Степаныч жил бобылем в небольшом домишке на краю деревни, почти у леса. Давно жил, но никто не мог сказать, сколько ему лет, откуда он появился здесь после войны.
Да и имени доподлинно тоже не знали: то ли Левонтий, то ли Ларион, всё Степаныч да Степаныч.
Частенько в разговоре мог Степаныч произнести, тяжко вздыхая: "Охо-хо, грехи наши тяжкие." Какие у него грехи были - трудно представить - добрее его человека не было. Совет нужен - к Степанычу шли, помощь какая - тоже к нему.
Но о себе Степаныч ничего не рассказывал, поэтому и не расспрашивали, понимали, что не всегда надо в душу к человеку лезть, если надо, сам расскажет.
Чаще других к нему Степанида заглядывала. Ей можно было: старухе за восемьдесят перевалило. Видно, находили общий язык. Жила Степанида с сыном и снохой. Муж умер рано: с войны раненый пришел. Осталась Степанида вдовой, когда ещё молодой была, но замуж так и не вышла.
Испечет сноха пирожков, Степанида в полотенце завернет и несёт Степанычу на край деревни.
+++++
В тот день Степанида быстро назад вернулась за сыном. Степаныч велел прийти вместе с ним.
Он лежал на кровати бледный, с закрытыми глазами. Казалось, что его уже нет на этом свете. Услышав шаги, открыл глаза и поманил сесть к нему поближе.
" В церковь я не дойду теперь, раньше надо было к батюшке обратиться. Вам хочу рассказать, душу перед расставанием облегчить.
Грех на мне большой: человека я жизни лишил. Хотя и человеком его назвать нельзя - гнида настоящая.
Давно это было, в войну. Я молодой был, на фронт попал когда и восемнадцати не было. Молодые, горячие, Родину рвались защищать.
Но попал не на передовую, а при медсанбате служить определили. Там тоже иногда горячо бывало. Война то война, а жизнь продолжается. Влюбился я в молоденькую медсестричку. Но завлек её офицер, побаловался и бросил. Плакала она горько, но я за ней по пятам ходил, успокоил.
А он, гад, с другой побаловался и тоже бросил. Не уследили. Беда с ней случилась: ушла куда-то и не нашли её. Ну я его подкараулил и ... удар не рассчитал. Сильно злой был.
Как сумел командир меня от расстрела отмазать, диву даюсь! Отправили в штрафную роту. Про то, как цел остался, не буду рассказывать - тяжело.
Про медсестричку я больше не слышал ничего. А после освобождения из лагеря, после войны ещё туда попал для проверки, сюда приехал.
Чую я, что пора отправляться к своим друзьям, и так зажился. Видно, и за себя, и за них пожил на этом свете. Сходите в церковь, поставьте свечку за меня грешного. Охо-хо, грехи наши тяжкие",- закончил свой рассказ Степаныч.
Когда нашли документы, прочитали: "Спиридонов Леонтий Степанович, 1924 года рождения."
А еще лежала в документах, аккуратно завернутая в белый платочек, "Медаль за отвагу".
Степанида помолилась за Степаныча, а сын съездил в церковь и поставил свечку за упокой души новопреставленного раба божия Леонтия.