(отрывок из романа "Информационный шум")
Хотите в отпуск за казённый счёт? Не перечьте полицейским...
Говорят, что из всех народов мы более всего похожи на американцев. Это неправда, поскольку у наших людей я никогда не слышал столь противного звонка на телефоне. Скрип пенопласта по стеклу явно приятнее прозвучавшего ещё во время пояснений по поводу авиакатастрофы. Сергей прервался и кому-то ответил, после чего тема нашего общения резко сменилась:
- Едем, тебе понравится…
- В путь! Ольгу привезут в аэропорт.
Меня, ничего не понимающего, вывели на улицу за рукав также, как затащили в неприятное место, мы сели в «Фольксваген» и укатили несравненно резвее, чем двигались до того.
- Надо так понимать, что вы и жену мою впутали?.. – успел я спросить на одном из крутых поворотов. В ответ вместо чего-нибудь вразумительного вновь услышал слова: понравится, понравится и ещё успокойся...
Дома Катька со своим патроном-наставником или уж не знаю, кем он ей приходился, возились недолго, упаковались и через пару часов мы были в здании аэропорта. Практически одновременно в сопровождении явно нештатского человека появилась и профессорша. Других людей вокруг было немного, среди них мы выглядели, мягко говоря, не гармонично. Вальяжный иностранец с сопровождающей его красоткой сами по себе не сливались с толпой, а клоун в колпаке с прилично одетой дамой вовсе выделяли нашу группку на общем фоне. Ради конспирации следовало бы придумать хоть чего-нибудь оригинальное. Так мне казалось, только мнение «клоуна» тут никого не интересовало. «Клоуну» следовало запомнить, что теперь его звали не Вова, а Николай Юрьевич Комов. Чужой паспорт с моей фотографией мне вручил сопровождающий жены, он же выдал и телефон.
- Взамен твоего, - пояснил Сергей, напомнив, что нельзя вводить пароли.
Потрёпанный вид паспорта соответствовал моей новой фамилии. И если кто-то думает, что стать шпионом или спецагентом под прикрытием очень легко, то он сильно ошибается. Мне, например, старый помятый документ помог уяснить только половину «сверх сложной» легенды, а прочее устаканилось в голове лишь благодаря совпадению с именем и отчеством одного однокашника. В общем пока всё происходящее, вопреки предсказанию полковника, мне решительно не нравилось. Ольга же была спокойна, даже слишком. Очевидно, что ей объяснили происходящее не так как мне, а по-человечески. Госпожа Комова оставалась со старым именем. Это к счастью, так как полную трансформацию моей худой памяти осилить бы не удалось...
К 16 часам мы уже сидели в самолёте. Поскольку рейс Москва-Сочи для меня сегодня оказался уже вторым или третьим, я буквально ощупал подлокотники, дабы убедиться, не во сне ли собираемся с перелётными птицами к морю. Но нет, в это раз путешествие, вроде бы, состоялось наяву. Только пассажиров в салоне разместилось необычно мало, и поэтому меня продолжало преследовать ощущение какой-то декорации. Зато нам на четверых досталось по три сидения с каждой стороны прохода. Когда разрешили отстегнуть ремни, Катька уснула, вернее просто закрыла глаза, голова оставалась в вертикальном положении. Люди так не спят. Сергей пояснил, что в подлокотнике бесконтактная телефонная база, она медленная, и наша девушка будет от неё заряжаться весь полёт. Сам он взял планшет и занялся черчением каких-то графов. Ольга тоже нашла занятие: прилепила Катьке на запястье стикер. Через пару минут на наклейке высветился штрих-код. Наш персональный биолог считала его своим телефоном и погрузилась в таблицу результатов.
- Шпионишь за шпионами? – съехидничал я:
- Какая разведка тебя завербовала?
- На кого работаешь, МИ-6 или КНР?
- Признавайся…
Надо было болтать, иначе меня единственного, оставшегося без дела, сморил бы сон, чего с учётом скверного опыта и посещения Томска нельзя было допустить ни в коем случае. Иначе легко можно было проснуться заключённым где-нибудь на Соловках в 37-м году, либо ковбоем и пасти коров в Техасе. Посему, решив не смыкать глаз, я держался весь полёт, а затем, кажется, ещё несколько ночей, пока не принял реальность, как единственно возможный вариант бытия. Жена мне в помощь поддержала стремление не спать и ответила серьёзно:
- Нет, мне разрешили, даже сами программу в телефон поставили. Буду изучать биоткани нашей попутчицы. Пригодится для пособия студентам.
- А она спит, или просто сидит с закрытыми глазками? - поинтересовался я.
- Думаю, что правильно назвать это сном, обменные процессы заторможены, расход энергии минимальный и идёт насыщение периферийных покровов. Всё похоже на отдых человека. Потом у неё объём биомассы почти такой же, как у нас. И внутри наших тел в скором будущем может быть железа не меньше, чем у неё. Так и сравняемся, - пояснила Оля.
Мне оставалось только удивляться и спрашивать, откуда она всё это знает:
- Ты, случаем, у нас дома на кухне в чашках Петри проращиваешь не армию роботов?
Жена рассмеялась:
- Нет, дома я проращиваю огурцы и помидоры…
- И у нас даже в университете нет такого оборудования.
- Ну, понятно, это, как всегда, - прозвучало моё мнение:
- Как же тогда студентов учат, если нет ничего?
- На пальцах или на помидорах и огурцах, что ли?
- Нас, помнится, тоже так учили. Кто коробку передач сам разбирал, тому понятно было, а для остальных болты и шестерни, как говорится, «слились в протяжный вой» …
- С помидорами всё несколько иначе, - возразила жена, и ещё пояснила:
- Высшие растения и беспозвоночные животные возникли примерно в одно время, 500…450 миллионов лет назад. Они отличаются, но есть много общего. Полезно изучать и помидоры, если других примеров нет.
Это мне захотелось подытожить словами:
- Короче, если нет «Мерседеса», будем изучать «Запорожец»…
- А как же дети без тебя, кто занятия вести будет?
- Смотри, как бы они сами там вместо морковки репу не вырастили…
Но Оля меня успокоила:
- Не волнуйся, они лекции в записи смотрят, а практические в лаборатории через две недели начнутся, как раз вернёмся.
- С твоим автосервисом и то сложнее, но думаю обойдётся. Я к Володе подходила, он тебе тоже отпуск оформил.
- Расскажи лучше, чего у вас там стряслось?
- Мне немного объяснили, только запутано.
Пришлось признаться, что сам почти ничего не понимаю. Дальше следовал рассказ, который длился до самой посадки самолёта. Все три ареста были описаны в деталях, не скрыл я и посещения театра… Только Олю задели вовсе не гулянки с Катькой, более всего, как ни странно, её удивило выступление жены товарища Лигачёва.
- Слушай, ты это придумал? – спросила она:
- Я буквально вчера случайно в интернете наткнулась на заголовок «Костёр в степи».
- Внимательно не читала, но там точно речь шла о Томске и драмтеатре…
Пришлось ответить:
- Не знаю, не знаю, видел, как сейчас тебя…
- Давай пристёгивайся, подлетаем уже…
К морю, конечно, лучше приезжать на поезде. Раньше железная дорога после поворота шла вдоль побережья, где на отмель во время шторма выбросило корабль. Он, бедный ржавый и одинокий, казался огромным. Ты же в вагоне стоял и смотрел на эту картину у окна в коридоре, поскольку окна купе обычно располагались со стороны гор. И с такой позиции было прекрасно видно насколько море больше того, что сделано людьми. Водная мощь уходила вдаль от края до края горизонта. Иногда ещё там появлялся многопалубный туристский лайнер, который тоже представлялся гигантской игрушкой. Тогда сами собой вспоминались слова:
«Море вернулось
Говором чаек…
В детские сказки
На синих ладонях
Несёт корабли».
С самолёта, правда, тоже кое-что видно, потом ещё, когда едешь до гостиницы, но не то, нет поглощающего эффекта. Быстро красиво не бывает. В скорости - лишь удобство без эмоций. Щёлк, и деловая программа лежит перед вами, как на блюдечке с голубой каёмочкой...
Так и наша программа была прозаична и проста. Прекрасная погода, море, причал, катер! Что ещё надо человеку на старости лет? Так нет же, ещё зачем-то требовалось думать об обстоятельствах отпуска за казённый счёт, и как выйти сухим из мутной воды то ли криминальной, то ли шпионской истории. Однако, не будем сгущать, поскольку реально абсолютно ничего не происходило. Полковник просто чего-то рисовал на планшете и уже утром, показывая мне трёхмерный граф, спросил:
- Ты в курсе, что Пётр уводил деньги заграницу?
В центре паутины на экране в кружке красовалось такое же почти круглое лицо моего старинного товарища, а линии, отходящие в разные стороны, связывали его с фотографиями других людей или с названиями организаций. Из всего увиденного, кроме Петра, знакомым мне показалось только название банка с окончанием «… траст». Но и такая малость обрадовала автора рисунка, поэтому он принялся разъяснять некоторые подробности:
- Дело в том, что после банкротства Михал Петрович неожиданно стал совладельцем большого числа предприятий по всей стране, в том числе вашего автосервиса.
- Мы видим, что уставной фонд здесь везде номинальный и служит чисто для прикрытия, а реальные сделки прошли в других странах.
- Вполне, вполне рабочая схема, - сказал он и добавил, что уверен в незаконности, жаль, единственное обвинение может касаться фиктивного банкротства, которое сложно доказать.
- Впрочем пока это и неважно, нам нужно понять, чем их сеть занимается и чего скрывает?
- Движение денег кое-что уже подсказывает.
Такая фраза для меня оказалась ключевой, и я тут же выложил то, что перед отправкой электрички услышал от Галины Петровны о сокращениях нашей бухгалтерии и отдела снабжения. В ту же копилку прибавилась информация об одном заказе ремонтного оборудования, которое выписывал сам, но так и не получил, хотя счёт был оплачен, причём в десятикратном размере. Вспомнил ещё и другие закупки, цена которых многократно умножалась из-за каких-то параллельных заказчиков. Денежки, кажется, действительно уплывали…
- Значит, ваших решили сократить вовсе не для экономии! – обрадовано заявил Сергей и рукой показал, как важно для него это открытие:
- Наверняка собираются избавиться от лишних глаз!
Мне же открытие полковника показалось скучным, а происходящее - лишь мелким жульничеством, с которым люди имеют дело на каждом шагу, и к которому давно привыкли. В тумане лет растаяли времена ОБХСС, и кроме нас стариков никто теперь не помнил, как расшифровывается эта грозная комбинация букв. Хотелось узнать, зачем сжигают машины? А зачем воруют деньги, мы и так знали…
Когда смотришь какие-нибудь фильмы и тем более сериалы, часто ловишь себя на мысли о неестественности происходящего. В первую очередь так происходит потому, что герои занимаются чем угодно только не работой. Оно и понятно, ведь, про работу ничего интересного не придумаешь, особо если таланта нет. А про приключения у нас у каждого мыслей сколько угодно. В жизни же наоборот, работа есть, а приключений нет, приключения с нами случаются только в отпуске. Однако наш отдых стал исключением. Следующей разговор двух мужиков, греющихся под мягкими лучами осеннего сочинского солнышка, был затеян, после того как Сергей в «сотый» раз отправил очередной отчёт в своё управление. Его обратная связь действовала не менее интенсивно днём и ночью, в принципе мешая отвлекаться на что-то постороннее. Тем не менее, улучив момент, мне удалось поинтересоваться научной темой настоящего профессора. Он назвал словосочетание «информационный шум», которое наверняка слышали многие, но совершенно ничего не проясняло. Тогда Сергей поинтересовался, знает ли ненастоящий профессор хоть что-то о «25-м кадре»?
- Да, конечно, - уверенно заявил я, и вместо того, чтобы слушать, сам стал рассказывать о древнейших событиях собственной жизни.
Дело было в конце 60-х годов, когда один из самых популярных журналов «Техника молодёжи» неизменно удивлял читателей необычными публикациями. Одна из них была построена, как детектив, приключившийся в связи с обсуждением в редакции научного доклада. Вначале это довольно рядовое событие сопровождалось показом небольшого документального фильма, например, о природе или погоде. Лектора из приличия послушали, потом были ещё какие-то выступления и люди разошлись. А невероятное произошло на следующий день. Практически все, кто накануне участвовал в заседании, независимо друг от друга принесли главному редактору рисунки и заметки о необычном ветрогенераторе. Причём все изображения и тексты оказались похожими, как две капли воды, мало того авторы предлагали одинаковое название. И, если не ошибаюсь, в качестве него было выбрано имя Гаргантюа! Оно прекрасно подходило, поскольку романтический герой-великан из известного романа 16-го века настраивал людей на техническое решение в виде гигантской дымовой трубы, внутри которой располагалась турбина.
И я не смеялся, и не издевался над Сергеем этим своим повествованием, а хвастался. Искренне гордился, поскольку в следующем заседании участвовал сам, и из первых уст узнал причину случившегося. Тогда нам покадрово показали фильм, который крутили для участников предыдущей встречи. Каждый 25-й кадр фильма содержал изображение ветрогенератора в виде трубы и пояснения. При обычной скорости воспроизведения зрители этой скрытой информации как бы не замечали, но она чётко отложилась у каждого в подсознании и проявилась на следующий день.
- Верно, - похвалил меня Сергей,
- В этом в общих чертах суть информационного шума.
- Им можно пользоваться для скрытого управления людьми, животными и даже искусственным интеллектом.
- Достаточно сформировать его определённым образом и подать в специальных условиях.
- А лечить так можно? – поинтересовался я и получил более чем исчерпывающий ответ:
- Можно, наверно, только гранты в Гарварде под это не выделяли…
В результате мгновенно сложился следующий вопрос или утверждение:
- Так Вы из-за этого уехали из социализма в капитализм?!.
- Конечно, больше не из-за чего было, тут мои диссертации на хрен никому не требовались, - зло высказался профессор и продолжил:
- Только никакого капитализма и социализма нет, это всё Маркс сочинил, есть страны развитые и недоразвитые, и России весь 20-й век «посчастливилось» быть недоразвитой…
Мы помолчали, в этих словах была правда, не очевидная, противоречивая, даже досадная, во многом привлекательная и одновременно отталкивающая, но она имела право на существование. Ведь, то, что одним представляется бедой, другим казалось «бутербродом с чёрной икрой».
- Нищих и бездомных за океаном, поди, развитым обществом не обрадуешь, или нет их там, что ли?
- И учёные, и инженеры здесь были, разве нет?
Такие мои наивные возражения американец тут же утопил столь же лёгкими «гирьками»:
- И нищие есть, и учёные. Это известный в физике эффект влияния наблюдателя на ход эксперимента.
- Курчатов и Королёв даже до 60-ти лет не дожили.
- Мне их путь проходить не хотелось.
- Эта страна оказалась развитой для генеральных секретарей. Лигачёвым тут рай устроили, а учёным ад...
С этим трудно было не согласится, сам знал, что каждая лаборатория, каждая кафедра – отдельное болотце, и чтобы ты ни делал, чтобы ни говорил, тебя не слышали даже коллеги. Для чиновников же нас в принципе как бы не существовало. Поэтому я лишь поинтересовался:
- Стоило ли ехать, велики ли были те гранты?
- Миллионы, тебе лучше не знать, иначе мозги закипят, - ответил Сергей.
Естественно, эти сведения мне захотелось девальвировать, что немедленно было сделано:
- Что ж тогда с наводнением вся ваша наука не справилась?
На то последовала такая же примитивная констатация от профессора:
- Природа бесконечно мощнее человека. Для неё наши дела ничтожны. Как те гигантские корабли, что мы строим, игрушки в сравнении с океаном.
- Да, да, помню, помню, был такой анекдот, - парировал я и, как мог, воспроизвёл прекрасную шутку Никулина:
- Встречаются две планеты. Первая спрашивает:
- Ну, как твои дела?
- Плохо, - отвечает вторая,
- На мне люди завелись. Всё время что-то бурят, взрывают, жгут. Зуд непереносимый!
- Тогда первая её успокаивает:
- Ничего страшного, потерпи немного. У меня тоже были. Сами прошли!
- Ну, и мы тоже прошли, то есть ушли, - рассмеялся Сергей:
- Пока сюда, а дальше думать надо, куда вместе полетим?..
Затем он поинтересовался, почему меня пригласили в редакцию «Техники молодёжи»? И я рассказал о моделях «шагохода» и «дрынолёта», которые демонстрировал собравшимся «Самоделкиным». Правда, профессора мои поделки не заинтересовали… Хотя их «реклама» была преподнесена с воодушевлением и лучше, чем феномен 25-го кадра! Каждому дорого своё, поэтому конструкции, состоящие из шарниров, скользящих опор и кривошипов были раскрыты детально. Чего-то даже удалось нарисовать на планшете. Ещё я пояснил, что благодаря этим давнишним увлечениям, знаю недостатки, и неслучайно называю «дрынолётом» аппарат с барабанным движителем, который и ныне некоторые «умники» в кавычках пытаются воткнуть в беспилотники. Сложный он, ненадёжный, ушли от вертолётного автомата перекоса и пришли к ещё большему нагромождению…
Такая мелочность, видимо, утомила Сергея. Он пытался вернуться к своему делу, но и мне не удавалось остановиться. По инерции стал сравнивать свой кривошипный «шагоход» ни с чем-нибудь отвлечённым, а с Катькиными конечностями.
- В них скользящих опор нет, одни шарниры, а были бы, так она бы у Вас как экскаватор вкалывала, - поддел я скучающего собеседника, показывая на почти голую красавицу:
- Чего она всё время сидит с закрытыми глазами?
- Экспонат музея мадам Тюссо, спящая гетера, что ли?
- Лень вперёд неё родилась?
Красавица тем временем неподвижно отдыхала в кресле и на наше обсуждение никак не реагировала. Высшее существо, ясное дело! Зачем ему встревать в нерациональные разборки чудаков, тем более на пляже под ласковым солнышком.
- Дурак ты, она не ленится, а экономит энергию, - сказал профессор. Его определения моих умственных способностей стали настолько привычными, что слова дурак, идиот, балбес и прочие эпитеты проскакивали мимо ушей, как артикулы. Не в моих принципах было отвечать тем же, соответственно моё хамство подавалось с более изысканным «гарниром»:
- Вы, уважаемый учёный, извините, но она ленивая, и это факт!
После завтрака с печеньками мне не раз хотелось отомстить за обман, и для этого использовался всякий подходящий повод. Между тем немного шуточная диспозиция резко поменялась после одной прогулки на катере.
В тот день мы как обычно вышли довольно далеко в море. Профессор сидел, уткнувшись в планшет. Катька лежала на палубе. Ольга наклеивала ей стикеры и считывала штрих-коды. Я с удовольствием на малом ходу пытался резать хоть небольшие, но всё же волны. Потом было интересно сравнивать расходящиеся следы слева и справа. Небольшое отклонение курса почему-то сразу приводило к существенной разнице. С одной стороны вода резко уходила вниз, а с другой поднималась гребнями. Определённо, наблюдать за такими метаморфозами можно было бесконечно. Бесполезное, но гипнотическое действие продолжалось и продолжалось, как вдруг было прервано чихающим выхлопом: двигатель катера остановился. Попытка завести ничего не дала. Я открыл крышку, осмотрел, проверил провода, никакие части чистенького «Тохатсу» подозрения не вызвали, ещё пару раз попытался пустить мотор с открытой крышкой и сдался. Беда была небольшой, поскольку рация всегда находилась наготове. Только в этот раз андроид, кажется, впервые по собственной инициативе открыл глаза… Катька села на вёсла и без передыха гребла пару километров, вскоре мы были в гостинице. С тех пор я её никогда не называл ленивой!
Дальше даты на календаре менялись, но ничего особенного не происходило.
- Прекрасный отпуск, спасибо, - так Ольга, не переставая, благодарила Сергея:
- Если бы не Вы, мы бы никогда не попали на море.
- Раньше только с детьми получалось.
- Потом дети выросли, никуда уже не выезжали.
Ещё как-то она показала на меня и осуждающе заявляла:
- Этот товарищ путешествовать не любит, работает, работает…
- Вместе тут были в последний раз на его 25 лет.
Кстати, жена вспоминала ресторан, где отмечалась первая четверть века моего существования. То заведение теперь оказалось неподалёку. И ради развлечения мы его посетили. Можно сказать, что всё складывалось замечательно. Но так наши отношения выглядели только на первый взгляд. В реальности мирное сосуществование начало покрываться мелкими трещинками. Без дела усталость от общения взрослых людей наступает, как правило, не позднее, чем через неделю. И каждый из нас теперь больше молчал, чем стремился общаться. Я же пытался разговорить каждого, только гораздо чаще безрезультатно, чем с пользой для совместно проведённых часов и минут. Поэтому посчитал, что наша компашка однозначно завалила бы зачёт на совместимость, то есть ни на какое межзвёздное путешествие не годилась. Мы бы переругались вусмерть в первый же световой год, распилили бы корабль на четыре части для независимого бегства в противоположные стороны. Столь экстравагантный сценарий я озвучивал, надеясь хоть как-то расшевелить нашу сонную команду, ненадолго это помогло, но вскоре мы продолжили незаметный дрейф, штиль сковал не только море, но также прочее наблюдаемое пространство и планируемое время.
Накануне ещё вечером мы разделились, и с утра, не встречаясь, двинулись куда глаза глядели…
Парк, прекрасный парк на берегу, как нельзя лучше подходил для прогулки. Вначале я намечал просто пройтись, но вдали заметил кое-что привлекательное для городского жителя и пошёл напрямую мимо дорожек. Привлекательным, вернее привлекательной оказалась козочка, которую, хозяева привязали к дереву и оставили щипать травку. Козочка, хоть и была небольшого росточка, но рожки имела. Поэтому деликатность при встрече была не лишней. Мне же не составило труда похвалить беленькую незнакомку и назвать её умницей. Несколько ласковых слов понравились остреньким ушкам, они дёрнулись, потом передние ножки, а за ними и задние весело потоптались. Между нами возникло доверие. Человеку совершенно точно проще иметь дело совсем не с человеком. Чаще эту мысль оборачиваю словами, чем лучше я узнаю людей, тем больше мне нравятся собаки. Ещё некоторым больше нравятся машины. Последнее неизменно говорю о себе, но здесь (в парке) вполне, вполне можно было переключиться и погладить шёрстку на симпатичной мордахе и прыгающей спинке. Мы играли, убегая друг от друга по кругу. Даже говорили, я на своём языке, а она на своём, но всё понимали. Не так уж это и сложно было разобрать, что означает её бе-е- и ме-е-. Наверняка собеседнице приходилось сложнее. Одно только слово умница втрое длиннее…
На прощание козочка встала на задние ножки, и я щёлкнул пару кадров с моей новой подружкой. Не знаю, кому что, а для меня от нашей поездки запомнились именно эти селфи. С положительными впечатлениями потом ещё ходил и ходил по городу, где-то сидел на лавочке, над чем-то размышлял, даже не приближаясь к границам жёсткой реальности.
В гостиницу в тот день я вернулся под вечер. Заглянул к профессору и обнаружил его в раздражённом состоянии. Такое бывало раньше и не воспринималось серьёзно, поскольку мы уже достаточно много общались. И теперь показалось, что лучше уйти, не заморачиваясь чужими проблемами. В результате о том, что случилось, мне сказала Ольга:
- Катю выкрали…
С этим совершенно не стыковалось благодушие, которым завершилась моя прогулка, и разрыв я заполнил вопросом:
- Как, как кавказскую пленницу, что ли?
Но шутка не прошла…
(продолжение следует)