До приезда Людмилы сёстры успели порадовать братию не только необыкновенными пирожками, «Монастырским» чайком и хлебцем с птичками. Они знали много и других полезных рецептов.
А в монастыре, между тем, кого только какие пороки не одолевали! Вроде жили в святом месте, а дурь так и лезла напоказ вперёд глупой головы. Тут уж без наказания не обходилось никак. И наказывали ослушники непроизвольно сами себя. Такая история вышла из того, что в монастырском огороде под заборами тучно разросся хрен. Мужики накопали его сочных корней полтора ведра и отдали на кухню в переработку. Там хрен и довели до ума Елена и Ирина, вспомнив рецепт «Волжской хреновины», который делали ещё их родители. Пока они превращали хрен в эту «Волжскую хреновину», дабы ставить его на столы к борщам, как витаминную приправу, сами уревелись до проливных слёз от иприта в ядрёном корневище. Лютость его не умерило ничто! Перетёртый с отварной свёклой, сахаром, солью и постным маслом он всё равно получился такой термоядерный, что его можно было мазать на хлеб только строго тончайшим слоем! Целебные витамины накрепко перехватывали дух! Под горячий борщец хреновина и расставилась по столам в небольших закрытых вазочках.
Первыми в трапезную, как всегда, пришли трудники Максим, Виктор и Павел.
- О, эт чё такое? Аджика? – сразу открыл Максим вазочку и присмотрелся к содержимому в ней.
- Это «Волжская хреновина» и есть её нужно с большой осторожностью! Она шибко острая! – срочно высунувшись из раздаточной, предупредила Ирина.
- Тю-уу, «хреновина»? Знаю я такое и очень даже запросто ем! – пренебрежительно посмотрел Максим на аппетитное блюдо.
- Смотри, а то будет тебе «запросто» !.. – выглянула из раздаточной и Елена, но дальше сказать уже ничего не успела.
- Да чё вы меня тут стращаете? Я такое вот так ем! – расхорохорился Максим и целую чайную ложку приправы отправил в рот.
Через секунду ложка из его рук звякнулась об стол, а парень настолько задохнулся, что схватился за нос, быстро глотая схваченное в рот! Но этим он лишь усугубил своё состояние и схватился за горло, потом опять вцепился за нос, а потом и за сердце! Наташа чуть не уронила кастрюлю с борщом, а Елена и Ирина обомлели, как обомлели и Павел с Виктором. Максима так перекорёжило, что он согнулся до своих колен и, стуча себя кулаками в грудь, весь красный зашёлся страшным удушливым кашлем, уливаясь потоками слёз! Затем заносился по трапезной, чуть не стукаясь головой об столы и лавки!
- А тебе что говорили, бестолковый?! – строго крикнула ему Наташа, срочно плеснула в тарелку борща и велела: - Заедай быстрее, а то весь пищевод спечёт!
- Ну ничего себе «хреновинка»! Чуть сердце не остановилось! Такого я ещё не едал! – просипел Максим, бухнулся за стол и срочно принялся уплетать борщ, не успевая ловить сопли.
Над ним, наконец, все дружно расхохотались. В этот обед «хреновинку» он больше так и не отважился тронуть. А сёстры с помощницами бдительно предупреждали прибывающих на обед о коварности нового блюда на столе. Однако их предупреждения больше игнорировали. Виктор же и Павел намазали себе хлеб тонюсеньким слоем и ушло помалкивали, с тихим смехом наблюдая за народом.
- О, это я люблю! – размахнулась бабка Вера ложкой и так намазала себе кусок хлеба, что с первого укуса, словно со всего размаху крепко получила кулаком в нос, от чего Виктор, Павел и Максим подавились тихой ржачкой! Их сотрясало так, что они не могли есть!
Бабка же в отличие от Максима додумалась выплюнуть откушенный кусок в руку, и её сердце пронесло от ипритного удара. Затем, выплюнутое тихонько завернулось в салфетку, а поминутно швыркающая старуха приступила к борщу, не представляя, что делать с намазанным куском хлеба. Зато прибывшую к столу трудницу Валентину она сразу заботливо предупредила, указывая на хреновину:
- Вот этот хрен очень злой! Мне, как кулаком так врезало от носу в самые пятки, чуть Богу душу не отдала!
- Меня ничем не удивишь! Я на таких хренах в деревне выросла! – самоуверенно отмахнулась Валентина и намутила столовую ложку «хренодёра» прямо себе в тарелку с борщом. И в связи с тем, что в монастырях было принято пищу съедать всю без остатка, Валентине пришлось съесть с одной тарелкой «полыхающего» первого почти целую булку нарезанного хлеба для всех трудников за этим столом.
- Ооойии, ёлки зелёные!!! – схватилась за нос послушница Татьяна, которая старательно блюла себя в образе православной христианки, собираясь в монашки и, еле отдышавшись, высказалась всем подряд на кухне: - Вы в своём уме, такую отраву на столы ставить?! Аж сердце схватило!
- Это не отрава, а самые, что ни на есть ценные витамины! – одёрнула её Ирина и напомнила: - Мы же предупреждали, что брать надо самую малость!
- Да никогда такого хрена, прости. Господи, никто не делал! Ужас какой-то! – непримиримо разнесла Татьяна сестёр, утирая ревущий нос.
В ответ Елена со смехом ей бросила:
- А мы вот, как видишь, сделали!
- Та-ак, хренком нынче нас балуют, - не привлекая к себе внимание, тихонько уселась за стол припозднившаяся с прополки огородов трудница тётушка Фаечка и так «набаловалась» «хреновиной», что не знала, как проморгаться и просморкаться! Мокроты у неё настолько лились чуть не из ушей, что она одурела, словно от жуткой болезни при обезвоживании.
Не пронесло и монахов с батюшками. Пропуская предупреждения поваров мимо ушей, они точно так же густо мазали «хреновину» на хлеб, замешивали её в тарелки, а потом уливались потоками слёз, молниеносно растаскивая салфетки для ловли мокрот. Архиерей Меркурий вообще натолкал «хреновины» и в борщ, и на хлеб и не хуже трудницы Валентины объел всю братию хлебом, и вообще уже мёл со стола чуть не печенье, лишь бы заесть ядрёную остроту. Один священник Михаил умно мазнул кусочек хлеба, пожевал его, крякнул от удовольствия и, уже намазав хлебушек тончайшим слоем, с аппетитом достойно отобедал.
По окончанию обеда в трапезную прибежала матушка Елена. Окинув взглядом столы, она с интересом порассматривала содержимое вазочек и спросила у сестёр:
- Девчата, ну-ка рассказывайте, чем это вы тут так всех удивили? Весь монастырь гудит о какой-то «Волжской хреновине».
И после очень подробных объяснений и предупреждений о приправе она невольно ухохоталась над неосмотрительностью отобедавших и унесла с собой баночку «хреновины» в домик архимандрита. Это блюдо владыка Феогност благословил выставлять на столы, как целебные витамины для профилактики простудных заболеваний, а также в качестве угощения во время престольных праздников митрополитам и прочим дорогим гостям.
Трудники же, послушники и монахи с той поры очень осторожно относились к «Волжской хреновине» и уважительно почитали над ней труд поварихи и её помощниц. Не одобряла такое старание разве что послушница Татьяна. У неё на всё были свои взгляды и мерки.
продолжение следует.........