«Чпоньк!» — сказала утка теми устами, что расположены у неё под хвостиком, и яйцо выкатилось прямо в желудок и без того уже переполненного зайца.
«Буээээ!» — промычал заяц и выблевал яйцо вместе со взлохмаченной уткой. В ларце стало тесно.
Ларец еще несколько мгновений выдерживал распирающее давление, но, когда оковывавшие его стальные полосы врезались в древнее дерево, лопнул.
Заяц, утка и яйцо скатились по ветвям трехсотлетнего дуба и остались валяться среди обломков.
«Чёрт знает, что такое!» — зло подумала игла и приготовилась к худшему.
— Совершенно с тобой согласен! Чёрт знает, что! — сказал Кощей, собирая в индонезийскую ротанговую корзину героев этой сказки. — Нарушены договорные обязательства! Не соблюдены нормы технических условий! О трудовой дисциплине я уже и не говорю! Сколько денег зря из казны потрачено!
Заяц, утка и даже яйцо сжались от страха.
— Игла, — продолжил властелин тридесятого, мягко поглаживая влажную скорлупу большим пальцем, — ты там как? Цела?
— Цела есмь, батюшко! — пропела игла осторожно.
— Ну, ты продержись еще с полчасика, пока я поколдую немножко. А потом на покой, на пенсию...
Игла ничего не ответила, но про себя подумала: «Ишь ты, на пенсию! Я еще повышиваю на старости лет! Чай, не тебе чета, древний лихоимец!»