Человек так устроен, что беспрестанно желает чего-нибудь новенькое - лицезреть новенькое, вкушать новенькое, иметь новенькое… А платить за это всё хочет по-старенькому.
- Помнишь, как мы тут франками расплачивались? – говорю я жене, совершенно сокрушённый, обрушившимися на нас, новыми ценами.
- Помню.
- Ну и что плохого было во франках? Что они им сделали? Такая ж хорошая валюта была… Помнишь, как я в Монте-Карло швырнул дилеру целую «полсотенную»?
- Ты её не швырнул, ты за неё дрался.
- Это потому, что он к ней отнёсся неуважительно. Да потом ещё и в кассу нас послал.
- Это ты его послал.
- Но он же - первый! И вообще, я - не об этом, я - о послевкусии… Ну вот какое послевкусие сейчас с этими «евро»? Ходишь, и в уме всё только множишь и множишь…
- Ты и с франками – множил.
- Но ведь не так! А это уже совсем другое послевкусие...
- Ой, мне эти твои послевкусия уже поперёк горла стоят!
- Вот именно! Если бы за этот обед мы расплачивались фраками, ничего б у нас не стояло. А от этих их «евро» сплошное несварение.
- Это у тебя несварение. Лично я «евро» отлично перевариваю.
- Но мы ж говорим о впечатлениях! Одно дело Монна Лиза за пять шекелей, другое - за сто пять! Это же две совершенно разные бабы. Одну тебе хочется рассматривать, а другую – глаза б твои не видели!
«Ах, гений!». «Ах, улыбка!».
А что в той улыбке-то? Тем более за такие деньжищи. Дайте вы человеку удовольствие от искусства получить!
Вот во Флоренции, смотри, какие молодцы - поставили статуи посреди площади и народ туда толпой валит. Ходит, любуется, фрагменты тел внимательно разглядывает…
А за деньги, кто б туда пошёл? Кому нужны были бы те фрагменты, тем более необрезанные?
- Вот только религию к своему жлобству не приплетай!
- Причём тут моё жлобство? Я говорю об ощущениях! Ты помнишь белого Будду?
- Ещё бы не помнить! Ты ж орал: «Я и белого буду! И красного буду! И водочки, если за счёт заведения!»
- Да я про каменного Будду. Про статую, гори она огнём!..
Помнишь, сколько к нему ступенек вело? Помнишь, чем и как я на каждой откашливался?!
Вот зачем они его на вершину-то? Посадили бы, как Пушкина, в скверике - пусть созерцает людям на обожание. Так нет, упекли в самую глушь! Насадили на маковку! И ни черта вокруг - ни киоска, ни пива, ни скамейки задрипанной. Даже перил не сделали. Одни ступеньки заплёванные…
- Тобой же и заплёванные.
- Хорошо, что не заблёванные!
- Но ты ведь их тогда так нахваливал, говорил: смотри, какие молодцы – Будду бесплатного дают страждущим!
- Так за деньги я бы в жизни на ту Голгофу не взошёл!
- И потому чуть не сдох на дармовщинку поддавшись...
- Вот, и я о том же! Не дают, собаки, приятными впечатлениями обзавестись! Мы же к ним в гости едем, а они, то обдирают нас, как липку, то загоняют, как лошадей! А потом еще и дорогущими сувенирами пристреливают!
- Так это ж и называется: «впечатления»! А из них формируются воспоминания.
- Да в гробу я их видал!
- А вот, чтоб на сей раз обошлось без гроба, ты сейчас спокойненько расплатишься… Я сказала, не расплачешься, а РАСПЛАТИШЬСЯ! И мы не станем дожидаться полиции.