Внуки и правнучки сверхчеловеков германских
с нами решили давние счёты свести.
Деды их в Сорок Первом сбиралися извести
недочеловеков славянских.
Всех нас
от Бреста и до Москвы, и до Урала
гнать русских до Волги и Nah Кавказ;
Не забывайте, сколько на «Юнкерсах» их понаприлетало
Бомбить, на «Тиграх» понаприезжало.
Двинули, ненасытное раззявив хлебало,
требуя: «Матка, млеко, яйки, сало».
Ein moment - и объевропеим вас:
Повесим или запрём в Gaswagen* и пустим газ,
или просто перестреляем из пулемёта.
Убийство: по-немецки - Arbeit. По-русски – работа.
Мыло из трупов сварим, сожжём, пепел развеяв, удобрим поля,
плодоносным делая жизненное пространство,
и навеки германским для
арийского окаянства.
Теперь правнучАтки
тех, кто делал перчатки
и абажуры кроил из кожи, сдираемой с пленных
аккуратненько, чтобы татуировку не повредить,
рядятся в обыкновенных
европолитиков. И требуют их полюбить
и уважать, и слушаться их указаний
в надежде, что какой-нибудь дурень московский иль из Казани,
есенинской златокудрой Рязани,
из Оренбурга или богомольного города Арзамас
поведётся на медово-обманчивый глас.
А вахлак из Тюмени, Кинешмы, Красноярского края,
клюнет, как глупый карась на червя, на пестроцветный хлам
обещания европейского рая.
И скажут болвану: «Sehr gut»*,
и кружечку пива нальют
вам, дурачочек, вам
Не забыть бы, как рушили стены родных домов,
как ленинградцы ели, что хлебом и не назовёшь.
как дети смотрели, провожая на фронт отцов,
как взводный кричал, поднимая в штыковую атаку бойцов,
не забыть бы, купившись на приторно-сладкую ложь,
внуков группенфюреров – политподлецов,
собравшихся вновь славян стратегически победить-убивать
в Минске ли, Киеве ли, Москве ли – плевать –
только стрелять, стрелять и стрелять…
мёртвый русский – разве это беда?
Это – ДА!
Такого нам с тобой нельзя забывать.
Никогда.
Никогда.
*Gaswagen (нем) - Газовая душегубка на колёсах
* Sehr gut (нем) - Очень хорошо