Придя домой, Макс не сразу рухнул в постель, как собирался, а схватился за рекламные проспекты, оставленные Пёстрым. Всё как обычно: золотые горы и пыль в глаза. Как и заявлялось, уникальные зелёные технологии в промышленности и информатике. Эксклюзивный AI-ассистинг – тоже понятно, ничего нового. А вот это уже интересно: продвинутые CRISPR-технологии, экспресс-анализ ДНК и его коррекция в присутствии заказчика.
Что там они предлагают? Сканирование радужной оболочки с посредством лазера с длиной волны 550 нанометров с последующей мягкой модификацией генома, причём, с помощью того же лазера. Мягкой в том смысле, что процедура не доставляет неудобств, побочных эффектов и гарантирует надёжный результат уже в течение первых суток.
Да, любопытно. Надо будет попытать этого вундер-Вуди насчёт лазерной CRISPR, наверняка он в курсе.
На следующий день Макс объявился на работе ближе к полудню. Шеф недовольно покосился на него, но ничего не сказал. Сотрудников уровня Макса он ценил и зря не придирался.
В офисе было довольно оживлённо. Какие-то люди в униформе цвета морской волны деловито сновали в коридорах. Кто-то, водрузившись на стремянку, монтировал потолочное освещение, кто-то возился с кабельными трассами. Макс прошёл а своё помещение, расположился в кресле у компьютера и включил монитор. Широкий полупрозрачный экран приветственно мигнул и развернул меню. Отложенные накануне задачи, перечень приоритетных заказов, входящие сообщения – все как обычно.
И все же в привычном интерфейсе присутствовала какая-то новизна – не то в слегка модифицированной конфигурации основного меню, не то в фоновой подсветке панели. Наверное, выспался как следует, а потому и придирчив к мелочам. Не каждый раз случается выйти на работу, когда вздумается, как сегодня. Даже успел подметить, что у секретарши новая стрижка, что для него вовсе не характерно.
Впрочем, по тому, как она отреагировала на его комплимент, у него мелькнула смутная догадка, что она уже не первый день в новом образе. Вот же, черт, – надо будет справиться у Потапыча, и, если что, извиниться перед ней, сославшись на переутомление. Тот всегда в курсе всего необычного.
Проходя мимо коллеги, Макс заметил, что тот чересчур въедливо изучает входящую почту, словно пытается отыскать скрытый подвох. Вот же довели бедолагу, шутники. А по поводу Пёстрого следует выяснить у шефа, не сталкивался ли он с ним раньше. Уж больно подозрительно это всё.
Проведя пару часов у компьютера и справившись с неотложкой, Макс направился в кабинет начальника.
– Как, ты говоришь, его имя? – переспросил шеф, после того, как Макс вкратце сообщил ему о странном визитере.
Макс протянул визитку.
– Генрих Минц? Что-то знакомое.
Он, скомандовав своему голосовому помощнику, вывел на экран изображение Пёстрого.
– Ну да, он самый. Только тогда он был помладше и без очков: лет десять назад проходил у нас тестирование, но показал весьма посредственный результат. Мы ему отказали.
Шеф снова взглянул на визитку.
– Кстати, он работает в той самой корпорации, с которой я вчера заключил весьма выгодный договор.
– Вы заключили договор с «Green Way»? – вскрикнул Макс. По его спине пробежался знакомый холодок.
– Ну да. Спонсорское соглашение. Мы будем рекламировать их услуги в области защиты информации, а они, в свою очередь, на безвозмездной основе переоснастят наш офис своей продукцией. Кстати, они уже заменили нам все мониторы, а сейчас обновляют внутреннее освещения и систему обмена информацией с внешними потребителями. Никаких СВЧ-излучений. Зато полная безопасность каналов обмена данными и конфиденциальность внутренних переговоров. Забудем про эти коконы, как про кошмарный сон.
Действительно, некоторые после пребывания в защитной оболочке жаловались на мигрень, а кто-то и вовсе начинал испытывать приступ клаустрофобии.
– Шеф, что вы наделали! Это очень похоже на скрытное вторжение с враждебным умыслом!
Макс только сейчас понял, что его насторожило при взгляде на монитор. Еле заметное зелёное мерцание. Эффект 25-го кадра, или что-то в таком роде. А 550 нанометров – эта длина волны приходятся как раз на зелёный участок диапазона видимого излучения, осенило его: когда-то в школе он делал доклад на уроке физики, демонстрируя призму и пучок расходящихся лучей. Смутная догадка переросла в уверенность. Та самая мягкая коррекция генома, который тайно отсканировал этот Пёстрый-Минц, делая совместный снимок…
– Мне срочно нужен ваш эталон!
В сейфе шефа хранилась маленькая фигурка быка. Шеф считал, что она когда-то входила в коллекцию скифского золота, но была вывезена из Крыма в Европу и там странным образом затерялась. Но вскоре этот золотой телец всплыл на одном из аукционов, где был приобретён одним из русских олигархов. И уже сравнительно недавно фигурка осела в их компании в качестве дара, преподнесённого ей благодарным клиентом, потомком олигарха.
Исходящее от фигурки свечение было уникальным по своему спектру. Каждый новый сотрудник проходил тестирование на ней, описывая ее ауру и сравнивая своё видение с эталонным.
Ничего не понимающий шеф открыл сейф и вынул из него золотого тельца.
Свечение, излучаемое быком, яркое прежде, стало чуть угадываемым. Мягкая коррекция в действии! В присутствии ничего не подозревающего заказчика. Это катастрофа!
– Нужно срочно остановить переоснащение офиса. Нас всех пытаются стерилизовать! У нас ведь схожая картина чередования нуклеотидов, не так ли?!
Он принялся сбивчиво рассказывать о сфере деятельности и о далеко идущих планах корпорации.
– Жаль, что я не предупредил вас раньше.
Шеф откинулся на спинку кресла и задумался. Через несколько секунд он вышел из оцепенения.
– Если всё, о чем ты говоришь, окажется правдой, дело принимает серьёзный оборот. И реагировать следует незамедлительно. Я свяжусь с влиятельными особами из правительственных структур, уточню детали, и если что…. А пока приостановлю работы в офисе. Хорошо, что они ещё не добрались до моего кабинета.
– Шеф, а как быть с коррекцией генома?
– Это не столь критично. У большинства сотрудников есть резервные копии, и всё можно реставрировать. Надеюсь, у тебя тоже?
Макс потупил взор. Каждый раз он откладывал процедуру расшифровки генома на потом. К чему спешить? И, вот, на тебе…
– Я что-нибудь постараюсь придумать.
– Но здесь тянуть нельзя. Я слышал, что уже разработаны технологии, препятствующие спонтанной и принудительной модификации генома. Как средство против онкологии и прочих патологий. Этакие замки без ключа. Не исключено, что их лазеры могут используют их. Правда, защёлкивание таких замков осуществляется уже после обработки всех клеток организма. Судя по твоим словам, в твоём распоряжении около суток.
Он сделал паузу и вгляделся в глаза Максу.
– С синдромом Воланда пока всё в порядке. Так что, шансы есть. Ищи, где хочешь, но только быстро. И чтобы впредь… – шеф стиснул кулак. – Мне тебя заменять некем!
Покинув кабинет шефа, Макс судорожно пытался отыскать выход из сложившейся ситуации. Нужен был образец ДНК, хотя бы вчерашний, ещё не тронутый этими гринвеями. Волосы, ногти, что ещё? Надо бы прочесать дом – может, найдётся что-нибудь подходящее.
Дома его ждало разочарование – там царил идеальный порядок. Все следы жизнедеятельности Макса за последние несколько дней были тщательно зачищены. Как же он забыл – именно сегодня, согласно недельному распорядку жилищного кондоминимума, был черед его логова.
Ватага механических клинеров только что закончила свою работу и степенно, с чувством выполненного долга покидала квартиру. Последний с контейнером переработанных отходов «на плечах» деловито всё ещё копошился у выхода, пытаясь своими манипуляторами извлечь микроскопическую соринку из едва различимого зазора между кафелем и порогом. Макс знал, что потрошить контейнер было бесполезно: процесс расщепления мусора до молекулярного уровня происходил практически мгновенно. В досаде он двинул перфекциониста ногой и захлопнул за ним дверь. С лестничной площадки послышалось недовольное стрекотание. Максу было уже не до этого – пусть выписывают штраф. На кону стояли вещи поважнее.
Он кинулся на кухню – а, вдруг, где-нибудь там затерялась немытая вилка или стакан со следами губ? Но и здесь комар тоже не мог бы подточить носа: всё сияло первозданной чистотой и стерильностью. Макс стиснул зубы. Зубная щётка – тут же мелькнула мысль. В ванной его ждал очередной "приятный" сюрприз: обработанная дотошными трудягами щётка всё ещё хранила тепло перегретого пара. Раньше он такого усердия не замечал. Да, тариф «Золушка» оправдывал себя на все сто, будь он неладен!
Ночь прошла тревожно. Сон долго не шёл, а когда под утро Макс всё же забылся, образ Пёстрого с допотопным аппаратом в руке выплыл из фиолетового марева и навис над его кроватью. Макс попытался пнуть его, но ступня легко прошла сквозь твидовый пиджак и, не встречая сопротивления, провалилась в зыбкий туман. От толчка туман сгустился вокруг ноги и, приняв форму кольца, двинулся в сторону потолка.
Сигарета – осенило его сквозь сон, который тут же сняло, как рукой. Макс вскочил – нужно срочно к Эдику!
Он быстро оделся и кинулся к дверям. По дороге взглянул мельком в зеркало – вот же черт, глаза уже почти утратили прежнее цветовое различие. Ещё немного, и может наступить блокировка, а тогда... Об этом не хотелось думать.
К счастью, Эдик оказался дома.
– Да вон она, лежит в пепельнице, твоя красавица, – удивлённо промямлил разбуженный приятель, протирая глаза. – Руки ещё не дошли порядок навести. Неужто докурить собрался?
Через час Макс уже сидел в кресле регенерационного центра. Код ДНК, считанный с сигареты, надёжно, с блокировкой от последующей модификации прописывался в нужные участки геномов клеток, доступ к которым, к счастью, был пока открыт. А ещё через два часа он беседовал с шефом, с удовлетворением разглядывая фигурку золотого бычка и описывая детали квеста. Рядом на тарелке лежал окурок с образцом ДНК.
– Да, и не забудьте напомнить вашим влиятельным знакомым насчёт чёрной дыры.
– Они уже в курсе, – кивнул шеф. – Работает? – он указал на эталон.
– Да, всё в порядке.
– Никогда бы не подумал, что какой-то окурок сможет помочь спасти цивилизацию гуманоидов, – усмехнулся шеф. – А знаешь ли ты, что в своё время окурки тоже назывались бычками? – неожиданно добавил он.
Макс удивлённо вскинул брови.
– Разве? Никогда бы не подумал.
– Именно так. А в свете случившего это довольно символично. Один – эталон ауры, а другой – правильной структуры ДНК. Даже и не знаю, что для нас теперь более ценно. А поэтому твой бычок тоже вполне может претендовать на звание «золотой» и храниться для потомков. Пока в качестве экспоната, а там – кто его знает.
Он улыбнулся своей идее и бережно убрал «золотую» парочку в сейф.