Художник Иван Леонидович Лубенников. Сегодня редко скажет, кем был этот художник. Его если не забыли, то начали забывать. Назовут, кем он был, искусствоведы (такая у них работа) ну и любители. То есть, немногие. И это очень жаль.
А Лубенников был художник-монументалист, профессор кафедры живописи и композиции Московского государственного академического художественного института им.В.И.Сурикова, Народный художник РФ, действительный член Российской академии художеств. Диапазон творчества этого художника был необыкновенно широк: от монументальных произведений и инсталляций до скрупулезно выписанных натюрмортов, от использования урбанистических символов и знаков до живописных сельских пейзажей, от чувственной обнаженной натуры до сюжетов на библейские темы.
Это редкий диапазон. Далеко не каждый художник способен на такой диапазон. Но из всего перечисленного был у художника и любимый жанр. Это отдельный выделенный жанр в живописи и он называется НЮ. То есть обнажённая натура. Прежде всего женская натура. Это всегда волнующая тема. Волнующая прежде всего мужскую половину человечества. Этот жанр и не мог не появиться и выделиться. И выделился он с тех пор, как человек, взяв в руку соответствующий графический инструмент, и стал отражать окружающую его природу.
Правда, отношение к этим самым «ню» менялось со временем и нравами. Тут есть одна зацепка, которая погружает нас в долгие и чаще всего, бесплодные размышления. Очень странная вещь. Из всех живых миллионов разнообразных существ на Земле только у человека эта «ню» вызывает волнующие и смущающие его душу чувства. Потому как у всех прочих живых существ нагота, обнаженная живая природа не вызывает никаких чувств. Кроме желание обладать этой обнаженной природой, движимый основным инстинктом. Не заморачиваясь вечным вопросом, хорошо ли это, или плохо.
Правда есть ещё желание слиться с природой. Вернуться к первобытному состоянию. Сбросить с себя «ревнивые одежды». Желание непреодолимое. И находятся, разумеется, единомышленники в этом желании. Они собираются на нудистских пляжах в осознании полного счастья обретения свободы от условностей морального порядка, накопишегося веками.
*****
А художник вправе отображать жизнь , как она есть. Его творческое право. К примеру, отобразить красоту окружающего мира. Человек – часть этого мира. И он может быть прекрасен в своем природном естестве. Так появился живописный жанр «ню». Появилась давно. Ещё до нашей эры. На заре бронзового века. И отношение к этой живописи менялось, при всей её притягательности. Может быть именно потому, что была слишком притягательной.
К примеру, в Древней Греции особое внимание уделялось физическому воспитанию. Состязавшиеся атлеты по сложившемуся в давние времена обычаю выступали обнажёнными. Красота их тел была предметом восхищения множества их поклонников. Посмотрите греческие расписные амфоры. Но женщин на эти стадионы не допускались. Культ физической силы мог быть представлен только в обнажённом виде.
В средневековье нагота, перестав быть предметом культа, ушла из искусства как мета язычества. Языческие герои никак не вписывались христианскую тематику.
А потом пришёл Ренессанс. Тренд меняется. Возвращение к античности, то есть к язычеству. И человек в его физическом обличии может быть прекрасен и достоин восхищения. Было нельзя – стало можно. Но тем не менее были ограничения. Не всем давалось право на обнаженность. Только Боги и богини, или на худой конец – герои. То есть лица не от мира сего.
Телесность вернулась в искусство, однако с весьма существенными ограничениями: чтобы не быть обвинённым в разврате и безбожии, художник должен был обосновать наготу своих героев. В итоге сформировался своего рода пакт между церковью и искусством: выходящая из пены морской нагая Афродита — символ любви Бога к человеку, нагая Венера на брачном ложе обещает верное супружество и рождение наследников, нагая Ева у древа познания добра и зла соответствует букве Ветхого Завета. И ни в коем случае просто человек. Мужчина или женщина.
Джулио Романо. «Дама за туалетом».
Эту картину вы легко найдете в Интернете. Откройте и найдите. Картина находится в музее им. Пушкина в Москве. Когда я водил экскурсии по музею, я непременно останавливался перед этой картиной. И не по причине неприличной наготы модели, а потому что этот шедевр показывает, как менялось отношение к наготе со временем.
Джулио Романо был послушным и верным учеником Рафаэля. На картине любовница и любимая модель Рафаэля. Как её звали, кажется, никто не знает. Но известно её прозвище. Форнарина. В переводе -булочница. Она была дочерью булочника. Её портрет Романо создал уже после преждевременной смерти его учителя. Портрет датируется 1520 годом. Время Ренессанса. Как было сказано, ввиду вызывающей наготы модели, она воспринималась неоднозначно. Выход был найден. Это не Форнарина , а Венера за туалетом. То есть богиня за туалетом. А богине позволено больше, чем простушке Форнарине. На картине ради убедительности несколько предметов свойственные её изображению. Жаровня и зеркало – символы любви. И обезьянка – символ сладострастия.
Потом шедевр побывал во многих руках. Один из владельцев во Франции, такой пуританин, устыдившись откровенному изображению, решил приодеть Форнарину. Он надел на неё легкое голубое платье.
Вот в таком виде она была приобретена в России Эрмитажем в начале 19 века. А потом век спустя была обнаружена подмена. Было решено восстановить истинное изображение. Вновь раздел Форнарину, если можно так выразиться , Павел Корин. Он был не только замечательным художником, но и блестящим реставратором. Правда превыше всего.
Карл Брюллов. Вирсавия.
Впервые я познакомился с этим жанром «ню», когда впервые пришел в Третьяковскую галерею в Лаврушинском переулке. Пришел не один. Пришел с нашим классом. Нам всем лет по десять.
Экскурсию вела добрая тётенька. Как я теперь пониманию , она старалась рассказывать об изображениях на картинах простым и доступным нам языком. То есть говорить просто о сложном , а это так не просто. Когда я сам водил экскурсии по залам того же музея, то я избегал брать детские группы, зная, как это не просто.
Так вот шли мы и шли по не очень большим залам и наконец пришли в зал Карла Брюллова. Тётенька подвела нас к автопортрету художника. На картине очень усталый человек болезненного вида. Он с тоской смотрит на нас. Из повисшей руки. Кажется. выпал главный инструмент художника. Его кисть. Я уж не помню, что нам рассказывали. потому что все мое внимание было обращено на другую картину, которая висела как раз над автопортретом художника.
А это была «Вирсавия». И внимание всего класса тоже было обращено к ней. И было на что посмотреть постигающему мир подрастающему поколению. Две обнаженные женщина. Одна белая, другая черная. Вирсавия и её служанка-рабыня.
Поразительно, думал я тогда, во всем моём стыдливом смущении. И как это можно. Голая. У всех на виду. А мы все уже давно привыкли к мысли, что так бесстыдно выставлять свое тело без всякой одежды напоказ - это невозможно. Постыдней ничего просто и быть не может. А тут что!
В этом нашем возрасте, что тогда - то и сегодня, напрасно объяснять почти детям, что в природе нет ничего постыдного и безобразного. Что все в природе - это творение божье. Что и человеческое тело тоже может быть предметом любования и восхищения. Что, как и всё в природе, тело человеческое тоже имеет совершенно позволительное право на то, чтобы им любоваться и испытывать чувство эстетического наслаждения. Одна эстетика и никакой эротики. Мы и слов-то таких не знали тогда. Для нас это была голая тётка и всё. И вид её вызывал у кого-то смущение, а у прочих тихое хихиканье и подмигивание
А до этого мы были в музее имена Пушкина видели шедевр Микеланджело – Давида. И тоже смущение, особенно у девочек. Природа смущения одна – голые. И нам было ещё недоступно понять, что есть важное различие между обнажёнными Давидом и Вирсавией. У итальянского ваятеля его Давид был задуман и рассчитан на чисто эстетическое восприятие и восхищение юношей, готовящегося к подвигу самопожертвования. И никакой эротики. В вот Вирсавия в очень значительной степени – эротика. Изысканная и рафинированная, и тем не менее способная вызвать известные чувства у Давида.
А сам Давид настоящий , уже ставший царём, однажды взобрался на крышу своего дворца , чтобы подсмотреть, как обнаженная Вирсавия выходит из бассейна после купания. Мне это напомнило, как будучи давным-давно в пионерском лагере в Подмосковье, во время банных дней мы поглядывали в щёлочки девочек, находящихся по ту строну дощатой перегородки в душевой. Подглядывали, толкаясь и ругаясь шёпотом у этих щёлочек. Вот и царь Давид по сути сделал тоже самое. Подглядел и влюбился. Позже у них родился сын – мудрец Соломон.
Художник долго писал эту картину на библейский сюжет. Четыре года, да так и не закончил. Его влекла мысль красочно описать красоту женского тела. Да так, чтобы всем было понятно, почему Давид влюбился и даже пошёл на преступление, нарушив законы нравственные и божьи тоже. И он блестяще справился с этой задачей. Мы видим Вирсавию в теплых лучах заходящего солнца. И видим, какой чувственный смысл художник придал этому откровению. Во всём этом незаурядном изображении чувствуется мужской взгляд и мужская рука, которая лепила красками почти скульптурное изображение красавицы. Мужское любование, на грани приличия в нашем понимании.
Брюллов считался великим колористом. И посмотрите к какому эффектному приему он прибегает, чтобы подчеркнуть цветовой контраст. Белизна кожи красавицы ещё более усиливается темным цветом тела рабыни – эфиопки. И тоже обнаженной. Вирсавия грациозным движением поправляет диадему на голове. Даже и эта эфиопка с восхищением смотрит на свою госпожу.
И вот тут художник перебрал. Перебрал с эротикой. Как-никак Библия со всеми своими рассказами, притчами и всем повествованием наполнена духовным смыслом. Воспевание плоти никак не входит в сверхзадачу Книги книг. А у Карла Брюллова получилось как раз это самое. Воспевание. Он этим самым погубил прекрасную Вирсавию. А это уже на грани богохульства. Как было сказано, он работал над этой картиной несколько лет. Он то ставил картину на мольберт, то убирал её в угол. И вот в какой-то момент он решил, что не получилось у него с библейской красавицей. В отчаянии и неистовстве он запустил в картину сапогом и больше не притронулся к ней.
Художник Пукирев. «Неравный брак.»
Эта известная картина вроде бы не соответствует заявленной теме. И всё же… Что мы видим. Мы видим святотатство и богохульство. Происходит таинство бракосочетание. Венчание. Старикана со звездой на впалой груди и юного создания – почти девочки-подростка. Это трогательное юное создание, которое, кажется, только-только отложило в сторону свои любимые куклы и все игры в дочки-матери, уже по выходу из этого наполненного запахом ладана пространства церкви , должна отныне проникаться суровым чувством конца всей поэзии ожидания счастья под бдительным холодным взором старца, которого только что ей нарекли в супруги.
Я тоже хорошо запомнил эту картину с самого детства. Тогда я плохо понимал, кто и почему заставил эту всю в белом одеянии большую девочку с печальным лицом и глазами, из которых вот-вот польются слезы, лишенной сил до такой степени, что легкая свеча валится из ее рук, стоять рядом с этим противным стариком, похожем на высохшую мумию.
Я явственно слышал его скрипучий голос. Суровый дед едва слышно наставительным тоном, как школьницу, учит невесту, как ей подобает вести себя в этот момент. Я спрашивал себя, в чем же она провинилась, и чем так недоволен дед со звездой? И за что её сейчас непременно накажут? Не понимал. Но девочку мне было жалко.
Прошло несколько лет Я стал старше и вновь остановился у этой картины. Я долго всматривался в лицо красивой девочки, по сути моей сверстницы. Печальное выражение ее лица только еще больше предавало ей пленительного очарования. И к стыду своему я чувствовал, как у меня в голове рождались совсем уж нехорошие, совсем уж постыдные, но и такие понятные мысли.
Я спрашивал себя, а как они оба поведут себя на неизбежном брачном ложе, благословение на которое они получают в это самое мгновение от другого лысого старикана с растрепанной бородой. Батюшка освящает то самое деяние, тот самый миг, когда «падут ревнивые одежды» и должно будет произойти то, что по библейскому выражению называется, как «да прилепится жена к мужу дабы создать едину плоть». Без содрогания и ужаса невозможно было об этом подумать.
Кроме омерзения этот сановитый, вдруг лишенный звезды и всех прочих «ревнивых одежд» новоявленный пылкий Руслан с дряблыми старческими мышцами, в которых только и сохранилось что бесноватая, старческая, бессильная похоть, ничего вызвать не может. Что может удержать на этом самом ложе ее молодое уже требующее близости с крепким мужским началом тело при первом же прикосновении к этому одру! Что за пытку и нечеловеческую муку она должна будет при этом испытать! Не проще ли в омут головой.
Художник Шидлер. «Искушение».
Написал картину художник, имя которого вряд ли вам известно. Звали его Николай Густавович Шильдер. Почти уверен, что многие скажут нет, не знаем. И это очень жаль. Поскольку именно с картины этого художника началась вся Третьяковская галерея. Павел Михайлович купил её прямо в мастерской художника ещё и незавершенной. А было будущему собирателю картин русской живописи лишь 23 года. Кто бы знал, что последует за этим приобретением начинающего коллекционера.
Картина называется «Искушение». Почему искушение. Я долго-долго стоял перед этим не очень большим полотном, всматриваясь во все детали живописного изображения, проникаясь трагизмом представленный сцены.
Что же мы видим? В пространстве тесной каморки с низкими сводами, обставленной старой мебелью и наполненной запахами лекарств и сгоревшего лампадного масла, стоит девушка. Свет, проникающий в этот полуподвал через небольшое окно, едва позволяет разглядеть обстановку убогого жилища. Все в этом тесном пространстве, каждый предмет в нем вопиет об удручающей нищете. Белая блузка девушки сияет неправдоподобной, непорочной белизной во мраке полуподвала. Красота лица ее, отмеченное чертами высокой духовности и чистыми непорочными чувствами, никак не вписывается в мерзость всей обстановки и тягостной нищеты, обступающую ее со всех сторон. Справа за какой-то тряпкой-ширмой лежит, по всей видимости, ее мать, пораженная тяжким недугом. Слышатся ее слабые стоны. А слева мы видим старуху не то в чепце, не то красном платке. Слышится ее отвратительный скрипучий голос. Голосом, в котором одновременно слышатся и просьба и угроза, она взывает к чистому сердцу юного создания. Эта старуха-сводница предлагает продать единственное сокровище, которым располагает девушка: Богом ей дарованную красоту.
Что же это за насмешка такая. Да разве Бог создал это гордое, совершенное создание, с такими чудными чертами лица, с почти иконным изображением девы – Марии для того, чтобы опустить его чуть ли не на самое дно жизни. Какое поразительное, неправдоподобное и безжалостное противоречие.
Жуткая старуха, похожая на Бабу-Ягу, протягивает ей браслет и что-то назидательным старческим голосом выговаривает. А девушка, эта дева Мария, видя перед собой отнюдь не ангела, явившегося с благостной вестью, о чем она думает? Она в страхе, с расширенными от ужаса глазами резко отстраняется даже не столько от облика старухи, сколько от отвратительной вести, которую она принесла. Палец руки старухи указует в сторону двери, из которой вот-вот явится некто, чей щедрый дар жуткая посланница пытается властно всучить. Надо спасать больную мать. Нужны деньги. Как и где их достать. А вот и предложение. Искушение.
А этот некто, который еще прячется за портьерой, является вовсе не с целью приобщить деву к божественному началу, подобно духу святому, а с тем только, чтобы попрать эту земную красоту, хищно использовать ее плоть земную в похотливом томлении зова своей собственной плоти.
Понятие о нравственности присуще только одному существу во всем удивительно многообразном живом мире. Человеку – единственно наделенному душой. И только ему во всей вселенной, у которого каждое его движение и желание определяется не только потребностью тела, но сознательно или подсознательно повелением души. А если это так, то что является нравственным вообще во всем богатстве отношений двух начал, вечно тяготеющих друг к другу?
И вот тут вопрос. Нравственны ли их известные отношения тогда только, когда целью их плотского соединения является сотворение новой жизни? А вот сознательно-бесцельное удовлетворение гормонального зова плоти – это бесспорно аморально и безнравственно? Нет, что-то здесь не так. Вот головоломка. Как трудно в этом разобраться.
Тяготение к противоположному полу есть. Оно заложено в нас Богом ли, Дьяволом, - неизвестно. Скорее всего, ими обоими вместе. Пока еще никто убедительно и окончательно не доказал, кто или что стало причиной того, что весь живой мир так поделился с вечным взаимным влечением одной половины к другой. И при этом породив основные чувства наших душ: любовь и ненависть. Да и вряд ли докажет. Но сейчас не это важно. Важно то, что оно есть, это тяготение. Есть тяготение – есть движение. Высшая цель этого движения – продление рода человеческого.
Бог вложил в нас это истинно божественное ни с чем не сравнимое чувство – любовь. Почему он тут же и заявил, что человек, с «вожделением посмотревший на женщину, уже и прелюбодействовал с ней в сердце своем". То есть поддался искушению одного из самых главных грехов человеческих. Ну как же так получается? За что ж так премудрый и всемилостивый подверг нас столь мучительной и незаслуженной пытке поиску ответа на им же заданную абсолютно неразрешимую загадку.
Чувство, тяготение, любовь, инстинкт, зов плоти - назвать можно по-разному. Но все это либо есть, либо нет. И третьего не дано. Почему только в мире людей всему этому взаимному движению ставится столько пределов нравственного порядка. Объект есть, но даже и смотреть на него нехорошо. И у меня внезапно появилось до смешного простое сравнение: добрый боженька подарил человеку конфетку. Но как только человек почувствовал сладостный вкус ее во рту, даже еще и не распробовав ее, суровый дедушка пригрозил ему тут же пальчиком. Нельзя. То есть, можно, но только при соблюдении некоторых условий, продиктованных велением души. Да еще и при том, чтобы ни на какую другую конфетку вовсе и посмотреть нельзя. То есть можно, но так, чтобы сладостный вкус во рту снова не появился. Да только как же это возможно, если тело мое, не спрашивая мнения души, выдвигает властно свои требования.
Но человек разумный быстро про себя решил, что доходить до цели вовсе и не обязательно. Поскольку достижение цели может оказаться и несвоевременным, а то и вовсе не нужным. Но при этом, он столь же разумно быстро про себя решил, как бы втихомолку, в тайне от отца-создателя, зачем же отказываться от всех этих приятных ощущений души и тела, предшествующих рождению новой жизни. Нет, это глупо, неразумно, да и невозможно. Да и жизнь без всех этих ощущений вовсе уже, кажется, и не жизнь.
Замеченное тяготение к телу легко позволило однажды посмотреть на него в отрыве от души, как на обычный товар, имеющий свою цену, который можно на что-то в высоком или низком смысле обменять или даже откровенно продать. На пять минут или на всю жизнь. Иной раз даже и неосознанно. Говорят же, что вот, дескать, вышла замуж за старого и страшного, да хоть при славе и деньгах.
Вот же оно подтверждение этой простой мысли, так бесхитростно и живописно представленной художником на картине. Этот некто, еще стоящий за дверью, именно за тем и пришел, чтобы по справедливости оплатить драгоценной безделушкой непреодолимое влечение к телесным удовольствиям, которые он, несомненно, получит от существа с ликом непорочной библейской девы.
Торговать телом постыдно и безнравственно. Это нехорошо. Кто же спорит? А оставить без помощи самое родное тебе существо – это как с точки зрения нравственности? Беда и горе этой прекрасной девы - вот оно, за занавеской. Но какой ценой? В руке гадкой старухи, наверное, недешевый браслет. Продав его, можно достать деньги на нужное лекарство, да и не только. А, значит, и облегчить страдания, а может даже и спасти самого близкого человека. А иного другого способа достать нужные деньги нет.
А что если Бог послал и это тяжкое испытание, дабы проверить неподдельную любовь дочери к матери, как он однажды испытал Авраама, проверяя истинное его отношение к себе. И что же все это такое: дьявольское искушение или наказание божье? Как отличить? Надо думать, что совершенно перед тем же самым искушением-испытанием прошла однажды и Сонечка Мармеладова. А потом Раскольников целовал ее, молитвенно преклоняясь в этот момент перед всеми страданиями человеческими.
Одни вопросы. Бедный человек. Никогда ему не найти ответы на эти вопросы. Никогда.
Фальк. «Обнаженная в кресле».
Но вот пришли новые времена. В России отношение к откровенным изображениям присутствовала какая-то стыдливость. Я не помню ни одной картины с этими самыми ню на полотнах Передвижников. А тут Революция. Бога нет и всё позволено. И вы живописи тоже. Свобода! И свобода любви тоже. Долой стыд и по Красной площади ходят голышом, как по нудистскому пляжу. Появилась даже теория «стакана воды». Эксцентричной девице Колонтай она очень нравилась.
Картина «Обнажённая в кресле» была создана в первые годы существования СССР. В 1922 годы. То есть тогда, когда художники могли творить в полной свободе и не испытывали никакого давления со стороны властей. Всё перевернулось и только-только устраивалось. В моде были всякие изобретательные измы, пришедшие с Запада. Вот в духе того времени Фальк и нарисовал свою «Обнажённую» Она и тогда принесла автору скандальную славу. И тогда она не всем нравилась. Картину легко найти в Интернете. Надо обязательно посмотреть.
В 1962 в Москве состоялось очень большое событие культурного значения. Событие состоялось в огромном зале Манежа в двух шагах от Кремля. Событие настолько большое , что отдалённым эхом отдается и сегодня.. К тому времени уже состоялся 20 съезд парти, уже пройден пик Оттепели. И Гагарин в космос тоже слетал.
Но я имею ввиду другое . Я говорю о грандиозной выставке живописи в Манеже. Она состоялась по случаю тридцатилетия создания Сюоза Художников. На выставке были представлены картины лучших художников с их живописными творениями. отражающие исторический путь этой славной организации. Отбор картин был самый тщательным. Надо было показать, как этот Союз отразил историю существования первого в мире социалистического обширного государства. Со всем тем , что вместили в себя эти необыкновенные, потрясающие годы. С учётом важности этого события, выставку почтил своим вниманием глава государства – Никита Сергеевич Хрущёв. Его пригласили и он пришёл. Не один, а с группой преданных товарищей.
Этот толстый человек во всём своём осознании создания уже собственного культа , пришёл не просто посмотреть, но как бы выразить государственное отношение к выставленным творениям. Этот не очень образованный премьер-министр, а лучше сказать совсем необразованный, причел учить маститых и не очень маститых художников, как надо и как не надо живописать нашу жизнь и нашу историю.
Выставка называлась «Новая реальность». И это естественно, что новая. А иной она и не могла быть. Не старая же. Сначала было всё хорошо, пока Никита Сергеевич ходил с группой товарищей по залам первого этажа. Живопись внятная, понятная и доходчивая даже и для не очень искушенного восприятия первого лица в государстве. Хрущёв равнодушно взирал на крутой соцреализм уже, видимо, подумывал о том, когда закончится это дежурное, обязательное мероприятия.
И вот глава государства встал перед «Обнаженной в кресле» Вот тут разум первого лица закипел от возмущения. Он ошалело смотрел на картину и не мог сдерживать своих эмоций. Он устроил художнику жесточайшую выволочку.
Событие обросло легендами. Некоторые уверяют, что он матерился и грозил урановыми рудниками, другие говорили что лидер партии и правительства СССР в ярости срывал картины модернистов-авангардистов со стен. И все уверяют , как он обзывал их всех «педерасами». Нет, это надо было видеть.
То есть, по мысли Главы государства, это не художники. Это какие-то извращенцы от живописи, возомнившие себя художниками. И не просто художниками, но и самыми продвинутыми в этой области. Настолько продвинутыми, что со всеми своими произведениями удалились куда-то далеко и высоко, что обычным умам, не извращённым, их никак не достать. Он говорил:
«Картина должна вдохновлять человека , она должна его возвышать, вдохновлять на подвиг ратный , трудовой. А это что? Дерьмо , хотя и маленькое, но аромат разносит и отравляет атмосферу. Надо навести порядок. Что мы вот с этой мазней пойдем в коммунизм? Вот это является мобилизующим духовные силы народа на подвиг? Вот это?
Хрущёв стоит перед картиной. Ему почтительно её представляют вместе с её создателем Фальком. Хрущёв не расслышал. Он подумал, что картина называется «Обнажённая Валька». Он говорит художнику:
«Вот я хотел бы спросить, женаты вы или не женаты; а если женаты, то хотел бы спросить, с женой вы живете или нет? Это — извращение, это ненормально. Во всяком случае, я, Председатель Совета Министров, ни копейки не дал бы, а кто будет брать деньги на этот хлам, того будем наказывать, а печать не поддержит.
Что это? Распущенность! Вы нас, стариков, считаете, что мы не понимаем. А мы считаем, что зря деньги народные тратили, учили вас. Портите материал и не платите народу за то, что он вас поил, кормил и учил. Ну что это? Вот с этим мы пойдем в коммунизм? Вот с этой Валькой мы пойдём?! Это наше знамя? А это что?! Да это наркотическая девушка, загубленная жизнью! Вот она, мазня!»
*****
Вот давайте и мы встанем перед картиной Фалька «Обнаженная». К какими будут ваши впечатления? Посмотрите на эту картину ещё раз. Хоть вблизи, хоть из дали. Что вы почувствуете при созерцании этого восхитительного образа? И в какой степени этот образ удовлетворит ваше стремление к красоте. Красоте обнаженного человеческого тела. Женского тела. Только честно, без боязни, что вас обвинят в необразованности и непонимания искусства живописи.
И при этом мы, конечно, знаем, что мы не искусствоведы. Ни в штатском, ни вообще никакие. Мы простые люди. Мы хотим стремиться всею душою к прекрасному, к тому, что возвышает нашу душу. Так вот, чем же нашу душу наполняет художник Фальк этой картиной. Какими драгоценными чувствами, какими мыслями, какими размышлениями? Предназначение искусства состоит в том, чтобы делать человека человеком. И что делает эта «Валька» в плане исполнения этой не простой задачи.
Вы обнаружите в себе растущее желание бежать немедленно и далеко от этого творения. И выкинуть его из головы начисто. И не дай Бог, явится эта «Валька» вам во сне. Это изображение не возвышает душу, а втаптывает её в грязь.
Отвращение и только это испытает зритель. Именно это увидит нормальный человек. Однако некоторые искусствоведы во всем своём извращенном сознании и поисках того, как бы ещё изощреннее выставить на холсте привычные вещи, увидят в этой «Вальке» нечто другое. Вот давайте прочтём:
«Картина «Обнажённая» была написана Робертом Рафаиловичем в расцвете творческой деятельности. На холсте изображается полностью обнажённая женщина. Тело занимает большую часть произведения – пышные, почти рубенсовские формы, прописаны насыщенным светом. Никаких лишних деталей, лишь прекрасное плотное тело, на котором художник мастерски отмечает свет и тень.»
Вот так. С одной стороны учёные и искушённые искусствоведы. А с другой – вождь страны с трехклассным образованием церковно-приходской школы. По логике правы искусствоведы с университетскими диплома. А по сути, по народному восприятию прав – Никита Сергеевич. И вы знаете. я здесь на сторон Хрущёва. Я не во всём и везде согласен с лидером партии. Это другая тема. Но в этом вопросе - это, несомненно, да. Прав он был. И скажет это любой. Не сильно ушибленный искусствоведческим образованием.
А вот что сказали бы по поводу этой «обнажённой» все Передвижники. Что сказали бы все приверженцы соцреализма. А среди них было много хороших художников. Что сказал бы замечательный искусствовед и художественный критик Стасов. Ничего бы он не сказал. Он от ужаса онемел бы.
Художник Пластов. «Весна».
«Весна». Пластов написал эту картину в 1954 году Сталин умер в 1953 году. Узда, задерживающая фантазии художника, сильно ослабла. Посмотрите на картину. В сталинские времена такое художественное вольнодумство было бы просто невозможно. Облико морали воспринималось серьёзно и без всякой иронии. Можно было бы и поплатиться за этакую свободу. А тут что мы видим? Мы видим обнаженную натуру. Совсем обнаженную. Это молодая мамаша или старшая сестра, под редким весенним снегом одевает маленькую девочку. Они вышли из предбанника деревенской курной бани. Курной – это значит дым из печи выходил в отверстие на потолке. Вышли на холод распаренные не стесняясь.
А банька-то, не Бог весь что. Неказистая. Почерневшие от времени бревенчатые стены. Почерневшая от сажи дверь бани. Что-то на грани нищеты. А как это все контрастирует с золотистой соломой, разбросанной по земле. И главное, с телом девушки, пышущим здоровьем, юностью и ослепительной, непозволительной наготой. Если бы живописное действие было перенесено внутрь бани, это была бы просто жанровая сцена и не больше. А вот на свежем воздухе – это уже совсем другой смысл. Это радость общение существования в этом мире. Широкое поле для воображения. Это весна. Это уже по большому счету – начало большой Оттепели. Оттепели, которую почувствовал художник.
И тем не менее художника обвиняли в том, что он делал акцент на наготе девушки и продемонстрировал зрителям нищету крестьянского быта современной ему колхозной деревни. Стыд и срамота. Чем здесь любоваться, утверждали пуритане.
Художник хорошо понимал, что его ждет после появления его картины на публике. А полотно не маленькое. 210 на 120 см. И действительно картина вызвала скандал. Оправдываясь Пластов говорил, что он пытался создать образ, лишённый чувственности и эротизма , идеальный и недосягаемый — образ «Венеры Небесной».
Была жесткая критика. Будущий президент Академии художеств Борис Иогансон утверждал, что «Пластов постоянно ошибается, принимая уходящее в прошлое за современность. Зачем художник изобразил баню, которая топится именно по-чёрному, и предбанник именно без крыши».
А вот один из создателей Сурового стиля писал в защиту художника : «Не ради восхваления старого обычая написано это полотно. Оно воспевает прелесть туманного влажного дня ранней весны, красоту молодого крепкого тела девушки, выбежавшей в холодный предбанник, чтобы помочь одеться сестрёнке, крохотной, с уморительно поджатой нижней губой. Разве не современно это торжество полной сил, живых соков молодости».
С точки зрения другого собрата по живописи: «Пластов сумел выразить редко удающуюся художникам в данной теме целомудренную чистоту обнажённого женского тела, с его здоровой чувственностью, лишённой эротизма». Я думаю, что прав был народный художник Пластов.
Художник Лубенников.
«Счастливый талант», Иван Лубенников прожил необычную для гения жизнь. Он никогда не голодал. Не был гоним. Не бился за признание! При этом на все имел свое мнение. Был счастливым мужем и отцом. Как художник он работал во всех жанрах, но любимая тема — ню. Благодаря этой теме он получил мировое признание. А уже в 1990 годы на Западе, как ни странно, появился интерес к советскому искусству. Живопись наших художников стали продавать на самых известных аукционах. В этом тренде художник попал так счастливо в струю.
Родился он не в простой семье. Его отец работал секретарем минского горкома партии. Вершиной карьеры партийного функционера стала должность первого секретаря ЦК Компартии Карело-Финской ССР. Как вы понимаете, в такой семье облико морале было на очень высокой высоте. И однако вот такой неждан в виде этих ню. То есть, в жанре живописи, где всё на грани. Хотя и говорят, что всё зависит от степени извращенности. Для кого-то искусство, для кого-то совсем другое. Для меня – искусство.
А что сам Лубенников думает по этом поводу. Прочтем прямые цитаты:
« Я люблю женщин, особенно голых. В голых женщинах, что-то есть, что манит меня, да и не только меня, как магнит. Притягивает взгляд, который тяжело оторвать. Любой нормальный мужик любит голых женщин. Если бы не любил, не рисовал бы такие картины.
«Если художник делает китчевые работы, спекулируя на вере, народном самосознании и так далее, то это искусство не может быть позитивным. Нельзя принимать зрителей за идиотов, способных “съесть” любую предлагаемую им безвкусицу. Все можно наполнить серьезной, глубокой идеей или сделать поверхностно. И зритель, подумав, всегда отличит, что хорошо, а что плохо. Правда, при условии внутренней подготовленности, внутренней культуры».
.
«Когда в начале девяностых вместе с привычным жизненным укладом рухнули все существовавшие в художественном мире связи, некоторые художники ушли в конъюнктуру, некоторые – сломались, не сумев справиться с ситуацией. А некоторые заняли достойное место на новом художественном пространстве, при этом нисколько не поступившись своими принципами, – ни художественными, ни нравственными».
«Художнику для самовыражения и самоутверждения вовсе не нужно эпатировать публику. В современном русском искусстве хамства множество Действительно, чего не сделаешь, чтобы заявить о себе, особенно если художник ты – никакой?! Это все от вседозволенности, неправильного понимания свободы. А свобода – штука очень условная…А уж если у человека есть талант – он изначально не свободен».
« Женщина – часть гармонии существующего миропорядка. Да, у меня в работах могут быть и несколько пикантные вещи, но это не выходит за пределы нравственного отношения к человеку. Я приглашал в мастерскую священника, он посмотрел и сказал: все нормально, красота – дар Божий, зря ты переживаешь. В конце концов за свой дар он несет ответственность перед Богом”.
*****
Но художник Лубенников творил не только на поприще ню. Чтобы познакомиться с его творчеством , не обязательно идти в музей. Если едем на метро в Москве, то мы увидим его работы, даже не зная, кто их автор. Станция метро «Маяковская». Нет, не сама станция, а вестибюль выхода на Триумфальную площадь. Любенников вовсе не стремился соперничать с великим Дейнекой. Он создал собственный стиль. Посмотрите на плафон вестибюля. Нет, там вы не увидите никаких ню. Там вы прочтёте цитаты из произведений поэта.
А кроме этой станции, Любенников оформил ещё две станции метро в Москве. «Сретенский бульвар» и Славянский бульвар». Парижане тоже знакомятся с его творчеством ежедневно. И тоже в метро. На станции с таким затейливым названием «Курочка Ряба». Хорошо.
В апреле — июне 2021 года в Мраморном дворце Русского музея прошла юбилейная выставка Лубенникова, приуроченная к 70-летию живописца. К сожалению, менее чем через полгода после юбилея земная биография уроженца Минска оборвалась. Иван Леонидович скончался 3 октября 2021 года. Его могила расположена на одном из старейших кладбищ столицы — Кунцевском.
P.S. Картина над текстом называется "И узнали они, что наги".