Любовь– себя забвение!
Слушай приказ!
В ночь на 21 августа 1968 года под именем «братской помощи» осуществлён ввод советских войск в Чехословакию.
20 августа в 22 часа 15 минут в войска поступил сигнал «Влтава-666» о начале операции «Дунай». Начало операции было назначено на 21 августа 01:00.
Ввод войск осуществлялся в 18 местах с территории ГДР, ПНР, СССР и ВНР. В течение 21 августа 24 дивизии стран Варшавского Договора заняли основные объекты на территории Чехословакии. В Прагу вступили части 20-й Гвардейской армии из Группы советских войск в Германии.
В операции было задействовано более 2 тысяч танков и 240 тысяч солдат, в том числе 170 тысяч советских.
В 2 часа ночи 21 августа на аэродроме «Рузине» в Праге высадились части 7-й воздушно-десантной дивизии. Они блокировали основные объекты аэродрома, куда стали приземляться советские самолёты АН-12 с десантом и боевой техникой.
Нашему учебному полку Военно-воздушных сил, отдельной воздушной гвардейской армии приказано быть в полной боевой готовности. «Курсантам ложиться спать в одежде, с боевым оружием, сняв только сапоги, портянки и ремень. Всем ясно?»
– Полк, ррравняйсь! Cмирно! Разойдись! – громко гаркнул пожилой полковник.
Постриженные новобранцы с причёсочкой под ноль рассыпались на плацу, как горох. Уставшие солдаты бросились к подходившему почтальону, лишь Иван испуганно топтался на одном месте в своих тяжёлых, солдатских, кирзовых сапогах и мысленно молился Богу, чтоб и его не обошла почта: любовь и счастливая военная судьба.
– А ты что стоишь? Пляши! Тебе сразу два письма! – сказал военный почтальон и поднял высоко над головой конверты.
Иван ловко вырвал их. Тонкое – от матери, толстое – от Лизы.
Лиза! Удивительное имя ЛИЗА! Оно поётся, рифмуется, звучит, смеётся!!! От него – праздник по всей земле: марши играют на небесах и салют гремит в самом сердце! Улыбка у неё, как у Моно Лизы – обворожительная, таинственная и загадочная. Лиза – значит клятва перед Богом! Клятва любви и символ преданности. Елизавета – это королева! Элизабет – поэзия! Лизунчик – девушка конфетка!
А какие у неё глаза! – зелёные, как светофор, как знамя любви бурной весной в каждом листике. Язык может скрыть истину, глаза – никогда! Её взгляд, как рентгеновский аппарат, обжигает сердце, кажется, она видит насквозь, читает мысли. Лиза – необыкновенная, удивительная девушка. Такой больше на свете нет. А какая она красивая! Кудрявая коса, шикарная причёска, нос, слегка с горбинкой, выдаёт гордую особенность. Профиль греческий, правильные черты лица. Глаз не оторвать, какое чудо! А брови, ушки, щёки – так и хочется коснуться губами ангела, аж дрожь по телу. А сладкозвучный голосок воркующей голубки! В её фигуре нет изъяна. Грудь, талия, ножки, – фантастические! Они запоминаются раз и навсегда, и забыть её невозможно, и жить без неё – смысла нет!
ЛИЗА! Это…
Просто не хватает слов, а чувств – тем более. Чувства эти клокотали, бурлили, нагромождались, как весенний ледоход, призывали к действию. Божественная сладость любви наполняла его как пустой сосуд.
Иван влюбился с первого взгляда, но он даже не догадывался об этом, просто в душе не было места для самого себя, там все закоулки, мысли, желания занимала Лиза. «Вот это девушка!» – восхищённо думал Иван, держа в руках квитанцию с её домашним адресом. Он глядел в окно из своей поселковой фотографии и провожал взглядом удаляющуюся грациозно-хрупкую фигурку необыкновенной клиентки.
Скучная провинциальная жизнь молодого фотографа раньше не отличалась разнообразностью. Вчерашний школьник, увлечённый фотохудожник, он очень любил жизнь, людей и своё дело. Романтик в душе, он мечтал о чём-то большом и важном. Надо сделать в жизни что-то такое, от чего задохнётся земной шар, задохнётся от восторга, счастья и благодарности. Для этого стоит жить!
А у него пока были только яркие мечты и серые будни. Надо давать план, печатать фотографии, искать клиентов, повышать мастерство. Хорошо, что он уходит в армию, повестка на руках, медкомиссию прошёл на отлично. Время – мирное, войны нет. После армии начнётся новая жизнь, с большим, светлым, социалистическим будущим. Так думал он ещё час назад, пока не увидел Лизу. А сейчас…
Лиза! Лиза! Дождётся ли она его из армии? Будет ли боевой и верной подругой, нежной матерью?
Мысли летали уже на много, много лет впереди, далеко после демобилизации.
Какая девушка! Какая девушка! Он хотел бежать следом, нести её на руках, но боялся спугнуть сказочную жар-птицу.
Иван побежал в фотолабораторию проявить фотоплёнку, чтобы быстрей напечатать фотографии и встретиться с ней взглядом хотя бы на глянцевой фотобумаге. Иван фотографировал её специально несколько раз, подыскивая лучший ракурс. Накрыв голову большим чёрным покрывалом, он передвигал тяжёлую треногу с аппаратом по всей фотостудии, направлял яркий свет мощных солиуксов на девичьё лицо, скрупулёзно рассматривал сквозь объектив красивые коленки, бюст, руки и любимое лицо, боясь встретиться взглядом, от которого его било током. Всё в ней было прекрасно: и душа, и тело, и платьице в горошек. Только туфли были старенькие, стоптанные, не модные, наверно – материнские.
Неожиданно для самого себя он увидел её на балу в прекрасных туфельках, в белом подвенечном платье с длинной шёлковой фатой. Лиза была изумительно счастливая и необыкновенно красивая. Зал с завистливым недоумением наблюдал за её полётом. Иван нежно касался её кончиками пальцев, и они кружились в танце под прекрасную музыку венского вальса. Всё было так реально, что он зажмурился под покрывалом, и из мира прекрасных грёз вернулся в маленькую поселковую фотографию, которая была в его серой жизни и находилась на самой окраине забытого таёжного посёлка.
Он сфотографировал её не во весь рост, а сделал фотопортрет. Фотографии вышли чудесные, он нутром чувствовал, что на любом фотоконкурсе они непременно затмят все остальные. Он не мог от фотографии оторвать взгляда и боялся тихонько помешаться разумом. Он задыхался и волновался, его бил озноб и кидало в жар.
Прошло всего несколько часов, как она ушла, а он уже умирает от тоски и печали. Иван развернул фотоувеличитель и спроектировал портрет Лизы на полу размером с развёрнутую газету «Правда». Ему хотелось сделать Лизе что-то необыкновенно приятное, и он решил напечатать для витрины её большой фотопортрет. Такой, какие висят в фойе кинотеатров, прославляя заслуженных и любимых киноартистов и актрис.
Всю ночь Иван провёл в фотолаборатории, он приготовил новый проявитель и фиксаж, сушил и ретушировал негативы, при красном свете печатал, глянцевал, сушил, раскрашивал и обрезал фотографии. Настроение было беспокойно праздничное. Сна не было, Иван оделся и ушёл.
Он вернулся к открытию фотосалона, когда началась сильная гроза. Мощный ливень смыл пыль с домов, выкупал цветы, деревья во дворе, насытил озоном таёжный воздух, и неожиданно, как озорник, умчался в лес, оставив над посёлком яркую дугу.
Иван открыл окно и радостно расхохотался – то ли громкому пению птичьего хора, то ли свежему весеннему воздуху, то ли фотопортрету красавицы, которая вошла в его жизнь в стареньких туфельках.
В приёмной перед зеркалом уже вертелись влюбленные школьницы-клиентки. На стене, на самом видном месте, в красивой раме под стеклом висел огромный девичий портрет. В это время открылась дверь и вошла Лиза за фотографиями. Школьницы, сравнив сходство фотопортрета с вошедшей, изумлённо застыли как в игре «Замри». Лиза тоже.
Между ней и фотографом возникла какая-то тонкая, как паутинка, благодарная и невидимая связь. Она внезапно покраснела, глаза её увеличились и заблестели, ноздри расправили свои крылья. Она, окаменев, застыла.
Иван вышел из лаборатории с красивой коробкой в руках, на которой лежали её фотографии. Он несмело пригласил Лизу в фотостудию и закрыл за собой дверь.
Страшно волнуясь, Иван передал ей чудесные фотографии изумительного портрета, не взяв ни копейки. Что план горит, его не волновало. Он сам горел в своих прелестных чувствах, в своей нежной первой любви. Не смея смотреть на Лизу, он сказал, что его забирают в армию, и вчера специально пешком по лугам он ходил в соседнее село Алёшино, к своему лучшему другу, у которого мать работала в магазине. По большому блату, на всю выручку купил мечту всех девушек и очень хочет от всего сердца подарить эту покупку Лизе! Подарить просто так! Как будто бы сегодня – Восьмое Марта! Международный женский день!
Лиза загипнотизировано приняла дар и новыми глазами зачарованно глянула на Ивана. Его бил озноб, который, как заразная болезнь, перешёл на Лизу. Уши обоих пылали ярким пламенем.
Она приподняла крышку. В коробке лежали новенькие, беленькие, великолепные, импортные лодочки. Лакированные туфли невесты – именно её размера.
Была весна, и пели птицы, ярко зеленели деревья. Будущее, как бездонное небо, было высоким и торжественным. Двое с нежностью смотрели друг другу в глаза. Любопытный ветерок залетел в салон и запутался в шторах, расшевелил оконную раму, отражённая от стекла радуга спрыгнула в салон, разноцветными бликами пробежалась по их лицам, заглянула в коробку, и туфельки, как в волшебной сказке, как бы ожили, заплясали, стали переливаться всеми цветами радуги, обещая счастливое будущее.
В одно мгновение взлетели вверх пушистые девичьи ресницы, и в зелённых молодых глазах вспыхнул огонёк. Иван увидел в них всё: удивление, восхищение, благодарность, преданность, надежду. Она стояла перед ним растерянная и потрясённая от этой прекрасной неожиданности, а Иван, густо покраснев и почти не дыша, спросил чуть слышно, заикаясь.
– Ммможно я тебе из ааармии писать буду?
Райнгольд Шульц.
Германия. Гиссен.
Написано приблизительно в 2000г.