Глава 1
Перегруженный восьмиместный «газон», натужно пыхтя двигателем, взбирался на сопку, затем, облегченно вздохнув, стремительно бросался вниз, чтобы разбежаться перед очередным подъемом. Разбега хватало только на половину
подъема, и снова ревел и пыхтел двигатель, вытаскивая машину на вершину сопки.
Восемь «салажат», спрессовавшись друг в друга, сидели
на задних сиденьях и жадно смотрели вперед. Теснота их не смущала. Совсем недавно на строевом плацу погранотряда они торжественно произносили слова присяги: - Клянусь!...стойко переносить все тяготы и лишения военной службы...А
это разве лишения.
Учебный пункт-вот это лишения. Ни минуты покоя. Какие минуты-ни секунды свободной, казалось, не было. Уставы, огневая, тактика, строевая подготовка,
физподготовка, изучение «Инструкции по охране границы»,
политподготовка - все менялось как в калейдоскопе. И постоянный бег, бег, бег... Казалось, бег стал их естественным
состоянием.
Теперь все! Теперь их ждет застава, единственная и неповторимая, на всю оставшуюся жизнь...солдатскую.
Потому так жадно они вглядываются в мелькающую степь
и сопки. И степь, и сопки все те же. По ней они ползали, ее
долбили лопатами, в ней они мерзли, такие же сопки штурмовали. И все же они другие — Приграничные.
Граница! От этого слова холодок под сердцем. И слова-то
какие - «Дозор», «Секрет», «Застава».... «Карацюпа»... Эта
обыкновенная украинская фамилия давно уже стала для них
символом подвига, стойкости, смекалки. Теперь, конечно, не
те времена. Нарушители уже не ходят толпами через границу. Можно и все три года прослужить и не одного нарушителя не встретить.
Такие мысли иногда проскакивали у некоторых солдат на занятиях по изучению «Инструкции по охране границы». На что командир взвода, лейтенант Мальцев, однажды строго сказал:-А ты посмотри сюда! - и показал на стену, на плакате
строгий пограничник указывал на слова: «В жизни всегда
есть место подвигу!
" Подвиги совершают те, кто к ним готов. Под деревней
Чернущки в сорок втором году лежало под пулеметом много
солдат. Но только один из них встал и закрыл амбразуру грудью. И он стал Александром Матросовым! И тот, кто поверит в то, что ему не суждено задержать нарушителя, тот и при встрече с ним не сумеет его задержать.
Потому что не готов к этому. А совершение подвига — это не
только задержание нарушителя. Запомните это!"
Лейтенант строго оглядел взвод, и никто не смел ему возразить. Помнят они и своего веселого здоровяка, теперь уже
бывшего, командира отделения сержанта Москвина. На занятиях по пограничной подготовке он поднял Манявкина.
-Рядовой Манявкин!
- Я!
- Вам вводная. Вы обнаружили след на КСП. Ваши действия?
- Прежде всего оповещаю заставу.
- Правильно. Дальше.
- Изучаю след, определяю направление движения нарушителя, затем обозначаю на КСП стрелкой направление его
движения и начинаю преследование...
- Стоп! Стоп, Манявкин! Не то, не то- скучным голосом
остановил его сержант.
- Почему не то?- опешил Манявкин.
- Давайте сначала. Вы изучаете след и что видите?...
Манявкин подумал немного: - Вижу направление следа. След может быть ухищрен, по
углублению каблука или носка можно опред...
- Подождите, Манявкин — вновь скучным голосом остановил сержант.
- Изучаете след и что видите?- проникновенным голосом
спросил сержант.
- Что?- Манявкин круглыми глазами смотрел на командира.
- Вы видите что там написано...- сержант смотрел Манявкину в глаза.
- Что написано? - спросил совсем обалдевший Манявкин.
- Когда найдете след, товарищ Манявкин, внимательно
посмотрите. Там написано — Отпуск!
Невинные глаза сержанта смотрели на Манявкина. Громкий хохот всего отделения после эффектной паузы, выдержанной сержантом, совсем смутил бедного Манявкина, всегда дававшего четкие и толковые ответы.
Да! Отпуск — тайная мечта каждого солдата. И все они,
трясшиеся сейчас в тесном «газоне», лелеяли мечту о нем.
- А где граница, товарищ капитан?- не выдержал, наконец,
Варламов.
- Граница?- капитан повернул улыбающееся лицо.
- Мы уже полчаса по границе едем. Вон забор колючей
проволоки, а за ней КСП.
Все закрутили головами, но маленькое стекло передней
двери водителя, наполовину закрытое его головой, мало что
позволяло увидеть.
- Насмотритесь еще. Времени у вас еще ого-го.
Водитель посмотрел на капитана, и они рассмеялись. «Салажата» продолжали крутить головами. Иногда мелькала серая полоска земли за забором колючей проволоки да высокая, ни разу не кошенная, сухая трава трепалась под стылым
ветром, поверх спрессованного снега.
- А вон и застава. - капитан ткнул в переднее стекло пальцем. Сопки кончились, дорога спустилась в долину. Кругом
серая стылая степь. Солдаты напряженно всматривались, но
ничего похожего на строения не было видно. Далеко впереди
виднелось высокое ажурное сооружение.
-Вышку видите?-повернул голову водитель. - Это и есть
застава.
Все вновь уставились вперед.
-Вышка наблюдения!-прошептал Манявкин, отличавшийся точными терминами.
-А она у нас деревянная или железная?-спросил круглощекий малорослый Кузьмин.
-У нас?- засмеялся капитан.
-Хорошо сказали, товарищ Кузьмин, правильно. Застава
теперь и ваша тоже. А вышка у нас деревянная. Только надо
говорить металлическая, а не железная.
-Железная обошлась бы дороже золотой-подал голос Семенов, сидевший в самой глубине машины и меньше всех
крутивший головой.
-Что вы имели ввиду, товарищ солдат, простите, забыл
вашу фамилию?
-Семенов. Я имею ввиду то, что чистое железо дороже золота будет. Для получения чистого железа необходимы очень трудоемкие процессы. В Индии стоит метеоритный столб из чистого железа.
Все в машине затихли и с невольным уважением повернулись в сторону Семенова. Капитан заинтересованно взглянул на него и спросил:
-У вас какое образование, товарищ Семенов?
-Десять классов.
-Поступали куда-нибудь?
-Да, в летное.
-Ну и?...
-Зрение.
Капитан замолчал, потом продолжил:-Да, отбор туда строгий. Ну, а насчет пограничного училища, как смотрите?
-Пока не знаю.
-Подумайте, подумайте. Служба, конечно, суровая. Свысока отсюда на все не посмотришь. Но почетная. Послужите,
сами поймете. Авторитет пограничника перед населением
непререкаем. Конечно, если не запятнан.
-И на солнце есть пятна, - ровным голосом произнес Семенов.
-Да, да, - подтвердил капитан и вновь взглянул на Семенова.
Подъехали к заставе. Белое ухоженное двухэтажное здание стояло на небольшом возвышении, окруженное аккуратным штакетником. Вышка наблюдения находилась прямо
на территории заставы. Внизу, метрах в пятидесяти, глядел
в небо высоченный колодезный журавль. Прямо перед зданием заставы располагался спортивный городок со всеми
необходимыми снарядами. Слева от заставы виднелись хозяйственные постройки.
-Застава у нас полукавалерийская. Есть пять лошадей.
Один ездовой Лешка и четыре кавалерийский. Фланги у нас
очень протяженные, иногда пускаем конные наряды. Для вас
кавалерия — это история. А у нас, как видите, еще она сохранилась.
-Кто из вас может верхом на лошади?- спросил капитан и
обернулся к ним.
-Могу!- коротко сказал Семенов. Капитан кивнул головой.
Ворота заставы были предусмотрительно открыты. Часовой с высоты вышки наверняка видел их километров за десять. Машина въехала на территорию и остановилась. В ту
же минуту навстречу вышел сержант с нарукавной повязкой
«Дежурный по заставе» и доложил вышедшему из машины
-Товарищ капитан! За время вашего отсутствия происшествий на заставе не произошло! Дежурный по заставе сержант Сныткин!-
-Вольно, товарищ сержант!- капитан совсем по-домашнему козырнул в ответ.
-Принимайте пополнение!-
-Есть принять!- весело ответил сержант.
-А ну, пополнение!В одну шеренгу становись!-
Солдаты шустро высыпали из машины и мгновенно застыли в четком строю. Навыки учебного пункта действовали
безотказно. Сержант значительно посмотрел на капитана,
тот улыбнулся и вошел в здание казармы.
В это время снизу от колодца показалась колесная водовозка, запряженная здоровенной лошадью. На передке сидел
мордастый солдат с нагловатыми глазами. Увидев строй молодых солдат, он спрыгнул с повозки и, выкатив наглые глаза, заорал в восторге.
-О, салажатики, привет!А я вам водичку для баньки вожу.
А ну, товарищ сержант, давайте-ка их с ведерками да к колодцу, а то мы с Лешкой устали уже.
-Проезжай!-Сныткин махнул ему рукой, сделав строгое
лицо.
-Кстати, познакомтесь, наша знаменитость-ездовой конь
Лешка-сержант указал на коня.
-Это вот этот, мордастый?-ровным голосом спросил Семенов.
Строй рухнул дружным хохотом и затих под строгим
взглядом сержанта, кусая губы. Сержант тоже едва сдерживал усмешку.
-Это кто тут такой шустрый?-прищурил глаза мордастый,
-Банок еще не пробовал?Ну попробуешь.
-Мордвинов!-повысил голос сержант-Выполняй задание!
Злобно взглянув на строй, Мордвинов, играя желваками,
пошел к водовозке. Кузьмин и Манявкин тревожно переглянулись -Итак, товарищи солдаты, сейчас в казарме вы познакомитесь со своими командирами отделений. Три часа на устройство. Затем баня. Начальник заставы дает вам неделю на отдых от учебного пункта, на ознакомление с распорядком на
заставе, с участками границы, с системой ее охраны. А дальше служба по несению охраны государственной границы СССР. Вопросы есть?
Вопросов не было.
Время, отведенное для ознакомления
с заставой, пролетело быстро. Младшие сержанты Зверев и
Смирнов, в чьи отделения попали молодые солдаты, показали им спальные помещения. Затем все получили постельные принадлежности, чистое белье, заправили свои кровати. На втором этаже располагались три спальных помещения и кабинет начальника заставы. На первом этаже-комната дежурного по заставе, комната для хранения оружия, ленинская
комната, сушилка и место для чистки оружия. Все помещения содержались в образцовом порядке, каждая вещь имела
свое место. Кухня и столовая размещались в правой половине первого этажа и имели отдельный вход.
-Ужин после бани,-предупредил дежурный.
Затем старшина заставы старший сержант Губонин повел их на экскурсию. Они осмотрели гараж с уже знакомым
восьмиместным «газоном» и грузовиком ГАЗ-63. За гаражом
молодые солдаты с удивлением услышали хрюканье свиньи.
-Да! Сейчас каждая застава имеет свое подсобное хозяйство. Вот и у нас скоро будет свежее мясо к столу. Есть у нас и корова, да и какая. Каждый идущий наряд получает кружку молока.
Молодежь изумленно и радостно запереглядывалась. Чего греха таить-однообразный и пресный рацион на учебном пункте изрядно поднадоел, но и его всегда не хватало. После знакомства с заставой молодые солдаты и все свободные
от наряда пограничники отправились в баню. Поддав пару,по очереди взбирались на высокий полок и с наслаждением прогревали промерзшие в долгих часах нарядов тела.
Молодежь скромно сидела на нижних скамьях и обмывалась кусками хозяйственного мыла, выданного старшиной.
-Давайте, ребята, наверх, места же есть. Погрейте косточки- приветливо пригласил молодых рядовой Вольвачев, солдат второго гола службы.
-Пусть посидят, пока старики не попарятся-Семенов поднял голову и встретился с прищуренными глазами Мордвинова.
-Им еще крещение предстоит. Вот после крещения и разрешим.
Мордвинов подмигнул двум солдатам, и они стали спускаться с верхнего полка.
-Ну, приступим к крещению.
Тройка старослужащих подошла к самому щупленькому
из молодых, Манявкину.
-Ну, сынок, давай загибайся.
Мордвинов отеческим голосом обратился к Манявкину,
держа тазик в правой руке. Манявкин затравлено озирался.
Семенов внимательно смотрел на них, желваки на его скулах
вспухали.
Двое старослужащих взяли Манявкина и за руки
и сдернули со скамьи. Манявкин задергался в их крепких руках.
-Не надо, ребята!-с верхней полки произнес Вольвачев.
Один из старослужащих обхватил Манявкина за шею
и пригнул вниз. Мордвинов взмахнул тазиком и со звоном треснул им по худому заду Манявкина, взмахнул второй раз,но тазик повис в воздухе. Пальцы Семенова впились в его руку.
-Ведь просят же вас, не надо, ребята!- ровным голосом
произнес он. В глазах Мордвинова плеснулось бешенство,
он с силой рванул руку, но она осталась в пальцах Семенова,
только мышцы руки его еще больше взбугрились. Мордвинов рванул еще раз, другой, и лицо его исказилось от боли -Пусти!- со злобой, но уже с более мягкими интонациями сказал он. Двое старослужащих отпустили Манявкина и с
угрозой придвинулись к ним. Семенов бросил руку Мордвинова и сделал шаг назад, глаза его нехорошо сузились:
-Ребята, не надо!-по прежнему ровным голосом произнес он.
-Ты что, салага?-продолжали приступать двое. Мордвинов отошел в сторону и левой рукой растирал плечо.
-Что случилось?
На пороге стоял уже раздетый старшина. Манявкин опустил голову и отошел к своей скамье. Старшина окинул
взглядом четверку напружинившихся солдат и сказал:
-Так, все понятно!
Мордвинов опустил руку и все увидели, что плечо его
правой руки на глазах наливается черно-синими пятнами,
оставленными пальцами Семенова.
-Ни фига себе!-воскликнул пораженный Вольвачев. Все молчали.
-Мордвинов, я не буду ставить в известность начальника
заставы-после выразительной паузы сказал старшина.
-Я вижу вам и так досталось. Но при повторном случае вы
будете отправлены на гауптвахту.
Мордвинов молча подошел к своему тазику, вылил его на
себя и вышел в предбанник.
Старшина плеснул воды на каменку и с довольным кряхтеньем полез на потолок. Кое-кто не выдержал жара и слетел вниз. Послышался смех, дружеские шлепки. Баня продолжалась. После бани их ждал ужин. Ароматная рисовая каша, щедро политая маслом, рыбные консервы, специально выделенные старшиной, компот с белым хлебом-царский ужин
после преснятины учебного пункта. Круглолицый повар высунулся из окошка:
-Эй, молодежь!Добавка нужна?Подходи!
Молодежь не заставила себя ждать и дружно устремилиськ окну. Солдаты весело рассмеялись. Все помнили этот безмерный аппетит после учебного пункта.
На следующий день молодые солдаты получили овчинные полушубки и начальник заставы повез их знакомиться с участками границы. Выехали на грузовой машине. Двигались уже не по тыловой дороге, вдоль КСП, прямо по дозорной тропе правофлангового участка, где они еще не были.
Снега было мало, и он был спрессован степными ветрами,
высокая трава стелилась под его сильными порывами. Солдаты подняли воротники шуб, завязали шапки и чувствовали себя совсем неплохо. Шубы не пропускали ветра.
Снег на КСП не задерживался, его сдувало ветром, видна была
серая стылая земля, огороженная с обеих сторон забором
колючей проволоки. Иногда мелькали пограничные столбы.
За ними простиралась та же степь, но это была уже чужая
степь. Сопредельная сторона! Вдоль забора, обращенного в
тыл, остроглазый Манявкин разглядел в густой траве тонкую
нить стальной проволоки:
-Смотрите!Сигнализация.
-Это наверное «С-1;;»-предположил Кузьмин.
-Это «Кристалл», товарищ Кузьмин!И чему только учили вас на учебном пункте?!-голосом их бывшего командира,
лейтенанта Мальцева, строго сказал Манявкин.
Все засмеялись. Кузьмин сконфуженно улыбнулся.
Начальник заставы несколько раз останавливал грузовик,
показывал наиболее вероятные места проникновения нарушителей, скрытые точки телефонной связи с заставой. На стыке с участком границы соседней заставы остановились, и капитан объяснил, что на каждые сутки действует единый по
погранотряду пароль.
-Сейчас мы поедем по левому флангу, где вы уже были
вчера. Это наиболее опасный участок границы. Там действует система двойного КСП и комбинированная система
сигнализации. Неподалеку расположен населенный пункт сопредельного государства. Участки нашей заставы более
спокойны, очень тяжелая обстановка на соседней заставе.
Там расположен более крупный населенный пункт, и население стало агрессивней после известных шагов политического руководства их страны. По левому флангу мы только проедем, и я покажу вам наиболее опасные участки. Все скрытые
точки связи и прохождение линий сигнализации вам покажут старшие нарядов.
-А нарушения границы часто бывают?-рослый Головин задал самый интересующий их вопрос.
-Последнее нарушение было два года тому назад. Лица
солдат вытянулись. Да, толпами, как при Карацюпе, нарушители здесь не ходят. Капитан засмеялся.-И дай бог, чтобы на ваш век эти нарушения не пришлись.
Начальник заставы сел в машину, а солдаты шустро взлетели в кузов. На заставу прибыли к обеду. Обед, как и вчерашний ужин, положительно отличался от привычного им рациона.
-Ну и вкуснота!-Варламов, отдуваясь, отвалился от стола,
поглаживая себя по животу.
-Но как всегда мало!-Головин облизывал ложку и с сожалением смотрел на пустую тарелку. Круглолицый повар, довольный произведенным эффектом от его искусства, смилостивился:
-Ну давай добавлю.
Головин с готовностью ринулся к раздаточному окну. После обеда собрались в ленинской комнате, настроение было умиротворенное. Вошел старшина.
-Рядовой Семенов!Рядовой Головин!
-Я!Я!-вскочили с мест солдаты.
-Вы назначаетесь старшими своих групп. Берете в свои
группы по три солдата из новобранцев, по своему усмотрению, и приступаете к уборке помещений заставы. Головин-первый этаж!-Есть!
-Семенов-второй этаж!
-Есть!
-К уборке приступить через полчаса!
-Есть!
Старшина вышел.
-Ну вот, орелики, вам и крещение, -улыбался Вольвачев,
развалившись на стуле.
-Хоть отдохнем от этой половой жизни. А, годки?
Годки весело рассмеялись, но ничего обидного в их смехе не было. Вечером новобранцы впервые стояли в общем
строю со всей заставой на боевом расчете.
Затаив дыхание,слушали они начальника заставы, доводившего оперативную
обстановку в районе их заставы. Вот оно-их первое приобщение к таинственной героической пограничной жизни. Затем капитан довел боевое расписание на сутки:
-Маршрут 1!Дозор!Время с 20 до 2 ч. Старший наряда рядовой Вольвачев!
-Есть!
-Младший наряда рядовой Кузнецов!
-Есть!
-Участок 2. Часовой границы!Время с 2 до 8 ч. Старший
наряда...
-Есть!
-Младший наряда...
-Есть!
Четко звучали в тишине рубленные фразы, восторженный
холодок пробегал по спинам молодых. Семенов краем глаза
видел, как у Голубева, стоявшего справа, от волнения выступил пот на носу. Он и сам чувствовал тревожность, хотя был более скептичен. В летное училище поступить не удалось,разочарование пережил с трудом. Пришлось идти в армию.
Хотя он считал эти годы потерянными в жизни. Но долг, есть
долг, а он всегда был обязательным по натуре. Близких дру-зей у него не было, хотя товарищи уважали его, но сходился
он с друзьями трудно. Мешала высокая планка требований,
которую он установил для себя. Интуитивно.
Особенно ему была противна наглость, безапеляционность в суждениях, пренебрежение, подавление, а еще более,издевательство над слабыми. Все его существо восставало,когда он видел это. Вот и вчера в бане, когда он увидел затравленные глаза Манявкина. Если бы ни старшина, пришлось бы туго. Ребята были крепкие. Что-то Мордвинова не
видно, в наряде наверное. Боевой расчет закончился. Кому
заступать с 20, ушли готовиться к наряду, те, кому выходить
в наряд ночью, пошли отдыхать.
Застава притихла, начиналась ее тайная ночная жизнь. Зашуршат осторожные шаги по дозорной тропе, исхоженной уже многими поколениями
солдат. Зоркие глаза внимательно будут вглядываться в контрольно-следовую полосу, подсвеченную следовым фонарем.
Замрут в тишине секреты. Дежурный по заставе ни на минуту не отойдет от приборов сигнализации, ожидая звукового
зуммера и тревожного мигания ламп. Часовой по заставе будет зорко всматриваться и вслушиваться не только в прилегающую местность, но и вдаль-не мелькнет ли где яркая точка сигнальной ракеты, не застучит ли автоматная очередь. И
тогда...!
Взметнется застава, короткой как выстрел, командой
«В ружье!», помчатся по коридорам крепкие ребята, на бегу
застегивая и прилаживая аммуницию, выхватывая из раскрытых пирамид автоматы и подсумки. Забьется в вольере дремлющий пограничный пес, зная, что сейчас он нужен заставе как никогда. И знают наряды, идущие в ночи, в какую беду бы они ни попали, застава придет на помощь в минуты,не бросит своих сыновей, какая бы опасность им не угрожала. Так было и на той..Великой...войне, когда крошечные
заставы надолго приковывали к себе подразделения и даже
регулярные части врага.Потому и идут наряды спокойно и смело, охраняя покой могучей Родины.
Неделя, отведенная начальником заставы для молодых,
прошла. Вновь они всей заставой стояли на боевом расчете,
стояли уже спокойно, понимая, что это будничная жизнь пограничников. Начальник заставы зачитывал боевое расписание:
-Маршрут 1. Вид наряда-дозор!Время с 20 до «2». Старший наряда рядовой Кузнецов!
-Есть!
-Младший наряда рядовой Севостьянов!
-Есть!
-Участок границы 4!Вид наряда-часовой границы!Время с
20 до 2 ч. Старший наряда рядовой Вольвачев
-Есть!
-Младший наряда...Капитан сделал небольшую паузу.
-Рядовой Семенов!
Семенов вздрогнул всем телом и увидел ринувшиеся к нему восторженные глаза молодых.
-Есть!-после секундной заминки, охрипшим голосом выкрикнул он. Сердце застучало с удвоенной быстротой. Ну вот и пришло их время.
Сборы были недолгими. Зашли в столовую и с удовольствием осушили по кружке молока с белым хлебом. Затем
чистка оружия от смазки. При стрельбе из смазанного оружия смазка пригорает, и очистить ствол после этого чрезвычайно трудно. Теперь туалет. При несении службы запрещено
отправлять естественные надобности-так гласит Инструкция. Так! Теперь ватные брюки, валенки на резиновой подошве, овчинный полушубок, меховые рукавицы.
-Наряд!Получить боеприпасы!-сержант Сныткин вновь
принял дежурство по заставе.
Получив боеприпасы, расписались в журнале. Вольвачев,кроме того, как старший наряда, пристегнул к ремню прибор для контроля за системой «Кристалл» и переносную телефонную трубку для связи с заставой. Сныткин проверил их
готовность и пошел с докладом к начальнику заставы.
Вошел начальник заставы, расспросил их о готовности, о
состоянии здоровья. Потом пристально взглянул на Семенова.
-Ну, вот ваш первый наряд, товарищ Семенов. Будьте бдительны, во всем подчиняйтесь старшему наряда. Инструкцию по охране границы, надеюсь, знаете?
-Так точно!
Капитан отошел на шаг и громко скомандовал:
-Наряд!Смирно!Приказываю выступить на охрану государственной границы Союза Советский Социалистических
Республик!Вид наряда-часовой границы!Время несения
службы с 20 до 2 ч!Службу нести систематическим патрулированием вверенного вам участка границы номер 4!Не допустить проникновения нарушителей государственной границы как в наш тыл, так и на сопредельную сторону.
Семенов слушал четкие слова начальника заставы и вновь,
как и на первом боевом расчете, холодок пробегал вдоль лопаток. Вот и настал его черед встать на охрану покоя великой
страны. Даже спазмы подступали к его горлу. Капитан смотрел на него и понимал его состояние. Этот неразговорчивый симпатичный паренек с самого начала вызывал у него теплые чувстсва.
-Мой сейчас бы тоже уже таким бы был..-шевельнулась
в груди застарелая рана. Вновь яркой вспышкой мелькнуло
в памяти: -Черное море, скалы и камень...летящий с вершины....Он едва подавил невольный стон.
Семенов видел как неуловимо дрогнуло лицо капитана, но
опять обрело строгость.
-Повторить приказание!
-Есть выступить на охрану государственной границы Союза Советских Социалистических Республик!-звонко звучал голос Вольвачева -Наряд!Напра-во! На охрану государственной границы
шагом...Марш!
Семенов выдержал положенную паузу и, подчиняясь команде, резко выбросил левую ногу, начав движение строевым
шагом и тут же наткнулся на Вольвачева, замешкавшегося с
началом движения. Дежурный закусил губу, сдерживая усмешку.
-Да!Плоховато на заставе со строевым уставом. Надо будет раскачать командиров отделений.
Капитан с доброй усмешкой смотрел в спину уходящего
Семенова. Он знал от старшины об инциденте в бане и с удовольствием посмеялся. Наконец-то наглец получил достойный отпор.
Наряд подсоединил магазины к автоматам и через проход
в системе сигнализации вышел на дозорную тропу.
На востоке поднималась луна. Было тихо и морозно.
-Так!-понизив голос, начал Вольвачев.-Двигаемся в пределах видимости. Ночь будет светлая, так что метров пятидесяти будет достаточно. Ты ведешь наблюдение сзади, за нашим тылом и за воздухом. Я обследываю КСП, веду наблюдение
вперед и за сопредельной стороной. Для сигнала подаем два
тихих свистка. Свистеть губами умеешь?
Семенов утвердительно кивнул головой.
-Все!Двинулись!
Вольвачев неспешным шагом пошел вперед. Семенов выдержал установленную дистанцию и зашагал следом. Напряжение нарастало. Тишина стояла до звона в ушах. Чтобы лучше слышать, Семенов отогнул ушанку, но мороз начал
щипать уши, приходилось часто снимать рукавицы и оттирать их. Согласно поставленной задаче он постоянно крутил
головой, чтобы не дай бог в первом же наряде не допустить
оплошность, не пропустить нарушителя. Глаза даже начали
слезиться от напряжения, казалось, что какие-то тени появлялись вдалеке.
Прошел уже час их службы, он показался вечностью. Семенов по-прежнему внимательно выполнял
поставленную задачу. Все также чудились какие-то тени,
слышались шорохи, похожие на шаги.
Вдруг Вольвачев упал на снег. Семенов сорвал автомат и
стремительно растянулся на плотном снегу, рука автоматически сдернула предохранитель, глаза напряженно шарили
вокруг, ища причину действий старшего наряда. Он вновь
отогнул клапаны ушанки и до звона в ушах вслушивался в
лунную ночь.
Вольвачев поднял руку и махнул рукой, подзывая. Семенов поставил автомат на предохранитель и, по всем правилам военного искусства, по-пластунски, вжимаясь в снег,подполз к нему.
-Ничего не слышал?-шёпотом спросил старший наряда.
-Нет!-также шепотом ответил Семенов.
-Показалось, что кто-то шел. Давай располземся и послушаем.
Семенов развернулся и энергично пополз назад. Долго они
слушали тишину, но подозрительного ничего не было слышно.
Мороз постепенно пробирал, замерзли пальцы рук, ноги,
постепенно окоченело тело. Семенов с ужасом думал, что
еще немного и он уже не сможет противостоять нарушителю. Не дай бог, если он вдруг появится. Но Вольвачев спокойно продолжал лежать. Тело окоченело все больше и больше.
Вдруг Вольвачев поднял руку, привлекая внимание, и встал.
Семенов поднялся, чувствуя в теле скованность. Вольвачев
зашагал вперед, все убыстряя и убыстряя шаги. Темп ходьбы все увеличивался, Семенов запаниковал: если Вольвачев
не притормозит, то придется уже бежать. А это было стыдно. Постепенно тело согревалось от быстрой ходьбы, мышцы вновь обретали эластичность, и темп ходьбы уже не угнетал его. Наконец Вольвачев и вовсе перешел на обычный
шаг, иногда останавливался и осматривал КСП, благо ночь
была лунная. Семенов, занятый одной мыслью: не отстать от Вольвачева, со стыдом вспомнил, что уже с полкилометра
не выполняет возложенные на него обязанности. Позор! Он
даже вспотел от переживаний.
Прошло длительное время, Семенов добросовестно вел
наблюдение. Вдруг Вольвачев вновь упал. Семенов вздрогнул от неожиданности и распластался в засыпанной снегом
траве. Вновь до звона в ушах и до рези в глазах вслушивался
и всматривался он в ночь. Временами казалось, что слышен
осторожный скрип снега под чьими-то шагами. Вдруг у забора колючей проволоки качнулась чья-та тень, похожая на лежащего человека. Тело напружинилось, готовое к броску,пальцы сжали автомат. Он долго и пристально всматривался
в темный предмет и наконец, понял, что это обыкновенное
перекати-поле, еще с осени зацепившееся за колючую проволоку. Напряжение спало.
И тут со стороны Вольвачева донесся откровенный ленивый зевок. Семенова охватило глубочайшее разочарование:
он понял, что это тактический маневр старшего наряда не
что иное как обыкновенное безделье. Вольвачев не вслушивается, не наблюдает, а просто напросто отдыхает. Ему стало
стыдно за него. Он сразу вспомнил, что это уже не времена
Карацюпы, и то, что на этой заставе последнее нарушение
было два года тому назад. Для всех старослужащих эти героические заставские будни, наверняка, превратились в обыкновенную повседневную работу.
Мороз крепчал. До окончания наряда осталось около часа.
Семенов понял, что уже ничего не случится, первый его выход на охрану границы прошел спокойно и буднично. Состояние взведенной стальной пружины, каким он был все время,
прошло, и он почувствовал, что устал. Постоянное нервное
напряжение давало себя знать. Он успокоился и расслабился.
Мерзли лицо и особенно нос. Семенов опустил лицо в рукавицы и подышал ртом. Лицо и нос отогрелись. Он поднял
голову и посмотрел на Вольвачева, старший наряда безмятежно лежал впереди.
Осмотревшись для порядка, Семенов вновь опустил лицо в ладони и надышал. Стало теплее. Ему показалось, что он услышал два тихих свиста, повернув голову, он увидел...Ваську Быка, друга детства... Васька стоял на противоположном берегу таежной речки и что-то говорил.
Остро запахло тальником. Он обрадовался Ваське и что-то
закричал ему. Васька встревоженно замахал рукой, показывая ему за спину. Семенов оглянулся и... почувствовал, как
тяжелое тело навалилось ему на спину, локоть чужой вражеской руки больно вдавил голову в рукавицы. Чужая рука
рвала из-под него автомат.
Дикий страх овладел им. В мозгу молнией мелькнула мысль:-Вольвачева зарезали!!!Проспал!!!
Всем телом ожидая смертельного удара кинжалом, Семенов дико зарычал, схватил руку, которая давила его в шею,
подобрался и могучим ударом тела швырнул страшное тело
врага через себя. Мгновенно вскочив, он схватил автомат.
Лязгнул затвор, ствол автомата уперся в барахтающееся на
земле тело, указательный палец нащупал спусковой крючок-когда только рукавица успела слететь с руки- и тут дико
заорал Вольвачев:
-Стой!Сдурел что ли!
Палец на спусковом крючке свело судорогой. Семенов с
трудом поставил автомат на предохранитель. Дикая ярость
охватила его. Подойдя к перепуганному Вольвачеву, он левой рукой приподнял его за грудки и в бешенстве взмахнул прикладом.
-Да ты что, ты что!-испуганно хватал его за руки старший
наряда-Я же пошутил!
-Пошутил?-прорычал Семенов. Отшвырнув Вольвачева,
он отошел и сел на снег.
Его всего трясло. Злость быстро прошла, навалился стыд.
-Проспал!В первом же наряде Стыд граничил с отчаянием. Отвернувшись от Вольвачева, он без шапки, потерянной в схватке, сидел на снегу, опустив голову.
Вольвачев втал, походил вокруг, поднял шапку и
подошел к Семенову.
-На надень
Семенов взял шапку. Вольвачев сел рядом. Посидел молча,
потом заискивающим голосом произнес:
-Ну ты и бык!С виду не скажешь. Так долбанул меня.
-Придем, доложи капитану, что я проспал наряд.
-Зачем?-испуганно спросил Вольвачев. Все нормально. Ну
прикорнул ты с минуту, это бывает. Первый наряд же. В напруге ходил, вот и расслабился. У меня то же было-успокаивал он его.
-А я свистнул два раза тихонько, ты молчишь. Ну и подкрался.
Да, чуть не подшутили... Ты вынь патрон-то из ствола.
Семенов отстегнул магазин и осторожно отвел затвор. Патрон мягко вышел из ствола и упал в подставленную руку.
Он воткнул его в магазин и пристегнул его к автомату.
-Ну что, отошел?-уже деловито спросил Вольвачев
-Тогда пошли, наряд уже скоро заканчивается.
***
Весна наступила быстро. Снег исчез как-то незаметно, зеленая трава уже пробивалась через отмершие остовы старой.
Проснулись тарбаганы и смешными столбиками встречали
проходящие наряды, не рискуя, однако, подпускать близко.
Тянулись крикливые стаи гусей и другой водоплавающей
дичи.
Рано утром, лишь только заря разгоралась на востоке, на сопредельной стороне, в районе многочисленных озер,
проходящие наряды пограничников слышали характерный
шум, казалось, что сотни прачек полощут белье в открытой
воде. Это просыпалась и охорашивалась многочисленная водоплавающая рать.
Начальник заставы в сопровождении старшины уже несколько раз, оседлав пару лошадей, выезжали на зорю. И рано утром издалека раздавалась ружейная канонада. Возвращались они, увешанные добычей. В столовой заставы запахло так аппетитно, что Головин стонал в ожидании обеда.
После обеда заставский пес Полярный с аппетитом хрустел
зажаренными косточками, а личный состав умиротворенно
отдыхал в беседке на вольном воздухе, поковыривая в зубах
заостренными спичками.
Дни стояли солнечные, и все свободное время пограничники проводили на воздухе, в беседке. Младший сержант
Сергеев выводил всеобщего любимца Полярного и демонстрировал различные фокусы.
-Фу, жарко!-разморенно говорил он, и Полярный, встав на
задние лапы, очень аккуратно снимал с него фуражку и садился рядом, помахивая хвостом. Потом младший сержант
совал ему под нос спичечный коробок, по очереди засовывал
руку с коробком за шиворот солдатам и оставлял его под чьей-нибудь гимнастеркой.
-Ищи!-приказывал он, и Полярный по очереди подходил
к каждому и обнюхивал. Затем безошибочно находил коробок, брал зубами солдата за руку и подводил к младшему сержанту.
-Молодец!-похлопывал тот его.
-А ну, своди его в туалет!- показывал он на кого-нибудь. Полярный подходил к нему, брал за полу гимнастерки и,под хохот остальных, вел его, сконфуженного, не рискующего сопротивляться, к туалету.
С наступлением тепла возобновились занятия в спортгородке. У перекладины выстроилось отделение младшего сержанта Зверева.
-Ну, молодежь!Кто может показать себя на этом снаряде?
Вышел легкий, крепко сбитый Мартьянов. Сделав мах,
второй, легко вышел в упор и крутнулся вокруг перекладины. Все одобрительно загудели. Капитан следил за ними от
входа заставы. Мартьянов застыл на некоторе время, затем энергично бросил тело назад, крутанул «солнце» раз, другой и спрыгнул на землю.
-Вот это да!-загудели страрослужащие. Молодые опустили головы в усмешке, они знали способности друзей.
-Хорошо!Очень хорощо!-похвалил Зверев.
-Ну а теперь вы, Семенов.
-Ну, «солнце» я еще не могу.
-Тогда просто подтянитесь. Сколько сможете?
-Ну раза два подтянусь.
-И только?-разочарованно протянул Зверев.
-А я-то думал...
Молодежь снова опустила головы. Семенов подпрыгнул и
уцепился за перекладину руками. Повисел.
-Ну чего как сосиска болтаешься?-выкрикнул Мордвинов из соседнего отделения, последнее время он больше помалкивал и с Семеновым ни разу не разговаривал. Семенов поболтался и опустил одну руку.
-Смотри не оборвись!-вновь раздался голос Мордвинова.
Семенов повисел, затем вдруг мощно изогнулся туловищем раз, другой и подтянулся на одной руке, опустился и
вновь подтянулся, помогая себе мощными рывками туловища.
-Все, больше не могу пока.-спрыгнул он на землю.
На спортплощадке повисла молчаливая пауза. Молодежь
молчала, покусывая в усмешке губы. «Старички» молчали,
явно задетые за живое превосходством молодых. Только
Вольвачев нарушил паузу:
-Да, Мордвин...Хорошо, что еще так все закончилось в
бане тогда.А?
Мордвинов в ответ только зыркнул на него и отвел взгляд в сторону.
Занятия в спортгородке закончились, и застава выдвинулась на старт трехкилометрового кросса. Он начинался сразу за ограждением заставы, дистанция пролегала вдоль границы по открытому участку степи. Полтора километра до
поворотного столба и обратно. Многие поколения пограничников шлифовали здесь свое дыхание.
Семенов чувствовал уязвленность «старичков» после занятий в спортгородке и был недоволен собой. Надо было подтянуться раз двадцать на двух руках. А то начал выделываться. На старт вышел без всякого желания. Все
командиры отделений стояли в общей группе. Заинтересованный капитан вышел со всеми и лично решил дать старт забегу.
-На старт!-капитан поднял руку. Семенов посмотрел направо и за Кузьминым, стоящим рядом, увидел напряженное
и решительное лицо Мордвинова, явно настроившегося на
борьбу. Да, после известных событий, ему надо было реабилитироваться, чтобы вновь обрести душевное равновесие.
-Марш!-капитан резко бросил руку вниз, и тридцать
крепких парней ринулись вперед. Семенов бежал почти последним, не было никакого желания вмешиваться в борьбу.
Пробежали первые пятьсот метров, и он с удивлением заметил, что бежит уже в первой группе солдат. Впереди бегут пятеро, а еще дальше, оторвавшись метров на сто, мелькает чья-то рослая фигура. И тут им овладел азарт. Впереди наверняка Суворов, водитель грузовой машины, известный на заставе спортсмен, старослужащий.
Семенов добавил шаг и стал одного за другим обходить передовую пятерку. Остался позади Манявкин, цепкий парнишка, мелькнуло напряженное лицо Мордвинова, и, наконец, последний из пятерки...Суворов?! Тогда кто же впереди? Семенов взвинтил темп до
предела, расстояние чуть сократилось. Бежавший впереди
достиг поворотного столба, обогнул его и устремился навстречу. Головин!!!Грубое, красное лицо, будто рубленное топором, раздутые ноздри, выпученные глаза, решительно наклоненная голова-настоящий носорог. Попадись ему сейчас
поперек пути, сомнет и не заметит. Достать его уже невоз можно, если и достанешь, то обойти он себя не даст. Запаса
сил у него еще с полвагона. Так и финишировали...Головин,
Семенов и Манявкин-маленький, щупленький парнишка.Но характер! Старшина подошел к капитану:
-Молодежь-то у нас...а, товарищ капитан?!
Начальник заставы улыбался удовлетворенно.
Лето уже вошло в зенит. Дождей сильных не было, служба
шла легко, дождевики, свернутые в скатки, не обременяли.
Но одолевали комары, особенно ближе к полуночи. Штатная
жидкость против комаров «Рипудин» помогала мало, накомарники затрудняли дыхание и ухудшали обзор.
Суворов и Березин, водитель восьмиместного «газона», переквалифицировались в трактористы и по очереди обновляли контрольно-следовую полосу, пахали и бороновали ее на колесном тракторе. Делали это только в светлое время суток, под
внимательным наблюдением часового с вышки. Теперь на
КСП можно было увидеть даже легкие следы птиц, не говоря
уже о зайцах и ежах, в большом количестве водившихся в
запретной для населения погранполосе.
Сергеев часто выводил Полярного на следовую тренировку, приглашая в качестве «нарушителя» Семенова. Младший сержант поставил перед собой задачу: вывести Полярного в призеры ежегодных соревнований лучших пограничных собак. В прошлом году Полярный взял след только четырехчасовой давности. Победитель же осилил семичасовой след.
Семенов брал толстую ватную куртку с длинными рукавами, выходил в установленное место возле тылового КСП,хорошенько «следил» и шел вглубь степи, петляя и ухищряя след. Иногда разбегался и делал большие прыжки в сторону,
возвращался назад по своему следу, проложенному специально по склону, чтобы прыгнуть далеко вниз. Уходил километра на три и, подстелив под себя куртку, отдыхал, наслаждаясь покоем и одиночеством.
Через несколько часов Сергеев выводил Полярного на след, и не было случая, чтобы
тот не выводил его на Семенова. Увидев их, Семенов надевал
куртку и «убегал» от них. Полярный, спущенный с поводка,
стремительно нагонял его, Семенов подставлял ему рукав и
тот трепал его, не отпуская до самого прихода Сергеева. Сергеев подавал команду, Полярный отпускал рукав, и отходил
в сторону, помахивая хвостом. Умный пес понимал, что это
игра.
Возвращались не спеша. Полярный наслаждался свободой, гонялся за тарбаганами, рыл в азарте норы, куда они не
спеша прятались. В общем, отдыхали все.
Ежедневно на рассвете Сергеев с Полярным уходили в наряд, проверяя тыловое КСП на наиболее опасных участках границы. Уже раза три Семенов попадал с ним в наряд. Спокойный, уравновешенный Сергеев нравился ему, с ним было
легко и свободно.
На боевом расчете начальник заставы назначил в наряд Семенова с Сергеевым. Хорошо! Почти вся ночь спокойна, можно отоспаться. Надо сказать, что спать
им хотелось всегда. Да, для сна отведено восемь часов, но они
прерывались нарядами на службу. Полноценного отдыха не
хватало. Поэтому большинство солдат свои выходные дни
посвящали сну. Были «герои», которые не вставали даже на
обед. Но выходные дни были редки-один раз в две недели.
Рано утром Сергеев с Полярным и младшим наряда Семеновым вышли на дозорную тропу тылового КСП. Утро было
тихое и ясное, роса сразу вымочила сапоги, Полярный тоже
был мокрый. День обещал быть ясным и жарким. Шли не спеша, как не спешат хозяева, осматривая свои владения. А они и были хозяевами.
Солнце наконец появилось на горизонте,засверкала роса в его лучах, переливаясь бриллиантами. Чем дальше они шли, тем суше становилась трава. Подсыхал и Полярный, шедший впереди на длинном поводке.
След они оба увидели сразу. И остановились. Не увидеть
его нельзя было никак. Они так привыкли к ровным бороздам КСП, что их изуродованная прямолинейность резала глаза. Оба бросились вперед, как по команде. Полярный сразу закрутился в траве, подняв загривок.
-Сядь пока, Полярный!
Пес нехотя сел. С полминуты они изучали след, не веря
своим глазам. Никаких ухищрений. След уходил в тыл.
-Полярный!Возьми!Ищи след!
Сергеев хотел точно определить, куда пошел нарушитель.
Полярный вскочил, уткнув нос, куда показал Сергеев, и сразу рванул к проволочному заграждению.
-Стой!Полярный!Все понятно, дальше сигнализацию
порвешь!
-Бежим к розетке!-крикнул он Семенову. Они бросились к
скрытой точке связи.
-Отстань пока, осмотрись!-бросил на бегу Сергеев.
Семенов сбавил шаг и закрутил головой. Ничего не было видно,
степь просматривалась далеко. Когда он подбежал к розетке, Сергеев уже втыкал штекера телефонной трубки. На том
конце ответили сразу. Сныткин знал свое дело.
-Дежурный по заставе сержант Сныткин!
-Сныткин!Это Сергеев!У тебя система не сработала?
-Нет. А что?
-След, Сныткин, след!-голос Сергеева прерывался от волнения.
На том конце провода возникла пауза. Дежурный еще не
получал таких сведений за свою службу.
-Вы где?-наконец овладел он собой и чертыхнулся. Ведь
приборы показывали все.
-Второй сектор...Четвертый участок...Слышишь, Сныткин, ты часового уже выставил на вышку?
-Да, только что!
-Звони ему. Пускай осмотрит в трубу наш участок. Нас
он не спутает, мы пока около КСП. Да. А кто ночью на этом
участке был?
-Мордвинов! Только что вернулся. Доложил, что без происшествий.
-Звони часовому. Если нарушитель только что прошел, он
его увидит. Жду!
Связь отключилась. Через минуту в трубке опять послышался голос дежурного.
-Сергеев! Часовой ничего не видит. Кроме вас никого нет.
-Все, Сныткин! Звони капитану! Я пошел по следу!
Сергеев выдернул шнур, обмотал вокруг трубки и засунул
ее за ремень, потом вытащил ее и бросил около тропы:
-Мешать будет. Подберем потом. Так, Семенов, рисуй направление на КСП - и ноги в руки.
Семенов подбежал к полосе и прочертил крупную стрелку
в направлении тыла.
-Ну, Полярный, след!Ищи!
Полярный вскочил, опустил нос и ринулся к проволочному ограждению. Сергеев одернул пса перед еле видной проволокой сигнализации, но потом махнул рукой:
-Теперь все равно.
Семенов наступил сапогом на нижнюю прядь колючей
проволоки, руками с усилием приподнял верхнюю, давая
пролезть Сергееву с собакой. Полярный лез осторожно, по
опыту он знал, что это такое. На заставе уже воют зуммера-сигнализация сработала. Сергеев перехватил проволоку
и дал пролезть Семенову. Полярный почувствовал слабину
поводка и, повинуясь команде, бросился вперед, опустив нос
в траву:
-Вперед! Полярный!
Преследование началось...
Продолжение следует
-------------------