В роли Варьки автор Варвара Сотникова.
Постепенно воцарилось оживление.
Выпитое изрядно дало по шарам, празднующим международную женскую днюху.
Асти показался компотом, ананас жёг горло кислинкой,соки из Придонья выжимали изжогу.
То ли дело, самогон.
Изрядное лакомство.
Когда гости утолили хмельной голод, то, вспомнили про женщин.
Слово поздравления прекрасной половине человечества, держал мэр Свербищев.
Его изрядно пошатывало от выпитого, в глазах двоилось. Язык заплетался.
Но ему пришлось держать планку.
Он поздравил женщин с этим славным праздником, вскользь приплел Розу Либкнехт и забыл её подружку.
Немецкие имена были для него камнем преткновения.
Некстати он вспомнил-Гитлер капут и руссиш швайн, за что получил от Варьки тумак под рёбра и свалился от неожиданности под лавку.
Скоро мощный храп огласил празднующих, но им было не до пьяного мэра.
Сейчас правил деревенским балом гармонист Сашка Копачёв, фаворит Варьки.
Он тряхнул кудрями и развернув мехи трёхрядки, выводил русскую народную, простую хороводную песню Коробейники.
Народ вздрогнул и разделился на деревенское многоголосие.
Понеслась - Эх, полным, полна, моя коробушка, есть и ситец и парча.
Под звонкую музыку в центр выскочила боевая Варькина подружайка Лилька Черемисина, работающая воспитательницей в детском садике "Черемшина".
Она бойко пританцовывала и стреляла глазками в сторону мужчин.
На ее зов выскочил тракторист Федька Чекалин.
Он облапил талию Лильки, но, получил от неё подзатыльник, спешно ретировался.
Веселье набирало обороты.
Бутылки исчезали на глазах, закуска позаканчивалась.
Пили не закусывая,занюхивая рукавом.
Слышался девичий хохот, шлепки по озорным рукам, пытавшимся залезть под юбки девчатам.
Бабка Манька уже была не рада шумным посиделкам и ждала, когда закончится окаянное зелье.
Но спонсором выступила Варька.
Она достала доллары из кошелька и за спиртным устремились к Таньке Борисовой два брата-близнеца, Мишка и Гринька.
Резвые их ноги мигом донесли до дома Таньки, и, сколько они не дубасили в дверь самогонщицы, им никто не открыл.
Тогда они пошли на абордаж баньки самогонщицы и, вырвав с корнем замок оной, прихватизировали годовой запас огненной воды.
Тихой сапой они выскользнули незамеченными и растворились в темноте.