасшедший! Я нарушил обычный ход мыслей! Я в дурдоме! Я гений!..»
"Интим власти", 2019