В 1999 году ведомственная газета «Судьба» Управления исполнения наказаний (УИН) по Тульской области, готовила большой материал, посвящённый тридцатилетию вооружённого пограничного конфликта с на острове Даманский. Инициатором газетной публикации был писатель и журналист Владислав Аникеев, ныне, к сожалению, от нас ушедший в иные миры. Владислав Васильевич принёс в газету статью под названием «Разговор живых с мёртвыми», в которой он рассказывал, о письмах для пограничников от их родственников, не знавших ещё ни о самом конфликте, и ни о том, что многие их сыновья и братья, эти письма уже не прочтут никогда. С теми письмами на тот момент корреспондент газеты «Приморская правда» Владислав Аникеев ознакомился в политотделе Иманского (Дальнереченского) пограничного отряда, где просматривал их вместе с начальником политотдела отряда на тот момент подполковником Александром Константиновым. И вот спустя тридцать лет, Владислав Васильевич, осмыслив по-новому те события, и вспомнив многого из того, на что тогда не обратил внимания, подготовил свою давнюю статью в новой редакции.
Узнав об этом я, будучи в 1999 году внештатным корреспондентом газеты «Судьба», предложил редакции встретиться с Александром Константиновым, и подготовить с ним интервью. Главный редактор газеты Людмила Алексеевна Литвинова поддержала меня, и вскоре, с редакционным заданием, я отправился в Голицынское пограничное училище, где размещался Совет ветеранов пограничных войск СССР, надеясь на их помощь, и не ошибся.
Встретиться с полковником пограничным войск в отставке, председателем пограничных войск страны, кавалером ордена Ленина, бывшим начальником политотдела Иманского пограничного отряда Александром Константиновым мне удалось чуть позже, кода он в Москве был проездом, возвращаясь из Дальнереченска, где отмечалось тридцатилетие советско-китайского конфликта.
Тогдашнего корреспондента газеты «Приморская правда» Владислава Аникеева Александр Дмитриевич, конечно же, вспомнил, и рассказал мне, как они, разбирая приходящие в отряд письма, в одном из писем нашли рубль, отправленный матерью одному из пограничников, к тому времени, погибшему в бою. Даже вспомнил название его статьи в газете – «Рубль в конверте». Затем Александр Дмитриевич ответил на мои вопросы.
Это интервью давнее, 1999 года, но я его решил разместить, как память о недавно ушедшем от нас Александре Константинове.
– Александр Дмитриевич, расскажите, что предшествовало тому конфликту, как это начиналось?
– Боевые действия на Государственной границе в 1969 году в районе острова Даманский возникли не вдруг. Годом раньше уже происходили конфликты с китайцами на участке пограничной заставы «Кулебякины сопки» на Киркинских островах. Большие толпы китайцев гражданского вида выходили на острова с плакатами-транспарантами, прибитыми гвоздями к двухметровым жердям, и этими жердями они дрались, когда их выдворяли с нашей территории. Только за 1968 год из нашего Иманского погранотряда было комиссовано более десяти солдат и офицеров с черепно-мозговыми травмами. Поняв, что китайцы могут совершать нападения на наших военнослужащих, мы начали создавать группы фотодокументирования, обзавелись кинокамерами и фотоаппаратами. Оружия мы тогда не применяли. Во-первых, был приказ, запрещающий его применять, во-вторых, мы сами понимали, что боевые столкновения с китайцами нам политически и экономически не выгодны. Все вопросы решались только путём переговоров. На вопрос, как реагировать на провокации китайцев, нам вновь был дан приказ: «Автоматы за спину, а магазины с патронами – в подсумок!» А если они направляли на наших солдат ножи, то против китайцев применяли длинные двухметровые рогатины, которыми выдворяли их с нашей территории.
В феврале 1969 года массовые потасовки произошли и на острове Даманский, на участке заставы «Нижне-Михайловка». Дрались уже не оглоблями и жердями, а в рукопашном бою орудовали автоматами и карабинами. Мы отбили десятка два стволов, пока выдворили их с нашей территории. При этом обнаружили: в некоторых автоматах и карабинах патроны были досланы в патронники. Если бы предоставился случай, китайцы открыли бы огонь на поражение. Мы с начальником нашего погранотряда полковником Демократом Леоновым подготовили шифровку в округ, в которой высказали предположение о надвигающихся грозных событиях.
– Какие-то меры были предприняты по вашей шифровки?
– В последний день февраля 1969 года пришло распоряжение о выделении мотоманевренной группы под командованием подполковника Евгения Яншина и школы сержантского состава под командованием майора Григория Складанюка на учения, которые проводит Дальневосточный военный округ. Нам было предложено участвовать в действиях за противника. Пограничные подразделения были включены в учения армейцев не случайно. Хотели перед лицом угрозы провокаций поднять моральный дух пограничников: смотрите, дескать, какая у вас за спиной стоит армада – сто танков, развёрнутых в боевую линию. Прибыли на учения, взобрались на сопку и стали наблюдать, как действуют стороны. Танковый полк, который должен был выйти прямо на наших пограничников, к указанному времени не вышел, и была объявлена тактическая пауза на полтора часа. Пограничников оставили лежать в цепи в чистом поле. Я пошёл к ним и дал указание Яншину, чтобы он вызвал полевые кухни и напоил бойцов горячим чаем. Когда вернулся, полковник Леонов сказал мне, что нас приглашают в командно-штабную машину на обед. В машине находились руководители учений – заместитель командующего Дальневосточным военным округом генерал-майор Ищенко и генерал-лейтенант Плотников. В это время зазвонил закрытый засовский телефон, и Плотников передал трубку Леонову. Выслушав, он поворачивается ко мне и говорит: «Александр Дмитриевич, на второй заставе идёт бой, есть убитые и раненые». Вторая – это «Нижне-Михайловка». Мы снимаем с учений наши пограничные подразделения, забираем замполита «Нижне-Михайловки» и втроём выезжаем туда. На Сухановском перевале нас догнал вертолёт, мы пересели в него и полетели на остров. Пролетаем над заставой, я смотрю сверху и ничего не могу понять. На территории заставы не видно ни одного военного, стоят запряжённые в подводы лошади, ходят какие-то гражданские люди. Подлетаем к острову, и вижу: горят деревья, кустарники, на середине реки Уссури горит наш бронетранспортёр, а второй – задним ходом медленно движется к нашему берегу. Мы приземлились, бой уже закончился много раненых, на льду и самом острове лежат убитые. Полковник Леонов даёт команду погрузить в вертолёт всех раненых, но начальник первой заставы «Кулебякины сопки» старший лейтенант Виталий Бубенин начинает сопротивляться и рваться в бой, его начали сдерживать. Вначале я подумал, что он пьян, но оказалось он дважды ранен и вдобавок контужен. В вертолёт его усадили силой. Затем мы создали несколько групп и начали эвакуацию с острова убитых. По-пластунски добрались до расстрелянных группы начальника заставы «Нижне-Михайловка» старшего лейтенанта Ивана Стрельникова и группы сержанта Владимира Рабовича, которая на бронетранспортёре прикрывала Стрельникова. Что случилось на острове, мы узнали позже от раненого и пробитого штыком, но выжившего ефрейтора Сереброва.
– Что же произошло тогда?
– А произошло следующее. В ночь с первого на второе марта мела знаменитая уссурийская позёмка, шёл снег. Это позволило целому подразделению китайцев скрытно занять позицию на Даманском по берегу, обращённому к их территории. Думаю, что китайцы учли и то, что 2 марта отмечали Масленицу: рассчитывали, что командование пригласят на какие-нибудь блины. Так оно и было. В субботу и воскресенье наша пограничная авиация не летала, что также учёл китайский военачальник. На заре по Даманскому прошёл наш пограничный наряд на лыжах и ничего подозрительного не заметил. Около 9 часов с поста наблюдения Стрельникову доложили: с китайского поста Гунсы вышла группа китайцев и движется по льду к Даманскому. Стрельников поднял резерв сержанта Рабовича, взял с собой оперуполномоченного разведотдела старшего лейтенанта Николая Буйневича, фотографа рядового Николая Петрова, который приехал на заставу из отряда фотографировать солдат на комсомольские билеты, и ещё четверых пограничников. На автомашине «ГАЗ-69» они выехали навстречу китайцам. Спешились, пошли пешком, метрах в двадцати остановились и стали вести переговоры... (Александр Дмитриевич замолкает ненадолго, словно что-то вспоминая или размышляя. Г.М.)
А ведь мы Стрельникова хотели переводить на другую заставу, уж больно были злы на него китайцы. Они открыто заявляли, что разобьют голову чёрному Ивану.
– А почему, чёрному?
– У пограничников были белые полушубки, а Стрельников носил чёрный, поэтому китайцы его называли «Чёрный Иван».
– Это рядовой Петров снял те знаменитые кадры, которые потом были опубликованы во многих газетах страны?
– Да, Петров. Он снимал приближающихся китайцев на кинокамеру, а затем сделал несколько снимков фотоаппаратом. Вдруг передняя шеренга внезапно расступилась, а вторая в упор открыла огонь. После того, как парламентёры упали, по группе Рабовича ударили из засады из автоматов, пулемётов и гранатомётов, а с китайского берега был открыт миномётный огонь. Пограничники, рассыпавшись на льду, сражались до последнего. Раненых китайцы добивали штыками. Тут подоспела и вступила в бой группа младшего сержанта Юрия Бабанского, а минут через двадцать подошло подкрепление с соседней заставы «Кулебякины сопки» под командованием начальника заставы Бубенина. Он на бронетранспортёре обходит остров вдоль китайского берега и врывается китайцам в тыл. За этот промежуток времени китайцы понесли очень большие потери. Но и бронетранспортёр Бубенина был подбит, сбит прицел пулемёта, башню заклинило. Тогда он, раненый, продолжал давить китайцев железными катками колёс, резина на колёсах от китайских пуль превратилась в лохмотья. Затем Бубенин, пересев со своими солдатами на бронетранспортёр Рабовича, ворвался к китайцам на командный пункт и уничтожил его. Не ожидая такой дерзости, китайцы растерялись и стали убегать с острова на свой берег, а у Бубенина закончился боезапас. Тут в бронетранспортёр вновь попадает снаряд, ещё раз ранит и контузит Бубенина.
– Как же развивались события после того, как на остров прибыли Вы с начальником погранотряда Леоновым?
– Мы увидели около какого-то дерева наших солдат и приземлились. Я стал высылать группы на поиски раненых. Тут Юрий Бабанский сообщил, что нашли погибшую группу Стрельникова. Мы с Леоновым по-пластунски поползли к ним. Проверил документы: у Буйневича на месте, у Стрельникова пропали. Исчезла кинокамера Петрова, но под полушубком у него мы нашли фотоаппарат, которым он снял свои последние три, как вы говорите, знаменитых кадра, обошедшие все ведущие газеты не только нашей страны, но и мира. Затем наломали веток, уложили на них погибших и, встав в полный рост, пошли к своим. Солдаты тащили убитых, а мы с автоматами и пулемётами их прикрывали. Китайцы по нам не стреляли.
– Погибших пограничников похоронили на заставе, а почему не на их малой родине?
– Вопреки мнению многих родных, солдат решили похоронить в братской могиле на заставе, а офицеров в городском парке Имана. Это решалось где-то наверху, не на нашем уровне. Похороны состоялись 6 марта. На похороны были приглашены родители погибших солдат, прибыло много журналистов. Был один неприятный случай. На похороны прибыла мама Павла Акулова, но его среди погибших не было. Во время боя он находился в группе Рабовича, и его раненого захватили китайцы. Они утащили его на свою территорию.
– Что же с ним стало в дальнейшем?
– Его подвергли жестоким пыткам, а затем казнили. Тело нам вернули в середине апреля на обмен тела китайского военнослужащего. На теле Павла мы насчитали свыше двадцати колотых ран, его волосы были седыми. Мать опознала его по родинке. Это горе она встретила с достоинством, очень сильная женщина!.. (Здесь Александр Дмитриевич замолчал на некоторое время, справляясь с нахлынувшими на него чувствами волнения. Я решил не развивать эту тему дальше. Г.М.)
– Александр Дмитриевич, но ведь 2 марта бой был не единственный…
– Мы держали остров Даманский до 14 марта. Утром получили приказ – остров оставить, а ближе к полуночи другой – остров снова взять, на который уже вошли китайцы. Эти два приказа у меня до сих пор как-то не вяжутся со здравым смыслом, но мы люди военные и приказы привыкли выполнять. А солдаты мотоманевренной группы стоят в оцепенении – только тронешь, взорвутся! Я понял: у них психологический стресс, они боятся идти в атаку, боятся засады. Что делать? Как снять страх? А перед этим я заехал на почту и взял мешок писем и телеграмм, которые в те дни валом приходили в отряд со всех уголков страны. Беру одну из телеграмм и читаю: «Трест ресторанов и кафе города Сочи, приглашает в гости героев-пограничников с острова Даманский». Смотрю на солдат, но они меня словно не слышат. Спрашиваю: ну что поедем в Сочи? Вина выпьем, с девчатами пообщаемся. Вижу начали немного от стресса отходить – заулыбались, некоторые даже начали шутить по этому поводу. А я, чтобы поднять их моральный дух, продолжаю: но надо, говорю им, китайцев с нашей земли выбить, а то как же девчатам в глаза-то смотреть будем?! Вот так слово за слово и настраивал солдат на бой. Кстати, в дальнейшем мне здорово досталось в политотделе округа за мои слова об употреблении вина, которые я говорил солдатам. Но это неважно. Уже в час ночи подполковник Яншин вновь повёл свою мотоманевренную группу на остров Даманский. До шестнадцати часов 15 марта пограничники вели боевые действия одни, а позади безмолвно стояла развёрнутая танковая дивизия. Вступать в бой им приказа не было. Настроившись на армейскую волну, мы слышали, как офицеры танкисты поливали своё командование матом, за то, что те не отдают им приказа вступить в бой. В шестнадцать часов к нам всё-таки присоединились три танка армейцев. Начальник погранотряда Леонов сел в головной, и танки пошли на помощь мотоманевренной группе. На расстоянии двухсот метров от китайского берега танк, в котором находился Леонов, был подбит. В таком случае танкисты должны были поступить так: один танк прикрывает, а другой должен был бы взять подбитый танк на буксир и притащить его на наш берег, но они оба развернулись и стали уходить в сторону нашей заставы, чем здорово напугали жителей Нижне-Михайловки, те подумали, что прорвались китайские танки.
В ночь на 16 марта на остров отправилась разведывательно-поисковая группа под командованием армейского командира роты лейтенанта Бортковского, в его группу был включён младший сержант Юрий Бабанский, ему была поставлена задача – найти Леонова, именно он и вышел на него. Леонов был мёртв. Бабанский его вытащил. Оставшийся на реке танк, с которого китайцы сняли приборы вертикальной и горизонтальной стабилизации пушки, мы так и не смогли отбуксировать назад из-за плотного огня. Тогда армейцы решили этот танк взорвать, чтобы он не попал к китайцам. С этой целью они подтянули артиллерию, но промазали, и взорвали лёд, танк ушёл под воду. В дальнейшем китайцы его достали, сейчас он находится у них в музее. С темнотой мы покинули остров. Китайцы продолжали вести мощный миномётный огонь, а нам же им ответить было нечем.
– Тогда же были применены реактивные установки «Град»?
– С 17 марта этот участок границы был передан армейцам. Они развернули мощную артиллерийскую батарею с реактивными установками системы «Град», и буквально через несколько часов шквального огня на Даманском не осталось ни одного живого китайца. После этого боевые действия были прекращены. К апрелю обстановка стабилизировалась полностью, и остров снова был передан пограничникам, но на него не ходили – ни мы, ни китайцы.
– Сколько же погибло пограничников в боях за остров Даманский?
– В боевых действиях, что произошли 2 и 15 марта, погибли 34 пограничника, были ранены 25 человек. У армейцев погибли 9 человек, ранены – 20. Полковнику Демократу Леонову и старшему лейтенанту Ивану Стрельникову были присвоены звания Героев Советского Союза посмертно. Начальнику заставы «Кулебякины сопки» Виталию Бубенину присвоено звание Героя Советского Союза, сейчас он генерал-майор в отставке. Младшему сержанту Юрию Бабанскому присвоено звание Героя Советского Союза, сейчас он генерал-лейтенант в отставке. Подполковник Яншин и я стали кавалерами Орденов Ленина. Жену начальника заставы Ивана Стрельникова Лидию Фёдоровну за мужество наградили орденом Красной Звезды. Она оказывала медицинскую помощь раненым солдатам, как могла успокаивала их. Секретным указом были награждены и военнослужащие Советской Армии. Одному из них Владимиру Орехову было присвоено звание Героя Советского Союза.
Среди китайских военнослужащих: за бои на Даманском шестерым человекам было присвоено звание «Боевой герой», а несколько военнослужащих за трусость были казнены через повешение.
– А что вообще на Ваш взгляд послужило причиной вооружённого конфликта на Даманском?
– Я не могу точно утверждать, почему китайцы решили захватить этот небольшой и не имеющий никакого стратегического значения остров. Делимитация и демаркация государственных границ между сопредельными государствами по рекам проводятся по середине главного фарватера или по линии наибольших глубин. Остров Даманский к нашему берегу расположен ближе, но наибольшая глубина реки Уссури в этом месте проходит между островом и нашим берегом. Думаю, что в связи с этим китайцы считали остров своим, отсюда и все возникавшие тогда спорные вопросы и конфликты.
– Александр Дмитриевич, если не секрет, скажите, как сложилась дальнейшая жизнь у жены и детей Стрельникова?
– Его жена Лидия Фёдоровна после тех событий уехала на свою малую родину, на Урал. Их с Иваном дочь Светлана работает в аэрофлоте стюардессой, летает на местных авиалиниях, а сын Игорь пошёл по стопам отца – стал офицером пограничником. Он долгое время командовал пограничной заставой «Нижне-Михайловка», той самой, которая после событий 1969 года, стала носить имя его отца – Ивана Стрельникова.
– Вы только что вернулись из Дальнереченска, где отмечалась тридцатилетняя годовщина тех событий. Что изменилось за эти тридцать лет?
– Спустя тридцать лет мы, ветераны участники тех событий, встретились в Дальнереченске. Поклонились могилам, в которых похоронены наши боевые товарищи, посетили заставы, они стоят на прежних местах, а вот сам остров Даманский отошёл к китайцам. Кстати, от Лидии Фёдоровны Стрельниковой этот факт долго скрывали.
– Спасибо Вам, Александр Дмитриевич, что нашли время и ответили на мои вопросы.
Мы с Александром Дмитриевичем пожали друг другу руки и расстались. Он продолжил ожидать свой поезд на Нижний Новгород, а я поспешил в метро, мне нужно было ехать на Курский вокзал, чтобы не опоздать на тульскую электричку.
На фото Александр Дмитриевич Константинов. Фото автора этих строк.