Из жизни сельского киномеханика. Каждого из нас, вступающего во взрослую жизнь волнует важный вопрос, что там за новым поворотом в жизни.
Так и у меня. Забросила судьба после службы в Советской Армии, в далёком 1965 году, в одну из деревень Берёзовского района, в деревню Огородники, очень большую, как мне показалось при первом знакомстве и по сравнению с деревней Кошелёво, где проживал до этого вместе с родителями. Там, на новом месте и стал работать киномехаником сельского киностационара, а точнее ещё и был киностационар в деревне Речица. Недалёкая песчаная дорога с райцентра через Заречье и вот деревня, а точнее две, справа по ходу небольшая деревянная церковь и сельсовет, слева контора колхоза «33 годовщина Октября» и далее клуб, в киноаппаратной которого мне придётся «крутить» кино, против клуба, сельский магазин. Мне сначала и показалось, что это очень большая деревня, а это было две -Соколово и Огородники. Тогда не было указателя населённых пунктов, а только опытный глаз мог найти границу между двумя этими населёнными пунктами, и где границей раздела была Огородниковская школа. Ещё тогда не знал, что моя жизнь и судьба с ними будет связана больше чем на семь лет, здесь обзаведусь семьёй, здесь родится моя дочь, отсюда поступлю в киноинститут, здесь приобрету многих друзей, связь с которыми буду поддерживать долго.
Многие жители этих деревень станут активными зрителями в кино и которых, знал уже не только по именам и фамилиям, а по местным, по вторым именам даваемым в деревенском обиходе:- Доменюк, Михалко, Шершень, Пивень, Полячка, Рыгоша, Сметаниха, Габелёв, Белый, Петулина, Совинов, Волюхов, Бочонков, Бусловы, Бурины и познакомлюсь с местами вокруг этих деревень, будь то это поход по грибы, заготовка дров или помощь моим хозяевам в некоторых работах, по – разному- Козлы, Лысая гора, Херма, Волковня, Пьяное, Купляна, Станция, Соколовский лес, Борок, Петюхи и центральная улица с оригинальным и неофициальным названием- Партийная. Там, в Огородниках, с друзьями, приму участие в посадке деревьев в сквере напротив школы, у памятника погибшим односельчанам во время войны 1941-1945 годов. Первую ночь переночевал на сундуке в доме у своего помощника (Бенецких). Домик был у них небольшой, семья большая, и на следующий день пошли искать в селе постоянную квартиру для проживания. Это же не кинопередвижка, на которой скитался без квартиры до службы в армии, когда ночлег киномеханика был в той деревне где показывал кино, это пять-шесть деревень на маршруте, а про питание не говорю. Изменились условия, много воды с тех пор утекло, не стало кинопередвижек, во многих клубах построили стационарные киноаппаратные для работы с широкоэкранными кинофильмами, а здесь киностационар, и обживаться надо основательно и капитально. Зашли в один дом, другой. Не принимают на квартиру, отказывают, если -бы девушка, а тут парень, хоть женись сразу, чтобы взяли на квартиру. Наконец зашли в один дом, в котором жила небольшая семья - муж с женой. Жила там до моего посещения у них учительница, перешла на новую квартиру, а комната освободилась. Надежда устроиться на квартиру была, но не хотели сначала эти хозяева брать меня на квартиру. А тут парень, а если ещё и пьёт, хлопот с ним не оберёшься, не очень хорошая слава была о некоторых киномеханиках, и по этой причине они часто менялись на сельских киноустановках. Решающая роль взять меня на квартиру принадлежала хозяйке, она в этом доме правила бал. После того, как узнали, что я ещё какое-то время работал в шахте, приняли меня жить на квартире в этом доме.
Позже она сказала: - Меня поразила и улыбка, с которой смотрел и поэтому приняла решение принять меня на квартиру. Вот бы и так дальше, открывала бы улыбка двери.
Оговорили все условия снятия квартиры. Выделили мне небольшую комнату, даже с отдельным ходом на улицу, через небольшой палисадник. Деревянная самодельная кровать, стол; табурет и кресло, шкафчик для одежды, электрическая лампочка, вот и всё убранство этой комнаты, два окна, одно из них на улицу. Кровать стояла у печи, так, что теплом в этой комнате был обеспечен. Договорились, что и как буду себя вести, какие продукты буду поставлять для стола, размер оплаты. На следующий день уехал в город, к директору районной киносети, выделил он автотранспорт для перевозки небольшого холостяцкого имущества. Родители обеспечили постелью, погрузил ещё на авто мешок картошки, кое какую посуду и кружку, которую мама везла с беженцев, старый отцовский велосипед, тумбочку для книг. Было уже и холодно, на дворе конец октября, выделил ещё мне отец новую телогрейку, а пиджак и кое-какая одежда была с до армейских времён, в армейской форме не работал, только использовал сапоги, асфальтом сельские дороги покроют нескоро.
В первый вечер пригласил своих хозяев в кино. В будущем они любили ходить в кино, несмотря на довольно преклонный возраст, тем более, что им платить за билет не надо было. Но сначала дома расспросят о чём кинофильм и тогда принимают решение идти сегодня в кино или нет. По- разному это было. У них в клубе уже и постоянное место для сидения было, недалеко от экрана. Все зрители уже знали, что это место моих хозяев и старались его не занимать. Худо-бедно стала налаживаться моя холостяцкая жизнь. Выгодно хозяевам было держать такого квартиранта. И по хозяйству кое-чем помогал, и продукты с города доставлял, часто приходилось там бывать. То отчёты, то совещание, то учёба, то билеты надо получить, да и иногда, когда появился авторитет у директора, и новый фильм после городского кинотеатра выдавали, была возможность показать новинку своим зрителям. Не заходил к ним в комнату, но иногда видел, как хозяйка сидела за книгой, а на столе лежала стопка книг в темных переплётах, и это было необычно для сельской и пожилой женщины. Многие необычные блюда, которые не готовили в нашей семье, впервые попробовал в этом доме и их готовила моя хозяйка. Как -то сдружился с ними. Видимо повлияло то обстоятельство, что их сын работал в шахте, а мне также какое-то время пришлось работать в шахте. Волновались они за своего сына, считали, что очень опасная была работа в шахте, как мог успокаивал их. Иногда днём, в свободное время, разговаривали про житьё-бытьё.
Рассказали они мне однажды одну историю которая была связана с Великой Отечественной войной. Проживали они раньше в деревне Сигневичи. В то время, когда Западная Беларусь была в составе речи Посполитой, был у них там магазин. Продавали они разные продовольственные товары, спиртное и другие товары, которые нужны были в обиходе сельских жителей. Жили они в одной половине дома, а в другой части этого дома был магазин. Как говорили, очень удобно было, и магазин закрывался изнутри дома, и товар при необходимости сельчанину можно было продать тогда, когда уже магазин был закрыт, да и товар принять при его доставке в позднее время. Предприимчивые были люди. Там работали, а в деревне Соколово свой дом построили, для этого брали кредит в банке. Часто бывал в их магазине полицейский. Заходил как к себе в комнату, свой интерес был, наливали ему граненную стопку водки, закусывал он кислым молоком с чёрным хлебом. К удивлению хозяев, сыпал в кружку с кислым молоком чёрный молотый перец и кушал. Больше одной стопки не употреблял. Говорил пару дежурных фраз, садился на свой «ровар» и катил по своим полицейским делам. Появлялся у них, да и иногда оставался ночевать в доме ещё один из не местных - заготовитель скотины. Ездил по сёлам, заготавливал свиней, коров и другую живность. Расплачивался с крестьянами, отвозил куда-то в Берёзу, Пружаны. Когда ночевал у них, покупал бутылочку водки и с хозяином дома, то есть с продавцом, распивали и вели разные беседы. Незадолго до начала войны Германии с Польшей, посоветовал он этим хозяевам-магазинщикам продать свою торговлю и уехать в свой дом. Послушались совета мои хозяева, продали свою торговлю и уехали с этой деревни. Вырученные деньги пошли на покрытие кредита. Нажили живность, корову и стали жить на новом месте в деревне Соколово. Вскоре Западная Белоруссия была присоединена к БССР. Снова появился у них в гостях, уже в Соколово, прежний заготовитель. Работал он во вновь созданной конторе потребкооперации, ездил по району и занимался своим обычным делом.
22 июня 1941 года загрохотали взрывы бомб на строящемся возле Берёзы аэродроме, в небе горели самолёты. Грохнули взрывы в стороне деревни Пески, где располагался военный городок Красной Армии «Комсомольск», и на Бронной горе, там также был расположен военный посёлок, гремели взрывы бомб, а в небо поднялись чёрные клубы дыма. Война. Все продукты с местного магазина были выметены в один час. Через несколько время затихли боевые действия вблизи города Береза. Притихла деревня. Собрались одним днём мужики и решили побывать на Бронной Горе в разбитом военном городке, за поиском имущества, которое могло бы пригодиться в хозяйстве. Война, кто будет продавать нужное? Советские войска отступили на восток и возможно многое их имущество осталось бесхозным, как им казалось, и подались они на разбитые воинские склады. День прошёл, другой, нет этих мужиков, не возвращались. Женская половина семей собралась и подалась на поиски своих половин. Они посчитали, что мужчины набрали много имущества, что не в состоянии так быстро с ним идти домой, надо помочь добытчикам. Шоссе, по которому двигались немецкие войска, прошли без всяких приключений. До Бронной Горы добрались быстро. По дороге было переговорено по- всякому, но то, что они там увидели их повергло в ужас. Рядом с дорогой, на земле сидело много мужчин, среди них были их мужья. Вокруг стояли немецкие солдаты с оружием в руках. Другие мужчины, их было несколько человек, копали яму. Возле солдат стоял высокий офицер, посматривая на часы, курил сигарету. Одна рука была в перчатке, другую перчатку он держал в этой же руке. Женщины подошли к офицеру и плача показывали на своих мужей и просили их отпустить. Немецкий офицер подал команду и несколько солдат с винтовками отогнали плачущих женщин, щёлкая затворами винтовок и прикладами отталкивая их подальше. Яма постепенно углублялась. Комья земли летели с ямы, осыпались назад. Один немец орал по- своему на землекопов. Готовилась расправа над желающими поживиться оставленным воинским имуществом. Казалось, спасения им не будет. Офицер несколько раз осматривал яму и продолжал молча прохаживаться возле солдат. Тишину нарушали всхлипывания женщин, которые поняли, что сейчас их мужей расстреляют. В это время по дороге от шоссе, к этой группе несчастных стала двигаться легковая автомашина чёрного цвета. Подъехав к группе стоящих женщин, она остановилась, и с неё вышел офицер в мундире, и на котором было различные знаки. Подойдя к женщинам, он спросил, обращаясь к моей хозяйке: -Что здесь пани Ковалевич делает? Хозяйка с удивлением узнала в этом немецком офицере своего бывшего знакомого, который при поляках и советской власти работал заготовителем. Сбиваясь, она рассказала, что произошло и, что здесь происходит. Этот офицер подошёл к командиру немецкой команды, они о чём-то переговорили, после этого он сел в машину и направился к Бронной Горе. Конвойный офицер отдал команду, мужчины вылезли с почти готовой ямы-могилы, сложили рядом лопаты и, сгрудившись, выслушали речь немецкого переводчика, который сказал несколько слов о немецком «орднунге»- порядке и, что бывает за его нарушение. Затем немец построил мужиков в колонну и под конвоем двух солдат они направились к шоссе. Там, выждав разрыв в немецких колоннах, солдаты перевели эту группу через шоссе и махнули по направлению к дому. Боясь последствий от движущихся колонн, и чтобы их не приняли за советских солдат, сельчане быстро направились в лес. Быстро скрылись в нём, надолго запомнив преподанный урок за хищение и чудом спасшись от расстрела.
А встреча с этим заготовителем будет ещё раз, позже, ближе к концу войны. В один из апрельских мокрых дней возле их дома остановилась та же самая чёрная автомашина. Из неё вышел тот же заготовитель. В дом он занёс сумку с продуктами, и они с хозяином вспомнили прошлую жизнь. Наутро он уехал и больше они его не видели. Перед отъездом этот «заготовитель» сказал, что войне скоро конец, немцы войну проиграли. А ночью их машину охраняли местные полицаи. Уцелел мой хозяин после такой встречи с этим офицером. Связан хозяин был уже с партизанами, выправлен ему был «аусвайс» для торговли и торгуя по разным местам района и города, добывал разную информацию. Торгуя лимонадной водой, ему удалось собрать сведения о создаваемой линии обороны Берёзы, в сторону деревни Шилин на западном берегу Ясельды. Вся информация была передана партизанам, а они передали её наступающей Красной Армии. Не сообщал мой хозяин с каким из партизанских отрядов сотрудничал, но несколько раз он называл партизан с Ружанщины.
Прошло с той поры много лет. Год с небольшим прожил на квартире с такими необычными людьми- семьёй Ковалевич Михаила Петровича и Марии Михайловны, познакомился позже и сыном Михаилом, который жил на Украине и работал в шахте в городе Нововолынск, а память всё возвращает туда, где был принят в семью как близкий человек и начал там свою новую жизнь, и где приобрёл много хороших друзей, и где работа на киностационарах деревень Огородники и Речица подтвердила правильность выбора профессии, и определила путёвку в дальнейшую жизнь при работе в кино.