Признание

Основа для рассказа.
В центре повествования - молодой автор, отчаянно жаждущий признания. До недавнего времени он не имел возможности сосредоточиться на своём увлечении из-за плотного рабочего графика, и писал нечасто и исключительно «в стол», убеждая себя, будто давно смирился с мыслью о том, что его статьи и рассказы никогда не будут опубликованы. Но вот, окончательно выгорев на бесперспективной работе, Герой решает не спешить сменить один офис на другой. Ему бы хотелось осмотреться, поискать себя и, желательно, в творческой сфере. А потому он следует за своим внутренним голосом, но совсем немного времени спустя, предсказуемо, у него заканчиваются деньги, и он, осознавая необходимость ускорить процесс поисков, обращается за помощью к другу - довольно успешному журналисту, пишущему для солидного издания. Герой и журналист когда-то учились вместе, при том оба в те времена и представить не могли, что когда-нибудь свяжут свою жизнь с сочинительством. Герой уверен, что старинный приятель в два счёта выхлопочет для него достойное место, стоит лишь показать тому свои наработки. Однако товарищи в последнее время виделись редко, и Герой не решается сообщить журналисту о том, что действительно послужило поводом для предложенной встречи. В итоге он врёт, что просто очень скучал, и спустя неделю им удается увидеться. Расположившись теплым летним вечером на живописной террасе уютного ресторанчика, друзья выпивают по кружке пива и принимаются вспоминать и обсуждать ушедшие безвозвратно деньки беззаботной юности. Мудрых наставников, щедрых подружек, веселые попойки. В один момент речь как будто случайно заходит о писательстве и журналистике, и Герой «признается» другу, что тоже пишет, и что хотел бы однажды зарабатывать тем на жизнь. Журналист, в свою очередь, с неподдельным энтузиазмом принимается уговаривать Героя позволить ему прочесть хотя бы одну вещь. Герой обещает на днях прислать журналисту что-нибудь на почту, и, уже следующим вечером направляет другу все свои работы из папки «портфолио». Ознакомившись с творчеством друга, журналист отмечает в прочитанном проблески таланта и потенциал для дальнейшего творческого роста и с охотой берется помочь Герою с трудоустройством, однако, в конечном итоге, даже его связи не в силах поспособствовать принятию в штат безымянного писателя. Единственная работа, которую может предложить другу журналист, - это писать на заказ статьи, которые будут публиковаться от имени журналиста. При этом сам журналист согласен отдавать автору семьдесят пять процентов от гонорара. С едва скрываемым разочарованием Герой соглашается на ущемляющие его самолюбие условия, взяв со своего друга слово, что тот при первой же возможности выступит за его зачисление в штат.
Спустя год Герой уже ведет собственную колонку, но все еще не под своим именем. В роли «писателя-призрака» он ощущает себя призраком буквально, не имея возможности в полной мере раскрыть весь свой потенциал. Его друг, Журналист, уже давно перечисляет Герою гонорары в полном объеме, отказавшись от процентов за посредничество, однако этот жест, сразу же воспринятый Героем как должное, по прошествии некоторого времени и вовсе начинает вызывать у последнего неприязнь. «Призрак» (пусть будет пока вместо имени), по его мнению, находился в зависимом положении лишь в начале их с другом сотрудничества. Когда Журналист хлопотал о публикациях и брал на себя ответственность за написанное, платить ему за труды четверть гонорара – казалось чем-то естественным. Но вот работа Героя оказалась оценена читателем. Его статьи успешно издаются, и, по его мнению, оказались даже более востребованными, чем собственное творчество Журналиста. В таких условиях широкий жест друга – отказ от своей части гонорара в пользу Героя, – последний начинает расценивать как некий благотворительный акт. При этом сам Призрак с каждым днем всё больше и больше утверждается в мысли, что в их с товарищем сотрудничестве благотворительствует именно он.
Отношения друзей становятся натянутыми. При встречах и в переписке с Журналистом Призрак всё чаще призывает поспособствовать его зачислению в штат. Журналист каждый раз отвечает, что работает над этим, и поначалу он действительно старается продвигаться в данном направлении. Подкидывает редактору статьи Призрака, не связанные с тематикой колонки, которую тот ведет от имени Журналиста – и лишь для того, чтобы никто не заподозрил невероятной схожести в стилистике, и оба товарища не попались на обмане, – ведь если выяснится, что Журналист с именем пользовался услугами писателя-призрака, такой скандал будет способен погубить карьеры обоих – и успешную состоявшегося автора, и ещё толком не стартовавшую начинающего. Редактор же полученные от Журналиста статьи безымянного «писаки» отвергает одну за одной, и с каждым разом соглашается читать их всё с меньшим и меньшим энтузиазмом. В итоге со временем Журналист, боясь окончательно растратить иссякающий кредит доверия работодателя, полностью перестает предпринимать попытки устроить Призрака в штат. Это связано еще и с тем обстоятельством, что его собственные статьи более не вызывают такой интерес со стороны редактора как прежде. В какой-то момент редактор переводит Журналиста исключительно на публикацию статей в колонке Призрака, ввиду чего Журналист оказывается вынужден обратиться за подработкой в конкурирующее издание. И, хотя статьи Журналиста издаются под псевдонимом, информация о том, что его сотрудник не гнушается брать «халтурку» у конкурентов, очень скоро доходит до сведения его непосредственного начальника. С этого момента карьера Журналиста «повисает на волоске». Чтобы не вылететь из родного издания, он представляет редактору наработки по весьма перспективному журналистскому расследованию буквально за бесценок, а также смиряется со снижением гонорара за ведение колонки Призрака. Последнее обстоятельство особенно сильно бьёт по отношениям ныне уже далеко не таких близких как прежде друзей.
Призрак, и без того пребывающий долгое время в депрессии, из-за невозможности начать полноценную карьеру, удовлетворить только возрастающие амбиции и получить наконец пресловутое «заслуженное признание», после понижения платы за работу окончательно решается прервать сотрудничество с Журналистом, о чем уведомляет того в переписке. Осознавая возможные для него катастрофичные последствия подобного решения Героя, Журналист просит друга о личной встрече, чтобы они могли совместно поискать выход из сложившейся ситуации.
Сцена последней встречи друзей почти театральна.
Герои договариваются обсудить всё в одном из баров. На нейтральной территории. Разговор, только начавшись, сразу же сворачивает не туда. Призрак не обвиняет друга прямо, но вполне четко дает понять, что их совместный творческий путь подбирается к перекрестку, и теперь им предстоит – каждому – отправиться в свою сторону. По его словам, он был рад трудиться бок-о-бок с товарищем и без сомнения будет счастлив, если когда-нибудь их дороги снова сойдутся, но на данном этапе для них пришло время расстаться на какое-то время. Герой рассказывает, что собирается возобновить поиски издания, готового предложить ему должность, только на сей раз в качестве подспорья решает представляться в качестве Альтер-эго Журналиста, сообщая потенциальным нанимателям, что именно он является автором статей из знаменитой колонки. В подтверждение своих слов он готов показывать электронные исходники и архивы их с Журналистом переписок, для пущей безопасности хранящиеся исключительно на жестком диске его ноутбука. Рассуждая так, Герой будто не хочет замечать, что загоняет товарища в угол. К тому же Журналисту прямо на месте предлагается выбрать, какую позицию он займет: поддержит друга или попытается «встать на пути у его блестящей карьеры». Журналист с ходу не находится, что ответить – лишь сыплет пустыми многозначительными фразами. На словах поддерживает товарища, но при этом сетует на безвыходность положения, заложником которого он оказался.
Стакан за стаканом, череда коктейлей и дюжина сигарет, и вот они вместе договариваются до того, что как бы ни разрешилась вся эта непростая ситуация, на их дружбу она повлиять не должна, да и на творческом поприще, возможно, еще не поздно им начать всё сначала – с чистого листа. Тогда же Призрак зовет товарища к себе в гости: ему не терпится поделиться – рассказать, над чем он сейчас работает. Журналист без тени сомнения поддерживает эту замечательную идею своего друга, и оба устремляются на квартиру Призрака. Там сразу же в ход идет тяжелая артиллерия. Из глубин домашнего бара всплывает бутылка рома. Оба пьют и много говорят. Как оно обычно бывает – находится здесь место и для покаяний, и для откровений. Но главное: Герой достает свой ноутбук и рассказывает о запланированных им проектах. Про себя Журналист замечает, что среди идей его товарища не обходится и без откровенного «проходняка», но есть и нечто с несомненным потенциалом. Спустя часы обсуждений, споров и полбутылки рома, «духовное единение» между друзьями достигает апогея, а потому они становятся честны друг перед другом как никогда прежде. И чем более они открыты – тем более пьяны, ну или наоборот. Хозяин квартиры в какой-то момент уходит за чем-то в другую комнату, и долго не возвращается. Журналисту кажется, что он счастлив, его душевные силы на подъеме, он наслаждается ренессансом в отношениях со своим старым другом, и тут его взгляд падает на открытый ноутбук. Через полусон разума – комфортную легкость опьянения – прорывается пугающая, и вместе с тем, такая очевидная мысль. «Закончить всё – сейчас. Разом!» Ведь проблема, по сути, никуда не делась: всё происходящее с товарищами сейчас – это, возможно, лишь легкая передышка на пути к неминуемому разрыву. «Так и что ж? Может, и ну это всё черту? Может, действительно попробовать начать сначала?» Но в действительности выбор уже сделан, и Журналист осознает это, только когда, словно не по своей воле, вскакивает с кресла и, оказавшись напротив раскрытого ноутбука, протягивает к нему руки. Поздно! Никаких отговорок, никаких запасных планов, никакого сожаления. Он закрывает ноутбук, хватает его подмышку и выходит из квартиры.

На следующий день Герой просыпается ближе к полудню и первым делом пытается припомнить, чем закончился минувший вечер, и всё ли в порядке с его другом журналистом, с которым они вдвоем вчера столь успешно наладили контакт, и который теперь не нашелся на кухне, где, как Герой с трудом припоминал, он его и оставил перед тем, как «отключился». Щекочущее чувство беспокойства уже подкатило к его горлу, когда Герой решился позвонить Журналисту. Гудок-другой – ответа нет. Тогда Герой записывает несколько сообщений на голосовую почту, стараясь сохранять при этом максимально беззаботную интонацию в голосе: спрашивает друга, как тот добрался до дома и напоминает об идеях общих проектов. «А, кстати, что за проекты они обсуждали перед самым окончанием вечера?» Герой смутно ощущает, что именно в этом может крыться ответ на вопрос, куда так внезапно пропал его друг. «Надо глянуть в ноутбук. Только вот где же он?»
Ноутбук, само собой не находится, и Герой поначалу не связывает пропажу столь важного для него предмета с поведением друга. Он обыскивает квартиру, потом звонит в полицию, полагая, что после ухода Журналиста, кто-то проник в его жилище и вынес ноутбук. А потом внезапно паззл в его голове складывается, и он уже догадывается (но пока ещё не в полной мере осознает) что произошло. Герой продолжает звонить Журналисту, пишет в мессенджеры: угрожает полицией, другими структурами. В ответ – тишина, пустота. Тогда же Герой осознает, что и вся его жизнь – все идеи, наработки, готовые статьи и эссе – всё это растворилось в пустоте. По причине недоверия ко внешним электронным ресурсам, он хранил весь накопленный материал исключительно на жестком диске своего ноутбука. Почту старательно чистил каждую неделю, а статьи для колонки, в целях безопасности и для соблюдения конфиденциальности, передавал другу на внешнем диске, который после совершения обмена данными, также старательно зачищал. И вот теперь вся жизнь героя как писателя рассыпалась на глазах: пропавшие работы составляли портфолио, давали возможность доказать при необходимости, что именно он, будучи «призраком», писал статьи в ставшую популярной колонку. Вот только они испарились. Остались, конечно, кое-какие вещицы, опубликованные на разных сайтах, но их очень мало, да и те, что есть – в основном фикшн. Это не прибавит ему очков для продвижения в профессиональном плане, а значит, об успешной карьере можно совершенно точно забыть – по крайней мере, на ближайшее время. Что и говорить о пресловутом признании? Вдобавок нестерпимой тяжестью ложится на его плечи груз осознания того, сколь огромное количество наработок кануло в небытие вместе со злосчастным ноутбуком.
В то же время, пока его друг безуспешно пытается смириться со своей утратой, Журналист выдерживает несколько визитов к нему представителей власти. Он сам идет на контакт: дает пояснения и даже приглашает полицейских в свою квартиру для того, чтобы те могли осмотреться. При этом он старается в некоторой мере казаться оскорбленным подозрением друга, одновременно показывая при любой возможности готовность сотрудничества со следствием. Бояться ему особенно нечего: он направил ноутбук сам себе посылкой с пометкой «до востребования», рассчитывая при необходимости повторить данное действие в случае если шум вокруг уляжется нескоро.
Журналист полностью блокирует все контакты с Призраком, хотя тот через общих знакомых и всё ту же почтовую службу умудряется доносить до бывшего друга увещевания и даже неубедительные угрозы, но вскоре прекращаются и эти его бесплодные потуги.
Герой, не смирившись с произошедшей трагедией окончательно сдается: отказывается от новых попыток достучаться до предавшего его товарища и, убедившись, что даже на аккаунтах электронной почты и съемных носителях не осталось и крупицы его трудов, прощается с мечтой о столь желанной карьере писателя.
Проходят дни, недели, месяцы. Конфликт исчерпывает себя. Полиция фактически прекращает проверять Журналиста, и тогда он в порыве какой-то неожиданно нахлынувшей волны ностальгии, решает обратиться к обманутому им другу. Одним вечером он случайно оказывается недалеко от дома героя, и внезапно преисполняется сильнейшим чувством вины. Он желает отмотать все произошедшее до места, когда события еще не достигли точки невозврата. Его тянет «сбросить камень с души» и лично признаться герою, насколько он перед ним виноват. Рассказать, что почти сразу после содеянного он отказался вести колонку Призрака, после чего разругался с начальником и окончательно порвал связи с изданием, в котором проработал более десяти лет. Журналист спешит обрадовать друга, которого предал, сообщив, что никоим образом не использовал его наработки, и что сам из-за совершенного им ужасного деяния полностью лишился «голоса» и тяги к сочинительству. Что искра его вдохновения потухла, и что он последние недели перебивается жалкими разовыми заказами в крохотных интернет-изданиях, при этом публикуется даже не под своим именем. А еще ему хочется поскорее покаяться в том, что идея, пришедшая ему в голову в состоянии подпития, казавшаяся в тот момент злодейски гениальной, оказалась просто пьяным бредом, и вышла ему самому чуть ли не дороже, чем Герою.
Он бы очень хотел всё это высказать своему бывшему другу – исповедоваться, даже без надежды на прощение, и вернуть злосчастный ноутбук, но выясняется, что высказывать всё это некому…
На сигнал домофона никто не отвечает, но Журналисту удается проникнуть в парадную, когда какой-то мальчуган открывает дверь, чтобы выйти на прогулку со своим чау. Этаж за этажом, и вот уже знакомая площадка. Но что-то не так. Журналиста бросает в пот: искомая дверь обвешена полицейской лентой. Курящий у мусоропровода сосед рассказывает ему, застывшему в оцепенении перед опечатанной квартирой, что жилец наложил на себя руки. Позже эта информация подтверждается. Не кошмарный сон и не бред, а факт, выбивший и без того вязкую почву из-под ног Журналиста: Герой, не найдя в себе силы начать всё заново и смириться с предательством друга, покончил с собой…
Какое-то время Журналист пытается осмыслить произошедшее, что дается ему достаточно скверно. Рефлексируя, он добирается до ноутбука, и с этого момента день за днем читает и перечитывает написанное другом, вновь и вновь заставляя себя переживать боль утраты.
Вскоре он лишается даже редких подработок, перестает общаться с друзьями. Он пропадает, стирается для всех. В какой-то момент у него начинает складываться впечатление что может, в действительности, это именно он умер, а не его товарищ, что, если вдуматься, он уже и сам не понимает, кто он такой.
Проходят месяцы, год, и того больше. Всё это время он фактически не живет, а как будто парит над жизнью, скользит по краю существования. Все его чувства притупляются, и единственное, что он продолжает испытывать – это тяжесть вины, которая вопреки всему остальному в его жизни, расцветает с каждым днём. Растёт и ширится. Но вместе с виной в его душе зреет и нечто иное. Нечто странное, новое. Он с каждым часом всё теснее ощущает связь со своим покойным другом. Проникается идеями, авторским стилем товарища, начинает верить, что буквально переживает то же, что и мертвец когда-то. Полагает, что ему в голову приходят те же самые мысли, и что, возможно, всё произошедшее – не трагическая случайность, а лишь неизбежный поворот колеса судьбы.
И вот в один летний вечер он оказывается за письменным столом. Ноутбук снова открывается, и с мертвенно-бледного экрана на него устремляет свой взгляд предопределенность – та самая пресловутая судьба, которую он так долго отказывался разглядеть. Ту, что он в любой момент мог принять – должен был принять, - но не решался, и чуть было не упустил навсегда…
Он с лихорадочным огнём в глазах прочитывает написанное его старым другом – рассказы, эссе, статьи – одно за другим. Проходят часы, прежде чем он добирается до последней вещи, неоконченной, и понимает, что её-то он и искал. Преображение завершается. Теперь уже он – Герой – начинает писать, и не останавливается, пока не ставит последнюю точку. А потом берется снова, и уже совсем скоро, впервые после долгого перерыва, на странице Призрака появляется очередная запись…