Мутька Мутькой, а вот монахиню Еликониду в её келье помучивали мыши. На вечерних посиделках на лавочке она жаловалась Марфе:
- Просто уже не пойму, что мне делать! Прямо какие-то напасти! Страсть, как надоел мне один мышь! Ведь я всех мышей в келье перебила чуть не своим тапочком, ну а тут уже не знаю, что мне с ним одним делать!
- Чего это? – недоумевала Марфа.
Сидящие рядом трудники начинали хихикать над Еликонидой, а старуха очумело рассказывала:
- Да уж как только я над ним не изгалялась! И тапками его зашвыривала, и кошкой у норы с тапочком наизготове сторожила! А он из меня дуру состроит и не высовывается в этот момент. Дождётся, пока моя спинет взвоет, и я на кровать лягу, тогда вылезет и шарится по комнате.
Трудники хохотали, а монахиня Марфа предлагала:
- Ну так возьми к себе Мутьку. Она живо с ним разберётся.
- Да я мышеловку нынче взяла у отца Андрея, купила сыру позапашистее и надеюсь - поймается, - отвечала бабка Еликонида.
На следующий день компания на лавочке каталась со смеху от её новой кручины.
- Я прямо в полной растерянности! – с раздражением падала монахиня чёрной копной на лавочку и с негодованием потрясала ладонью: - Я с трудом зарядила эту мышеловку, а он съел с неё этот сыр так, будто его подали ему на блюде! Я боюсь той мышеловки, а он из неё всё есть!
На следующий день вечером жалобы Еликониды снова возобновлялись под угарный хохот.
- Только деньги за сыр убухала, а толку – ноль! – убито бросала она, усаживаясь на лавочку, и всем докладывала: - Больше тратиться на этого проглота не буду! Только кормлю его, как поросёнка! Прямо не мышь, а какой-то ужас в капроновых штанишках!
- Ну так возьми кошку! Тебе же дело предлагает матушка Марфа! – смеялась послушница Наташа.
- Она мыша не хочет с Мутькой делить. Самой мало! – острил Максим.
Все падали со смеху, а бабка Еликонида морщила нос:
- Не хочу я никакую кошку. Потом шерсть её замучаешься выколачивать с ковра, - и самонадеянно добавляла: - Рано или поздно он попадётся в мышеловку.
Но проходила неделя, и упрямая монахиня уже рассказывала про мыша, как про своего члена семьи:
- Мой-то мышь справный такой стал, весь подрос, похорошел. Сегодня средь бела дня из норы вылез, я ем на столе, а он под столом крошки собирает.
- Ну правильно, он же уже приручился. Ты же его дорогим сыром прикормила, - иронично усмехалась матушка Елена.
- Он тебе скоро и на голову залезет, а ты всё будешь ждать, когда его мышеловка прихлопнет, - бросала бабка Марфа.
Еликонида поджимала губы и, словно видя наглого мыша, цедила сквозь вставную челюсть:
- Хитрый он такой, да ловкий!.. Что там говорить…. Из норы своей на меня посмотрит – мудрый прямо, Боже мой! Будто удивляется на меня: «И что за дура? Я такой ещё не видал!»
Над её откровениями хохотали до уморы, а она так и продолжала жить с мышом в кельи. Может быть, сумевший выжить, он уже скрашивал её затворное одиночество. Кроме Бога этого никто не ведал. Но Мутьку бабка Еликонида так и не брала в келью на его истребление.
продолжение следует.........