После сытного обеда трудники снова приступали к своим делам. Мужики уходили ворошить сено, а сухое сгребали в стожки. Две же куриные пастушки рассаживались у общежития на лавочке и сладострастно трепали языками, обсуждая и осуждая и мирских за монастырским забором, и монастырских в монастырском дворе. Их пересуды лились, как нескончаемые помойные реки, за журчанием которых время летело булыжником из пращи. Куры забывались напрочь и смело хозяйничали на грядках, в цветниках, в саду и даже из любопытства забирались на крыльцо общежития заглянуть в коридоры, непременно при этом оставляя на ступеньках противные ляпы помёта.
- Кыш! - выбегал из общежития какой-нибудь монах или трудник и делал замечание пастушкам: - Сёстры, вы за курами смотрите или нет?
- Кыш-кыш… - снисходительно подхватывалась Таисия и прогоняла кур.
А Валентина с ленцой говорила:
- Когда успели заскочить туда? Носит их…
- Кто за курами смотрит? - не раз гнала перед собой пару-тройку хохлаток сама матушка Елена, строго глядя на трудниц, и указывала на клумбы: - Идите из цветника выгоняйте! Там ещё одна гребётся! Давайте, лучше смотрите за курами. Уважайте труды тех, кто территорию монастыря облагораживает. А такая помощь никуда не годиться! Не дай Бог, архимандрит увидит такое ваше «пастушество», я по первое число получу!
Пастушки подскакивали с лавочки и с кнутами носились по клумбам за курицей, пока не выгоняли её к курятникам.
- Хорошо сидите, - в другой раз без улыбки проходил мимо лавочки молодой келейник Евгений и, не останавливаясь, едко бросал: - А у архимандрита под дверью куры мусор выгребли из ведра, грядки его с зеленью разгребли и заодно под дверью нагадили!
- Ну, вам хана! - тихо брякала монахиня Еликонида, ото лба до самых колен открещиваясь от «ханы», а пастушек словно ураганом сдувало с мест, и они неслись к домику архимандрита.
- Не вижу строгой бдительности, - неоднократно подходил к ним и сам лично архимандрит Феогност и с доброй улыбкой терпения на устах мягко журил их, тем самым призывая к радивости: - Слышу одну болтовню. А за вашими праздными беседами одна курица столько «дров наломает» - не разгребёте! Одолевают страсти, молиться надо. Забываем о молитве. Бог вам в помощь!
Журение журением, но вскоре куриные пастушки так достали всех своей нерадивостью, а куры набегами, что несушек решено было выпускать только после полудня, когда садится солнце, и они не так зорко видят и меньше лезут куда непоподя. Для лучшего спокойствия тётки самолично расставили везде загородки-сетки на палках и, вооружившись метровыми хворостинами, чинно гудели над молитвенниками. Так сидя на лавочке, они между строчек псалтирей тихонько перебрасывались новостями и сплетнями. Расслабуха эта длилась недолго.
Однажды, когда Таисия с Валентиной усердствовали над молитвенниками, уткнувшись в них одухотворёнными лицами, на вечернюю службу в храм заглянула курица и громко закурчала на весь притвор:
- Ко-оо-ко-ко-коко!
Как на грех в храм шёл принимать исповедников и батюшка Никодим. Священник он был хоть и молодой, но уже много достигнувший, очень справедливый и строгий там, где следовало. Сейчас, мало того, что на пороге он залез ногой в куриный помёт, так ещё и невольно загнал курицу в притвор храма.
- Куд-кудах-тахтах-тахтах!!! - влетела она в притвор, перепугав и рассмешив прихожан.
Святой отец не смеялся. Он в два счёта выпинал курицу из храма и, оттирая башмак о траву, издали грозно погрозил пальцем обомлевшим пастушкам. На их беду орущая курица ещё и с ходу влетела в палисадник архимандрита. Ахнув, пастушки ломонулись исправлять оплошность недосмотра, да только больше наладили шума своими криками и протестующим кудахтаньем курицы.
А отец Никодим доложил о безобразии владыке. Подобное отношение к послушанию не должно было покрываться никоим образом! Следом к трудницам прибежала расстроенная матушка Елена и с обидой полушёпотом наехала на них:
- Вы как смотрите за курами?! Опять мне из-за вас отец Феогност разнос устроил! Давайте побдительнее будьте, а это никуда не годится! Помогать, так помогать, а такая помощь мне не нужна!
И, схватив мокрую тряпку, она самолично побежала затирать обгаженный порог храма.
- И откуда эта курица там взялась? - недоумевали пристыженные пастушки, оглядывая вокруг окрестности. Кур, вроде бы, нигде не было видно. Всё стадо уже скучковалось и греблось под кроличьими клетками возле курятника. Но, как правило, в большом стаде всегда находится «паршивая овца»!
продолжение следует.......