Она очень любила спать. Сон давал ей силы, помогал прожить новый день с пользой для себя. А вот утро было одним из самых неприятных моментов в её не насыщенной событиями жизни. Будильнику, в дорогом телефоне, надо было прозвучать, как минимум три раза, что бы она всё-таки смогла разлепить глаза, которым наклеенные ресницы придавали глупое выражение больного базедовой болезнью. Однако не из-за этого она решила их снять на следующей неделе, просто у неё началась аллергия. А так в целом она была довольна, поскольку наклеенные ресницы позволяли не красить глаза, а значит, можно было поспать лишних полчаса, ведь сон – это здоровье и красота.
Просыпалась она обычно в пятнадцать минут седьмого, но всем своим знакомым и незнакомым настойчиво сообщала о том, что встаёт в пять утра. Ей очень надо было, что бы при виде неё люди испытывали жалость, и сочувствовали...
В ванной смотрясь в зеркало, она замечала у себя только жуткие мешки под глазами, которые преследовали её с детства. А ещё. Ещё её преследовали прыщи на том самом месте, на котором каждый рабочий день ей приходилось сидеть. За что такое наказание досталось именно ей? – она не знала. Но именно эти свои проблемы она никогда не выносила на суд широкой публики.
Она почистила зубы, сплюнула в раковину и открыла холодную воду. Что же «игра начинается» могла бы сказать она, если бы когда-нибудь читала что-нибудь кроме Федерального Закона «Об исполнительном производстве».
Набросив поношенный жёлтый халат она вышла на балкон. В кармане лежала красная зажигалка и пачка любимых сигарет Vogueс ментолом. Аристократичность этой марки давала ей возможность хотя бы почувствовать себя утончённой дамой. Она затянулась и мысли, улетели с выдыхаемым дымом. Чарующая пустота окутала, выкурив из головы хотя бы на некоторое время заботы, которые постоянно окружили её. Сигарета закончилась как-то неожиданно скоро, и она хотела закурить ещё, но на кухне засвистел чайник.
Единственная радость с утра – это чашечка любимого кофе. Только вот любимого кофе она то, как раз давно и не пила. Денег хватало только на нелюбимый. Ну, ничего она выберется из этой задницы, не в первый раз. Тупые людишки, которые вечно копошились вокруг, сами того не зная помогали ей.
Конечно, она была совсем не виновата в том, что она такая. Хотите, верьте, хотите, нет, но это было врождённое. Клеткам её организма не хватало того, что перерабатывалось и добывалось из пищи. Она могла просуществовать какое-то время без подпитки, но недолго, очень не долго. Обычно тогда она начинала кукситься, болеть, чахнуть и увядать на глазах, а потом – мгновенное оживление, румяные щечки, блеск в глазах. Что тут можно осуждать? Ведь у взрослых и осознавших себя ответственными за свои поступки людей есть выбор. И она свой выбор сделала – ничем не прикрытый паразитирующий эгоизм.К окружающему миру у неё было только одно отношение – личные интересы и выгода превыше всего, а об интересах других она почти не думала, или думала в последнюю очередь. Всё, связанное с ней, ей представлялось более важным и интересным.
Она надела казённые чёрную юбку, зелёную рубашку с погонами и отправилась на работу. С одной стороны она не любила дорогу, а с другой дорога давала ей возможность разогнать кровь, которая за ночь густела и превращалась в холодный гель.
Если на земле и существовали филиалы ада, то один из них определённо находился здесь. Высокие деревья с одной стороны и огромное здание с другой делали это место практически недоступным для солнечного света. Котёл, в котором концентрировались неимоверная жара и духота лета. Видимо именно поэтому все светлые идеи, которые пытались реализоваться в этом месте, проходили через призму дебилизма, вырываясь таким образом, что то, что должно было улучшить ситуацию, её только ухудшало.
Живая очередь никогда не была удачным решением. Нужно было отстоять в духоте, негативе, с большим количеством людей и такая возможность была только два раза в неделю. Причём если дело касалось взыскания долгов в пользу граждан, система была настроена таким образом, что чем больше долг, тем дольше продвигалось изъятие денег. Но если дело касалось штрафов в пользу государства или каких-то компаний, то деньги снимались не всегда даже процессуально правильно. По отсутствию результативности и длине очередей это место невозможно было переплюнуть.
Проблема живой очереди должна была быть решена электронной. Но как всегда появилось новшество: в день предполагаемого визита сюда необходимо было приезжать рано утром, чтобы записаться в «волшебную» книгу записей в фойе. Затем приехать за 1,5-2 часа до приема сотрудника, который в терминале по той самой «волшебной» книге выдавал талон. При этом не факт, что вы попадёте в ближайший час в нужное место (где необходимый вам специалист на самом деле-то и не работает, а только создаёт видимость), ведь в фойе толпится порядка полутора сотен человек – настоящая скотлозаводская.
Здесь она и работала. В обители всего самого низменного, что было в людях, того, что концентрировалось и подогревалось на человеческих страстях, выкристаллизовываясь в судебные решения, исполняемые по воле тех, кто создал здесь своё гнездо.
Она заняла место за стеклянной перегородкой, включила компьютер и сделала вид, что работает над важным документом. Сама же налила себе кофе, сняла туфли и включила сериал, который не досмотрела ночью. Радостная улыбка не сходила с её лица, поскольку она с удовольствием вспоминала, о том, как сегодня ехала на работу. Молодой человек уступил ей место возле окна. Пожалел, открылся, и она не могла не воспользоваться этой возможностью: незаметно, мягко и спокойно…
Приятное воспоминание прервал Серёжа. «Ну что, на вечер всё в силе?» – поинтересовался он. И она, машинально ещё не сообразив о чём речь ответила: «Конечно». И Серёжа радостно побежал по своим делам. Она нажала на паузу и главные герои сериала застыли в нелепых позах. Вечный мальчик в поисках вечной любви, что же такое она могла ему обещать?
Серёжа, несмотря на то, что работал в службе уже не первый год, был явно не из их когорты. Своих она чувствовала очень хорошо, и большая часть сотрудников были такими же, как она, другие здесь надолго не задерживались, но вот Серёжа как-то зацепился.
Миловидное лицо и мечтательный, мягкий взгляд, который то туманится, то становится игрив. На губах постоянно мерцает полуулыбка. Вечно задумчиво склонённая голова и волнистые волосы. У него было все, чтобы привлекать людей, но не было самого главного. Серёжа видимо это чувствовал и, хотя пытался слиться с коллективом, но у него это никак не выходило, и он так и оставался изгоем, который хоть и выполняет свою работу, но никогда не станет одним из них.
Она никак не могла понять одного. Почему у неё ничего не получается с ним? Может быть от того, что, несмотря на свою общительность, Серёжа никогда не проявлял инициативу, чаще ждал, когда с ним заговорят. Мог тихо, застенчиво и немного печально стоять где-нибудь поодаль, пока на него не обратят внимания. Если контакт случался, он начинал проявлять в разговоре мягкое, ненавязчивое внимание, улыбаться, отпускать свои лёгкие как ветерок шуточки. Наверное, именно благодаря таким особенностям характера, он словно бы каждый раз ускользал из поля её действия.
И тут она вспомнила, что обещала сегодня вечером познакомить его со своей лучшей подругой, фотографию которой Серёжа увидел на её странице в одноклассниках. Ну, по крайней мере, вечером ей будет, чем себя занять.
Она посмотрела на часы, было полдесятого. Как же так, а она ещё не заходила к Танечке. В компании других сотрудниц за чаем ей всегда надо было чуть-чуть поплакаться о своих проблемах, прикидываясь при этом глухой и не понимающей. По сотому разу повторить одни и те же истории из своей нелёгкой жизни. Она никогда не ругалась, не ссорилась, ничего никому не доказывала, а просто ныла, выводя окружающих из душевного равновесия. К сожалению люди, так устроены, что, если на них не нападают, не грубят, то вроде бы и нет повода оттолкнуть человека, ведь он ищет якобы совета и помощи. У такого всегда одни и те же проблемы и, сколько ему ни говори, ни советуй, проблемы не меняются, а это уже начинает раздражать. От соприкосновения с ним теряются силы, понижается жизненный тонус, начинаешь зевать, горло что-то сдавливает и першит.
Она была как «серая мышка», тихая и нерасторопная, не обидчивая, – прощающая любую грубость. Она дорожила дружбой со всеми. Агрессивной она бывала только с близкими людьми, только с домашними она могла себе позволить быть грубой и жестокой. Вне дома она была тише воды и ниже травы, заискивающая, сюсюкающая.
Несмотря на то, что была только середина недели, сегодня её самый любимый день. Точнее один из самых любимых. Веселье должно было начаться с двух, а сейчас надо было просто поднакопить сил, для того, что произойдёт потом. И если всё пройдёт хорошо, то, скорее всего…
Как всегда бывает в таких случаях, когда очень сильно чего-то ждёшь, время тянется до ужаса медленно и она, чтобы как-то его убить, закрыла сериал, зашла на свою страницу в одноклассниках и запустила игру «Линии».
Время – это ресурс, который мы тратим и даже не замечаем на что, а потом, оглядываясь назад не можем понять, почему так бездарно и глупо растратили свою жизнь? Время съедено за просмотром глупых передач, фильмов, чтением глупых книг и, конечно же, за тем, что просто создано для убийства времени – компьютерными играми. Но самое страшное даже не это, а скорее всего то, что некоторые вещи просто необходимо сделать. Необходимо бессмысленно кинуть в мировую топку минуты, часы, годы своей жизни, потому что далеко не сразу можно научиться отличать то, что не стоит твоего времени, от того, что не просто принесет пользу, но научит тебя чему-то и сделает лучше, добрее и сильнее.
Конечно, на работе нельзя было заходить ни в одноклассники, ни в контакт, ни даже смотреть фильмы, но системный администратор, которому она несколько раз слёзно рассказала, о том какая у неё нелёгкая жизнь, показал ей, как можно обмануть блокировку сайтов при помощи анонимайзера.
Её должность была связана с общением, от неё зависело выполнение решений суда. Она определяла, кому помочь в первую очередь, а значит, другим придется отказать. И последнее она любила больше всего.
Приём граждан пролетел незаметно. В такие дни она даже не против была задержаться на работе, а точнее только за. Однако без пятнадцати шесть ей позвонила Аня.
– Привет, как дела?
– Бесконечная очередь. Все озлобленные, лезут, ругаются, в общем ад кромешный.
– То есть всё как всегда?
– Нет, сегодня особенно сложный день, просто вымотали всю – ответила она, не смотря на то, что была полна сил и энергии.
– Ну, да, ну, да – сочувственно ответила Аня, которая за столько лет знакомства уже давно привыкла к этой её манере и знала, как нужно себя вести, – а у меня день прошел просто замечательно. Все улыбались, не хамили, не ругались.
– Да ладно, у тебя и не хамили?
– Вот именно, я тоже удивилась…
– Понятно – перебила её она…
– Я, собственно сказать, чего позвонила: ты говорила, что мы сегодня пойдём с тобой в гости? – перебила подругу Аня.
– Какие гости?
– Ну, к твоему сослуживцу Серёже.
– А, к Серёже. Ну, я пока на работе.
Она посмотрела на часы и поняла, что пока ещё рановато куда-то собираться. Ведь Серёжа, скорее всего, ещё тоже не ушёл, пока он пешком дойдёт до дома… В общем, только через час и не раньше можно было бы выдвигаться в гости. Но чтобы как-то отомстить Ане за испорченное настроение, от того, что день Ани прошёл, по её словам, так удачно, она решила потомить её у себя на работе.
– Приезжай-ка ты ко мне на работу. Посидишь у меня, чайку попьём, да посплетничаем.
Аня не повелась на этот дешёвый развод, который попахивал выносом мозга. Здесь, наверное, было бы очень уместно скатиться в штампы и сказать, что друзей мы не выбираем. Однако этот тезис, мне кажется, можно легко опровергнуть. Да, друзей мы не выбираем, они выбирают нас. Выбирают нас потому, что мы такие, какие мы есть. И если вам не нравится что-то в своих друзьях, стоит, наверное, внимательно присмотреться к себе. Видимо, именно в вас всё-таки есть какая-то червоточина, которая зеркально отражается в них.
Конечно, обо всём этом Ане было думать недосуг. Она слишком много работала и слишком мало в её жизни была тепла и уюта. Ведь именно общие, проблемы сближают людей гораздо сильнее, чем общие интересы.
– Нет, я пока занята. Может встретимся на остановке?
– Хорошо, давай через час – ответила она.
Они встретились в условленном месте и вместе прошли по Садовой в сторону улицы Попова, свернув затем к Садовому проулку. В середине проулка и расположилась панельная пятиэтажка, в которой жил Серёжа.
Квартира его находилась на первом этаже. Прихожая была не большая. Слева находился небольшой коридорчик, который вёл на кухню. Из прихожей можно было попасть в три комнаты, но только в одну из них была открыта дверь. Туда Серёжа их и повел. На потолке, словно притаившийся паук, разместилась люстра в стиле хай-тек с металлической основой, от которой членистыми конечностями расходились галогеновые лампы. На стене напротив входа висел потрет Моны Лизы, собранный из пазлов. И как всегда бывает со всеми следящими картинами, в комнате было как-то не по себе от её пристального внимания.
Под картиной расположился диван с обивкой рогожки с экокожей. Напротив – старый письменный стол, на котором стоял просто громадный монитор и большие чёрные колонки. В дверь позвонили.
– Мы что, ещё кого-то ждём?!
– Да, это Влад.
– Это ещё кто такой?! – спросила она.
– Мой друг, мы с ним вместе в тренажёрный зал ходим.
– Понятно, – протянула она.
Серёжа открыл дверь.
За дверью стоял он: густые пепельные волосы, серо-зелёные глаза, прямой, немного толстоватый нос и бледно-розовые потрескавшиеся губы. На нём были чёрная футболка, такого же цвета потёртые джинсы и кожаные полуботинки.
– Привет! – сказал он, переступая через порог и пожимая руку Серёже.
Как только она его увидела, то все поняла. Это был он – добрый, молодой, веселый, тот, кого она так долго ждала. Самое главное, что добрый, а значит и жалостливый. Она аккуратно потянулась к нему. До ужаса открытый. Как же хорошо…
Засыпала она удовлетворённая и спокойная. Призрак улыбки застыл на её губах. Как же сегодня ей было хорошо! Влад проводил её до самого дома, и всё время, пока они ехали, она рассказывала, рассказывала, про свою несчастную жизнь, а он всё слушал, впитывал и конечно же сочувствовал…