Показ нового телесериала о декабристах это отличный информационный повод узнать про до сих пор неизученные историками, малоизвестные страницы их жизни и деятельности.
Насколько реально было взятие декабристами власти в декабре 1825 года? Что хотели декабристы сделать, если бы пришли к власти? Почему назначенный диктатором восстания Трубецкой не явился на Сенатскую площадь?
Состоял ли Пушкин в тайном обществе декабристов?
Первая серия. В основном она была посвящена Муравьёву-Апостолу, а началась с картин наводнения в Петербурге.
Сергей Иванович Муравьёв-Апостол (23 октября (3 ноября) 1795, Санкт-Петербург, Российская империя — 13 (25) июля 1826, там же) — российский военнослужащий, подполковник, один из руководителей движения декабристов.
Сергей Иванович был сыном Ивана Матвеевича Муравьёва-Апостола, сделавшего карьеру придворного и дипломата при Екатерине II и Павле I. Начальное образование он получил во Франции, в Россию впервые приехал в 12 лет. В 1812 году прервал обучение в институте Корпуса инженеров путей сообщения и поступил в действующую армию. Участвовал в Отечественной войне и заграничном походе русской армии, был награждён за храбрость, проявленную на Березине, при Лютцене и во время взятия Парижа. Вернувшись в Россию, Муравьёв-Апостол продолжил карьеру в гвардии: к 1820 году он был капитаном гвардии. После восстания Семёновского полка был переведён в армию в чине подполковника, но без права на отставку и отпуск. Командовал батальоном в составе Полтавского, а позже Черниговского полков.
Муравьёв-Апостол стоит у истоков движения декабристов. Он был в числе первых членов «Союза спасения» (1816) и «Союза благоденствия» (1818), а позже — одним из руководителей «Южного общества» наряду с Павлом Пестелем и своим ближайшим другом Михаилом Бестужевым-Рюминым. Установил связь с польским «Патриотическим обществом» и «Обществом соединённых славян». Когда стало известно о неудачном восстании декабристов в Санкт-Петербурге, Муравьёв-Апостол был арестован, но тут же освобождён своими сторонниками. Он возглавил восстание Черниговского полка (29 декабря 1825 года). Уже 3 января 1826 года мятежники были разбиты, их командира, тяжело раненого, арестовали на поле боя. Он был осуждён «вне разрядов» и приговорён к четвертованию, которое заменили на повешение. Приговор был приведён в исполнение 13 июля 1826 года в Петропавловской крепости.
Союз спасения («Общество истинных и верных сынов Отечества») — тайное политическое общество, первая декабристская организация, возникшая в Российской империи в Санкт-Петербурге 9 (21) февраля 1816 года на базе двух преддекабристских организаций — «Священной артели» и «Семёновской артели».
История создания. С 1814 года началось создание первых тайных организаций, получивших название преддекабристских. Всего насчитывалось 4 организации: «Орден русских рыцарей» (граф М. А. Дмитриев-Мамонов, генерал М. Ф. Орлов), «Священная артель» (Н. Н. Муравьёв и А. Н. Муравьёв), Семёновская артель (С. П. Трубецкой, С. И. Муравьёв-Апостол, И. Д. Якушкин, всего около 15—20 человек), а также кружок В. Ф. Раевского. По приказу Александра I в 1815 году «Семёновская артель», самая многочисленная из всех преддекабристских организаций, была запрещена. Все эти организации существовали на легальном или полулегальном положении.
9 (21) февраля 1816 года члены Священной и Семёновской артелей объединились в первую декабристскую организацию, получившую название «Союз спасения». Учредителями и организаторами общества были гвардейские офицеры А. Н. Муравьёв, М. И. Муравьёв-Апостол и С. И. Муравьёв-Апостол, князь С. П. Трубецкой. Помимо членов «Семёновской» и «Священной артелей», в состав общества вошли также Н. М. Муравьёв, П. И. Пестель, майор М. С. Лунин, полковник Ф. Н. Глинка.
В 1817 году Общество приняло устав, написанный «комиссией» в составе П. И. Пестеля, С. П. Трубецкого и И. А. Долгорукова. Согласно уставу, Союз спасения был переименован в «Общество истинных и верных сынов Отечества». Целями общества были провозглашены уничтожение крепостного права и замена самодержавия на конституционную монархию. Большинство предполагало добиваться этих целей мирным путём, посредством давления на общественное мнение. Сами члены общества обязывались вести себя и поступать во всех отношениях так, чтобы не заслужить ни малейшей укоризны. Члены общества стремились к обличению социального зла и пороков, в частности, невежества народа, казнокрадства, взяточничества чиновников, жестокого обращения с солдатами, неуважения к человеческому достоинству, несоблюдения прав личности. Меньшая часть общества предполагала действовать более решительными мерами. М. С. Лунин первым предложил план по убийству царя. Это предложение отвергал Пестель, предлагавший устройство тайного общества, разработки конституции и более чёткой организации. Разногласия в способах осуществления своей программы привели в конечном итоге к кризису и роспуску организации.
Во главе «Союза спасения» стоял Верховный собор из «бояр». Остальные участники делились на «мужей» и «братьев», которых предполагалось сгруппировать по «округам» и «управам». Однако этому помешала малочисленность общества, насчитывавшего не более тридцати-тридцати пяти членов. Была принята глубокая конспирация, беспрекословное подчинение нижестоящих членов вышестоящим. Принятие новых членов и переход членов из одной ступени в другую осуществлялись при согласии «бояр».
Разногласия по поводу путей осуществления своих целей привели к ожесточённым спорам внутри общества. В сентябре 1817 года состоялось совещание членов Общества (т. н. «Московский заговор»). Предметом обсуждения было предложение И. Д. Якушкина осуществить цареубийство во время пребывания императорского двора в Москве. Большинство членов общества отвергло это предложение. В итоге ввиду «скудости средств к достижению цели» цареубийство было запрещено. Передовые члены решили в конце концов распустить организацию, создав на её основе новую, более организованную, широкую и сплочённую. В качестве переходной организации было создано «Военное общество» в октябре 1817 года, в котором состояли большая часть членов Союза спасения. «Военное общество» было распущено в январе 1818 года, на его базе был сформирован Союз благоденствия.
ЛУНИН
Михаил Сергеевич Лунин (1787/1788—1845) — декабрист, аристократ, подполковник лейб-гвардии (1822).
Родился в Санкт-Петербурге в семье действительного статского советника и богатого тамбовско-саратовского помещика, имевшего 1200 крепостных душ — аристократа Сергея Михайловича Лунина (1760 — 25.02.1817, умер от паралича, похоронен в тамбовском имении в селе Сергиевском) и Федосьи Никитичны Муравьёвой (1760—1792), дочери тайного советника и сенатора Никиты Артамоновича Муравьёва и сестры попечителя Московского университета и писателя Михаила Никитича Муравьёва. Получил домашнее образование; учителями его были англичанин Фостер, французы Бюте, Картье, швейцарец Малерб, швед Кирулф. Был воспитан, по собственным словам, в католичестве одним из своих преподавателей — аббатом Вовилье. Кроме французского языка, также хорошо знал английский, польский, латинский языки. В ранние годы Михаил Лунин проводил большую часть свободного времени в Тамбовской губернии, в доме своего дяди, М. Н. Муравьёва, одного из образованнейших людей своего времени.
В сентябре 1803 года был зачислен юнкером в лейб-гвардии Егерский полк; в январе 1805 года произведён в портупей-юнкеры и в том же году переведён эстандарт-юнкером в Кавалергардский полк; 8 октября этого же года произведён в корнеты. С 1805 года участвовал почти во всех серьёзных операциях русских войск против французов; за отличие при Гейльсберге был награждён орденом Св. Анны 3-й степени, участвовал в битве при Фридланде. В. В. Вересаев указывал на такое свидетельство: «Он написал главнокомандующему Барклаю-де-Толли письмо и предлагал послать его парламентёром к Наполеону; он брался подавая императору французов бумаги, всадить ему в бок кинжал».
В поручики Лунин был произведён 26 декабря 1807 года; в штаб-ротмистры — 28 сентября 1810 года. В этом звании он участвовал в Отечественной войне 1812 года: был в сражениях при Смоленске, Бородино, Тарутино, Малоярославце, Красном. В заграничный поход он отправился в звании ротмистра, которое получил 14 января 1813 года; участвовал в битвах при Лютцене, Бауцене, Дрездене, Кульме, Лейпциге, Фер-Шампенуазе и Париже; вернулся с полком в Петербург 18 октября 1814 года.
Спустя год, 6 октября 1815 года уволен в отставку «в результате представления рапорта об отпуске». С. Б. Окунь отмечал: «Александр, у которого к этому времени сложилось вполне определённое впечатление о Лунине, …просто решил избавиться от человека, всё поведение которого свидетельствовало о нежелании мириться с существующими порядками и все поступки которого носили характер открытого протеста».
В 1816 году он вступил в «Союз спасения» и в дальнейшем был одним из основателей «Союза благоденствия», после прекращения деятельности которого стал членом «Северного тайного общества».
На совещании членов союза в 1816 году Лунин заявил, что не представляется сложным устроить заговор и убить Александра I на Царскосельской дороге, по которой он обычно ездит без большой охраны. Для этого достаточно собрать группу решительных людей и одеть их в маски (чтобы спутники царя не узнали убийц). Как указал Н. Я. Эйдельман, «Пестель, по-видимому, предназначал Лунину место во главе „обречённой когорты“», то есть тех, кто должен был убить царя и наследника — великого князя Константина, а потом взять вину на себя. Однако, возможно, Лунин даже не знал о таковых планах Пестеля в отношении себя. В дальнейшем Лунин отошёл от точки зрения о необходимости цареубийства.
В сентябре 1816 года Лунин уехал в Париж, где познакомился с А. Сен-Симоном. «Там он узнал, что от петербургского банкира Ливио получено на его имя извещение о внезапной смерти его отца и о том, что он наследовал имение с ежегодным доходом в 200 тысяч рублей» и в первой половине 1817 года он вернулся в Россию. Михаил Сергеевич Лунин унаследовал «родовое недвижимое имение Тамбовской губернии, Кирсановского уезда, в селе Сергиевском, Ржавино тож, и в Никитском, Саратовской губернии, Вольского уезда, в деревне Анненой, Платьма тож». В марте 1819 года он сделал духовное завещание, по которому в течение 5 лет со дня его смерти следовало уничтожить в унаследованных им имениях крепостное право, однако воля его не могла и не была исполнена. Его сестра Екатерина под давлением мужа оспорила завещание в 1826 году. Имение досталось ей, однако вскоре после этого её муж Фёдор Александрович Уваров пропал без вести. Многие думали, что он покончил с собой из-за того, что заставил жену оспорить завещание брата.
Вновь вступил в службу 20 января 1822 года — ротмистром Уланского полка, расквартированного под Слуцком. В марте 1824 года он был переведён в Варшаву — в Лейб-гвардии Гродненский гусарский полк — адъютантом Великого князя Константина Павловича, который был главнокомандующим войсками Варшавского военного округа. С 5 мая 1824 года командовал 4-м эскадроном Гродненского гусарского полка.
После 1822 года Лунин отошёл от идей основателей движения, оставаясь приверженцем необходимости политических перемен в России и прежде всего — освобождения крестьян. В основном он отвергал способы, предлагавшиеся участниками тайных обществ, как неприемлемые.
В событиях 14 декабря 1825 года в Санкт-Петербурге М. С. Лунин не принимал участия, так как в то время находился на службе в Польше. В марте 1826 года вызывался свидетелем по делу о восстании в Варшавский следственный комитет. Из декабристов Лунин был арестован последним: 10 апреля 1826 г. отправлен в Петербург под конвоем и в сопровождении фельдъегеря. В ночь на 16 апреля помещён в Петропавловскую крепость.
Следственному комитету Лунин заявил: «Я поставил себе неизменным правилом никого не называть поимённо». Факт своего участия в тайном обществе не отрицал.
В 1826 году М. С. Лунин был осуждён по I разряду, — в основном, за план цареубийства 1816 года. Приговорён к пожизненной каторге, но 10 июля 1826 года срок каторги сокращён до 20 лет, по манифесту от 22 августа 1826 г. — до 15 лет с последующим поселением в Сибири навечно. В 1832 году срок каторги был сокращён до 10 лет.
После заключения в крепости Свеаборг и Выборгской тюрьме был направлен в Читинский острог (в конце июня 1828 года). Переведён на Петровский завод в сентябре 1830 года. В 1836 году вышел на поселение в селе Урик.
В 1837 году Лунин создаёт серию политических писем, адресованных сестре: он задался целью написать историю декабристского движения. Предполагалось, что письма станут известны широкому кругу читателей. В начале 1838 года он пишет «Розыск исторический» (краткое обозрение прошлого Российского государства), в сентябре 1838 года «Взгляд на Русское Тайное Общество с 1816 по 1826 года» (очерк по истории тайных обществ), в ноябре 1839 года «Разбор Донесения, представленного императору Тайной комиссией 1826 г.» (содержит критическое исследование «Донесения» и взгляд автора на декабристское движение с обозначением его истинных целей). Лунин планировал написать «Разбор деятельности Верховного уголовного суда» для чего просил сестру прислать документы и материалы, касающиеся Восстания 14 декабря: публикации газет, рассказы очевидцев. Замысел не был осуществлён, так как Лунин не получил требуемые материалы.
В Иркутске сложился кружок распространителей сочинений Лунина: преподаватели местных училищ Журавлёв и Крюков, казачий офицер Черепанов, декабрист П. Ф. Громницкий. Кроме того, некоторые письма Лунина регулярно публиковались в английской прессе.
Чиновник особых поручений при иркутском губернаторе Руперте Успенский увидел список одного из произведений Лунина у Журавлёва, взял его якобы для прочтения, снял копию и переслал с донесением А. Х. Бенкендорфу. В ночь с 26 на 27 марта 1841 года Лунин был арестован, его бумаги изъяты. Лунин был заключён в Акатуйскую тюрьму.
Декабристы, бывшие на поселении рядом с Иркутском, узнали об аресте Лунина от Артамона Муравьёва. Перед отправкой в Акатуй Лунин был доставлен в Иркутск утром 27 марта и до 5 часов вечера содержался на квартире губернатора Копылова в отдельной комнате, которую охраняли жандармы. Л. Львов (чиновник, бывший в Урике с ревизией) сумел увидеться там с Луниным и был поражён спокойствием арестованного.
По воспоминаниям Львова, он сумел договориться с офицером, который сопровождал Лунина об остановке лошадей на некоторое время в лесу под Иркутском, чтобы друзья могли встретиться с ним. В 30 верстах, рядом с почтовой дорогой, арестованного ждали Мария и Сергей Волконские, Артамон Муравьёв, Якубович и Панов. Судя по рассказу Львова, там же Михаилу Сергеевичу были переданы 1000 рублей ассигнациями, которые Волконская зашила в шубу, предназначенную ему. Факт встречи подтверждается письмом Лунина Волконским от 30 января 1842 года, факт передачи денег — результатами обыска Лунина в Урике (тогда у него было найдено всего 20 рублей ассигнациями) и в Акатуе (1000 рублей ассигнациями, по его словам, полученные «от родственников в разные времена»).
3 декабря 1845 года Лунин скончался в тюрьме. По официальной версии, причиной смерти был апоплексический удар. Современники, а позднее историки С. Б. Окунь и Н. Я. Эйдельман считали, что Лунин был убит.
А вот какой еще экстравагантностью он отличался: прибыв после окончания походов в Санкт-Петербург, он поселился на Черной речке. У него всегда было много гостей, но ночевать оставались, впрочем, только самые отчаянные. А все из-за того, что ротмистр Лунин держал у себя 9 собак и двух, отнюдь не ручных… медведей! В целом же он был отчаянным шалопаем. Мог на спор за одну ночь поменять все вывески на Невском проспекте, пару раз мчался в чем мать родила на коне по самым оживлённым улицам столицы, словом, ни дня не мог прожить без шалостей и мелкого хулиганства. За что и был любим товарищами. С ним было, по крайней мере, не скучно…
...
Мало кто знает, что в известном фольклоре про поручика Ржевского кое-какие истории были «списаны» с Лунина.
...
Когда же Михаил начал «выступать» против царя и даже высказал мысль, что, мол, нужно от него избавиться, отец встал на сторону государя, а сына предупредил о том, что теперь он от отца и копейки не получит. Все это вынудило Михаила уехать в Париж, где он проводил время на балах и в литературных кругах. Он даже написал роман «Лжедмитрий», который, впрочем, не сохранился. Любил играть на фортепиано и органе.
...
Об одном из заседаний тайного общества можно прочитать у Пушкина в десятой главе романа «Евгений Онегин»:
Витийством резким знамениты,
Сбирались члены сей семьи
У беспокойного Никиты,
У осторожного Ильи.
Друг Марса, Вакха и Венеры,
Им резко Лунин предлагал
Свои решительные меры
И вдохновенно бормотал.
Юрий Москаленко
Вторая, третья серии.
На сцене появляется Павел Пестель, личность выдающаяся даже на фоне декабристского движения, в котором было много ярких персонажей.
Павел Иванович Пестель[1] (24 июня [5 июля] 1793, Москва — 13 [25] июля 1826, Санкт-Петербург) — офицер, участник военных кампаний 1812—1814 годов, кавалер 6 орденов. Полковник. Руководитель Южного общества декабристов. По приговору суда повешен вместе с другими руководителями декабристского движения 13 (25 по новому стилю) июля 1826 года в Петропавловской крепости.
Павел Пестель происходил из немецкого семейства Пестелей, поселившегося в России в конце XVII века[2].
Отец — Иван Борисович Пестель (1765—1843). Мать — Елизавета Ивановна Крок (1766—1836). Семья исповедовала лютеранство[3]. Павел был старшим ребёнком в семье, при крещении он получил имя Пауль Бурхард. Младшие братья:
Борис (1794—1848) — олонецкий, смоленский, владимирский вице-губернатор
Владимир (1798—1865) — сенатор, херсонский, затем таврический губернатор
Александр (1801 ;18..) — подполковник
Константин (1802 — ум. в млад.)
Сестра Софья (1810 — 5 февраля 1875)
Из сохранившихся писем Пестеля видно, что он отличался нежной заботливостью по отношению к родителям.
Начальное образование получил домашнее. В 1805 году в возрасте 12 лет Пестель, вместе с младшим братом Владимиром, был направлен на учёбу сначала в Гамбург, а затем в Дрезден к матери Елизаветы Ивановны Анне-Елене Крок, урождённой баронессе фон Диц. Там он за четыре года с 1805 по 1809 год прошёл под руководством Генриха (Андрея Егоровича) Зейделя полный гимназический курс. С ранних лет показывал необыкновенную понятливость, здравый смысл, отменные способности, прилежание. Наставники про него говорили: «другие учатся, а он понимает».
В 1810 году вернулся в Россию, в Санкт-Петербург; обучался в Пажеском корпусе. В то же время там учился Владимир Адлерберг. В марте 1812 года Павел Пестель блестяще окончил Пажеский корпус с занесением имени на мраморную доску, и был определён прапорщиком в Литовский лейб-гвардии полк (с 1817 года — Московский лейб-гвардии полк).
В рядах лейб-гвардии Литовского полка участвовал в Отечественной войне, отличился в Бородинском сражении[6] (1812); был тяжело ранен и награждён золотой шпагой «За храбрость». По выздоровлении поступил в адъютанты к графу Витгенштейну.
В кампаниях 1813—1814 годов участвовал в сражениях при Пирне, Дрездене, Кульме, Лейпциге (награждён орденами Св. Владимира 4-й ст. с бантом и австрийским Леопольда 3-й ст.), отличился при переправе через Рейн (награждён баденским орденом Военных заслуг Карла Фридриха), в боях при Бар-сюр-Об и Труа (награждён орденом Св. Анны 2 ст.), отмечен прусским орденом...
По возвращении в Россию вместе с главнокомандующим 2-й армии графом Витгенштейном служил в Тульчине, где располагался главный штаб, а подразделения 60-тысячной 2-й армии были разбросаны по Киевской, Подольской, Херсонской, Катеринославской, Бессарабской, Таврической губерниям.
В 1817 году — штаб-ротмистр, в 1818 — ротмистр. В 1819 году он получил чин подполковника с переводом из гвардии в армию.
Когда весной 1821 года началось восстание греков против турок, Пестель был послан в Бессарабию, в Бессарабскую область, (в Молдавию и Валахию) для собирания сведений о восстании и для переговоров с господарем Молдавии (1821). Пестель трижды по приказу начальника штаба 2-й армии П. Д. Киселёва посещал Бессарабию с целью сбора сведений о событиях в Молдавском княжестве, в том числе о деятельности там Александра Ипсиланти.
В Кишинёве Пестель вступил в основанную генералом П. С. Пущиным масонскую ложу «Овидий». Заседания ложи проходили в доме гетериста Михалки Кацики близ Благовещенской церкви. Среди сочленов ложи некоторые историки называют Александра Сергеевича Пушкина, но это не соответствует действительности, Пушкин не был масоном.
Другие члены ложи: генерал-майор Сергей Алексеевич Тучков, Николай Степанович Алексеев, Яков Иванович Бароцци, Михаил Георгиевич Суццо, Владимир Федосеевич Раевский. Ложа «Овидий» просуществовала недолго, уже в декабре 1821 года последовал запрет на её деятельность.
В ноябре 1821 года стал полковником и получил под свою команду совершенно расстроенный Вятский пехотный полк, в течение 1822 года привёл его в порядок. Сам Александр I, осматривая его в сентябре 1823 года, выразился: «Превосходно, точно гвардия» и пожаловал Пестелю 3000 десятин земли.
В марте 1812 года Павел Пестель вступил в масонскую ложу «Соединённые друзья», а в 1816 году он перешёл в ложу «Трёх добродетелей». Позднее был принят в «Союз спасения», в написании устава которого участвовал. В 1818 году стал членом Коренной управы Союза благоденствия, а в 1821 году, после его самоликвидации, возглавил Южное тайное общество. Обладая большим умом, разносторонними познаниями и даром слова (о чём единогласно свидетельствуют почти все его современники), Пестель скоро встал во главе общества. Он не только умел предложить что-либо, он знал, что предложить, он принадлежал к редкому тогда типу людей — программных деятелей, осмысливших среду порой до мелочей и выработавших не только мировоззрение, но и общественную, и классовую идеологию. Но силы его красноречия и природного обаяния не смогли убедить в 1825 году петербургское Северное общество действовать в духе Южного, и окончательное решение о слиянии было отложено на 1826 год.
Выражением его взглядов была составленная им «Русская Правда»; этот проект, написанный в республиканском духе, можно считать вместе с конституционным проектом Н. Муравьёва главными выражениями идей тайного общества, хотя ни тот, ни другой не имели никакой обязательности для членов общества. В планах социального и политического переустройства общества, разработанных в «Русской Правде», налицо, прежде всего, отрицание сословного строя, при котором для пресыщения корысти несколько людей оказывают жестокую несправедливость против наибольшей части народа. Пестель считает нужным «всякую даже тень аристократического порядка, хоть феодального, хоть на богатстве основанного, совершенно устранить». Отсюда — его обличение крепостного права, «противного законам естественным», заканчивающееся кличем к дворянству, которое «должно навеки отречься от гнусного преимущества обладать другими людьми». Сам Пестель, по словам Ивана Якушкина, при составлении «Русской Правды» имел в виду только подготовиться к деятельности в земской думе. При этом отсутствие избирательного ценза в выборах, в его проекте, подтверждает его подлинный демократизм; он заботится о том, чтобы никто «не был зловластно от участия в государственных делах исключён», равенство в правах и перед законом — вот политический идеал Пестеля. Обстановка Александровского времени даёт, очевидно, Павлу Ивановичу чрезвычайно богатую пищу для его ума. Пребывание, в своё время, за границей расширяет его политический кругозор. Важнейшей стороной «Русской Правды» являлись размышления Пестеля о внутреннем устройстве России, политическом и экономическом, которые Николай Тургенев называл «социалистическими теориями». Следственная комиссия построила свои обвинения против Пестеля и некоторых других именно на «Русской Правде». Алексей Цветков-старший писал, что Пестель «предусматривал период жесткой диктатуры с насильственной русификацией и депортацией „буйных“ народов, к которым он относил некоторых кавказцев и даже евреев».
Нередко полковник Пестель жертвовал для полка собственные деньги.
Сохраняя надежду на помилование и, возможно, проявляя инстинкт самосохранения, зная, что всю переписку будет читать следственная комиссия во главе с Николаем, он указывает в письмах на осознание содеянного. В своём последнем перед казнью письме от 1 мая 1826 года из Петропавловской крепости к родителям Пестель писал: «Я должен был раньше понимать, что необходимо полагаться на Провидение, а не пытаться принять участие в том, что не является прямой нашей обязанностью в положении, в которое Бог нас поставил, и не стремиться выйти из своего круга. Я чувствовал это уже в 1825 году, но было слишком поздно!» и «Настоящая моя история заключается в двух словах: я страстно любил моё отечество, я желал его счастья с энтузиазмом… Я никогда никого не ненавидел, никогда не был ожесточён против никого».
По свидетельству одного офицера, перед казнью Пестель сказал: «Что посеял, то и взойти должно и взойдёт впоследствии непременно». Сохранилось следующее воспоминание протоиерея Мысловского, присутствовавшего на казни декабристов, о Пестеле: «Пестель в половине пятого, идя на казнь и увидя виселицу, с большим присутствием духа произнёс следующие слова: „Ужели мы не заслужили лучшей смерти? Кажется, мы никогда не отвращали тела своего ни от пуль, ни от ядер. Можно бы было нас и расстрелять“».
Четвёртая серия. В домашнем театре Муравьёв-Апостол играет Гамлета.
Фраза из Гамлета про "что-то неладное в королевстве датском", ставшая уже крылатой, на языке Уильяма Шекспира звучит так: Something is rotten in the state of Denmark.
Интересно то, что существует огромное количество переводов и интерпретаций этой фразы, как то:
Знать въ Данiи свершилось нечто злое! (М.П Вронченко 1828)
Я бедствiя отечества предвижу! (Н.А Полевой 1837)
Нечисто что-то въ датскомъ королевстве ( А.Кронеберг 1844)
Да! Что-то в Дании недоброе творится (М.А Загуляев 1861)
Да! Что-то в Дании теперь неладно! (П.П Гнедич 1892)
Что-то не ладно въ королевстве Данiи (А.М Данилевский 1878)
А вот чем: в Дании у нас неладно (Н.Маклаков 1880)
Не доброе творится у насъ въ стране (А.Л Соколовский 1883)
Подгнило что-то в Датском государстве (К. Романов 1899)
Какъ видно, въ Данiи что-то подгнило (П.А Каншин 1893)
Гниль завелася въ Датскомъ королевстве (Д.В Аверкиев 1895)
Какая-то в державе датской гниль (Б. Пастернак 1940)
Что-то подгнило в датском государстве (М.М Морозов 1954)
Подгнило что-то в датском государстве (М. Лозинский 1933)
Подгнило что-то в королевстве Датском (А. Агроскина по подстрочнику Морозова 2008)
Прогнило что-то в Датском государстве (В. Рапопорт 1999)
В стране как видно назревает кризис (В.Поплавский 2001)
Пахнуло тленом в Датском королевстве (А.Чернов 2002)
ДИКТАТОР
К моменту восстания в Петербурге будущий император Николай I уже понимал, что гвардейский мятеж в столице вспыхнул не случайно, а был связан с деятельностью неких загадочных тайных обществ. Достаточно подробные сведения о подготовке восстания он получил 12 декабря от начальника Главного штаба И.И. Дибича. Тогда же, 12 декабря, к Николаю явился гвардейский поручик Яков Ростовцев с собственноручным письмом, в котором, в частности, содержались следующие слова: «Противу Вас должно таиться возмущение, которое вспыхнет при новой присяге, и, может быть, это зарево осветит конечную гибель России!» Письмо это сильно напугало претендента на престол.
В ночь с 14 на 15 декабря 1825 года в Зимнем дворце начались первые допросы арестованных заговорщиков. Правда, в первые дни после восстания следователям многого добиться не удалось. Арестованные настаивали на том, что действовали, оставаясь верными присяге, данной императору Константину, и ни в каком заговоре не состояли.
Показания «диктатора»
Впервые более или менее связную картину развития заговора следствие получило лишь 23 декабря. Картина эта принадлежала перу полковника Сергея Трубецкого, неудавшегося «диктатора восстания», решившего не выходить, или просто не решившегося выйти, 14 декабря на Сенатскую площадь.
Версия, которую князь Трубецкой предложил следствию в первых развёрнутых показаниях, датированных 23 декабря, состояла в следующем: тайное общество было создано с нравственной и очень благородной целью. По словам полковника, «цель была – подвизаться на пользу общую всеми силами и для того принимаемыя правительством меры или даже и частными людьми полезные предприятия поддерживать похвально», то есть речь шла о «способствовании правительству к приведению в исполнение всех мер, принимаемых для блага государства». Кроме того, Трубецкой заверил, что люди, входившие в тайное общество, были по большей части хорошими и добродетельными. При этом он сообщил и некоторые подробности о «благородном обществе»: образовалось оно в 1816 году, а затем, в 1818-м, было реформировано. Назвал князь и многие фамилии участников этих организаций.
Однако, по его утверждению, «во всяком подобном обществе, хотя бы оно первоначально было составлено из самых честнейших людей, непременно найдутся люди <…> порочные и худой нравственности», которые испортят прекрасные замыслы. Разумеется, и в данном случае такие люди нашлись, вернее, нашёлся один такой человек – руководитель Южного общества.
ПАВЕЛ ПЕСТЕЛЬ
Собственно, цель общества в столице, как и личная цель Трубецкого, согласно его показаниям, состояла в противодействии Пестелю. Не будь его, все заговорщики давно бы мирно разошлись, никакого 14 декабря бы не случилось. Пестель оказывался, таким образом, главным виновником событий на Сенатской площади.
Трубецкой резюмировал: «Я имел все право ужаснуться сего человека, и если скажут, что я должен был тотчас о таком человеке дать знать правительству, то я отвечаю, что мог ли я вздумать, что кто б либо сему поверил; изобличить его я не мог, он говорил со мною глаз на глаз. Мне казалось достаточною та уверенность, что он без содействия здешнего общества ничего предпринять не может, а здесь я уверен был, что всегда могу все остановить, – уверенность, которая меня теперь погубила».
По словам Трубецкого, с разгромом заговорщиков на Сенатской площади опасность для государственной власти в России не исчезла. Князь рассказал, что перед его отъездом из Киева в ноябре 1825 года Пестель просил передать, «что он уверен во мне, что я не откажусь действовать, что он очень рад, что я еду в Петербург, что я, конечно, приготовлю к действию, которое, может быть, он начнёт в будущем году, что его вызывают к сему из Москвы и Петербурга».
У властей, судя по настойчивым заявлениям Трубецкого, был только один шанс избежать продолжения кровавого кошмара: не арестовывать единственного (помимо него самого, разумеется) человека, который мог противостоять Пестелю. Этим человеком был руководитель Васильковской управы Южного общества подполковник Сергей Муравьёв-Апостол.
Трубецкой объявил следователям, что Муравьёв поклялся, «если что-нибудь Пестель затеет делать для себя, то всеми средствами ему препятствовать».
Однако ни Павел Пестель, ни Сергей Муравьёв-Апостол в показаниях не распространялись на тему взаимной ненависти и смертельной вражды. Видимо, дело было в другом. 13 декабря «диктатор» отправил Муравьёву письмо с просьбой о военной поддержке. Трубецкой не знал, дошло ли его письмо по назначению. А оно вполне могло дойти, побудив Муравьёва-Апостола предпринять какие-то шаги по организации восстания и спасению уже попавших в тюрьму столичных заговорщиков. Поэтому князь хотел дать подполковнику шанс хотя бы попытаться воплотить их общие идеи в жизнь, убедив следствие, что тот никакой опасности для государственной власти не представляет.
Однако выстроенная Трубецким концепция не была принята следствием. А в ночь с 28 на 29 декабря 1825 года под Киевом восстал Черниговский пехотный полк. Возглавил мятеж «мирный» Муравьёв-Апостол, командовавший в том полку батальоном. Обезвредить подполковника власти сумели только прямым попаданием картечи в голову.
3 января в столицу привезли руководителя Южного общества полковника Павла Пестеля (он был арестован в Тульчине по доносу ещё за день до восстания на Сенатской площади). В тот же день состоялась его беседа с Николаем I – один на один, без свидетелей.
При этом основную ставку Пестель делал отнюдь не на тайное общество: реальная подготовка к реальному восстанию шла в недрах упомянутой выше армии; в сферу собственных интересов Пестель включил немало влиятельных офицеров и генералов.
Очевидно, что, беседуя 3 января с императором, Павел Пестель не открыл ему всех карт, иначе монарх не усмотрел бы «запирательства» в его показаниях. Но Николай вряд ли в данном случае стремился любыми средствами добиться правды. Ему вовсе не нужно было показывать всему миру, что российская армия коррумпирована, плохо управляема и заражена революционным духом. Гораздо удобнее было представить декабристов юнцами, начитавшимися западных либеральных книг и не имевшими поддержки в армии.
Скорее всего, в ходе встречи император и узник договорились. Пестель получил возможность скрыть реальную подготовку к заговору, а взамен император потребовал от него четко сформулированную концепцию развития тайных обществ. Концепцию, которая, естественно, устраивала бы власть, позволяя отвести внимание от готовившейся в действительности военной революции и при этом выявить и наказать руководителей заговора.
Из первых показаний, данных Пестелем 4 января и записанных генералом-следователем В.В. Левашовым, и из «прибавлений», составленных собственноручно подследственным несколько дней спустя, видно, как он строил чёткую схему ответов.
Пестель предложил следующую хронологию событий: тайное общество возникло в 1816 году, потом, «в 1817 и 1818 году, во время пребывания двора в Москве, общество сие приняло новое устройство», а «в 1820 или 1821 году оное общество по несогласию членов разошлось».
Показания полковника содержат сведения об устройстве Южного общества и его руководящих структурах:
«Южная управа была предводима г. Юшневским и мною, a третьего избрали мы Никиту Муравьёва, члена общества Северного, дабы с оным быть в прямом сообщении. Северной же думы члены были Никита Муравьёв, Лунин, Н. Тургенев, a вскоре вместо онаго к[нязь] Оболенский, a вместо Лунина к[нязь] Трубецкой. <…> Мой округ был в Тульчине, коему принадлежали <…> чиновники главнаго штаба. Другой же округ в сообщении с оным был в Василькове, под распоряжением Сергея Муравьёва и Бестужева-Рюмина».
Кроме того, Пестель рассказал о других тайных обществах, существовавших в России, в частности о Польском патриотическом обществе и Обществе соединённых славян. Кроме того, высказал предположение, что тайное общество, возможно, существует и в Отдельном кавказском корпусе.
Южный лидер отверг версию Трубецкого о том, что участниками заговора двигали личные мотивы. Тем более такой мотив, как противостояние его собственным честолюбивым планам. «Первоначальное намерение общества было освобождение крестьян, способ достижения сего – убедить дворянство сему содействовать и от всего сословия нижайше об оном просить императора», – заявил он. Поздние общества, по его словам, хотели «введения в государство конституции». Достичь же этого предполагалось с помощью военной силы.
Однако такая концепция не во всем устраивала власть: разговоры о формах правления не были запрещены законодательно, ими невозможно было оправдать будущие приговоры тем, кто непосредственно в мятежах не участвовал. Очевидно, следуя договоренности с Николаем, уже в первых своих показаниях Пестель огласил, что цареубийство как «способ действий» рассматривалось участниками тайных обществ. В дальнейшем именно он поведал следствию о большинстве «цареубийственных» эпизодов деятельности заговорщиков. А согласно российским законам и, в частности, известному 19-му воинскому артикулу, умысел на цареубийство приравнивался к самому деянию.
Пестель давал показания – а в свете распространялись слухи о его «особых отношениях» со следствием. Определённые сведения на этот счет имел в своём распоряжении хорошо информированный Александр Тургенев, в прошлом крупный государственный чиновник. В письме к брату Николаю, декабристу и политическому эмигранту, он отмечал, что в период следствия «слышал» о том, как «Пестель, играя совестию своею и судьбою людей, предлагал составлять вопросы, на кои ему же отвечать надлежало». Впоследствии эти слухи дошли до товарищей по заговору. Декабрист Андрей Розен писал в мемуарах: «Пестеля до того замучили вопросными пунктами, различными обвинениями, частыми очными ставками, что он, страдая сверх того от болезни, сделал упрёк комиссии, выпросил лист бумаги и в самой комиссии написал для себя вопросные пункты: "Вот, господа, каким образом логически следует вести и раскрыть дело, по таким вопросам получите удовлетворительный ответ"».
Среди множества документов, так или иначе связанных со следствием над декабристами, существует один, самый важный. Это «Донесение Следственной комиссии», составленное по итогам ее работы главным правительственным пропагандистом, литератором и чиновником Министерства иностранных дел Дмитрием Блудовым.
Разумеется, «Донесение» много раз подвергалось критике со стороны советских историков. Философ С.И. Гессен назвал его «тенденциозным и лживым до последнего знака препинания» документом. В декабристоведении этот тезис активно поддерживался и развивался. Так, в частности, профессор В.А. Федоров усматривал «лживость» «Донесения» в том, что его составитель «замолчал либо грубо извратил» «благородные цели декабристов».
Однако эти историки забывали о том, что Блудов исполнял прямой заказ императора Николая I. И принципы и мировоззрение автора «Донесения» коренным образом отличались от установок исследователей, живших в другое время и служивших иной власти. Трудно ждать от него оценок сродни тем, которые давала декабристам, например, академик М.В. Нечкина. Там, где Блудов усматривал «злодеев», «людей незрелого ума» и сторонников «безначалия», Нечкина неминуемо должна была увидеть «первый этап освободительного движения».
Стоит подчеркнуть также, что «Донесение» нельзя рассматривать как юридический документ. По верному замечанию профессора М.Н. Гернета, оно «ни в какой степени не отвечает требованиям следственного акта; в нём, как это ни удивительно, нет ни одной ссылки на какие-либо статьи закона». Впрочем, удивляться здесь не приходится: изначально предназначенное для открытой печати, «Донесение» было документом исключительно публицистическим.
Значение «Донесения» вовсе не в юридических или морально-нравственных оценках деятельности членов тайных обществ. Оно в другом: на основании той схемы, которую Блудов разработал ещё в первой своей статье, опубликованной на следующий день после восстания на Сенатской площади, а также версии, предложенной Пестелем, была сформулирована окончательная концепция событий, связанных с движением декабристов. И концепция эта укрепилась как в общественном сознании, так и в последующей историографической традиции.
Во-первых, «Донесение» утвердило схему развития декабризма: «Союз спасения» – «Союз благоденствия» – Северное и Южное общества – восстания в Петербурге и на Юге. Эта схема была полностью принята исторической наукой. На самом же деле, согласно новейшим подсчетам историков, тайных обществ в России в 1820-е годы было не менее двухсот. Следствие занималось лишь теми из этих обществ, которые перечислил Пестель, однако многие, кого мы привычно именуем декабристами, состояли не только в этих хорошо известных нам организациях.
Во-вторых, вслед за Пестелем и Блудовым и современники, и историки повторяли и повторяют тезис о том, что движение декабристов было практически полностью идеологическим.
Декабрист Михаил Лунин в своем «Разборе донесения Тайной следственной комиссии государю императору в 1826 году» утверждал: «Обнародовав начала предполагаемого преобразования, она [Следственная комиссия. – О. К.], без ведома своего, содействовала успеху конституционного дела столь же, сколько все усилия Тайного Союза, не распоряжавшегося столь могущественными средствами гласности».
Лунин был прав: в тексте «Донесения» упоминаются «Русская правда» Павла Пестеля и «Конституция» Никиты Муравьева, важное место отведено там описанию идейных споров о конституционной монархии и республике, о введении представительного правления. Более того, весь заговор Блудов свел именно к этим спорам – без всякого намёка на подготовку реальных революционных выступлений.
И тот же Лунин иронически писал: «Достаточно, кажется, заметить, что заговор не длится десять лет сряду; что заговорщики не занимаются сочинением книг, дабы действовать словом и торжествовать убеждением. <…> История всех народов и времен не представляет сему примера».
Революционная тактика декабристов, их деятельность по организации военного переворота не сводимы, конечно, к обсуждению способов цареубийства и форм будущего устройства России. Тот же Пестель много времени и сил отдал тому, чтобы путём откровенных разговоров, а также посредством шантажа и подкупа привлечь на свою сторону армейский генералитет. И к концу 1825 года он вполне мог рассчитывать если не на поддержку, то на нейтралитет своих бригадного и дивизионного командиров и даже высшего руководства армии. Столь же активно и в этом же направлении действовал и Сергей Трубецкой. Именно эта деятельность по организации революционного переворота в России в 1820-е годы нуждается в самом тщательном исследовании.
Коль скоро декабристы хотели произвести в России революцию, они задумывались (просто не могли не задумываться!) над источниками ее финансирования. А поскольку большинство заговорщиков были людьми военными, деньги они изыскивали прежде всего в сфере финансирования как отдельных воинских подразделений, так и всей армии. В деле подготовки переворота верным помощником Пестеля был генерал-интендант 2-й армии Алексей Юшневский – человек, от которого зависело снабжение войск продовольствием. И служебную деятельность Юшневского – вкупе с его деятельностью заговорщика – тоже нужно внимательно изучать.
Ясно, что идеологические споры играли в истории этого заговора гораздо более скромную роль, чем личные отношения участников тайных организаций. И если попытаться разгадать, почему Трубецкой на следствии «топил» Пестеля, противопоставляя ему Муравьева-Апостола, то можно будет многое понять о причинах, погубивших оба восстания – и в столице, и на Юге.
Наконец, нужно исходить из того, что тайных обществ, в том числе и политических, во время правления Александра I было очень много и список декабристских организаций вовсе не исчерпывается «Союзом спасения», «Союзом благоденствия», Северным и Южным обществами и Обществом соединенных славян. Если бы Павел Пестель состоял не в «Союзе спасения», а, например, в Ордене русских рыцарей, то именно эта организация считалась бы первым декабристским тайным обществом в России…
Оксана Киянская, доктор исторических наук
МАНИФЕСТ ТРУБЕЦКОГО
Программа манифеста,
найденная 14 декабря в бумагах "диктатора" князя С. П. Трубецкого
В Манифесте Сената объявляется.
1-е. Уничтожение бывшего правления.
2. Учреждение временного, до установления постоянного, выборными.
3. Свободное тиснение, и потому, уничтожение цензуры.
4. Свободное отправление богослужения всем верам.
5. Уничтожение права собственности, распространяющейся на людей.
6. Равенство всех сословий перед законом, и потому уничтожение военных судов и всякого рода судных комиссий, из коих все дела судные поступают в ведомства ближайших судов гражданских.
7. Объявление права всякому гражданину заниматься чем он хочет, и потому дворянин, купец, мещанин, крестьянин все равно имеют право вступать в воинскую и гражданскую службу и в духовное звание, торговать оптом и в розницу, платя установленные повинности для торгов. Приобретать всякого рода собственность, как то: земли, дома в деревнях и городах; заключать всякого рода условия между собою, тягаться друг с другом пред судом.
8. Сложение подушных податей и недоимок по оным.
9. Уничтожение монополий, как то: на соль, на продажу горячего вина и проч. и потому учреждение свободного винокурения и добывания соли, с уплатой за. промышленность с количества добывания соли и водки.
10. Уничтожение рекрутства и военных поселений.
11. Убавление срока службы военной для нижних чинов, и определение онаго последует по уравнении воинской повинности между всеми сословиями.
12. Отставка всех без изъятия нижних чинов, прослуживших 15 лет.
13. Учреждение волостных, уездных, губернских и областных правлений, и порядка выборов членов сих правлений, кои должны заменить всех чиновников, доселе от гражданского правительства назначенных.
14. Гласность судов.
15. Введение присяжных в суды уголовные и гражданские.
Учреждает правление из 2-х или 3-х лиц, которому подчиняет все части высшего управления, то есть все министерства. Совет, Комитет министров, армии, флот. Словом, всю верховную, исполнительную власть, но отнюдь не законодательную, и не судную.
Для сей последней остаётся министерство, подчинённое временному правлению, но для суждения дел, не решенных в нижних инстанциях, остаётся департамент Сената уголовный и учреждается гражданский, кои решают окончательно, и члены коих останутся до учреждения постоянного правления.
Временному правлению поручается приведение в исполнение:
1-е. Уравнение прав всех сословий.
2. Образование местных волостных, уездных, губернских и областных правлений.
3. Образование внутренней народной стражи,
4. Образование судной части с присяжными.
5. Уравнение рекрутской повинности между сословиями.
6. Уничтожение постоянной армии.
7. Учреждение порядка избрания выборных в Палату представителей народных, кои долженствуют утвердить на будущее время имеющий существовать порядок правления и государственное законоположение.
"Восстание декабристов". Материалы, т. 1. Под общей ред. М. Н. Покровского. М.-Л., Госиздат 1925 стр. 107-108. N 43.
http://constitution.garant.ru/history/act1600-1918/5401
Иллюстрация: И я бы мог, как шут… Рисунок А.С. Пушкина