Валентина и Таисия всегда уходили из монастыря позже других прихожан-трудников. Те быстро переделывали послушания, а тут нужно было дождаться, пока на покой усядется последняя птица. Последними как раз и были противные куры. Одна-две вечно сонно греблись под крольчатниками и заходить в курятник не спешили.
Но вот как-то, когда вся птица, наконец, уселась по насестам и гнёздам, к Валентине подошла Таисия и заговорщески шепнула, украдкой показав из кармана яйцо:
- Ты хоть по яичку бери домой. А то батрачим тут за «здорово-спасибо», да одни выговора задарма получаем! Легче за деньги где-нибудь гнуться, как мы «во славу Божию» бегаем тут за этими курами с утра до ночи!
- Греха не боишься?! – вытаращилась на неё Валентина и напомнила: - Воруешь-то в монастыре!
- Да будет тебе! Божий Дом наш общий дом, поэтому я не ворую, а всего одно яичко в день беру, – со смехом отмахнулась Таисия, спрятала яйцо и с презрением бросила: - Сюда на канон каждый день столько несут, что ты за месяц того не съешь! Так что, с пары яиц в день монахи не отощают. Слава Богу, худыми они нисколько не выглядят.
И, поддавшись её речам, Валентина тоже стала воровать по яичку. Но как же было стыдно обеим тёткам, когда в воскресенье после литургии матушка вынесла им по большой сумке продуктов, подала и сказала:
- Возьмите вот. За труды ваши отец Феогност благословил.
- Это всё нам?! - опешили пастушки и засовестились, умалчивая про своё тайное воровство: - Ой, ну что вы, матушка Елена! Нам прямо неудобно! Мы такие нерадивые, грешные, а батюшка нам ещё и продуктов дал.
- Берите, берите! Детей своих накормите, - велела матушка и, уходя, развернулась, указала на сумки и вообще уничтожила обоих: - Да аккуратнее! Яички там, не побейте.
- Спаси, Господи!.. - только и осталось охнуть поражённым воровкам с сумками в руках.
Плата за нерадивое пастушество и тайное воровство оказалась неожиданно очень высокой! Такие продукты тётки никогда не купили бы на свои скромные пенсии. А яиц они получили по два десятка – больше семи ворованных штук за неделю. После такого подлое воровство мгновенно и прекратилось.
Обе трудницы потом неоднократно слёзно каялись в нерадивости, злословии и праздной болтовне, но признаться в воровстве яиц ни у одной язык не поворачивался. С этим грехом они ходили, словно с тяжёлой колодой на шее и не чаяли, как раскаяться! Батюшка Феогност каждое воскресенье так и выдавал им по большой сумке хороших продуктов, а на службах не раз звучала его проповедь для пробуждения ленивых и нерадивых:
- В каждодневном труде нужно проявлять настойчивость и терпение, как в притче о человеке, которому приснился в лавке Бог! «Ты ли это, Господи?!», спрашивает он Его. «Я», отвечает Бог. Тогда человек просит: «А что у тебя можно купить?». «Всё, что хочешь», отвечает Господь. «Тогда дай мне счастья, любви, богатства и славы!», просит человек. И подал ему Бог маленький пакетик. «Это и всё?!», удивился человек. А Бог ему отвечает: «Да, всё. Ведь в моём магазине можно приобрести только семена». Так что, не ждите ни с того, ни с сего из того, что вам так хочется, а сейте семена этих желаний и всё получите! Они давно даны вам Всевышним, только стремления у всех разные.
Раскаяться в воровстве трудницам, наконец, удалось лишь в Великий пост всеобщего раскаяния, когда все прихожане толпой разом каются в грехах, говоря их себе под нос. Сбросив, таким образом, тяжёлый камень греха с души, обе тётки зареклись, что-либо тайно брать из монастыря. Один на один Таисия так и сказала Валентине:
- Чтоб я ещё чего-нибудь взяла из какой-нибудь церкви – да упаси, Боже! Насколько тяжёл тот грех! Как поганая ржа душу поедом жрёт! – и искренне попросила напарницу: - Ты прости меня, Христа ради, что я ввела тогда тебя в грех воровства! Сама спятила и тебя сбила…
- Да это ты меня прости, а тебя Бог простит! - тихо прервала её Валентина и с досадой тяжко произнесла: - Вместо того чтобы остановить тебя, я сама влезла в куриные гнёзда лисой.
Теперь они то и дело шныряли с холудинами по всей территории, и редко какой ушлой курице удавалось прошмыгнуть туда, где её лапе не следовало грестись. А яички все до одного аккуратно собирались в корзину с соломкой и к вечеру отдавались матушке Елене.
продолжение следует.........