На конкурс «Мой герой», Эссе, 697 слов.
Я долго носился с идей раскрытия образа повлиявшего на мою судьбу. Хотел показать то, что же было по жизни ярким лучом маяка, который звал и вел верным путем к достижению цели предначертанной мечтой. И так не смог найти для себя героя, который бы был для меня светочем и прекрасной идеей.
Но становление своё как человека, личности, гражданина происходило не под влиянием конкретного героя, а воспитание шло из семьи, прочитанных книг, друзьей детства, школы, музыки, песен.
Жизнь после войны не воспринималось, как подвиг. Из обрывков маминых рассказов о войне сложилась история, как её девчонку мобилизовали на «Дорогу жизни». Машин не хватало, даже такие автомобильные недомерки, как газогенераторные, ставились в колонны.
Вот для нее был предоставлен такой не то автомобиль, не то самовар. Правда, толку от такой автомашины было – чуть, одна треть кузова занимали дрова – топливо. И даже такая, с девчонкой за рулем, попала в эту колону. За Ладожским озером были склады того, чего не хватало городу.
«Вот едешь по льду озера, кончаются дрова для двигателя, свернешь в сторону, мотор - заглушишь, набросаешь чурочки, раскочегаришь. И снова за руль. Да наверх поглядывай, как бы самолеты не расстреляли». Из рассказа мамы мне в детстве.
Так и жила на казарменном положении, домой некогда было заглянуть, летело время, а в феврале 1942 года, забежала домой на минутку, с хлебом, да опоздала, прямо на руках у нее, умерла от голода ее мама, моя бабушка. Надежда сама на саночках отвезла ее на Серафимовское кладбище, где нашлось место в братской могиле. Отдельных могил тогда в городе не было...
Потом снова на Ладогу, и так до тех пор, пока "самовар" не сгорел. Однажды они вместе, с ним попали под обстрел. Мама уцелела, "самовар" погиб.
Да была война, была блокада, но это были разговоры взрослых, а мы казались себе обделенными: нам не досталось борьбы, стрельбы, нам не хватало подвигов. Как хотелось умереть за Родину, но ненадолго, «понарошку», чтобы о тебе сказали много красивых слов, поплакали, а потом – чтоб снова быть среди своих друзей, родных и близких.
Очень большое влияние на меня оказал друг детства с которым мы жили в одной коммуналке, он был на пару лет старше. Но именно от Роберта я научился читать в пять лет, мы прыгали с зонтом с крыш сараев, тонули на плоту, бросали в Неву бутылку с письмом, бегали по библиотекам и много читали.
У нас в семье всегда любили музыку и песни. И вот среди доброй песенной лирики, а порой и над мелодиями, Мокроусова, Богословского и песенником Фатьяновым на равных стали сразу же заметны Пахмутова и Добронравов, где особо выделялась «Забота у нас такая…», «Геологи», потом песни таежного цикла с «голубой тайгой под крылом самолета». Космические, комсомольские, спортивные, которые в большинстве своем были созвучны со временем моей юности и становления. И позднее, объединяющий все устремления для достижения цели песенный шедевр «Надежда», для меня ассоциирующая с образом моей мамы.
Посредством массовой пропаганды юности внушалась ее героическая сущность и незаменимость при наличии соответствующих знаний. Юношеское честолюбие, связанное с бесконечным туманным будущим, освоение тайн профессии, помноженное на инфантилизм, делало нас послушным материалом для лепки любого характера, создания судьбы.
Это, а также романтическая аура путешествий, упав на благодатную почву, созданную постоянно бубнящими радиоточками, вылепило из мягкого, податливого материала, именно то, что было необходимо для страны.
В институт я не прошел по конкурсу, поэтому в топографический техникум был принят без экзаменов. Там все предназначения этой профессии пришлись мне по вкусу, а главное это сознание того, что даже геолог не первопроходец, он идет по картам, созданным топографами и геодезистами.
По окончания техникума каждому молодому специалисту прилагалась и характеристика, отражавшая и особенности индивидуума. Что бы документ был объективным, там была и подпись от комитета ВЛКСМ. Под моей характеристикой было - «большой индивидуалист». Мне показалось это оскорбительным ярлыком. Естественно я встал в позу, что не подпишу ни одной характеристики, пока не уберут эту фразу.
Мой аргумент возымел действо и я стал как все.
Хотя вся последующая жизнь показала, что наша преподаватель, классный руководитель была права. И сейчас я понимаю, что действительно всегда имел свой особый взгляд на жизнь, в котором важнейшие ценности - это свобода выбора, саморазвитие и самовыражение.
При таком образе мыслей у меня не могло быть путеводной звезды, преподнесенной кем-то, получалось, что сам себе указывал путь. Без героя.