ИСПОЛНИТЕЛЬ ЖЕЛАНИЯ
1.
Жасминка нашла в подъезде исполнитель желания.
Такую вполне себе штучку.
То, чего на белом свете вообще не может быть.
То, не знаю, что.
То, что надо.
Самое оно.
В тот вечер она шла с работы домой.
Усталая, как собака.
По занесенному снегом, продуваемому всеми ветрами бывшему колхозному, ныне бесхозному полю, отданному на откуп застройщику грозному, затеявшему возведение человейников в промышленных масштабах.
Им бы впарить, втюхать свои квадратные мэтры, а потом хоть трава не расти, она и не растет.
Обаять и поиметь.
После нас хоть Парнас.
Три-Девяткино царство, Мурино-Жмурино, Крысово-Шушарино.
Бывало, колосилась здесь в безбрежности брежневской хрестоматийная патриотическая рожь.
С картины Рожкина "Шишь".
Глядела наивно васильками синими.
А теперь тут нас укореняют.
Квадратно-гнездовым способом.
Окучивают.
И никуда не денешься. Со своей делянки не выкопаешься.
Хоть помирай, да живи.
Ставка больше, чем жизнь.
Приказано выжить.
И из себя последнее выжать.
Смертную казнь в России заменили на пожизненную ипотеку.
Застройщики-трольщики.
Заимодавцев- христопродавцев надо бы кинуть на сельское хозяйство.
Хорошо они научились убирать и сажать.
Брела, шатаясь, спотыкаясь, в сомнительном свете мутных от метели фонарей.
На танкетках-копытцах.
Боясь подскользнуться, упасть.
ПропАсть.
В какую-нибудь прОпасть попасть.
Прямо в пасть.
С двумя авоськами, как груженый верблюд.
Верблюд и собака в одном лице.
Собака, как известно, лает, а караван идет.
Вот наша красавица и шла, и шла себе лесом и полем, и сама на себя лаяла.
На краю поля стояла ее хата.
Посреди этого вот всего.
Посреди ничего.
Ницщего.
В родных просторах необозримых, аршином общим неизмеримых, непостижимых для ума.
Вполне себе 18-этажная.
Не эпатажная.
Халупа-люкс.
Смарт-панель.
Воробьиная постель.
На кой черт ты ее купила, на последние, притом, деньги.
Бачили очи, что руки брали.
Мысли Жасминки гуляли в голове, подхваченные ветром гуляй-поля.
Не мысли даже - так, какие-то всхлипы сознания.
Студия вашей мечты, по минимальным расценкам, два метра в подарок.
Пэрадайз-инвест LTD.
Развод яиц муравьиных.
Рабочих муравьев и ихних куколок.
На бабки развод, само-собой.
Низкий вам поклон, отцы-милостивцы! Большое мерси от народа Руси!
Идя навстречу пожеланиям вашим, мы скоро все в рай переселимся.
На двух метрах квадратных можно стул поставить и сидеть на нем.
Эдем шаговой доступности.
Добро пожаловать в райские облака.
Да дорога не гладка.
Рыдвины, ухабы, незамужни бабы.
Гладко было на бумаге, да забыли про овраги.
По церковным праздникам - торжественное вручение ключей, под колокольный звон и церковный хор в записи.
- Чей ты, ключ?
- Да я ничей.
Палаты с почасовой оплатой.
Чехарда ночей.
Я не такая, я жду трамвая!
Я девушка честная.
Бедная.
Вредная.
Трамвай не ходит.
Метро закрыто.
Такси не содит.
Шел трамвай, девятый номер,
На пощадке ктой-то помер.
Тянут, тянут мертвеца.
Лам-ца -дрица, ца-ца!
Тойоты-ярусы слепы от ярости.
Буксуют Логаны в дорожной лохани.
Пежо в жо-пе.
Одной рукой церкви строят, другой дольщиков доят.
Дистанционно. По компьютеру.
Операторы машинного доения.
Раньше было в тренде животноводство мясное, а теперь перешли на молочное. Эволюция, ёпт.
Ой ли?
Скоту место в стойле.
Быдлу слова не давали.
Спят пускай на сеновале.
Там же пьют себе, жуют.
Или на лесоповале.
Там уже другой уют.
Не молчат? А пусть себе мычат.
Имя им - вымя.
Му-у-у-у... Му-у-у-у... А к чему, почему, не пойму.
А до ближайшего метро всего минуточек надцать пешочком.
Отсилы часик.
Смотря ведь, как вы ходите.
Если со скандинавскими палками...
А если на роликах...
На скейте, самокате, скай-бёрде...
Шарики за ролики.
Звездарики.
На велике!
Верхом на венике.
На ведьминском помеле, в ступе Бабы Яги, у черта лысого на закорках.
На вертолетике ваще без проблем.
В свободном полётике.
Прилетит вдруг волшебник в голубом вертолете и бесплатно покажет кино.
А лучше всего - в телике.
Въеду в телик на велике.
Там мечты сбываются, невозможное возможно, и вы этого достойны.
Вьюга скулила, визжала, завывала.
Пела. Художественно и немного противно, как в опере.
То рыдала драматическим сопрано, то хохотала басом, то разливалась колоратурными трелями.
Не Большой театр, конечно.
Там-то, понятно, в дымину блеск. В блестину дым.
Но всяко лучше, чем на Фабрике Звезд, коей труба пониже и дым пожиже.
Учитесь у русской вьюги, таланты!
Юные музыканты.
И не очень юные.
Старые селебрити, умирающие лебеди.
Звезочки-звездарики.
Певцы-звездецы.
Голые бездарики.
Пискуны-комарики.
Чесуны большой страны.
2.
Тушь Лореаль на ресницах замерзала, но не сдавалась варварской Московии с ее генералом Морозом, не потекла слезами.
Остановясь на тропинке, Жасмин по-русски, по-бабьи, смотрела окрест из-под руки.
Снег закручивался воронкой завился, снег столбушкой поднялся.
Рассыпался алмазной пылью, ощетинивался мелкими хищными звездочками.
По снегу вились змеи, а то скакали вприпрыжку жабы.
Дракончики.
Казавшиеся вполне себе живыми.
Хвостатая, кусачая стая.
Бесы это - догадался классик.
Еду, еду в чистом поле,
Колокольчик - дин-дин-дин.
Вижу - бесы собралися
Меж неведомых равнин.
Сколько их? Куда их гонют?
Что так жалобно поют?
Домового ли хоронят?
Ведьму ль замуж выдают?
Меня, девушку честную, бедную, вредную, что-то ни за одного беса никак не выдадут.
Мчатся тучи, вьются тучи, невидимкою луна освещает снег летучий, привет от Александра Сергеевича.
Ветер методично рвет всю эту картину маслом в клочья.
Кидается в лицо девушке с какой-то личной, лютой злобой.
Разыгралась что-то вьюга,
Ой вьюга! Ой вьюга!
Не видать совсем друг-друга
За четыре за шага.
Пригибалась, шаталась под ветром.
Грудь ей колыхало.
Легкие обжигало.
Имя Жасмин, с востока заимствованное, из персидской весны романтическими родителями выхваченное, не случайно обрело в русском языке окончание "ка". Дабы можно было склонять его, как того душа требует.
Ох, и продует тебя сегодня насквозь.
Как свирель, просвистит. Во все дырочки.
Обещая уже назавтра опухшую гортань, лающий кашель, липкий пот, хрипы в бронхах, сипы в легких, и в итоге бесславную сдачу на койку в районную больницу.
Под капельницу.
Хорошо, что не в плевательницу и не в пепельницу.
Тут и Ванга другого не навангует.
Опять бюллетень, отмена уроков, класс ликует, директор кукует, учителка чемодан пакует.
Силь ву пле, мерси боку, лежи на боку, нам мерзлячек не надо.
Жантильных дам просят не беспокоиться.
Им бы лучше со спонсором познакомиться.
Принцессы на горошине у нас все вьюгой запорошены. Заморожены.
Гортань цвета ириса.
В короне короновируса.
Какие все нежные стали.
Нынче надо быть из стали.
Она потрогала языком нёбо. Так и есть - характерная мерзкая щекотка.
Божья дудочка.
Ду-ду-ду, в зеленОм саду.
В голове у тебя дырочка.
Дурочка ты, дурочка!
Жасминке стало жаль себя, непутевую, неустроенную, одинокую в чистом поле, в снежной мгле, в непостижимой, непредсказуемой, злой жизни.
Стервы такой.
Она всмотрелась в даль - ни окна, ни огня.
Ни машин, ни шагов.
Темная ночь. Только ветер гудит в проводах.
Вымерли они все, что ли?
Или провода перегорели?
При свечах сидят, в честь старого Нового года.
Старого, но нового.
Водку пьянствуют.
Вот опять окно,
Где опять не спят.
Может, пьют вино,
Может, так сидят.
Может, просто - рук
Не разнимут двое.
В каждом доме, друг,
Есть окно такое.
Число нынче тринадцатое.
Чертовское.
У нас на Руси все всегда наоборот.
Клят-клят-клят - и свят-свят-свят, это ведь так близко.
Что в Европе (гейропе) плохая примета, то в России - к счастью.
Тока нет, толка нет, тик-тока нет - остается зажечь свечку.
Чтоб свеча горела на столе, свеча горела.
На свечку дуло из угла,
И жар соблазна
Вздымал, как ангел два крыла
Крестообразно.
И все терялось в снежной мгле,
Седой и белой.
Свеча горела на столе,
Свеча горела...
Эх, святой ты наш, родной русский ямб!
Странный прерывистый звук - шепот, рокот, клекот послышался за спиной.
Обернулась - по заледенелой тропинке, вслед ей, скакало, догоняя, стрекоча на скаку, сухое нечто.
Косматый шар.
Клок.
Глюк.
Перекати-поле.
Она посторонилась, давая ему укатиться.
Подхваченный ветром, скользнул он по воздуху призывным зигзагом, взмыл в небеса.
Ширк - и не стало его.
Комок зла.
Жасмин! Жасми-и-и-н! - снова зарыдала вьюга.
Метель заметалась, завируха зарвалась. Завралась.
Вот тебе и Жасмин. Цветок в четыре лепестка. Благоухающий нездешним ароматом. Веющий сказкой восточной, вечной весной...
Которая всегда со мной.
Весь как первая любовь, весь как первое свидание.
Любовники называли ее Жасминчик.
Чик-чик.
А ученики, в школе, где она преподавала русский язык и литературу - Жасмин Иванна. А промеж собой (она знала) - Жасминиха, потому что, несмотря на свою физическую субтильность и тонкую нервную организацию, учителкой она была
суровой, ушлой, несгибаемой в вопросах орфографиии и орфоэпики.
Ударит пацан какое-нибудь словцо не по тому месту - она презрительно губы подожмет.
Не звОнит, мол, а звонИт. НачАть, а не нАчать.
За какой-нибудь мягкий знак на письме, вместо твердого - насмерть встать готова.
И стихи заставляет наизусть учить.
Кому такое понравится.
Эх, русская классика! С первого школьного классика.
Самой тебе, Жасминиха Батьковна, срочно надо кому-нибудь звОнить нАчать. Не то останешься на свете совсем одна.
Э, нет! Я с этого дня вам не Жасминиха! - вдруг окончательно и бесповоротно решила она.
Зарвавшихся буду поправлять! И штрафовать на оценки!
Банить буду в инсте.
Пошли все в баню, эти и те!
Троллики - поставлю вас на ролики!
Олухи и холуи! Маски сбрось, как в Хэллоуин!
Весь ваш стеб - не в ту степь!
Дикий степ!
Жасмина Иванна.
Как-то странно.
Не заходит.
Не вставляет.
Не катит.
Пацаны не поймут.
Восточное имя с русским отчеством?
С российским Отечеством.
- Шехерезада Петровна!
А она в ответ, томно:
- Я готова!
- Будем тебя пилить пилой, снова.
Гюльчатай Сидоровна!
Прости обидчика,
Но не открывай, ох, не открывай личика!
Насрединовна... Аладиновна...
Аллаховна. Не на Аллаха хула!
Люди! Я из другого Отечества!
Я из русской сказки.
Из персидских газелей.
Из шекспировских сонетов.
Из гренадских серенад.
Как ни так! - усмехаются люди.
Ах, никому ничего никогда в этой жизни не докажешь!
И объяснить не объяснишь.
До дома было еще далеко, хоть и рукой подать.
Нет ничего дальше того, что совсем близко.
До родного, с разводами на потолке от протекающей крыши, последнего этажа, где можно включить лампу, поставить чайник, аспирина выпить.
Старенький верный, с трещинкой на крышке ноутбук включить.
И заплакать над собой.
Не встретит в доме никто.
Не зальется тявкиным лаем, не лизнет в щеку шершавым котофеича языком.
Не замяукает милым мявом, хвостом пушистым не погладит.
Всего-то надо человеку - кипяточек, да слов пяточек.
Булку хлеба и кружку молока. Да это небо, да эти облака.
Еще на шею - беленький платочек.
И того человеку не дано.
Никто не закутает тебе, девушка, простуженное горлышко платком.
Артема она недавно бросила, а Максим ее сам недавно бросил.
Черт вас всех подери, черт задери, черт разорви, ну почему, почему, почему она до сих пор не замужем?
Нет, - вдруг окончательно и бесповоротно решила она, - если Максим еще раз подкатит, типа, даешь секс без обязательств, она у него перед носом помашет ручкой:
- Не вижу кольца на этом пальце!
Девушка с квартирой (студией мечты, окнами в поле), с образованием, профессией, постоянным местом работы, зарплатой, премиальными поквартальными, постами дигитальными, не брутальными, вполне себе витальными.
В касте подкастов.
На стреме в мэйн-стриме.
Не бука в фэйсбуке.
Без ипотеки и аптеки.
Без детей, стариков и кошко-собак на шее.
С глубоким знанием русской классики.
Классная русистка.
Будучи притом неземной красоты.
Чего уж там.
Фея, не побоимся этого слова.
На улицах оборачиваются.
Она и вправду походит на жасмин - со своими почти совсем белыми, пышными, длинными, ниже пояса, локонами.
Высоконькая.
Поступь нежная, легкий стан...
Всё, как мы любим.
А глаза кроткие, покорные. Наивно глядят, вопрошающе.
Изогнулась жертвенно.
Ей, случалось, преподносили целые охапки (белых) цветов.
Даже не в женский праздник, а просто так.
Даже не за секс, а за неизъяснимую прелесть.
А один ухажер (всем хороший, но женатый), подымая в честь ее бокал, неизменно провозглашал:
- Я пью за цветущий жасмин!
Все уши ей сожрал комплиментами, ухожор.
Да что в том толку.
Как писали в школьных сочинениях:
Мы дабралис до щисливыва канца.
Ибо для того и наше шоу, чтобы всем стало хорошоу.
Хотя бы в конце.
На конце, извиняюсь.
3.
Луна, выглянувшая во всю свою мощь из-за туч, сияла нагло. С саблей наголо.
Не украл, значит, черт, луну-то. Не запихал, дуя на обожженные пальцы, в рукав.
Вот моя деревня, вот мой дом родной.
Вот качусь я в санках по горе крутой.
Хоум, свит хоум.
Дом окнами в счастье.
Избушка, избушка, встань к лесу задом, а ко мне передом.
Уступи мне, скворец, уголок. Посели меня в старом скворечнике. Я отдам тебе душу в залог за твои голубые подснежники!
"Студия, студия! Не студи! Я".
Не стыди.
Не суди.
Хижина дяди Тома.
Пять кирпичей дедушки Тыквы.
Каморка из Достоевского, похожая на гроб.
Лучше гроб, чем сугроб.
Мышиная норка.
Обижаете, я не мышь, я хомячок. Эдак, с гордостью интеллигентской.
Малая родина, нет у меня иной.
У подъезда сосна и березка.
Белая береза под моим окном принакрылась снегом, словно серебром.
А сосна - дремлет, качаясь, и снегом сыпучим одета, как ризой, она.
На небе благорастворение воздухов, и звезды сумасшедшей жгучей россыпью.
Словно рОсы пью.
Небесные росстани.
Космические розвальни.
С розами в руках стою.
Жасмин толкнула тяжелую, взвизгнувшую пружинами дверь подъезда.
Сим-сим, откройся!
Но шагнув внутрь, встретилась взглядом с тьмой.
Господи милосердный! Святые угодники! Электричество опять отключили! Теперь ей по лестнице, на 18-й этаж пешком!
Умру я.
Вот, лягу на ступеньки и усну вечным сном.
Умереть, уснуть. И видеть сны, быть может...
Ту би ор нот ту би.
Лифт не работает.
Не освоила я социального лифта.
Пешком по лестнице, 36 маршей.
И станешь маршалом.
Вот дойду до третьего этажа и кинусь головой в пролет.
Руки вздымая крестообразно, как ангел два крыла.
А чего хорошего еще от жизни ждать?
Ясно, что нечего.
И на десятом этаже так же, как на третьем, и на восемнадцатом.
Только постареешь к тому времени, как дойдешь.
До 81-го (18 наоборот).
Ничего!
Ницшего!
Прорвемся!
Потом разберемся.
Не стреляйте в пианиста, он играет, как может.
Умер-шмумер, лишь бы здоров был.
Слухи о моей смерти несколько преувеличены.
Счета не обналичены.
Вах-вах-вах, спас Аллах.
Вай-вай-вай! Могилку-то назад раскапывай!
Она переложила в правую руку оба пакета с купленными на распродаже "Все за ничто" огурцами и морковью и лежащей сверху бутылкой шампанского советского полусладкого.
Клатч на собачьей цепочке - взяла в левую.
Клатч с клыком собачьим.
Зубами клацнула, так кушать хоцца.
Чего-нибудь хоть полусладкого.
Хорошо бы за перила взяться, да нечем, нету больше рук.
Не шестипалый (шестилапый) Шивва я.
Не Богородица-троеручица.
Но и не хуже других, не вшивая.
Все-таки, старый Новый год.
Тринадцатое.
Хоть шампуня нашампузиться, с горя, то есть, со щастья большого.
Нам ведь что горе, что счастье - одно и то ж.
В сердце острый нож.
Шампузика в пузико, как на Шампс-элизе.
И шоколадом закусить, хорошим, с орехами, в холодильнике початая коробка стоит.
От этой мысли даже как-то легче стало.
Выкини, Жасминка, из головы всякую хтонь, вонь и рвань.
Душу не рань.
Дзинь! Дзен! Жизнь - дребедень!
Решительно зашагала в темноте, вверх по ступенькам, пахнувшим половой тряпкой.
Да, морковь и огурцы в нищенской суме моей, купленные на распродаже за ничто (умри, но фигуру соблюди!)
Но и шампанского бутылка в нищенской суме имеется.
Для радости.
Не пивасик же мне квасить.
С пивасика станешь пампусик.
А на предпоследней уже ступеньке марша что-то скользкое попало под ногу, нога подвернулась, и с грохотом неприличным Жасминка упала на бок, покатилась вниз, теряя сумки, цепляясь за перила.
Что-то внизу бухнуло, как взрыв-пакет шахидки, брызнуло во все стороны осколками.
Встала на колени. Поднялась с трудом на дрожащие ноги.
Больно!
Синяки обеспечены.
Но вроде, цела.
Ничего идут дела, голова еще цела.
Банановая шкурка, полураздавленная, прилипла к подошве.
Люди, люди!
Свиньи вы на блюде, а не люди!
Огурцы рассыпались по ступенькам.
Огуречик, огуречик,
Не ходи на тот конечик!
Там мышка живет,
Тебе хвостик отгрызет.
Вот и огрызла.
Жизнь - старая грымза.
Морковь на дне пакета, рыжая, ражая, расстряслась, но не треснула.
Выдержала удар.
Она такая.
Морковь. Свекровь. Бровь. Кровь.
Лук - от семи недуг.
Но шампанское басурманское рассшиблось в брызги, вдребезги.
В свете луны заоконной играли осколки синими огоньками.
Перемигивались.
Сидя на ступеньке, к перилам приникнув, Жасминка горько, безутешно зарыдала.
Не то, чтобы ей уж так жалко было бутылки с серебряным горлышком, с обжигающими язык пузырьками из графства Шампань.
Все на свете - пузырьки.
Лопаются на языке, в два счета.
Все - щекотка, икотка.
Шипучка, колючка.
Черт вас всех подери, черт задери, черт разорви, ну почему, почему у меня вечно нет денег!
В долгу, как в шелку.
Кредит не выплачен, пени капают.
Кап-кап-кап, из ясных глаз Маруси капают слезы на копье.
Тойоту-ярис старую в ремонт отвезти не на что.
Ярость.
Максим бросил.
Не муж - гость.
Под танк бросил.
На ржавый гвоздь.
Так, вроде бы, все держишься, храбришься, улыбаешься загадочной харизматичной улыбкой Джоконды, а потом какая-нибудь мелочь плюгавая окончательно достанет, пробьет по голове, вынесет мозг - и воем завоешь.
Дьявол, как известно, прячется в мелочах.
Вот мелочи-то последней, ничего не стоящей, фуфловой, галимой - и не перенесешь.
Разобьешься вдребезги, как та бутылка с шампанским.
Артема-то она хоть сама бросила.
Летящей походкой, в море лодкой - обошла.
А Максим - как он посмел! - первым ушел в пылающий закат, за синий горизонт.
Пропал с экранов радаров.
И она побрела одна в метели.
Я бреду в бреду.
Нежной поступью надвьюжной, снежной россыпью жемчужной, в белом венчике из роз...
Любви уже месяц не было.
Каково это девушке в цвету?
Благоухающей дивными ароматами.
Будучи неземной красоты.
- Хоть бы уж трахнул кто! - выговорила Жасмин, всхлипывая.
Громче и искренней, чем дозволительно в подъезде выражаться.
Хорошо бы, соседи с первого этажа, за своими железными дверьми, при свечах, при сейчас за столом сидящие, не услышали.
Смеяться будут, подлые.
Но те на позорный шум ее падения и на крик души не выскочили.
Может, пьют вино,
Может, так сидят.
Вздохнула, встала, отряхнула пальто.
Женщине в наше время модно быть мужчиной.
Что нас не убивает, то делает нас сильнее.
Было пальто белое (сдохни, а элегантность соблюди!), стало серое, как вся жизнь ее неказистая, как вообще вся жизнь, на химчистку теперь тратиться, и не факт, что поможет.
На стене висит пальто,
Меня не сватает никто.
Собрала морковь и огурцы (сексуальные овощи из анекдота) в пакет.
Зайчик с морковкой.
Мальчик-огурчик.
Спина ноет, и колено.
Но идти можно.
4.
Поднявшись до третьего этажа (где хотела самовыпилиться, но перехотела) она увидела на фоне лунного, нагло сияющего диска в окошке чей-то темный силуэт.
Испугалась.
Он шагнул навстречу, визуализируясь в луче.
Высоченный, красивый, здоровенный.
Жаль, не военный - мужик отменный.
В каком-то золотом парчовом, где взял-то такой, халате.
Пол-лица в тени, половина - в свете лунном. Двоеликий.
Глаза насурмленные, губы напомаженные.
Испугалась еще сильней.
Дед Мороз, что ли? Из фирмы "Поздравим вашего детку с Новым Годом"?
Но не красный малахай с белой опушкой на башке.
Чалма.
Борода не ватная, наклеенная, фальшивая (из-за нее-то детки в Деда Мороза и не верят).
Черная, курчавая бахрома.
На ногах шаровары шелковые, гаремные. Сапожки носы задрали удало вверх.
А с ремня свисает сабля в ножнах.
- Вы кто? - спросила Жасмин, делая невольно шаг назад.
- Я джин, - отвечал он.
У него это прозвучало: чжинь.
Почти как: жизнь.
- Вы откуда тут взялись?
- Из бутилки. Я сидэл в бутилке шимпаньского. Ти ее разбила. Я исполню тры твоых жыланыя.
С этими словами он обхватил ее руками (не рыцарскими!) под грудь, притянул к себе, сжал в (драконьих) объятиях.
Она хотела закричать, но из груди, сдавленной чудищем, вырвался только жалкий писк.
С ужасом Жасминка увидела, как его шальвары пробил насквозь невиданного размера...
Стоящий, как булава.
Как жезл жреца.
Как лом железный.
Лука Мудищев.
Да он же ее разорвет надвое своей этой штукой!
Милиция!
Мамочки!
- Не-е-е-ет! Не-е-е-ет! - пищала она как мышь.
В лапах кота.
- Почшему нет?
Он заткнул ей рот поцелуем.
Губами драконища.
Поднял на воздух, к перилам прислонил.
И пронзил ей за один удар адским своим инструментом джинсы, колготки, трусы.
Все, что положено, прошпилил.
Это длилось нереально долго.
Не три минутки, как почти у всех мужиков (они-то бахвалятся - "имел ее всю ночь").
И даже не четверть часика, как у чемпионов большого секса, употребивших загодя виагру, голубую таблеточку.
А эдак часик. Если не дольше.
Против лома нет приема.
Сопротивляться этому натиску, боевой этой операции с применением горячего оружия было абсолютно невозможно.
Если девушка говорит нет, это значит - нет!
- Почшему нет?
И в какой-то момент она стала говорить: да.
- Да! Да! Да!
Изнасиловали тебя, дурочка.
Одним махом, насквозь пробивахом.
И без всяких "прошу прощения".
Оприходовали набело.
Даже штанов не сняв и сабли не отстегнув.
Да что ж ей делать-то было?
В пролет кинуться?
Полеты во сне и наяву.
Выскочить в окошко, с рамой на ушах, впереди своего крика?
Кончила она пять раз зараз, чего на свете и вовсе не бывает.
Пять пиков, топов, вершин.
Абсолютных оргазмов, на пять.
На ять.
Стоять!
Сколько алтын в пятиалтыннике? Вот, то-то же оно!
Сидела на верхней ступеньке.
В полной прострации.
В эйфории.
В нирване.
Говорят, каждое животное после коитуса печально.
Это если коитус был не с джином.
Впервые за долгое время, за все время от сотворения мира, Жасмин чувствовала себя в полной гармонии со всем сущим, примиренной с Богом и людьми,всем все простившей, просветленной, ничего более не желающей.
Осанна!
Алилуйя любви, алилуйя!
Ее впервые в жизни вот именно, что трахнули, вытряся из головы все скучные, страшные, ненужные мысли.
Боги бессмертные!
Что-то у вас наказание от поощрения ничем не отличается!
Преступление или благодеяние?
Разницы меж ними не вижу никакой.
Как в старом анекдоте.
Разозлился муж на жену, за то, что завтраки ему не готовит.
Ну, думает - изнасилую я ее сегодня так, чтоб она орала и визжала!
Она и орала, и визжала.
А на утро завтрак ему приготовила из трех блюд.
- Ты со мной по-человечески, и я с тобой по-человечески!
Джин сидел на подоконнике и курил сигарету.
Над его челом короной сияли звезды пугающе вечной Вселенной.
Ей вспомнились арабские их, таинственные названия из учебника астрономии за 11-й класс: Альтаир... Денеб... Альдебаран...
О, великие небеса, черные и голубые!
Златая Вега человека!
Альдебаран полуночных стран.
Альтаир привычных квартир.
Мы еще увидим всё небо в алмазах.
Вот как-то так.
5.
- Чего ты хочешь? - спросил он, докурив.
- А почему ты спрашиваешь? - встрепенувшись, отвечала она.
Вопросом на вопрос, в лучших традициях анекдота.
- Я должен исполнить три твоих желания. Одно уже исполнил. Осталось два.
Его акцент абрека с урюком, из промзоны Черкизона куда-то пропал, без всякого резона.
- Проси, чего хочешь.
После всего свершившегося Жасмин верила, что он в самом деле джин.
Мысли ее заметались.
Что попросить?
Много-много денег? Чтоб до конца жизни хватило?
Стремно как-то.
Не проститутка же она, чтобы за секс деньги получать.
Миллион баксов, конечно, не помешал бы.
Деньгами надо брать, девушка!
Ну... купит она майбах или бентли, дом на Рублевке, шубу соболью, а дальше что?
Будет сидеть в этом доме, в этой тачке, в этой шубе.
В престижном клубе.
В кочерыжном этом, каторжном ютубе.
Шуба-дуба-ду! Оу, йес!
И скучно, и грустно. И некому руку подать в минуту духовной невзгоды.
Любовь важнее денег. Так мама с папой говорили. Так оно и есть.
- Хочу, чтобы Максим в меня влюбился! - вымолвила, наконец, она.
- Нет, вот этого нельзя, - отвечал джин. - Никого убить не могу, воскресить не могу и сделать так, чтоб человек влюбился не могу.
На то воля лишь Аллаха.
Аллах высок, велик, и Мухаммед пророк его!
Мысли Жасмин заметались.
Арабских сказок она со школьного детства не читала.
Коран открывала один раз.
Знала, конечно, сто пятьсот историй о джине, который исполнял три желания человека, и всякий раз тот оказывался в прогаре.
В луже. В калоше. В отлупе.
А то и в деревяннм тулупе.
Как не упустить случай? Другого ведь такого в жизни не будет!
Сглупишь - останешься у разбитого корыта. Как та старуха. Но и перемудрить нельзя.
Может, пожелать с этим джином любви, ныне и присно и вовеки веков. Без оков. Столько раз, сколько она захочет.
- Джин! Хочу быть с тобой еще сто тысяч раз!
- Желаний может быть только три. У тебя два осталось.
Девочка поймала золотую рыбку.
- Отпусти ты меня в сине море! И проси, чего хочешь! - говорит та.
Задумалась девочка.
- Я хочу...
А дальще - молчание.
Час молчит, два молчит.
Рыбка соскучилась. Хвостом по воде плеснула, и ушла себе в синее море.
А девочка все хочет.
Джин знал, по тысячелетнему опыту своему, что мало кто из смертных - адамова глина! - способен ясно сформулировать тайное моление сердца своего.
Как правило, они городили дичь и чушь, и получали соответствующее, по закону воздаяния, правящему в подлунном мире.
Таких историй на своем веку узнал он множество.
Даже записывал анекдоты, лично пережитые, ониксовым стилом в красную сафьяновую тетрадь, которую носил за пазухой, во внутреннем кармане драгоценной своей, гуриями вышитой парчовой хламиды.
Мемуарам посвящал часы досуга, сидя в разнообразных бутылках, кувшинах, вазах или амфорах.
А потом их непременно кто-нибудь разбивал.
Мечты сбываются.
Неозможное возможно.
Но вот возможное сплошь и рядом, почему-то невозможно.
Невозможно возможное для людей.
Разбил мужик нечаянно старинный кувшин, оттуда вылетел я.
- Исполню любую твою мечту, мой повелитель!
Тот подумал, повздыхал.
- Сделай так, чтобы каждый мой один рубль все меняли мне на один доллар!
На следующий день во всех газетах сообщения:
Катастрофическое падение курса валют в мире. Цены в долларах возросли в 110 раз.
Протер мужик от пыли старую бабушкину лампу.
И выглянул из-под абажура - угадали, да, я самый.
- Чего ты желаешь, новый хозяин?
- Хочу стать героем!
И в тот же миг оказался он на поле боя с двумя гранатами в руках, а на него - два немецких "тигра" ползут.
Вася Пупкин приобрел в киоске портвейна бутылку.
Открыл ее - и на тебе, оттуда я выскочил.
И клянусь, что любое его желанье исполню.
- А почему не три, а одно?
- А потому как, Василий, не заслужил ты. Не Алладин, чай. Не Хаджа Насреддин.Вася ты Пупкин!
Вася прикинул.
- Хочу видеть, как моя мама дарит моей дочери колье стоимостью в один миллион долларов, купленное с ее месячной пенсии, сидя в своем Мерседесе, припаркованном у моей виллы на берегу Средиземного моря...
Н-да-а-а... Аладдину с Насреддином есть чему поучиться...
Скромней надо быть!
Славься Аллах, высокий, великий! И Мухаммед, пророк его!
И унесся я в голубую даль, с видом оскобленного достоинства.
Василий Иванович, тот самый, однажды тоже меня выпустил из бутылки.
- А ну, иди сюда, интервент! Так... Во-первых, чтоб меня никакая пуля не брала в бою! Во-вторых, чтоб меня никакая шашка не резала!
- А третье желание какое?
- Видишь, джин, во-о-он того коня в поле? Хочу, чтоб у меня член был как у него.
Мне что, я пожалуйста.
Вернулся Василий Иванович домой, а там Петька.
- Стреляй в меня, Петька.
- Ты что, сдурел?
- Стреляй, кому говорят!!!
Выстрелил тот, и ничего - жив Василий Иванович!
- А теперь руби меня шашкой!
- Да я-ж убъю тебя, Василий Иванович, ей Богу!
- Руби, я сказал!!!
Рубанул Петька шашкой, ан нет - жив Чапаев.
- А теперь, Петька, смотри! - и гордо расстёгивает ширинку.
А там...
Во поле в тот день паслась кобыла.
Девчонка поссорилась со своим парнем, купила с горя вина бутылку, выкрутила пробку, внутри оказался джин, он ей и говорит:
- Ну хорош рыдать, проси, чего хочешь!
- Хочу, чтоб Сашунчик любил меня больше всех девушек на свете! Чтоб никогда со мной не расставался, заботился обо мне, холил и лелеял! И чтоб мы с ним кончали одновременно!
- ОК!
Оглядела себя девушка.
- Мамочки! Я что же теперь - Сашкин член?!
Пацан пожелал, чтобы каждый день его жизни был как год.
Чтоб через каждый день - Новый Год!
И через три месяца вышел на пенсию.
А через четыре - скончался от старости.
Мужик уронил на пол старую бабушкину вазу.
Разбилась ваза на сто осколков, и из нее я выпрыгнул.
Мужик цап меня за бороду.
- Ну джинушка, держись!Я теперь твой хозяин!
- Отпусти ты меня! Исполню три желания!
- Все что хочу?
- Только при одном условии: всего, чего ты захочешь у твоей тещи в 100 раз больше будет!
- Значит первое: хочу кучу денег.
- Исполнено. У тебя - куча. А у тещи - две кучи.
Второе: хочу огромный дом.
- Исполнено. У тебя - дом. А у тещи - два дома. Загадывай третье желание!
- Знаешь, что, джин, сделай ты мне маленький-маленький инфаркт!
- Исполнено.
У него микро-инфаркт, а у тещи - обширный. Скончалась скоропостижно тещинька.
На ее похоронах он почувствовал себя как-то некудышно.
Закололо в груди.
От маленьких инфарктов тоже умирают.
Протирал мужик от пыли и копоти старую, на чердаке найденную лампу.
И из лампы вылез я.
- Как насчет трех желаний?
- Хочу много денег!
- Слушаю и повинуюсь!
- Хочу много женщин!
И это сделано.
- Хочу, чтоб ещё сто моих хотелок исполнилось!
- Э, нет. Этого не могу. Один джин может выполнить только три заказа.
- Ну, тогда я хочу себе ещё сто джинов!
От дыханья ста джинов сгорел он в миг со всеми своими деньгами.
Жасминку осенило:
- Желаю желать!
Хочу хотеть!
Люблю любить!
- Нет, - сказал джин.
Теперь он, а не она.
- Да! - сказала она.
Теперь она, а не он.
Поменялись они ролями.
Вопросами.
Ответами.
- Нет.
- Почшему нет? - передразнила она его.
- Потому что Аллах не множит новых сущностей. Снисходя к желаниям смертных.
- Я могла бы попросить лично твоего Аллаха - подарить мне тебя, в ста ипостасях.
Джин улыбнулся.
В первый раз за все время Жасмин увидела его улыбку.
Словно прочерченную белым мелком на лице.
- Аллах не личность.
- Что ему стоит - создать сто таких, как ты? Это только пошло бы на пользу миру.
- Кто мы такие с тобой, Жасмин, чтобы указывать Аллаху, что миру на пользу, а что не на пользу?
Слава Аллаху, высокому великому! И Мухаммеду пророку его!
- Ты назвал меня Жасмин. Откуда ты знаешь, как меня зовут?
- Я назвал тебя Жасмин, потому что ты и есть жасмин. Ты цветок в саду Аллаха.
Наверное, это объяснение в любви.
Так да?
Или нет?
По-русски в любви что да, что нет - не одно ли то же? Мы любим и ненавидим зараз. Покоряемся и бунтуем. Целуем и убиваем...
- Что же мне делать? - в отччании спросила Жасмин.
- Ты хочешь моего совета? Я тебе его дам. Но учти, это твое второе желание.
Желания тают.
Как снег, как жизнь.
Сначала их было три, потом стало два.
А теперь только одно осталось.
6.
То ли ночь посветлела, то ли он потемнел.
Профиль джина на фоне диска луны, воцарившейся в окошке подъезда, стал особенно четким, словно вырезанный стилом по ониксу.
В руках он держал антикварную изумрудную, в форме минарета, дорогую керосиновую лампу, нежно ее поглаживая.
А может, и дешевую, из магазина "Сувениры всех стран мира".
Оглядел он Жасминку задумчиво.
И что-то промелькнуло в его глазах, искорка понимания, доверия, некоего родства.
Он решился.
- Стань джинией сама!
- Но как? Научи!
- А это уже - третье желание.
- Цвети, Жасмин! - повелительно крикнул джин.
Он подкинул свою лампу к потолку, и она разбившись о потолок, рухнула вниз, усыпала площадку изумрудными брызгами.
С Жасмин вдруг исчезла вся одежда, словно сгорела на плечах.
Голая, стояла она в зеленоватом лунном свете.
Гурия!
Пэри.
Персиянка Лала.
Изогнулась своим красивым станом.
Руки милой - пара лебедей.
А глаза ее, как море на Босфоре, голубым колышутся огнем.
- Аиша! - выговорил джин.
И обнял ее, и подарил лобзание.
Поцелуй названья не имеет,
Поцелуй не надпись на гробах.
Алой розой поцелуи веют,
Лепестками тая на губах.
От любви не требуют поруки.
С нею знают радость и беду.
Ты моя! - сказат лишь могут руки,
Что срывают черную чадру.
Но тут же какая-то сила отбросила его от нее.
Аллах высок, велик, и Магомед пророк его.
Она вдруг оказалась одетой в парчовый бахромчатый халат, шелковые шальвары, сафьяновые сапожки с узкими носами.
Длинные, пышные локоны ее покрыла вышитая по бархату чадра.
Джин взмыл над потолком, оказавшись крылатым существом. На лопатках - как она раньше не замечала! - два крыла в пестрых перьях.
Подлетел к окну, толкнул раму, растворил, впустив морозный воздух.
Снежинки так и кинулись с улицы в людской дом, закружились в теплом, надышанном его пространстве.
- Куда ты? Не улетай!
Она попыталась поймать его за крыло.
- Я не джиния! - крикнула Жасмин, что есть сил.
Он оглянулся на нее в последний раз.
Половина лица в тени, половина в лунном, зеленоватом, обманчивом свете.
Двуликий.
- Я не знаю, как исполнять желания! Я не смогу!
- Сможешь! - сказал он.
И выпростался вон.
Жасминка подбежала к окну, взглянула вниз, ожидая увидеть на асфальте распростертое тело.
Но внизу ничего не было.
И вокруг - пусто.
А в небе - сквозящий силуэт, медленно тающая тень.
На Амальтею, на Кассиопею.
Потороплюсь - еще успею.
В громады гор, в чертоги прежние.
В блаженства мира безмятежные.
Безбрежные.
В мусульманский благоухающий жасмином сад.
И сию же минуту под потолком зажглась лампочка.
Пространство озарилось силою электровольт в проводах, а может, Божьим промыслом.
И где-то на верхнем этаже, лязгнув автоматической дверью, заработал лифт.
7.
Жасмин летела над городом, верхом на бутылке шампанского.
Сжав ее между ног, пришпоривая остроносыми сапожками со звездочками в каблуках.
В наряде, которым одарил ее джин - парчовом халате, шелковых шальварах, золотой чалме.
Достаточно высоко, чтоб не доставать до макушек деревьев, крыш человейников и башен многоэтажных, эпотажных, скребущих небо.
Достаточно быстро, чтобы не было ее видно людям внизу.
Случайные прохожие, подняв глаза к небу, принимали ее за долетевший с чьего-то праздника заряд фейерверка.
Залп потешного огня.
Вспышку Небесного Шоу.
Чтобы всем было хорошоу.
Вдруг из черной темноты
В небе выросли уцсты.
А на них-то золотые
Шелковые, голубые распускаются цветы
Небывалой красоты.
Она купалась в небесном шампанском.
Омытая его струей, ощущала на коже лопающиеся, холодно-жгучие пузырьки.
Взмывала.
Порхала.
Скользила.
Над улицами, домами, машинами, головами людей.
Над скукой и докукой жизни.
Над мукой ее.
В океане небесной радости.
Золотые ветра в горсти!
Радость, расти!
Она кружилась, кувыркалась в воздухе.
Танцевала рэп и вальс.
Шалила, как ласточка
Смеялась, как скворец.
Были одежды словно из стали -
Легкими стали.
Шаль размотали!
Распеленали!
Сальто-мортале!
Легкость! Вот мне имя!
Вей, зефир!
Струись, эфир!
Сила притяжения земли больше не властна надо мной.
Никаких тебе - "вес тела есть сила, с кототорой оно притягивается к земле", из учебника физики.
Душа - есть сила, с которой она притягивается к небу!
Жизнь перестала тяготить.
Пали оковы бытия.
Те цепи, что годами не давали ей подняться, гнули и закабаляли - остались в прошлом.
Осанна!
Алилуйя!
Новым своим, джином подаренным зрением проницала она некие пронзительно-синие огоньки, вспыхивающие и гаснувшие, пульсирующие внизу.
Искры удивления и отчаяния, веры и сомнения, зависти и ревности, ярости и нежности - людских эмоций.
Любых, каких угодно, но обязательно ярких.
Острых, жалящих.
Горячих, обжигающих.
Завидев такую искорку, она снижалась где-нибудь поблизости.
Бутылку Аи, Редерера или Вдовы Клико брала в руки, и шла представляться новому клиенту.
Жасмин звонила или стучала в дверь, за которой проблеснул ей огонек.
Звонят, откройте дверь.
И за дверью слышались шаги.
- Вам подарок от друга, доставка оплачена! - произносила она сакраментальную формулу.
Пароль застенчивых пиццевозов и грустноглазых цвето-курьеров.
И ей открывали дверь.
Посмотрев предварительно в глазок и ничего неприяного не обнаружив.
Обнаружив картину маслом.
Шампанское мило сердцу российского человека.
А красотки-девушки с бутылкой шампанского в руках еще милей.
Клиент принимал из ее рук бутылку.
- Это кто же мне такое послал? Визитки-то там нет?
- Заказчик пожелал остаться неизвестным.
- И сколько с меня?
- Нисколько!
В этом слове уже слышалось: осколки.
Бутылка роковым образом тут же выскальзывала у клиента из рук, разбивалась.
В брызги-дребезги.
Имярек хлопал глазами.
- Я джиния! - возвещала Жасмин. - Ты освободил меня из тысячелетнего плена!
И теперь я исполню три твоих желания.
8.
Они верят в чудеса, как дети.
Как умственно-отсталые, ей Богу!
Шизофреники вяжут веники.
Параноики пишут нолики.
Жасмин все больше убеждалась, что разница между душевнобольными и так называемыми нормальными людьми иллюзорна.
На всех туристческих перекрестках мира туристический наивняк прикладывает прилежно руку к какой-нибудь львиной маске на вратах дворца, к хвосту ли бронзового коня или туфле увековеченной в мраморе знаменитости.
В очереди стоит за бесплатным чудом.
Левый мизинец Атланта, справа от входа в Эрмитаж.
Целуй, да не взасос, ему и без тебя тяжело, он же небо держит.
А на острове Капри, говорят, имеется пещера с изваянием грифона, которому надо сунуть голову в пасть...
И не пропасть.
Лапа Дракона тоже помогает.
Надо потереть коготь хорошенько.
Дунуть горячо, плюнуть через плечо.
Умереть и воскреснуть.
При том не треснуть.
И тогда - да.
Проси, чего хочешь.
По вере твоей будет исполнено.
Горы будут ходить по твоему прказанию.
Утверждают, что они люди с высшим образованием, а потом пишут под Новый Год на бумажке свою хотелку, бумажку сжигают, пепел высыпают в бокал с шампанским и глотают залпом.
Вот сижу я, ребята, за столом между двумя Юлями. А сам думаю: сделай так, Господи, чтобы я с ними двумя сейчас лежал в постели.
Ищут клевер с четырьмя лепестками, разрыв-траву и одолень-траву, цветущий папоротник в ночь на Ивана Купалу...
В каком ухе звенит, угадай!
И загадывают, провозлашают, заклинают нечто самое тайное и важное, милое и дорогое, постыдное и прекрасное.
Что?
Этого не знает никто.
Жасминка знала.
Желанья мужиков:
- Есть сосиски, пить виски и переспать с Фриске.
Желания стариков:
- Мне бы таблетульку от смертушки.
Желания глупцов...
Два гастарбайтера.
- Сделай так, чтобы на этом месте стоял дом!
- Океюшки.
- Девятиэтажный и с подзеным паркингом!
- Океюшки. Загадывайте третье желание!
- Сделай так, чтобы этот дом штукатурили только мы вдвоем!
Желания мудрецов...
- Джинния, погоди минутку! Я достану свою рукопись из стола...
Притащил толстенную папку.
- И мне все это надо читать? Ты лучше скажи коротко, чего хочешь!
- Хочу стать КЕЛАВРИКОМ!
- Это кто такой?!
- Вот, я здесь все написал!
Малых душ и блажь и чушь, чушь и блажь.
Гордых душ эпатаж.
Разговаривают в метро две блондинки:
- Катька, у тебя никогда не возникало желания толкнуть человека на эскалаторе, чтобы все пассажиры свалились как доминошки?
- Блин, Люся, пока ты не сказала, не возникало.А вот бы клево было! Прям все за это отдала бы!
И засмеялась хрустальным смехом, колокольчик эдакий.
Домохозяйка пожелала жить кучеряво.
А мне что. Мне не жалко - живи!
В тот же день муж купил ей бигуди.
Очень солидный человек, с подозрением на рак легких:
- Джиния, сделай так, чтобы больше никогда не хотелось курить!
- Пожалста.
Через минуту полез в карман за новой сигаретой.
- Что, желание курить не пропало?
- Что ты, как рукой сняло! Курю теперь без всякого желания.
- Хочу, - говорит он мне, - стать более успешным!
- То есть, ты хочешь более успешно лежать на диване, чем лежал в уходящем году?
А то:
- Хочу чтобы у меня секс был как в шестнадцать лет!
- Я-то исполню... Но ведь у тебя в шестнадцать лет не было секса.
- Хочу, чтобы у никогда не возникало чувство голода. Ни в магазине, ни в ресторане, ни дома, нигде!
Пошел в суперамркет, слоняется между полками с едой - точно, никакой еды покупать не хочется!
Взял водку, текилу, виски и коньяк.
Одного моего клиента я видала после нашей встречи.
По кабакам таскается, с цаплей в клетке и с мокрой кошкой на поводке.
Садится за стойку. Птичка и киска рядом. Угощает всех вокруг. Граждане выпивают за компанию и на свиту его таращатся.
Мужик достает из кармана горсть монет, не глядя бросает на стойку... все точно - копейка в копеечку.
И уходит со своей кошкой и цаплей.
Три желания он загадал: чтобы всегда в кармане были деньги, чтобы всегда было что выпить...
И чтобы рядом с ним всегда была длинноногая цыпа с мокрой киской.
Олигарх.
- Джинния, вот есть у меня квартира в Москве, а вилла на Канарах. Построй для меня автостраду, чтобы я мог быстро из квартиры до виллы добираться.
- Ну, ты даешь! - отвечаю - Только представь, сколько нужно бетона, асфальта! Уж лучше загадай что-нибудь другое.
- Ну ладно. Вот у меня были четыре жены. Все как сыр в масле катались, но при этом были вечно чем-то недовольны, а почему, не знаю. Научи меня понимать женщин!
- А попроще ничего не придумаешь?
Он подумал, подумал.
- Хочу, чтобы весь мир был устроен по правде и справедливости!
У феи сломалась волшебная палочка, золотая рыбка сдохла, а Хоттабыч вообще побрился....
И вздохнула я, джинния, тяжело.
- Тебе автостраду четырех-полосную или шести-полосную?
- Надо что-то доброе сделать, пока я жив!
Оглянулся по сторонам сторонам, видит: юноша с тростью медленно идёт вдоль берега.
- Вот, хочу, чтобы он выбросил трость и побежал!
- Будет исполнено.
Парень помчался к оживлённой трассе, крича:
- Кто это сделал! Я не хромой, я слепой!
Толстушка расщедрилась:
- Хочу, чтобы вся моя одежда ушла бедным, голодающим семьям! Только точно им! В собствнные руки! А не каким-нибудь обманщикам из Фондов-шмондов!
На нее, стало быть, эта одежда уже не лезет.
Впрочем, если ее одежда по размеру бедным семьям, то не такие они и голодающие.
Одна блондинка захотела быть умной сильной и храброй.
Я превратила ее в мужчину.
А блондин один пожелал быть самым обаятельным и привекательным существом на свете.
И пошел себе на шпильках в аптеку, за прокладками.
ХХХ: Долой п*дарасов с чата!!!
Admin: пользователь ХХХ забанен по собственному желанию.
- Джиния, а ты людей не обманываешь? Все исполняешь?
Отвечаю честно:
- В общем и целом, выполняю все. Но по мелочам иногда косячу.
- Хочу член 25 см.
- Хорошо, я тебе твой отрежу и чужой пришью, все совершенно безопасно и не больно, чистая магия...
- А стоять будет?
- Нет, но это мелочи...
Были такие, что требовали себе идеальную жену.
- Иди, любуйся на свой идеал, он на кухне.
Холодильник. Пивко холодное пожалуйста, ночью колбаски пожрать - без проблем, накатить рюмашку - с нашим удовольствием... Месячное содержание – 200 рублей. Надоело общение - выключил. Разлюбил - сдал по программе утилизации.
Ты вот что, джиния, давай, мою жену преврати в золотую рыбку! Пусть в аквариуме плавает молча и все мои желания исполняет!
- А сексом, извини, будешь с рыбкой заниматься?
- Хммм... Я хочу... Самую добрую женщину в мире!
Я щелкаю пальцами и исчезаю.
И у него в объятиях появляется мать Тереза.
- Мы с супругой 40 лет вместе. А у меня мечта - в свои 60 лет быть женатым на телке на 30 лет младше меня!
И ему стало 90.
- Женщина, помни - желания только три. Ни больше, ни меньше.
- Ладно, пусть будет три.
Значит так, запоминай: кваритрумашинудачу - раз, шубкуколечкоприческусапожки - два, мужакрасивоголюбимогодоброго - три!
- А не тридцать три?
Морген фри, нос утри.
Немец, англичанин и русский заблудились спьяну на каком-то пустыре за МКАД.
В натуре не знают, где тут ближайшее метро, где автобусная остановка.
И спросить не у кого - нет вокруг никого.
Открыли последнюю бутылку шампанского.
Уронили, разбили.
Тут, понятно дело - появляюсь я.
- За свое спасение готова исполнить каждому по одному желанию! Могла бы и по три, но вас трое, придется делиться.
Они подняли гвалт - несправедливо!
- Ладно, по два желанья не каждого.
Немец говорит:
- Хочу красивую женщину без комплексов и домой…
Исчезает…
Англичанин говорит:
- О! А я хочу много денег и тоже домой!
Тоже исчезает…
Русский смеется.
- Ну а тебе чего хочется, Ваня?
- А что мне! Компания собиралась веселая! Ящик водки, и всех обратно!
Вернуться в детство... и настучать по башке тем, кто меня когда-то обижал.
Наказать того, кто отобрал у меня игрушку.
Резиновую милую лягушку - она моя, моя, моя, моя.
Любовника вероломного наказать. Пусть он осознает, что зря меня бросил. Поймет, какое сердце он потерял!
Все как в советскомтоварищеском суде. На заседании женсовета:
Мой муж мерзавец и подлец. Верните мне моего мужа!
Негодяйку привлечь к ответу, посмевшую отобрать у меня моего супруга законного! Пусть раскается и отступится!
Он мой, мой, мой!
И милую лягушечку резиновую, с дырочкой в правом боку, враги из песочницы пусть вертают назад.
На детском утреннике Машенька всех покорила. Она лучше всех танцевала, читала стихи, и единственная не побоялась залезть на колени Деду Морозу.
В глубине души Мария Павловна понимала, что ее поведение и наряд снежинки на пять размеров меньше слабо совместимы с должностью заведующей садиком, но две бутылки шампанского в одно горло и желание оказаться в детстве оказались сильнее ее.
А один вполне себе взрослый мужчина мне песенку исполнил, фальшиво, но искренне.
Глядит теперь на себя по утрам в зеркало, видит морду с рогами и убеждается, что его детское желание вполне осуществилось. Всё-таки, умчал его лесной алень в свою страну аленью.
Однажды из бутылки шампанского меня выпустил ребенок лет семи. Думал долго, потом изрек:
У меня есть четыре желания:
- Чтобы родители были здоровы.
- Чтобы лето было 10 месяцев в году.
- Чтобы пятерки по всем предметам.
- И чтобы конфеты можно было выращивать на подоконнике.
- Четыре исполнить не смогу. Откажись от одного! От конфет, хотя бы!
Так и не смог.
Детские мечты - самые светлые?
Некий мальчик, встреченный мною на пути, выразил желание взорвать все звезды и уничтожить галактику.
В ней света вовсе не осталось бы.
Но мы помирились на новом гаджете.
Бери, владей своей Вселенной, но гад же ты...
Если честно, то большинство мужиков прежде всего хотели просто меня.
- Отпусти меня, добрый молодец, я исполню три твоих желания!
Почесал в затылке.
- Знаешь, джиночка, желание у меня одно, но исполнишь ты его три раза.
- Ну, красавица, раздевайся - желание есть желание!
И даже:
Постыдились бы, девушка, вызывать такое желание!
Некоторым я не отказывала.
И от некоторых даже принимала деньги.
Изумрудные перстни, как райского Сирина песни.
Ожерелье рубиновое, любимое.
Вот тебе, Зухра - в жемчугах чадра.
А тебе, Фатима - в янтарях чалма.
Шампанское, мое жизненное горючее, тоже чего-то стоит.
Зарплата школьной учительницы русского языка и литературы - не для джинии.
Да и не для жизни.
Когда к вам подойдет красивая девушка и скажет, что выполнит два любых желания, каким будет второе ваше желание?
- Бюджетник:
- Так! Хочу большой завод, большой дом и большую машину!
- Хорошо - ипотека, кредит или лизинг?
Деньги избавляют человека от желаний, а желания - от денег.
Бандит-браток.
- Ну, загадывай желание!
- Это как?
- Как тебе объяснить?.. Вчера, вот, поймал меня человек - и попросил миллион долларов. Яего просьбу удовлетворила. А ты чего хочешь?
- Адрес, быстро!
Был один интеллигент, который так волновался, что не смог паузы сделать между словами, и теперь у него хранится в банковской ячейке миллион долларов с двумя большими сиськами.
Похудеть.
Эх, телевизионный гипноз!
С какой стати, мужики, вам, нравятся ныне копченые селедки, воблы вяленые?
Кузнечики засушенные?
А не рубенсовские жены богов, матери героев-богатырей?
Похудеть килограммов на тридцать.
А лучше на сорок. Чтоб худее всех сорОк.
Один клиент мой утончился-таки кило на пятьдесят.
Правда, он после этого помер, но зато нести его было очень легко.
Желание, исполнение которого устроит всех.
Ноуменальное, универсальное, астральное.
Вечное.
Безупречное:
Давно, усталый раб, замыслил я побег
В обитель дальнюю трудов и чистых нег.
Бросить все, удалиться из ВК, выкинуть комп, уехать куда-нибудь далеко, где только я сам, телефон, хорошая сеть, инста и ютуб.
Ничто не радует нас так, как несчастье ближних наших.
И ничто так не бесит, как их счастье.
- Сарочка, пуст исполнятся все твои желания!
- Мулечка, а как ты это перенесешь?
Стою однажды у подъезда, подходит парень:
- Сигаретки не будет?
Даю ему сигарету.
- А зажигалки?
Протягиваю ему зажигалку.
Он в шутку так:
- Ещё поди и жвачка есть?..
Достаю из сумочки пластинку "Дирола", со словами:
- Ты так глупо потратил все три желания...
А мог бы потребовать блаженства бессмертных духов над кущами райских садов.
Дайте мне силу кентавра.
Амброзии и нектара.
Чашу Грааля.
Яд Трансвааля.
Панацею.
Голубую фею.
Философский камень.
Венерин пламень.
Золотой ключик.
Аленький цветочек.
Вечный солнца лучик.
Строчку поверх строчек.
Диадему счастья.
Кольцо всевластья.
Благословенной Марии колокольчик
И в небесную вену золотой укольчик.
Нет ли у вас другого глобуса?
И впридачу, средства Макропулуса?
Ничего не выбрали?
Ну и слава Аллаху.
Так даже лучше.
Для вас же.
9.
Однажды я сама разбила бутылку шампанского и выпила до донышка.
Сейчас же свалилась со своих высот астральных прямо в сугроб.
Хорошо, не в гроб.
Где ты, солнышко?
Ничего!
Ницшего!
Прорвемся!
Потом разберемся.
Не стреляйте в пианиста, он играет, как может.
Умер-шмумер, лишь бы здоров был.
Слухи о моей смерти несколько преувеличены.
Счета не обналичены.
Вах-вах-вах, спас Аллах.
Вай-вай-вай! Могилку-то назад раскапывай!
И вот лежу я на снегу, раскинув руки.
С тобой, подлунный мир, в разлуке.
Надо мной
Небосвод ночной.
Весь в пайетах, блестках.
Кометах, звездах.
Кричу во все горло:
- Звезды, загадываете желания! Я упала!
В эту ночь она написала свое первое стихотворение.
За стареньким верным ноутбуком.
И как только кончила набирать текст, свет в квартире погас.
Наощупь добрела до буфета, нашла свечу и спички, зажгла.
К окну со свечой подошла, вгляделась - вокруг непроглядная темень.
Только пули свистят по степи, только ветер гудят в проводах, тускло звезды мерцают.
Она открыла входную дверь.
Черно.
Так было и в тот вечер, когда она стала джинией.
Ровно год прошел.
Снова старый новый год.
Новый. Но старый.
Старый. Но новый!
Исполнила ли она хоть одно желание, осчастливив при том кого-нибудь?
Да. И нет.
Счастлива ли она сама?
Нет. И да.
Что это было - полеты,
О которых писали поэты?
Верхом на бутылке шампанского,
Колдовского, шаманского.
Приснилось?
Или в самом деле случилось?
Выдумала она себе приключение,
Как поэт выдумывает стихотворение,
А писатель - роман.
Или всё - обман?
Фантом? Глюк? Фэйк?
"Алисы" римэйк.
Сумасшествие?
Сказок шествие?
Просветление?
Астральное явление?
Удача?
Незадача?
Успех?
Грех?
Полно! Горел ли огонь в очаге,
Или нарисован он был на куске
Старого, в нищей каморке, холста?
Все ж, нарисован он был неспроста.
Прибыл корабль за Ассоль,
Алые паруса?
Иль на губах - лишь морская соль?
Черная полоса?
Поймал рыбак Золотую Рыбку?
Или же он просто насмешил свою бабку?
Вправду ль достал спирит
Яблоки Гесперид?
Гильгамеш с Энкиду -
Были ли в Ксэнэду?
Может, я в виртуале?
Заблудилась в инсте,
В суете и в тшете?
Или все же, в реале.
Как в органном хорале -
В безответной мечте?
Кто ты, ответь мне, джин?
Может ты просто - жизнь?
10.
Не мы такие, а жизнь такая,
И живы мы, лишь ей потакая.
Жизнь, что только держись!
Вниз!
Риск!
Ночь лежала на ступенях я.
Головою в луже пенного.
Вот так - подскользнуться на банановой шкурке,
Очнуться в дурке.
В больничной тужурке,
Полосатой шкурке.
Зависнуть в коме,
В казенном доме.
В отделении реабилитации.
На искусственной вентиляции.
Проводилось дознание.
Но я не пришла в сознание.
11.
Welcome to reality, baby!
Добро пожаловать, детка, в реальную действительность.
А если она окажется нереальной - тем хуже для нее.
Главное, что реальна - ты.
И ты же - действительна.
И в этот момент она ПОНЯЛА.
12.
Жасмин шла с работы домой.
По сияющей золотым песком пустыне.
С двумя пакетами, как груженый верблюд.
Верблюд и собака в одном лице.
Собака, как известно, лает, а караван идет.
По песку гуляли барханы.
На пути оставляя упругие волны.
Песок завивался воронкой, подымался столбушкой.
Странный прерывистый звук - шепот, рокот, клекот послышался за спиной.
Обернулась - вслед ей, скакало, догоняя, стрекоча на скаку, сухое нечто.
Клок.
Глюк.
Перекати-поле.
Подхваченный ветром, скользнул он по воздуху призывным зигзагом, взмыл в небеса.
И ей захотелось вслед за ним.
Комочек счастья!
Но уже у самых ресниц замаячил оазис.
Там журчит водопад, плещется, играя струями, фонтан.
Там раскинулся шелковый шатер, на фоне соплеменных гор.
Там шепчутся друг с другом, обнимаясь, пальма и сикимора.
Алоэ - как милое былое.
И пустынная птица феникс поет девичьим, взволнованным голосом.
Жасмин со свечой в одной руке и с бутылкой шампанского в другой спустилась по лестнице подъезда до третьего этажа, где в тот памятный вечер, ровно год назад так переменилась ее жизнь.
Она была уверена, что там, на подоконнике лежит исполнитель желания.
Такая себе интересная штучка.
То, чего на белом свете вообще не может быть.
То, не знаю, что.
То, что надо.
Конечно, он там!
Подошла поближе, вгляделась.
И увидела среди окурков, конфетных фантиков, сорванных пробок, стаканчиков бумажных - воткнутый в щель, кем-то позабытый бенгальский огонь.
Взяла его, запалила сверху о пламя свечи.
Огонь бенгальский потешный, во тьме кромешной вспыхивал бело-синими искрами, то ли обжигющими, то ли холодящими, как людские желания.
Желания, которые непременно исполнятся - это Жасмин точно знала.
Захочу, и в сиятельном полудне юга крылатые серафимы будут петь мне райские песни, на златых арфах играя.
А захочу - и снова будет метельная ночь, и снег закрутится воронкой, подымется столбушкой,и бесы стаей помчатся по взвихренным ветрами колеям, рыдая,воя.
Все, что представлю я, все исполнится по моему слову.
И не потому что я джиния. Я не джиния!
А потому что я - это я.
...Она разбила о ступени бутылку шампанского.
Что толку годами сидеть в бутылке, ожидая, когда придет спаситель-повелитель, и выбьет пробку из горлышка, и освободит тебя?
Она вырвалась из плена наружу.
Сама, сама, сама.