Гром грянул
Ранним утром следующего дня в лагере протрубили трубы. Вскоре по узкой дорожке пробежал гонец. Держась от стены подальше, он окликнул гномов и прокричал:- Готов ли Торин еще раз выслушать послов по причине того, что пришли новые известия и обстоятельства переменились?
- Наверняка, дело в Даине, - решил Торин. - Они пронюхали о его приближении и у них появились другие умонастроения.
- Пусть приходят, только в небольшом количестве и без оружия. Я выслушаю их, - ответил он гонцу.
Примерно в полдень гномы снова увидели знамена Леса и Озера. Под ними пришли двадцать воинов. У начала узкой дороги они положили на землю свои мечи и копья и двинулись к Воротам. Гномы с удивлением заметили, что среди воинов были и Брон, и Лесной король, а перед ними какой-то старик, фигуру и лицо которого скрывал плащ с капюшоном, нес увесистый, обитый железом деревянный ларец.
- Приветствую тебя, Торин, - сказал Брон, - Ты не изменил свое решение?
- Мои решения не меняются от того, что несколько раз взошло и село солнце, - отвечал Торин. - Ты пришел, чтоб задавать бесполезные вопросы? Вижу, что эльфы все еще тут, несмотря на мое условие! Тебе не о чем со мной говорить!
- И нет ничего такого, за что ты уступил бы часть своего золота?
- Ничего, из того что ты и твои друзья можете предложить.
- А что ты скажешь о Заветном Камне Траина? - ответил Брон.
В то же мгновение старик открыл ларец и высоко поднял самоцвет. Яркий белый свет прянул из его руки и озарил утро.
Изумленный, сбитый с толку Торин потерял дар речи. Наступило общее молчание, которое длилось, пока сам Торин не прервал его полным гнева голосом. - Это самоцвет моего отца, а, стало быть, мой, - сказал он. - Почему я должен выкупать то, что и так мое?
А мучившее его недоумение заставило продолжить: - Но как попала к вам наша семейная реликвия, хотя вряд ли есть смысл спрашивать об этом у воров?
- Мы не воры, - ответил Брон. - То, что принадлежит тебе, мы отдадим в обмен на то, что принадлежит нам.
- Как вы ее заполучили?! - все более разъяряясь, заорал Торин.
- Это я им отдал, - пропищал в смертном страхе Бильбо, который все это время то и дело выглядывал со стены.
- Ты?! Ты?! - еще громче закричал Торин и вцепился в Бильбо обеими руками. - Жалкий хоббитишка! Грабитель недорощенный! - на этом слова у него кончились и он, словно тряпку, молча тряс Бильбо.
- Клянусь бородой Дурина, хотел бы я, чтобы тут очутился Гандальф! Будь он проклят за то, что выбрал тебя! Да поредеет его борода! А ты сейчас полетишь на камни! - в конце концов проорал Торин и высоко поднял Бильбо.
- Стой! Твое желание исполнено! - прозвучало в ответ. Старик с ларцом отбросил в сторону плащ и капюшон. - Гандальф здесь! Похоже, я не опоздал. Даже если мой грабитель тебе не по вкусу, постарайся его не повредить. Опусти-ка его и для начала выслушай, что он скажет.
- Да вы сговорились, - сказал Торин и поставил Бильбо на забрало стены. - Чтоб я еще раз связался с колдуном или его подручными! Ну и что же ты, крысиной отродье, можешь мне сказать?
- Ну и ну! - отозвался Бильбо. - Все это крайне неприятно. Но ты, должно быть, помнишь свое обещание: я сам могу выбрать свою четырнадцатую часть. Возможно, я истолковал это слишком буквально - мне ведь говорили, что гномы на словах честнее, чем на деле. Тем не менее, случалось, ты признавал, что и от меня бывает прок. Крысиное отродье! Это к таким-то услугам всегда готовы ты и твои родичи? Я распорядился своей долей по собственному усмотрению и делу конец.
- Ладно, - угрюмо произнес Торин. - Иди-ка ты отсюда пока цел и больше не попадайся мне на глаза.
Затем он заговорил с теми, кто стоял под стеной: - Меня предали. Задумано было верно - я не могу не выкупить Заветный Камень, наше семейное сокровище. За него я отдам одну четырнадцатую часть от всего золота и серебра, самоцветы оставляем в стороне. Но все это пойдет в счет доли этого изменника, это его выходное пособие, а вы делите его как хотите. Уверен, много он не получит. Забирайте его, пока он жив, мне он теперь не товарищ.
- Спускайся к своим приятелям, - обратился он к Бильбо, - или я сброшу тебя со стены.
- А как же золото и серебро?
- Я пришлю его позже, как договорились. Убирайся прочь!
- Значит, и Камень пока останется у нас, - прокричал Брон.
- Ты не слишком-то похож на славного Короля из Горы, - добавил Гандальф. - Но, может, все еще переменится.
- Должно перемениться, - ответил Торин.
Так сильно было помрачение, которое насылало на него сокровище, что он надеялся - прибудет на подмогу Даин, и не придется выкупать Заветный камень и делить добычу.
А Бильбо ускользнул вниз по стене, несмотря на все свои труды, убывая с должности с пустыми руками, не считая разве полученной от Торина кольчуги. И у многих гномов сердца сжались от сожаления и стыда. - Прощайте, - прокричал Бильбо, - Может, встретимся еще как друзья!
- Пошел вон! - отозвался Торин. - На тебе сделанная моим народом кольчуга, хоть ты этого и не заслужил. Ее стрела не пробьет. Но, если ты не поторопишься, я всажу стрелу в твои мерзкие ступни. Проваливай да поскорее!
- Да ты уж так не спеши! - откликнулся Брон. - Даем тебе время до завтра. Мы вернемся в полдень и посмотрим, сколько сокровищ ты выделишь в обмен на Камень. Если все будет без обмана, мы отсюда уйдем, и войско эльфов вернется в свой Лес. Пока же прощай!
На этом они отбыли в лагерь, а Торин отправил гонцов-воронов к Даину, чтобы рассказать обо всем, что произошло, и попросить Дана поторопиться, соблюдая, конечно, разумную осторожность. День подошел к концу, миновала ночь. Наутро ветер переменился на западный, воздух потемнел, сделался зловещим. Спозаранку в лагере раздались крики: прибежали дозорные с вестью, что отряд гномов объявился у восточного отрога Горы и быстро движется к Долу. Это прибыл Даин. Всю ночь он шел быстрым маршем и оказался у Горы раньше, чем кто-либо мог ожидать. Все его воины были облачены в доходящие до колен кольчуги из стальных колец, а ниже ноги защищали чулки из прочной и гибкой стальной нити, секрет изготовления которой знали только гномы Даина.
Для своего роста все гномы чрезвычайно сильны, а эти были еще сильнее прочих.
Главное их оружие - тяжелая двуручная кирка. Вдобавок на боку у каждого висел широкий меч, а за спиной - круглый щит. У каждого борода была заплетена в две косички, концы их заткнуты за пояс. На каждом - железный шлем с железным острием сверху, лица их были мрачны.
Звуки труб призвали людей и эльфов к оружию. А гномы уже подымались широким шагом вверх по долине. Они остановились у реки под восточным выступом. Несколько гномов перешли речку вброд недалеко от лагеря. Они положили оружие наземь и подняли вверх пустые ладони в знак мирных намерений. Навстречу гномам вышел Брон, а с ним - Бильбо.
- Нас прислал Даин, сын Наина, - ответили они на вопрос Брона.- Мы спешим к нашим родичам в Горе, так как узнали о возрождении древнего царства. Но кто вы такие и почему расположились на равнине под стенами, словно вражеское войско?
В переводе с учтивого и довольно-таки старомодного языка это значило: - Убирайтесь отсюда! Нам нужно пройти, поэтому или пропустите нас, или мы начнем бой.
Гномы собирались пробиться между Горой и речной излучиной - казалось, что узкий проход в этом месте не слишком-то защищен.
Брон, конечно же, не собирался пропускать гномов к Горе. По крайней мере до тех пор, пока не произойдет обмен золота и серебра на Заветный Камень - он не верил, что это случится, если Торин получит в подмогу столь многочисленное воинство. К тому же гномы Даина несли на себе много всяких припасов. Гномы способны к переноске тяжелых грузов и почти у каждого из отряда Даина, несмотря на быстрый марш, за спиной, помимо оружия, находился увесистый тюк. Это позволило бы им выдержать многонедельную осаду, а за это время могли прибыть новые и новые гномы, ведь у Торина немало родичей. Тогда у осажденных появилась бы возможность восстановить и охранять еще одни ворота, а осаждающим надо было бы окружить всю Гору, на что у них недоставало войска.
Таков, и в самом деле, был план Торина и Даина (связь между ними поддерживали посланцы-вОроны), да путь был перекрыт и, зло выругавшись и продолжая что-то бормотать себе в бороды, посланцы-гномы вернулись в отряд. После этого Брон сразу отправил своих посланцев к Воротам, но там не было ни золота, ни какого другого возмещения. Как только посланцы приблизились на расстояние выстрела, в них полетели стрелы и, обескураженные, они поворотили назад. В лагере все были взбудоражены, как перед боем: гномы Даина двинулись вдоль восточного берега.
- Вот дурачье! - засмеялся Брон. - Собрались пойти под горным отрогом. Может, они и разбираются в подземных войнах, да явно не в наземных. В скалах на их правом фланге спряталось немало наших лучников и копейщиков. Кольчуги у гномов, может, и хороши, да скоро им достанется. Насядем на них с двух сторон, пока они еще не отдохнули от дальнего перехода.
Но Король эльфов ответил: - До последней возможности я буду оттягивать войну за золото. Гномам не удастся нас отсюда подвинуть, если только мы сами не захотим. Ни один их шаг от нас не укроется. Будем надеяться, случится что-то, что всех помирит. Но, если дело, к несчастью, дойдет до драки, наше численное превосходство позволит нам одержать верх.
Только он не учел характер гномов. Мысль, что Заветным Камнем завладели осаждающие, жгла их мозги. Кроме того, они догадывались о разногласиях в стане Брона и решили ударить, пока там идут споры.
Неожиданно, без прозвучавшей команды, в молчании гномы бросились в атаку. Зазвенела тетива луков, засвистели стрелы, в битву вступали и все остальные. Но еще неожиданней с пугающей быстрой надвинулась тьма! Черные тучи пробежали по небу. Яростный ветер подхватил раскаты зимней грозы, гром загрохотал над Горой и молния озарила вершину. А под сумраком грозы несся к Горе черный вихрь. И гнал его не ветер, он приближался с севера, словно огромная стая птиц, настолько тесная, что даже луч света не мог пробиться между их крыльями.
- Стойте! - закричал Гандальф, чья одинокая фигура с поднятыми вверх руками неожиданно возникла меж наступавшими гномами и готовым их встретить строем.
- Стойте! - голос его прозвучал, как гром, а вспышка на конце посоха сверкнула, как молния.
- Жуть движется к вам всем! Она пришла раньше, чем я думал! Гоблины идут на вас! Болг-северянин ведет их! Его отца ты, Даин, убил в Мории! Летучие мыши, как туча саранчи, летят перед ними. Они скачут на волках и воргах!
Изумление и смятение охватили всех. Пока Гандальф говорил, стало еще темнее.
Гномы остановились и стали всматриваться в небо. На разные голоса закричали эльфы.
- На совет! - призвал Гандальф. - Есть еще время! Даин, сын Наина, поспеши к нам!
Так началась жестокая битва, которую никто не ждал и которую потом назвали Битвой Пяти Армий. На одной стороне - гоблины и дикие волки, на другой - эльфы, люди и гномы. Вот как она вызрела. После смерти Большого Гоблина в Туманных горах гоблинская злоба к гномам переросла в ярость. Гонцы сновали между их городами, поселениями и крепостями: гоблины решили установить господство Севера. Втайне собирали они сведения, повсюду внутри гор ковали и вооружали*. Затем выдвинулись и собрались*, пройдя по горам и долам* - по туннелям и под покровом темноты, огромным войском скопились вокруг да около* Гунабада, великой Северной горы, где стояла их столица, изготовясь вместе с бурей внезапно обрушиться на Юг. Тут-то прознали они о смерти Смарда, и сердца их возрадовались: ночь за ночью спешно пробирались они между гор и внезапно появились с Севера, едва ли не на плечах у отряда Даина. До тех пор, пока они не прошли Драконову пустошь, что отделяла Одинокую гору от северных отрогов, о них не знали даже вОроны. Трудно сказать, что знал о них Гандальф, но очевидно, что он не ожидал такой внезапной атаки.
На совете с королем эльфов и Броном он предложил такой план. (Пришел и Даин, ведь гоблины были врагами для них всех и при их появлении позабылись все свары). Осталась одна надежда: заманить гоблинов в долину между отрогами Горы, а самим занять мощные выступы на юге и востоке. Была угроза: если гоблинов достаточно много, они могут перебраться через Гору и сверху ударить в тыл, но не было времени придумывать другой план или посылать куда-либо за подмогой. Гроза откатилась к юго-востоку, но взамен тучей нахлынули летучие мыши. Взвиваясь вихрями, они низко носились над склонами Горы, заслоняя свет и наводя жуть.
- На Гору! - закричал Брон. - На Гору! По местам, пока не поздно.
Эльфы встали на южном выступе, на его нижних склонах среди скал. На восточном выступе стояли люди и гномы. А Брон с наиболее проворными людьми и эльфами вскарабкался на самый верх восточного выступа, чтобы посмотреть, что делается на севере. Пространство перед Горой почернело от быстро надвигавшегося войска. Вскоре его авангард забурлил у конца выступа и покатился в долину. То были наездники на быстрых волках, впереди них летели их крики и вопли. На пути у них вытянулись цепью храбрецы из людей, создавая иллюзию обороны, многие из них погибли, а остальные отступили и перебежали на другую сторону долины. Как и надеялся Гандальф, войско гоблинов в ярости двинулось за своим авангардом и теперь натекало в долину, бешено рыская по ней в поисках врага. Под бесчисленными черными и красными флагами надвигались они, как морской прилив,
буйно и беспорядочно.
Это была жестокая битва. Самое ужасное из всего, что когда-либо приключалось с Бильбо, к чему он в тот момент испытывал самое сильное в своей жизни отвращение, и, следует сказать, чем сильнее всего после гордился и о чем больше всего любил вспомнить, хотя роль его в битве была невелика. Надо признать, свое колечко он надел в самом начале и скрылся из виду, хоть и не от всех угроз. Такое волшебное колечко не дает защиты от гоблинских летящих стрел или брошенного наугад копья, зато поможет вовремя ускользнуть в сторону, да и голова не станет целью для размашистого гоблинского меча.
Первыми начали эльфы. Ненависть их к гоблинам была холодна и беспощадна. Ярость державших мечи и копья рук заставляла лезвия сверкать в сумерках вспышками холодного пламени. Как только войско гоблинов скопилось в долине, в них полетел рой стрел, поблескивавших, как жгучие угли. Следом тысяча эльфов-копейщиков бросилась в долину и напала на гоблинов. Раздался оглушительный вой. Скалы вымазались пятнами черной гоблинской крови. Не успели гоблины опомниться от атаки, которая приостановилась, как по всей долине прокатился низкий рык. С другой стороны с кличами "Мориа!" и "Даин! Даин!" с кирками в руках вступили в битву гномы Железных холмов, рядом с ними шли Озеряне с длинными мечами.
Гоблинов охватила паника, а как только они развернулись, чтобы встретить эту новую атаку, эльфы ударили со свежими силами.
Уже немало гоблинов удирало вниз по реке, чтобы выбраться из западни, и немало их же волков рвали гоблинов - мертвых и раненных.
Казалось, до победы рукой подать. Но тут с высоты прозвучали крики. Гоблины взобрались на Гору с обратной ее стороны: довольно много их объявилось на склоне над Воротами, а другие же, не обращая внимания на тех, кто с криком падал со скал и обрывов, текли вниз безудержным потоком, чтобы сверху атаковать отроги. На каждый из отрогов вели тропы с центральной части Горы, и защитников там было слишком мало, чтобы надолго сдержать врага. Надежды на победу растаяли. Им удалось перегородить только первый натиск черного прилива.
День еще длился. Гоблины снова собрались в долине. Пришли свирепые Ворги, а с ними отряд Болга - здоровенные гоблины со стальными ятаганами. Теперь уже настоящая ночная тьма чернела в ненастном небе. Огромные летучие мыши продолжали виться над головами эльфов, тои дело, как вампиры, припадая к сраженным. Брон оборонял восточный выступ, отряд его понемногу отступал, а военачальники эльфов вместе с Королем стояли в углублении на краю южного выступа, неподалеку от дозорного Воронова холма. Вдруг прозвучал мощный крик и у Ворот затрубила труба. Все позабыли о Торине! Сдвинутая рычагами часть стены с грохотом рухнула наружу в пруд. Из пролома выскочил Король-из-Горы, за ним - его команда. Плащи и капюшоны были отброшены, на всех - сияющие доспехи, красный огонь вырывался из их глаз. В сумерках Торин мерцал*, словно золото в догорающем костре. Гоблины пытались сверху засыпать их камнями, но они продолжали свой путь - к подножию водопада и, затем, прямо в битву.
Волки и всадники или разбегались перед ними, или погибали*.
- Ко мне! Ко мне! Эльфы и люди! Ко мне, моя дружина! - кричал Торин, и голос его сотрясал долину, как звук рога.
Снизу, забыв про строй, бросились к нему на помощь все гномы Даина. Снизу же двинулось к Торину и немало Озерян, которых не смог удержать Брон, а с другого края пошло много эльфов-копейщиков. Снова в долине били гоблинов и громоздились черные отвратительные кучи их трупов. Ворги разбежались, и Торин шел прямо к отряду Болга, но пробиться сквозь его ряды не смог. Позади него среди мертвых гоблинов лежало уже много людей и гномов, и много светлых эльфов, предназначенных для долгой радостной жизни в своих лесах. По мере того как долина расширялась, наступление замедлялось. Слишком уж их было мало, и фланги их были неприкрыты. Вскоре атакующие сами были атакованы и зажаты в большое кольцо, со всех сторон окруженные гоблинами и волками, вернувшимися для расправы. С воем бросились на них гоблины Болга и бились в их ряды, словно волны в песчаный обрыв. Помощи было ждать неоткуда: атака гоблинов с Горы возобновилась с удвоенной силой и везде мало помалу гибли люди и эльфы.
Бильбо с печалью смотрел на битву. Он выбрал позицию на Вороновом холме среди эльфов, поскольку отсюда было больше шансов скрыться, и отчасти (из-за своей Хватовской половины) оттого, что если уж дойдет дело до последней отчаянной схватки, он предпочел бы защищать Короля Эльфов. Тут же был и Гандальф. Он сидел на земле, словно глубоко задумавшись, готовя, я полагаю, к финалу последние вспышки волшебства*. А финал, казалось, был уже близок.
"Скоро, - подумал Бильбо, - гоблины возьмут Ворота, и всех нас убьют или погонят в плен. Тут есть над чем пустить слезу, после всего, что мы пережили. Уж лучше бы Смард остался на своих гадких сокровищах. А теперь их получат эти мерзкие существа, а бедных старину Бомбура, и Балина, и Фили и Кили ждет печальный конец. И Брона, и Озерян, и веселых эльфов.
Горе! Я слышал много песен о битвах и всегда понимал, что поражение может быть славным. Да только сейчас это звучит не слишком успокаивающе, если не сказать, тягостно. Хотел бы я оказаться отсюда подальше".
Ветер разорвал облака, и красная полоса прорезала небо на закате.
Заметив это зарево в сумерках, Бильбо огляделся по сторонам.
И громко закричал: он увидел зрелище, от которого встрепенулось сердце - темные силуэты, маленькие, но царственные на фоне горящего неба.
- Орлы! Орлы! - кричал Бильбо, - Орлы летят!
Бильбо редко подводили глаза. Орлы летели по ветру, ряд за рядом, и было их столько, словно это войско собралось со всех гнезд Севера.
- Орлы! Орлы! - кричал Бильбо, приплясывая и размахивая руками. Хоть эльфы и не видели его, да зато могли слышать.
Вскоре эльфы тоже закричали и крик их разнесся по долине.
Немало удивленных глаз вскинулось к небу, хотя орлов можно было разглядеть только с южного выступа Горы.
- Орлы! - еще раз закричал Бильбо, но тут камень сверху с грохотом врезался ему в шлем, Бильбо рухнул наземь и больше уже ничего не помнил.
* ковали и вооружали - there was a forging and an arming
* выдвинулись и собрались - marched and gathered
* по горам и долам - by hill and valley
* вокруг да около - around and beneath
* в сумерках ... мерцал - In the gloom ...gleamed
* разбегались или погибали - fell or fled
* последние вспышки волшебства - last blast of magic