Сами понимаете, что про армию у меня личных впечатлений почти и не может быть. Я не служила в армии сама, а воспоминания мамы тоже почти и не смогли бы нашу армию затронуть. И даже фильмов про армию я знаю очень мало. "Офицеры", "Служили два товарища". Ну, для количества еще можно еще добавить "Сорок первый". И "Хождение по мукам". Но рядом с мамой трудилось столько талантливых людей, что не помнить про них и теперь просто невозможно.
Вот, например, бок о бок с мамой трудилась уже очень пожилая пианистка Анна Лазаревна. Фамилия у нее была, кажется мне, что Либман. Муж ее работал в ГАБТ,на альте играл, а сын вырос в известного в Москве мастера музыкальных инструментов. Особенно уникально он менял волос в смычках. Не думайте сразу, что это предельно просто.Хоть сменить волос, в принципе, умеют очень многие. Но ведь недаром к нему в очередь вставали, чтобы это сделал именно он для всех. И попасть к нему для этой процедуры было совсем непросто, хоть это в Высотке на площади Восстания находится. Фамилия его Дитковский. По отцу.
Еще вместе с мамой трудилось много и других музыкантов, умеющих из рояля звуки извлекать. И совсем не только марши эта музыка. Там и полонезы с польками, и вальсы. Часто очень и симфонии требуется играть. Это все, конечно, проще в 4 руки играть. Поэтому и классы должны были быть побольше. И изредка там и мужчины тоже все же играли на роялях. Но женщин,конечно, неизмеримо больше. Там вместе с моей мамой работала Таня Мясоедова.
Тут несколько мне знакомых женщин повествуют, что похоронили близких им мужчин. На уровне мужей, хоть и без штампа в документе. Так рядом с моей мамой работал и молодой мужчина тоже. По фамилии Дубынин. И на рояле он играл. Так его однажды. Обнаружили мертвым. Зарезали.На их даче. Мама ездила на похороны от факультета. И на поминках утешала его безутешную маму. Так это так проняло несчастную. Что летом она нам отправила ведро. С клубникой. В благодарность за участие в ее страшном горе.
Больше там, конечно, все же женщин было. Кто-то счастливые в браке люди. А вот другие. Совсем одни. Многие за границу ездили. В основном, с мужьями, конечно. А те, кто оставался здесь. Стремились выйти замуж. И поскорее чтоб.
Работала там и некая Таня Слессарь. Она как-то из Парижа привезла голубое платье из кримплена. И моей маме продала для меня совсем не очень дорого. Там была Ирина Озерецковская. Ей даже замуж выйти удалось за вдовца с четырьмя детьми от первого брака.
Но главное, пожалуй. Там трудилась Мила. Поначалу она была женой того дяди Алика, которому сына Юру родила. Но она быстро от него сбежала, и стала Клещенко по второму мужу из курсантов факультета. Ему она даже двух сыновей быстро родила. Сыновья быстро вошли в какую-то банду 80-х. И их убили. Или перед этим успели осудить? На этом и следы ее потерялись напрочь. Хоть дирижер Клещенко успел сбежать в Израиль.
А взять дирижера Бориса Диева. Он близко сошелся с пианисткой Нелей Гохман. Да настолько близко, чо она и дочку от него родила, хоть так и не женился, хоть и очень сильно ей это обещал.
А его сын Андрей от какой-то вполне законной жены, стал известным пианистом. С ним мне даже играть доводилось несколько раз.