Вспомнил еще одну историю за Лешу Кравцова несколько знакомому читателю по рассказу «Вагончик», моего одногруппника по сборам милиционеров-кинологов в Центральном питомнике служебного собаководства, который на тот исторический период был при ГУВД Мосгорисполкома. А территориально расположен то ли под Балашихой, то ли в самой Балашихе, а может на границе Москвы и области. После пересечения МКАДа была (а может и сейчас есть) остановка «Вторые ворота». Почти от нее в направлении области сразу начинается военный городок дивизии Дзержинского (в столовую которой мы запросто ходили обедать в период обучения). А с другой стороны дороги – перпендикулярно шоссе Энтузиастов грунтовка, проходящая между дачами через триста-четыреста метров, упиралась в наш питомник.
Теоретические и практические занятия (вперемешку с нарядами) шли ежедневно, кроме выходных дней примерно с восьми утра. И мы, действительно чувствовали себя энтузиастами съезжаясь на учебу с разных концов столицы, а некоторые курсанты даже из Подмосковья. Старостой группы был Дима Володин, как самый старший по жизненному опыту, специальному званию – старшина милиции и возрасту. Всем милиционерам было по двадцать два-двадцать три года, а ему аж двадцать пять! К тому же за плечами Володина было медучилище, а в армии он служил фельдшером в погранвойсках.
Группа была не особо большая – человек десять-двенадцать и среди них Леша Кравцов милиционер из Ворошиловского РУВД. Которое позже было переименовано в «Хорошевское», когда заслуги «Первого Красного офицера», наркома обороны и одного из первых маршалов Красной Армии были переоценены, как историками, так и политическим руководством страны в менее достойные, чем это официально считалось ранее.
Собак учили ходить по бревну, преодолевать заборы, лазить на вышку по лестнице и спускаться головой вниз, охранять, конвоировать, задерживать преступников. Случались казусы: один пес, у которого очевидно было слишком много хозяев слушался всех подряд! Он похоже свихнулся от их обилия и уже не знал – кому подчиняться и верить?
Хозяин на занятии дает команду: «Фас!» и кобель помчался на задержание помощника в дресскостюме. Помощник резко останавливается и дает свое распоряжение: «Фас!» указывая на хозяина. Получив новую «вводную», собака послушно разворачивается и несется уже на своего шефа! И так раза три пока этот балаган не пресек подоспевший куратор.
Учили не боятся выстрелов паля холостыми строительными патронами, подходившими к доисторическому винтовочному обрезу 1907 года выпуска Императорского Тульского оружейного завода. Который, очевидно, до тех пор, пока не попал в руки советской милиции «поучаствовал» в ряде разбоев, а может и «повидал» иные приключения. И как этот раритет миновал музей? Но, это мне кажется было лишним: мы и так практически ежедневно находились на площадке под аккомпанементом залпов и градом дроби, долетавшей на излете в наши спины с «приветом» от специалистов стендовой стрельбы «по тарелочкам», чья площадка начиналась сразу за территорией питомника.
Не реагировать на разбросанное по площадке мясо учили довольно варварским способом – к каждому куску плоти шли проводки от древнего армейского полевого телефона – типа ТАИ-43, а за ним настороже сидел куратор группы. Едва пес хватал приманку, как бдительный начальник «подсекал» его словно щуку, крутя ручку аппарата посылая разряд тока и «друг человека» с воплем взмывал вверх, минимум на полметра. Как правило двух «уроков» вполне хватало, чтобы четвероногий компаньон догадывался, что с земли что-либо несанкционированно поднимать нельзя!
Практически все собаки были кобелями, но имелась и одна злющая сучка – Альма. Которая едва не оскопила нашего одногруппника.
Ее хозяин – музыкант-любитель вечерами, а также в перерыве между занятиями любил наяривать на баяне. Альма сидела перед ним и ритмично подвывала, веселя курсантов. В тот раз нас было трое – хозяин сидел в центре, я справа и будущий пострадавший – слева. Баянист играл, собака выла и вдруг, ни с того, так же подвывая подошла к соседу слева и внезапно почти незаметным броском вцепилась в его промежность! Парень едва успел дернуть тазом назад! Сучка вырвала всю мотню и чудом не зацепила «достоинство». И что ей показалось или почудилось? Может приревновала? Хотя никаких поводов они не давали. После этого с морды Альмы снимали «нарыльник» только когда ее пускали на задержание помощника в дресске.
Да и все собаки на занятиях первоначально были исключительно в намордниках, но вскоре, как и в любом коллективе перегавкались, передрались без особых последствий, выяснили свои места в этой социальной «лестнице», угомонились, а некоторые даже подружились!
Мы все тоже сдружились, часто вместо проводили свободное время, отмечали торжества и в тем июльским вечером тоже что-то праздновали. За давностью времени точно не помню: то ли день рождения нашего собрата, то ли День ВМФ (кто-то из курсантов служил в морфлоте). Собрались в сквере у высотки на площади Восстания, чтобы до гастронома в этом небоскребе было недалеко бегать, выпили-поболтали, выпили-погуляли, выпили и спокойно пошли к метро «Баррикадная», намереваясь разъезжаться по домам.
Почти у входа в подземку к отставшей тройке нашей группы доколупались какие-то хулиганы, завязалась потасовка. Это было удивительно, поскольку площадка перед метро была под визуальным наблюдением 11-го отделения милиции, расположенного метрах в пятидесяти-шестидесяти от здания. Мы бросились на помощь нашим, шпана рванула в разные стороны, и тут кто-то крикнул:
- Милиция!
Группа застыла на месте, полагаясь на старосту-Диму, который служил в этом отделении и лишь Леша Кравцов, рванув, как спринтер за считанные секунды на красный свет пересек Баррикадную и мгновенно исчез за зданием высотки.
Подбежавшая троица милиционеров поздоровалась с Володиным, а после того, как он растолковал им причину инцидента и с нами, после чего уже неспеша удалилась обратно в отделение. Мы еще примерно минут двадцать ждали Лешу, но он так и не появился.
Причину отсутствия установили единогласно:
- Значит, уехал домой! Наверное, спешил на встречу или свидание!
И разъехались.
На следующее утро примерно в ноль-семь сорок пять Кравцов был обнаружен мирно спящим на лавке в нашей раздевалке. Конечно, никто не поверил, что он вчера совершил полумарафон только для того, чтобы не вставать с утра пораньше и прямо от «Баррикадной» помчался в Балашиху балдеть на лавочке.
Эту нереальную гипотезу отверг и сам Леша. На логичный вопрос:
- Куда же ты вчера пропал?
Поведал следующее.
Оказывается, Лешу незадолго до этого события уже доставляли в это же отделение за драку с приятелем-сослуживцем. Нет, он выяснял отношения с приятелем, это к ним пристала шантрапа почти, как и в нашем случае. (В те годы Красная Пресня была довольно шебутным районом).
Тем не менее сержанты подвижной милицейской группы (ПМГ) во главе с офицером, задержали и доставили именно их, своих коллег, несмотря на существовавшую в те годы корпоративную солидарность. А соперников отпустили без всяких последствий, поскольку места в служебном «УАЗике» на этих нарушителей общественного порядка просто не нашлось.
Затем они были сданы с рук на руки ротному и в дальнейшем друзей долго «полоскали», как мыльное белье терзает стиральная машина. Желая хоть на время избавиться от пристального надзора придирчивого командира Кравцов подал рапорт с просьбой перевести его на должность милиционера-кинолога, после чего получил подопечного пса и вскоре убыл с глаз ротного долой на собачьи сборы. К обоюдному удовольствию обоих.
Леша отнюдь не был драчун-любитель, не был склонен к нарушению служебной и иной дисциплины, просто так получилось. А поскольку «рецидива» (тем более в том же отделении милиции) категорически не желал, то если бы его «забег» производился в присутствии спортивного судьи с секундомером, норму мастера спорта, наш одногруппник выполнил наверняка! Никогда ни ранее, ни впоследствии не видел, чтобы человек так быстро бегал – раз и превратился в точку! Как фантастический Электроник!
Миновав многоэтажку (высотой более ста пятидесяти метров) собутыльник перемахнул деревянный забор, утомился, присел и … уснул в закутке непонятной стройки.
Самым ранним утром, еще до рассвета он был разбужен незнакомым военным в абсолютно непонятной форменной одежде, который патрулировал подведомственную территорию с собакой.
- Ага! – обрадовался Кравцов, - Коллега!
И доверительно сообщил служивому:
- А я тоже с собакой работаю!
- Какой такой «собака»?! - возмутился патрульный, - Ты куда есть забрался? Это есть территория Америка! США! Я есть морская пехота США!
Он внимательно осмотрел закоулок и замолчал минуты на три.
- Знаете, - продолжил рассказ Леша, - после такой «новости» я хотя до конца не протрезвел, но кое-что начал соображать! Ну, да, действительно, сразу за высоткой стройка, вспомнил, что там возводят новое здание американского посольства… Как же так? Какого хрена они проморгали, когда я к ним запрыгнул? И на всякий случай, перетаптываясь начал потихоньку пятиться к забору: если не получится разойтись по-хорошему – вскачу на него, а от охранника и собаки ногами отобьюсь. Подхватить кирпич для пущей «убедительности» в тех условиях было просто нереально!
Тем временем воин государства потенциального противника погрузился в раздумье и лихорадочно соображал: что же со мной делать? Видимо он рассуждал примерно так: кто это, что это и откуда это свалилось ему на голову?
Если обнаруженный субъект разведчик-диверсант, то зачем не занимается сбором образцов стройматериалов, не фотографирует объект, не закладывает подслушивающее-подглядывающие и взрывные устройства, не пытается его усыпить, загипнотизировать, похитить или завербовать, а мирно дрыхнет в закутке у забора?
Опять же непонятно: когда нарушитель проник на охраняемую территорию, сколько он тут находится, что уже успел сотворить, почему его не обнаружили раньше ни технические средства контроля, ни он лично – визуально? А вдруг самого обвинят в попустительстве и халатности? Молодой хлыщ напоминает забулдыгу, однако одет чистенько, прилично, но при себе вообще никаких предметов не имеет…
А если это провокация КГБ, то почему протестант не носится по стройке с мегафоном, антиамериканскими речевками и плакатом?
Наверное, на этой его мысли я выпрямился, вскинул сжатую в кулак правую руку к плечу (став подобием скульптуры Эрнста Тельмана у метро «Аэропорт») и пыхнув свежим перегаром на «собеседника» прохрипел:
- Свободу Нельсону Манделле! – и на всякий случай добавил, – Луису Корвалану тоже!
Морпех синхронно с собакой мгновенно оглянулись (проверить не слышал ли кто еще эту бунтарскую тираду) посмотрели на право-налево, и видимо оба разом пришли к единственному разумному выводу, что имеют дело с пьяным идиотом! Действительно, случайно пробравшемся на эту стройку. После чего служивый от имени себя (и подшефного пса) вынес вердикт:
- Я тебя нет видеть, ты меня нет видеть. Бежать обратно!
Уговаривать Кравцова, обещать ему торжественный выход с иноземной территории (хоть и в центре советской столицы) с парадной дорожкой под духовой оркестр, освещением этого события в советской и зарубежной прессе морпеху тоже не пришлось. Леша мигом сиганул на территорию Родины в объятья ее же юриспруденции.
Затем прошел за домом наркомфина, через сквер пробрался к очередному забору, преодолел его и выбрался на Новинский бульвар прямо возле музея-усадьбы Ф.И.Шаляпина. Посмотрел направо, взглянул налево – пустынное Садовое кольцо. Только-только рассветает, Москва еще дрыхнет, но уже скоро начнет просыпаться. Взглянул наверх и обомлел: над ним развевался звездно-полосатый флаг!
Сообразив, что хотя его и проморгала американская морская пехота, но сотрудники отдела милиции по охране дипломатических ведомств могут заинтересоваться субъектом, внезапно появившимся ни свет ни заря непосредственно возле охраняемого объекта и пока этого не произошло «заморский» путешественник спортивной ходьбой (порой переходя на бег) начал резво удаляться от места ночлега.
Дисквалифицировать его было некому, а потому Кравцов довольно быстро (хотя и покачиваясь) достиг Смоленского гастронома на углу Смоленской же площади и Арбата, намереваясь по нему доковылять на станцию метро «Арбатская» и оттуда ехать на питомник.
Но столкнулся с милицейским патрулем 5-го отделения милиции, в составе двух сержантов вырулившим из-за угла гастронома.
- Ага! - радостно констатировали милиционеры, - А вот и наш клиент!
Леша их радости отнюдь не разделил:
- Ваш, но не клиент! Я тоже сотрудник милиции! – и в подтверждение этого обстоятельства предъявил служебное удостоверение.
- Ты откуда и куда в такое время? – подивились коллеги.
- На собачьи сборы в Балашиху, - пояснил Кравцов, - вчера у нашей группы праздник был, отметили, чуток перебрал, теперь боюсь опоздать на учебу!
- Какой номер телефона твоей дежурной части? – спросил старший.
- Проверить хотите? – догадался Леша, - Только не говорите, что я поддатый, а то такое начнется!
- Не скажем, - заверил напарник старшего, и они втроем подошли к ближайшему городскому таксофону.
- Дежурный … отделения милиции слушает! – раздалось в трубке.
- Сержант милиции Федотов, пятое отделение милиции! – ответил сержант, - Скажите, Кравцов Алексей Викторович у вас работает?
- Да! - отозвался дежурный, - А что случилось?
- Нет, все нормально, остановили для проверки личности. А где он сейчас должен быть?
- На кинологических сборах! – подтвердил дежурный.
- Все правильно, спасибо! – завершил беседу патрульный и повесил телефонную трубку.
- Ну, ты даешь! – обратился он уже к Кравцову, - До метро нормально доберешься или проводить?
- Доберусь! – обнадежил Леша, - А сколько сейчас времени?
- Почти пять утра! Только ты аккуратно, там на Арбате еще два поста. Впрочем, не переживай, мы их предупредим!
Два сотрудника в форме пожали руки своему не совсем трезвому товарищу в гражданке и под их бодрое напутствие Леша дотопал к метро, куда успел аккурат к его открытию. Затем с двумя пересадками доехал до станции «Шоссе Энтузиастов» и оттуда автобусом в Балашиху. Конечно, можно было никуда не ходить, дождаться открытия станции «Смоленская» в компании добрых милиционеров и ехать с теми же двумя пересадками, но он боялся нарваться на их проверяющего – вот кто знает, что у него будет на уме?
Достигнув питомника, рухнул спать в раздевалке. Вот и вся история.
Да уж… - задумчиво произнес Володин, - Дела!
И, скорее хохмя, чем исполняя свой долг на построении доложил куратору:
- Товарищ капитан, за время вашего отсутствия никаких происшествий не случилось, за исключением: курсант Кравцов побывал в Америке!
- В какой Америке? – удивился начальник группы.
- В Американской Америке! – голосом артиста Алексея Николаевича Грибова (в роли коллежского регистратора Тимофея Ивановича Храмова из кинофильма «Начальник Чукотки») разъяснил Дима.
- Его там не завербовали? – заинтересовался куратор.
- Не успели, он сбежал обратно!
- Да как же так получилось?
- Вчера мы немножко выпили, а возле метро к нашим парням пристало хулиганье. Началась драка, разнимать ее помчались трое наших милиционеров из 11-го отделения. А Кравцов туда уже попадал, как раз за мордобой, ему больше нельзя. Он как услышал вопль: «Милиция!», так и сорвался! Догнать его было просто нереально. Затем просто перепрыгнул через забор и уснул на стройке. А стройка оказалась новой территорией посольства США. Утром его обнаружил-разбудил охранник – морпех с собакой и выгнал. Вот в общем-то и всё…
- Ни хрена себе «немножко выпили»! – присвистнул куратор, - А если бы «много», что было? Посольством овладели? Третью Мировую развязали?
И в отчаянии махнул рукой.
- Все «американцы» по вольерам за собаками и на площадку. А про посольство поменьше болтайте! Хорошо, что все обошлось… Если обошлось…
С тех пор Кравцова мы так и звали – «Американец». Сначала он дулся на прозвище, но позже, посмотрев фильм «Джек Восьмеркин – «Американец»» смирился. Все-таки Джек не был отрицательным персонажем этого фильма.
…Лет семь назад встретился за кружкой пива с Димой, который только-только вышел в отставку в звании подполковника с полковничьей должности и возглавил Совет ветеранов отдела. В ходе застолья поминая наших друзей-товарищей вспомнили и Лешу.
- А я Кравцова наградил! – похвастался Дима, - медалью «За службу на Красной Пресне»!
- За что это? – вопросил я, - Он же на Пресне не служил! Леша был в Ворошиловском районе, Хорошевском, потом оттуда куда-то перевелся, а затем уволился в народное хозяйство.
- Кравцов и сам удивился! – продолжил Володин, - Говорит: «Я же у вас в районе не работал, не достоин!» А я пояснил: «Ты же не предал Советскую Родину! Не сбежал на Запад! Хотя возможность была. Значит – по заслугам! Бери!»
- Может потому и не сбежал, что выгнали? - съехидничал я.
- Что же ты так плохо про товарища думаешь? – укорил Дима, - Разве его не знаешь? Захотел бы остаться орал: «Прошу политического убежища!» Он же так не поступил! Ну залез сдуру по пьяни к буржуинам, так тут же от них дернул! Я уверен, даже убежден, что даже если бы его по-хорошему не отпустили, через забор обратно обязательно перепрыгнул! Как он бегает – сам видел! За забором уже наша территория, туда не сунутся…
…Сразу после инцидента, едва не переросшего в международный скандал, мы не задумывались над юридическими последствиями этого «каламбура». А ведь если бы Кравцов убегая, взгромоздился на забор, как ворона с сыром на ель и действительно долбанул (а с него станется!) охранника посольства, военнослужащего армии США, находящегося при исполнении служебных обязанностей ногой в башку, да еще покалечил – все бы так и было! Может, конечно, Лешин «талант» оценили наши спецслужбы и забрали к себе, но дальше в группе он точно бы не учился.
Сейчас, уже будучи адвокатом с пятнадцатилетним стажем задумался: а как действительно можно было тогда квалифицировать его действия?
Никаких, самых малейших признаков измены Родине его поступок не имел. Бегство за границу? Незаконное пересечение государственной границы? У забора не то, что контрольно-следовой полосы, даже пограничного столба не стояло, тем более пропускного КПП. (Мы потом с Димой его осматривали: это был обыкновенный деревянный забор, даже без предупредительных надписей).
Отказ вернуться из-за границы? Чушь какая-то! Тут же вернулся! К тому же он не был секретоносителем. Даже если бы его пытали или вкололи «сыворотку правды» максимально, что мог выболтать: как дрессировать собаку и чем закусывать водку. Сомневаюсь, что такие кинологически-кулинарные «тайны» представляли грандиозный секрет для иностранных шпионов.
Незаконное проникновение на охраняемый объект? Не было в УК РСФСР такой правовой нормы.
Даже действующий УК РФ относит это деяние только к подземным или подводным объектам, охраняемым в соответствии с законодательством России о ведомственной, государственной охране либо к важным государственным объектам, сооружениям на коммуникациях и к специальным грузам, охраняемым войсками национальной гвардии. Однако даже с учетом этой диспозиции Кравцов ни по системам коммуникаций, ни вплавь по канализации или ливневке на стройку капитализма не пробирался.
К тому же территория строящегося посольства охранялось силами подразделения армии недружественного государства.
Часть 1 статьи 20.17 действующего Административного Кодекса предусматривает ответственность за самовольное проникновение на охраняемый объект, не оговаривая кто его охраняет. Хотя уверен, что и эта норма относится лишь к предприятиям, учреждениям и организациям, находящимся защитой структур Российского государства.
На тот период не было подобного Кодекса, а в Кодексе об административных правонарушениях РСФСР вступившего в действие только через полгода после происшествия – с 1 января 1985 года эта статья напрочь отсутствовала. Да никому бы и в голову не приходило привлекать к ответственности гражданина, забравшегося покемарить (или просто погулять) хоть на нашу стройку, хоть иностранную без корыстных намерений.
Это что же получается? Значит, Леша был вправе туда залезть? Тем более никаких злодейских целей не имел, ничего не похитил, а оттого, что выспался, репутация обоих держав не пострадала! И еще немного поразмыслив пришел к окончательному выводу, что никаких законов СССР Кравцов не нарушил!
Хотя есть одна загвоздка: интересно, когда (на то время) вступал в силу принцип экстерриториальности участка «за забором» - сразу после выделения площадки под строительство посольства или с момента сдачи здания в эксплуатацию и начала его функционирования? Но, по любому этот объект являлся предметом повышенного интереса спецслужб Советского Союза. Вследствие данного обстоятельства иностранные посольства и представительства (тем более государств потенциального противника) плотно «опекались» соответствующими подразделениями КГБ, сотрудники которых работали, как в милицейской форме, так и в гражданской одежде. И если бы Лешу прихватили (наши или американцы – без разницы) ему бы потом пришлось писать во всех анкетах: «Был на территории США несколько часов в июле 1984 года с целью … проспаться после пьянки».
То, что этого не произошло – чистая случайность!
Пьяным зачастую везет. Но, как правило, только один раз!