Запутанные тропы
В одну секунду из своей комнаты Нина переместилась в зимний Останкинский парк. Увидела себя держащей под руку одетого в дубленку пожилого импозантного и совсем не знакомого ей мужчину. Она освободила свою руку и заглянула в его замерзшее лицо. Ну точно, это персонаж ее рассказа. А она как сюда попала? И как вернуться к своему компьютеру? В чем это она? В зелёном велюровом спортивном костюме, что носит дома! Мороз же! А персонаж-то как обрадовался, увидев ее! Повернулся к ней лицом, обнял и прижал к себе, целуя в щеки. «Наваждение»,- подумала она. Так и он повторил:
- Наваждение! Как ты оказалась здесь со мной в таком виде? Я только вспоминал свою студенческую жизнь, Райскую птицу, и ты, её верная подруга, тут как тут. И не изменилась: глаза горят, готова к розыгрышам. Но одета странно… Почему не в шубе? Или ты так бегаешь зимой?
- Я не знаю, как очутилась рядом с вами. Я о вас рассказ пишу. И вдруг…
- Какой ещё рассказ? Шутишь? Сговорились с Райской птицей, как раньше, на физфаке? Вечно меня разыгрывали!
- Нет, я вас сочинила. Не училась я в университете на физфаке. Я полиграфический институт окончила. И никакой Райской птицы не знаю.
- Так это Рая, моя студенческая любовь. Вы с ней вечно подшучивали над ребятами. Значит ошибся: ты не Хельга! Все изменились, а ты… Нет, конечно, вы. Да как вы дрожите в своём спортивном костюмчике.
- Я Нина, не Хельга. Домой хочу. Мне холодно. Это дома я так сидела за работой, и вдруг я здесь, в заснеженном холодном парке.
Константин Леонидович стал расстегивать дубленку, чтобы согреть странную женщину. Она воспротивилась сначала, а потом прижалась к нему, осознавая полную безвыходность и фантастичность своего положения. Они прошли несколько шагов по аллее, и он спросил, где ее дом, чтобы проводить заледеневшую. Полные слез глаза были опущены, она не могла произнести ни слова.
Именно тогда она опять очутилась за своим письменным столом. Нос и щеки горели и покалывали от мороза. Счастье – она дома! Это что же было?! Так и остался тайной очередной телекинез, нет, телепортация (да-да, уже бывало), или как это назвать?!
Господин, хоть и с красным носом, но интересный господин. Именно господин. Она таким представляла его себе в качестве персонажа, но ещё он не вполне нарисовался: характер неуловим. Редко встретишь такой тип мужчины. Чудеса! Выпила горячего чаю и к компьютеру за работу.
И сразу увидела (опять перенеслась или ярко вообразила картинку?) – Райская птица, Райка попросту! Как по волшебству. Маленькая, складненькая брюнетка, блестящие волосы по плечи, вьются и будто играют, призывая всех любоваться. Она всегда ярко и модно одета, а главное – стильно. Девчонки завидуют и понять не могут, откуда такие шмотки, ведь тогда, не то что купить, а достать невозможно было ничего подобного. Райка так устроена, что сама звучит призывно, как горн: всем сюда! Артистична. Призыв услышан всегда и всеми. Дальше ей решать, кому остаться, а кому уйти. Стоит в окружении студенток с разных факультетов, на физфаке-то девочек раз два и обчёлся – буквально: Рая и Хельга! Глазки строит и студентам, и аспирантам, и преподавателям, и умело: зацепит внимание, покраснеет и глаза долу. Каждый думает, что она его выбрала. Наивные. Умная девчонка, своеобразная, с очень не простым характером и с вызывающим поведением.
Райской птицей её называли все, и никто не знал, как придумалось такое имя – просто она была ею! А вот, как потом сложилась жизнь у Райской птицы, никто из их окружения почему-то не знал. Её все потеряли… Улетела в далёкие края? Кто-то в золотую (не иначе как!) клетку заточил навек, не показывает никому, и держит лично для себя? Или стала незаметной серенькой горлицей нянчить детей и супы варить дома в халатике? Не знаем.
Так вот о рассказе (или пьесе?) Нины. Герой – Борис Леонидович. Сюжет не слишком увлекает, но есть некоторые неожиданные и удивительные моменты. Даже бывает порой смешно. Читатель поднимет брови в удивлении не раз. Этого Нина как автор и добивается. И конец… конец не раздосадует читателей и зрителей.
Константин Леонидович овдовел и скорбел долго. Потом стал оживать. Не без помощи заботливых дам. Все уже в предпенсионном или в раннем пенсионном возрасте, то есть ещё чувствуют интерес к жизни, могут и пококетничать при случае, избегают одиночества и присматриваются к возможным друзьям-ровесникам, чтобы не скучать. Одна из таких знакомых, Ольга Гавриловна, очень опекала Константина Леонидовича, но не докучала своей заботой и звонками, что было им оценено. Прошёл год их приятельства, и он стал ощущать некоторые признаки заинтересованности в более частых встречах. Потом показалось, что влюбляется. Зачем отказывать себе в удовольствии? Вот сейчас шёл по заснеженной аллее и напевал известную смолоду песню Фатьянова «Когда проходит молодость, то по-другому любится». Но всё это не то, совсем не то, чего бы он желал. Так он думал, и вдруг откуда ни возьмись не знакомая ему женщина берёт его под руку и идёт с ним по аллее. Как с неба упала! И похожа на Хельгу – однокашницу и закадычную подругу Раи. Но столько лет прошло после физфака, а не заметно в ней больших перемен. Чудеса с ним никогда не происходили, и вдруг такое… Моменты юношеской пылкой любви возникли и отодвинули далеко его мысли об Ольге Гавриловне. Куда ей до Раисы!
Вернёмся к Нине. Нина прозаик, литератор. Когда-то неплохо зарабатывала на публикациях в журналах. Издала две книги повестей. Был перерыв в работе в связи с разными неполадками в здоровье её родных, да и сама попадала в больницу. Не писалось тогда, но собиралась тетрадочка (файл в компьютере, конечно) разных мелких зарисовок, случайных фраз – вдруг пригодится? То ли из чувства экономии (так рачительная хозяйка собирает все остатки не использованных продуктов, чтобы сварганить особое блюдо по импровизированному и потому не повторимому в дальнейшем рецепту), то ли из чувства боязни упустить и забыть навсегда крошечный эпизод (так писатели всё фиксируют в записной книжке), она собирала «ингредиенты» и готовилась их когда-нибудь использовать. Непременно она включит в меню будущей книги и сборную солянку, и окрошку, и салат из всего-всего, из того, и этого. Но время ещё не пришло, хотя ингредиентов уже многовато (хорошо, что не портятся), но всё это чревато вот такими же, как эти, длинными предложениями, занудством (избави Бог!).
Пожалуй, поработает сейчас над черновиком рассказа, героем которого был как две капли воды похожий на встреченного ею в парке Константина Леонидовича.
Сидит сейчас Нина за столом. Старинный письменный стол достался ей в наследство: от деда – папе, от папы перешёл в её кабинет. Это же не современный стол, а антикварный: огромный, как комфортабельный корабль. Две вместительные тумбы по бокам с глубокими ящиками, три ящика сверху над тумбами. Ручки бронзовые, затейливые. Дубовый, тёмный, резьба ручной работы. Ей и в детстве казалось, что стол полон тайн, идей. Иначе откуда папа их брал для своих бесчисленных сказок!? Когда собирались её одноклассники, то подходили к столу благоговейно (сказки отца все хорошо знали), некоторые признавались потом, что сами сочиняли сказки про этот волшебный стол. При папе не разрешалось ничего трогать на столе и тем более внутри. Запрет никто не нарушал.
Так вот, перемещения в пространстве начали происходить, когда стол перевезли в новую Нинину квартиру в Останкино (предпочитаю несклоняемый вариант). Впервые это было так. Она разобрала папины бумаги, сохранила их в правой тумбе стола, ящики левой и три выдвижных над тумбами заняла своими материалами и разными привычными мелочами. Компьютер и принтер заняли не так уж много места, ведь стол был огромным. Плацдарм готов к новым победам. Нина быстро внесла правки в черновик рассказа и хотела перейти к работе над чужой рукописью, как неожиданно оказалась в их старой квартире на улице Бориса Галушкина (неподалёку от Останкино). Она обошла чисто убранную квартиру и увидела накрытый к встрече Нового года стол. И никого там не нашла, хотя слышала голоса и до боли знакомый смех любимых родных. Пять минут, и она снова за папиным чудо-столом.
Нина стала читать в интернете про старинную мебель, познакомилась с антикваром в надежде, что тот знает необычные истории, происходившие с подобными письменными столами. Но нет, не слыхал таких, хотя и всю жизнь занимался антиквариатом, наслушался всякого. Посоветовал Нине обратить внимание не на стол, а на её новое место жительства, то есть на Останкино. Вот об аномальной останкинской зоне он наслышан и может кое-что рассказать.
Она послушала антиквара. В Шереметевский дворец сходила, расспросила экскурсоводов, затем поговорила со старожилами. Как много легенд открылось Нине! Оказалось, слава о районе идёт давненько, чуть ли не с 16 века. С тех времён появляется тут горбатая старушка и предрекает нечто трагическое, что непременно сбывается. Павлу I ею была предсказана дата и обстоятельства его смерти: задушили. Царь Александр II с супругой тоже побывали во дворце и на службе в церкви Живоначальной Троицы. Горбатая вещунья и ему напророчила шёпотом: «Долго будешь царствовать, а погибнешь от руки злодея». И это предсказание сбылось: народоволец Халтурин взорвал карету царя. В наше время она предсказала пожар на телебашне, события 1991 года в Телецентре и гибель известного и любимого публикой журналиста.
Издавна тут хоронили магов, колдунов, самоубийц – словом, тех, кого не отпевали и на кладбище не хоронили. Останки сбрасывали в глубокую яму. Свидетели аномалий в этом районе и сейчас нашлись. В шестидесятые годы ХХ века на том самом месте, о котором говорит легенда, построили телебашню и аппаратно-студийный комплекс (АСК 3). Оставили в фундаменте башни и не смогли вытащить экскаватор, его затянула на глубину неведомая сила. Вот в АСК всё очень странно: особенно внутреннее расположение кабинетов на этажах. Люди недоумевают, как могли такое здание спланировать, даже сотрудники могут легко заблудиться здесь. Есть и легенда об особом волшебном перстне с гравировкой из двух скрещенных треугольников (будто это один из символов мироздания), якобы находящемся теперь в пруду напротив Шереметевского дворца. Говорят, то ли по незнанию, то ли из-за неправильного обращения с найденным сокровищем, погибли два юноши: один в старину, а другой уже в близкое к нашему время. Один из них даже успел похвастаться находкой семье, ещё не надев его на палец, – мол, на тропинке в парке лежал перстень и будто ждал его. Вполне театральный трагический финал обоих, как под копирку, но в разное время: только надели перстенёк на палец, как сверкнула молния, раздался гром и конец юнцам. Сокровище исчезло, ждёт того, кто им сумеет воспользоваться.
Главное, что заинтересовало Нину, это информация о наличии энергетических дыр, через которые можно перемещаться в пространстве – модная тема в наши дни. Она попросила знакомого телеоператора провести её к сотруднику телецентра, который имел подобный опыт. И тот поведал преинтереснейшую историю. Причём, он из не пьющих! А то сразу начинают: выпил парень лишнего и понёс … Он пошёл покурить в коридор тихой зоны – это заброшенные, не используемые, помещения в телестудии. Его качнуло, и он оказался в Сокольниках. Все его вещи остались в телестудии. Одно желание у него было – вернуться обратно! Так же неожиданно он и вернулся и рассказал о приключении.
Нина пошла на ежедневную прогулку в Останкинский парк. Задумавшись, перешла в Ботанический сад, где всегда останавливалась у раскидистого и на редкость живописного старого маньчжурского ореха. Стояла в задумчивости около его до земли опущенных мощных ветвей. К ней подошёл, ну конечно, Константин Леонидович. Остановился, залюбовавшись то ли Ниной, то ли деревом. Теперь присутствие симпатичного господина её не удивило, это было почти ожидаемо. И вправду, редкость какая – побеседовать с выдуманным ею, но существующим в реальности, героем. Для правдивости уточним: похож, но не совсем такой. В пьесе имя героя Борис Леонидович. Оказалось, Константин в прошлом месяце поселился в этом районе на Аргуновской и пока не изучил окрестностей. Наслаждается парком и был на ВДНХ, конечно, куда часто приезжал в молодости. Жил и работал всю жизнь в Черёмушках.
- Может, слышали о знаменитых черёмуховых подмосковных местах? Там давным-давно в глубоком овраге у речки Черёмухи были заросли пышно и ароматно цветущих по весне деревьев-невест.
- Нет, не слышала. Сейчас даже почувствовала аромат черёмухи.
- Мне кажется, я вас встречал в парке. Или мне показалось? Это было как во сне.
- Сохраним интригу о нашей необычной встрече (а была ли она?) и не станем её вспоминать. В нашем Останкино случаются чудеса. Готовьтесь. Лучше расскажите мне, пожалуйста, о Черёмушках. Я как раз думаю, куда поселить моих персонажей. Некоторые из них работают физиками. Черёмушки можно включить в пьесу.
- Я могу экскурсию водить по этому району. Я работал всю жизнь в ИТЭФе – это Институт теоретической и экспериментальной физики Академии наук. После войны его разместили в бывшем поместье Черёмушки-Знаменское. Как было принято до и потом при советской власти, рядом с промышленными предприятиями строили поселения для сотрудников и их семей. Вот и в усадьбе построили закрытую территорию для физиков. Даже детей не выпускали за её пределы. Всё было на территории: коттеджи на четыре семьи, медсанчасть, большой яблоневый сад, пруд, детская и спортивная площадка, где зимой заливали каток. Это был золотой век российской и советской физики. Но мини-городок существовал до семидесятых годов, до смерти Алиханова – основателя Института. В перестройку всё пришло в запустение. Физики здесь не живут. После Чернобыля ядерный реактор похоронили за забором, второй перевезли в Дубну. Но недавно нашёлся болеющий за это место человек и стал всё приводить в порядок.
Черёмушки-Знаменское и в XVIII-XX веке славилось выдающимися людьми, там жившими и обустраивающими жизнь не только своего поместья и района, но и всей России. Голицынская усадьба. Но я расскажу вам о более поздних владельцах –Якунчиковых. Читал о них. Василий Иванович Якунчиков (XIX-XX век) – фабрикант, заводчик, меценат. Он строил заводы, мануфактуры. Это было его идеей создать торговые Петровские линии в Москве, что воплотилось в жизнь. Он же построил гостиницу «Ампир», мы знаем её как «Будапешт». Василий Иванович строил и в Черёмушках кирпичные заводы. Кирпичи его славились отменным качеством. Из них построены ГУМ, Исторический музей в Москве. Когда руки дошли и до имения, то Якунчиков пригласил молодого тогда архитектора И.В. Жолтовского на его реставрацию. Честь и хвала этим русским буржуа-созидателям, делавшим огромные финансовые пожертвования в культуру своей страны! В частности, их семья внесла значительный вклад в строительство московской консерватории. В поместье радушно принимали и многих знаменитостей: Мамонтова (Савва – двоюродный брат жены Василия Ивановича), Серова, Поленова, Станиславского, братьев Рубинштейнов... Их дочь Мария Васильевна Якунчикова – художница, написавшая в том числе и пейзажи черёмушкинской усадьбы. Судьба её трагична. Мария заболела туберкулёзом (не редкая болезнь в то время), её не смогли вылечить и посоветовали жить во Франции, где она вышла замуж, родила детей. После рождения второго сына вновь открылся туберкулёз, и она умерла. В имении Якунчиковых после революции открыли санаторий, а после войны наш Институт там поселился. В ИТЭФе работали замечательные учёные – тоже гордость страны: Алиханов, Берестецкий, Галанин, Владимирский.... Не забыть бы нам о выдающихся личностях настоящей и прошлой эпохи! Теперь ваша очередь рассказать об Останкино.
- Останкинский район богат мифами, легендами, известными с XVI века, со времён первых владельцев усадьбы. Потом расскажу о волшебном перстне мироздания, о горбатой предсказательнице… Хорошо, что наконец реставрируют уникальный дворец-театр. Усадьба в 18 веке принадлежала Черкасским, потом перешла к графу Шереметеву. Он жил в Кусково, где создал маленький театр, а приобретя Останкино, построил здесь большой деревянный дворец-театр, сохранившийся до сих пор. Гостями семьи были Павел I, Александр II, многие знатные вельможи. Здесь трудились одарённые и ставшие известными крепостные художники, мастера по дереву, артисты театра. Устройство театра было необычно: два уровня пола, раздвижные ложи, передовая по тем временам машинерия и много других удивительных технических затей, автором многих из которых был (вы не поверите!) крепостной Павел Аргунов. Аргуновская улица, где вы живёте, – в его честь. Дворцовые интерьеры изящны, всё сделано со вкусом. В деревянном, не отапливаемом, дворце жили и принимали много гостей только в тёплый сезон. В остальное время там, должно быть, разгуливали добрые и непременно весёлые привидения. Дворец наполнен светом и любовью, это сразу чувствуется. Здесь хочется улыбаться и впитывать в себя дух радости и творчества. Николай Петрович Шереметев дал вольную своей актрисе-крестьянке Ковалёвой-Жемчуговой и женился на ней. Женщина была щедро одарена талантом и нежной душой. К горю её мужа, она умерла вскоре после родов. Николай Петрович, по её завету, отдал часть средств бедным, а труппу театра пришлось распустить. Другая часть капитала пошла на строительство Странноприимного дома в Москве – будущего Института неотложной помощи имени Склифософского. До окончания строительства граф не дожил. После революции дворец-театр стал музеем, что спасло его от разрушения и полного разграбления.
В Останкино было село с садами, огородами, оранжереями. Стояли затейливые терема, сохранился только один пруд, а их было несколько, знаменитая дубрава дожила до наших дней. Вот мы идём сейчас мимо дубов-свидетелей далёких времён. Уже в 19 веке это было популярным дачным местом. Тогда деревенские надстраивали вторые этажи, делали любимые дачниками террасы, балконы. Я очень люблю своё Останкино, мне нравится переноситься в его прошлое. Однажды окунувшись с головой в 18 век, даже умудрилась заблудиться, когда вышла к самому краю Ботанического сада (всё это теперь считается территорией ВДНХ). Неожиданно увидела ведьмин круг из шампиньонов. В середине трава не росла. Я испугалась, вспомнив страшилки из детства. Кругом ни души, птицы не щебечут, тихо и мрачно. Но взяла себя в руки и только через час блужданий вышла. Часто в парке встречаю борзых – этих собак здесь много как нигде, в других местах они большая редкость. Будто их здесь разводят в память о прежних псовых охотах. Здесь и соколиные охоты устраивали, как и в районе современного проспекта Мира, в небезызвестном Напрудном. Там в память о святом Трифоне, который помог найти любимого сокола царя Ивана Грозного, была построена маленькая и очень красивая церковь. Одна из немногих, сохранившихся с XVI века. Можно сходить и посмотреть на неё. А сейчас нам пора проститься – почти подошли к моему дому. До встречи!
- Нина, своим рассказом вы помогли мне освоиться в новом районе. Я учёный, уж простите, поэтому не верю в некоторые истории, в частности, в ведьмины круги. Это легко объясняется равномерным ростом мицелия в стороны по кругу, а старый центр мицелия отмирает по естественным причинам, там со временем зазеленеет травка. Потерять ориентир с непривычки в таком огромном парке со множеством запутанных тропинок и аллей можно и без помощи ведьминых кругов. В волшебные перстни мироздания я тоже не верю. Старуха-вещунья – готов оставить без комментариев эту легенду. Пусть так и будет! Мне очень интересно узнавать о русских меценатах, внесших колоссальный вклад в нашу культуру. Их необходимо увековечивать. Спасибо вам. Можно провожу вас до дома?
Нина вернулась за письменный стол и погрузилась в пьесу. Теперь это уже не рассказ, как задумывала сначала, он перерос в пьесу и окрасился яркими цветами: от красного цвета страстной любви до фиолетового – восхождения научной мысли к космическим высотам. Наука, любовь, будни, праздники, современность и старина, фантазии и сны – всему нашлось здесь место. Её герой становился живее. Возможно из-за встречи с прототипом? Он занимается физикой твёрдого тела. Сделал большое открытие в этой области и стал известен. Кажется, он был погружён в науку с головой. Но Нине виднее: он влюблён не только в науку, у него есть своя, хорошо оберегаемая им, тайна. Она разворачивается в настоящую интригу, чуть не помешавшую развитию целого направления в физике (шуткам, как видно, тоже нашлось место в пьесе). Нине писать интересно: увлекшись, можно уходить через старинную анфиладу комнат усадьбы в далёкую прошлую эпоху, покидая научные дебаты, переходящие даже в ссоры учёных-физиков ИТЭФ-а. Прогулки по тропинкам парка в Останкино и в Черёмушках вдохновляли на создание новых интриг и новых героев. Изредка случались и чудеса телепортации.
Сейчас Нина ощутила, что внутри неё будто запрыгали от радости сто пятьдесят маленьких Нин. Какое счастье быть невидимкой в старинной настоящей усадьбе и наслаждаться духом далёкой эпохи! Усадьба пахнет свежестью, а в окна вливается аромат распустившейся черёмухи. Здесь, «в Черёмушках на даче Якунчиковых», как говорили тогда, недавно закончили реконструкцию. Все сделано Жолтовским в модном стиле неоклассицизма. И мебель новая, и зеркала. Какие люди сегодня здесь собрались и ведут себя не как застывшие на пьедесталах (Коровин, Мамонтов, Третьяков, Скрябин), а как наши современники-приятели и друзья! Шутят, рассказывают анекдоты, громко смеются, бывает, в чём-то и меры не знают, едят с аппетитом, пьют, и даже иногда многовато… Мужчины стараются незаметно ухаживать за дамами и уводят на безлюдные тропинки парка, в беседку, говоря на ушко всякий вздор. Дамы краснеют и млеют. Наряды выглядят для Нины театральными, платья шуршат... Вечером ужин, танцы. Танцевали до трёх утра мазурку. И Нина, Нина тоже – мазурку!
Да, многие, бывавшие в тех усадьбах в разные времена, теперь увековечены в памятники. Можно лишь в воображении их представить себе легкомысленными, молодыми шутниками. Стоит сейчас Павел Михайлович Третьяков, скрестив на груди руки, перед своей галереей и смотрит на нескончаемый людской поток интересующихся искусством. Что он думает о сегодняшних предпринимателях, отыщет ли следы меценатов? Композитор-новатор, музыкант, подаривший миру цвето-свето-музыку, Александр Николаевич Скрябин пока заслужил только бронзовый бюст на гранитном постаменте во дворе московской музыкальной школы в Свиблово. Явно маловато для такой величины гения, создавшего, в частности, Поэму экстаза, Поэму огня. Хорошо, что есть его музей в Москве. На память приходит двойной памятник Константину Алексеевичу Коровину и Фёдору Ивановичу Шаляпину в Гурзуфе. И как хорошо, что на улице Чехова! В Ярославле помнят и почитают того, кто построил северную железную дорогу от Москвы до Архангельска – бронзовый Савва Иванович Мамонтов стоя провожает и встречает гостей на площади у вокзала. Скульптура на фоне карты железных дорог и биографии великого мецената, промышленника, радеющего за свою страну. Савве Ивановичу установили памятник и в Сергиевом Посаде недалеко от его усадьбы в Абрамцево, где гостили и творили художники и скульпторы. Думаю, придёт время, когда воздадут должное всем великим меценатам России, чтобы было, с кого пример брать потомкам.
Нина погуляла по Ботаническому саду, по Останкинскому парку, наговорилась с физиком, весело провела время в Черёмушкинской усадьбе, окунулась в общество начала 20-го века, а теперь в задумчивости пребывает, видя, что её герои затосковали, пока она развлекалась. Она решила обратиться к ним и узнать об их ожиданиях, о том, как они сами себя видят в её пьесе – рискованный и смелый шаг.
- Что вы, мои персонажи, хотите? Я для вас Демиург, но готова выслушать некоторые плодотворные мысли. Идея существования каждой души мне важна. Думайте, герои, над своими персональными идеями характера!
Герои пьесы, приняли редкую уступку автора за позволительную вольность. Тем более, что идею характера не каждый способен выразить – на это есть писатель! Разволновались такой возможностью участия в соавторстве. Пошли дискуссии и споры. Они принялись обсуждать не только самих себя, но ещё и сюжетную линию.
Вмешивались в текст и были не согласны с автором, призывали кого-то из имеющихся лиц заменить другими или просто добавить новых. Главным и объединяющим всех лиц пьесы было требование (да, именно так оно звучало) частично перенести действие пьесы из современности в конец XIX или в начало XX века и дать им возможность побывать в прежней жизни усадьбы, лучше в Серебряном веке. Нина призадумалась о правильности своего решения позволить придуманным ею персонажам самим что-то решать. Но слушать их было небезынтересно. В конце концов, почему бы не пойти на такую уступку?! И действие закрутилось по новому сценарию. Появилось много неожиданных тропинок (не всё же по аллеям разгуливать!). Иногда герои терялись в анфиладах и лабиринтах усадебных комнат. В основном-то сюжете все они жили в квартирах ХХ-ХХI века, работали в исследовательских институтах, совершали открытия, печатались в журналах, учили и врачевали, а потом чудом оказывались в старинных усадьбах и легко приспосабливались к костюмам и новым декорациям. Сплелись воедино были и небылицы. Под пером автора всё звучало реальным, не удивляешься и тому, что герои перемещались в разное время. Противоречивый и яркий Серебряный век в усадьбах тогдашнего Подмосковья заиграл новыми цветами и зазвучал музыкой того времени.
Между тем в современной автору Москве расцветала свежими и яркими красками весна. Парки наполнялись птичьим пением, расцветали первые цветочки – не броские, нежные – те самые жёлтые и белые скромные первоцветы, которые у всех вызывают чувство умиления и радости встречи с долгожданной весной. Пьеса была написана. Её начали репетировать в театре. Премьеру назначили на конец мая – так положено завершать театральный сезон. Нина пригласила Константина Леонидовича на спектакль.
Зал был полон. Артисты, как им положено, взволнованы. Им казалось, что они завалят премьеру: они забыли реплики, костюмы наспех подшивали, и чего-то никак не могли найти в последние минуты перед поднятием занавеса. Автор сама не своя металась за кулисами среди полной неразберихи и шептала молитвы, какие приходили на память. Слово «провал» слышалось всё чаще. Обстановочка ещё та!
Занавес подняли. Публика ахнула от полной света гостиной дворца в Черёмушках. Начинался праздничный вечер в честь именин хозяйки. Литераторы, музыканты, художники и прочие друзья дома – все в красивейших нарядах начала ХХ века. Зазвучало фортепиано. Актёры оживлены, все помнят свои роли и полны желания предстать перед залом в лучшем виде!
Спектакль прошёл на ура. Константину Леонидовичу, сидящему в зрительном зале, не давала покоя мысль, что он видит свою студенческую любовь на сцене – ту самую Райскую птицу, о которой он грезил всю жизнь, даже будучи женатым. Наваждение? Или вправду она прилетела из того «прекрасного далёка» и очутилась в пьесе Нины? Или грим героини сыграл с ним такую шутку? Но голос, манеры были его любимой Раисы. Еле дождался конца пьесы. Вышли на поклон артисты и создатели спектакля. Он преподнёс букет Нине. Сразу побежал за кулисы и там встретил радостную Раису. И она его узнала. Бросились в объятия, затараторили, не могли остановиться. А Нина знала, каким сюрпризом одарит обоих и стояла в стороне, радуясь успеху премьеры и счастью Константина и Райской птицы.
Москва. 2024г.