Бегу пока в мои легкие ещё врывается воздух, пока горячая кровь струится по моим вздувшимся венам, пока сердце ещё бьётся о рёбра, бегу на свет заходящего солнца, бегу за любовью, за деньгами, за удачей, за счастьем, за своей мечтой.
Секунды исступлённо скачут, стремительно перепрыгивая друг через друга, веретено жизни не останавливаясь вращается по часовой стрелке, дни переодеваются в ночи, ночи переодеваются в дни, густая чёрная кровь бежит по выпуклым узловатым артериям земли, за окном скребётся о ставни, стонет, воет, хохочет и причитает бездомный ветер, стремительные потоки реки времени несут меня через дни, недели, годы, десятилетия.
Прерывистое дыхание жизни, я отказываюсь стареть, я не хочу седых волос и морщин, я безнадежно цепляюсь за это распадающееся тело, возрастные изменения догоняют меня, прорастая в мозг, в глаза, в кровь, в колени, в локти, в суставы, в мысли, в тревожные сны.
Никакого счастливого конца, никакого ветра удачи на моих парусах, прахом рассыпаются все мои расчёты, коэффициенты, процентовки, бонусы и намерения, стираются краски солнечных дней, тонкая грань отделяет меня от смерти.
Один вдох, один шаг, один миг, ты спрашиваешь боюсь ли я смерти?
Нет, но мне интересно, что там дальше, за последним выдохом, на другой стороне невидимого экрана: ад, рай, сон, пустота или для меня уже ничего не будет и меня самого не будет нигде?
Шримад Бхагаватам книга 3, глава 30
Точно гонимые ветром облака летят заключённые в бренную плоть души над бездной вечности, понукаемые всемогущим временем.
В облике времени Господь повергает в прах все усилия смертного.
Скорбью устлан путь того, кто грезит о счастье в сиюминутном мире.
Сбитая с толку игрою света и тени душа старается не думать о том, что плоть и её принадлежности: дом, земля и имущество обречены на погибель.
Великий обман внушает несчастной душе, что окружающие образы будут существовать для неё всегда.
Пирует на пепелище смерть, где желто-бардовые листья кружатся на обветренных губах простуженной осени, где слезы дождя на холодном стекле, где имя твоё на одной из свежих могил, где сказано тебе «друг прощай!»
Я не ухожу совсем, я остаюсь в дуновении ветра, в сладких песенках лесных птиц, в глубоком дыхании земли, в полях предрассветных, в своём последнем дне, в осеннем шелесте грустных листопадов, в спотыкающемся ритме сердца, в тихом шёпоте беспокойного ветра, в случайно брошенных словах, в рассеянном взгляде, в своей последней строке, в едва заметной колышущейся тени, которая прячется под густыми кронами деревьев и невозвратимо исчезает на закате утомлённого солнца, в хрупких мимолётных островках моего крошечного счастья, которые на миг вспыхивают и навсегда гаснут.
Моё тело умирает, я, вечная душа выскальзываю из него, перевожу дыхание и запрыгиваю в новое тело, белые листы бумаги, чернильница, перо покорно выслушивают ещё одну историю моей уже другой жизни.