Индюки подрастали, и самцы петушились, претендуя на лидерство стада. Они распушали перья шарами и с боевым клокочущим курлыканьем налетали друг на друга. Их носы уже украшали настоящие сизые хоботы нароста, которые при драках наливались сизо-красным перламутром. В такие моменты самочки кучковались поодаль и с огромным любопытством наблюдали за боем.
- Опять передрались! – всплёскивали руками пастушки и разгоняли самцов дворовой метлой.
Индюки с возмущённым криком ненадолго разбегались, а затем снова начинали петушиться.
- Да не так надо! – пробегая мимо, поучал трудник Толян и пинками разгонял самцов, за что его невзлюбил особенно Кана.
Как-то индюк даже с угрозой распушился и зачиркал на мужика крыльями по земле.
- Иди отсюда! – шикнул на него Толян и попытался достать пинком.
В монастырь его занесло бродяжничество по белому свету. Мужик хитроушло скитался по святым дворам, втихую упиваясь винишком. Сердобольные монахи не могли его выкинуть и тщетно пытались спасти от пьянства. Ведь, как курение, игромания и наркомания пьянство считается добровольным беснованием, от которого можно избавиться, если того захотеть. Но Толян хитрил. В конце концов, архимандрит Феогност стал наказывать алкоголика лишением обеда. Тогда тот тайно стал пробираться к курятникам и воровал яйца. Заодно он срывал зло на индюках, в основном на Кане. Толян вообще не любил никакой живности, кроме её мяса, яиц и молока.
продолжение следует.........