Чти отца своего и отечество. Уроки истории. Зеркало.
ЧЕМУ УЧАТ НАС «ТРИ ВЕКА»?
Словосочетание «три века» я не просто так взял в кавычки, а потому, что закончил изучение и (!) конспектирование шеститомного издания именно под таким названием «Три века» с подзаголовком « Россия от смуты до нашего времени», исторический сборник под редакцией В. В. Каллаша, М., Престиж Бук, 2007, тираж 3600 экз. (От издателя, - настоящее издание посвящено 300-летнему юбилею дома Романовых).
Предисловие.
Так как я уже очень пожилой человек и, конечно же, накопил столь немалый жизненный опыт, что часто нахожу в уже пройденном-пережитом аналоги-примеры происходящему и познаваемому… Так было и с этим шеститомником, предложенным мне в «моей» публичной библиотеке, где, как уже говорилось, прекрасно знают мои литературные увлечения, - естествознание и история… Первый же беглый просмотр названных книг меня заинтриговал. Прежде всего тем, что историческая тема трех веков жизни России – ХУ11, ХУ111 и Х1Х - рассматривается РАЗНЫМИ авторами. Как потом оказалось (о чем речь впереди), - профессиональными российскими и российско-советскими историками, жившими в Х1Х-м - начале ХХ века, что гарантировало более (что ли) объективный взгляд на исторические события тех трех веков…
С таким «подходом» к освещению темы я уже сталкивался. Лет 40 назад. В этой же библиотеке, где был допущен в архивы к раритетным изданиям. Там увидел, подержал в руках и почитал великолепные книги издания 1912 года, выпущенные к столетию Отечественной войны 1812 года. Это были эдакие фолианты увеличенного формата, в твердой обложке, на прекрасной бумаге с иллюстрациями, оттиснутыми с литографий, и проложенные каждая (!) листом кальки; с текстами, набранными еще, видимо, вручную, и - с «ятями»…
Там, в этих фолиантах, история Отечественной войны 1812 г. , ее эпизоды, персонажи-герои рассматривались, так сказать, с разных сторон коль скоро, статьи были написаны, как уже было сказано, разными авторами – авторитетнейшими на то время российскими учеными-историками… И все они, за редким исключением, восторженно отзывались о главном виновнике этой войны – Наполеоне Бонапарте (1769 – 1821), о его великих полководческих талантах, способствовавших тому, что Франция к началу Х1Х века оккупировала почти всю Европу…
С запада свободной оставалась лишь Англия, которую от Франции, как известно, отделяет пролив Ла – Манш в самом узком месте составляющий каких-то 38 км! Недаром английский главный адмирал при рассмотрении в парламенте вопроса, как защититься от французов, высокопарно заявил: «Я не утверждаю, что они не придут на нашу землю; я лишь гарантирую, что они не попадут к нам морем!» («Особо одаренным» напомним, что Англия, как таковая, расположена, собственно, на острове. Что, в принципе и в незначительной частности, спасло ее от прямого - скажем так - нападения Германии во время второй мировой)… Адмирал знал, что говорил, - за его уверенностью стояла победа (21. 10. 1805) англичан в Трафальгарском морском сражении над франко-испанской очень многочисленной эскадрой, собранной Наполеоном; победой этой англичане обязаны своему великолепному флотоводцу Горацио Нельсону, погибшему в этой битве; ему (и по случаю данной победы) в Лондоне установлена специальная колонна-памятник…
…А на востоке бельмом на глазу Наполеона в то время оказалась Россия. «Оказалась», честно говоря, из-за «амбиций, без соответствующих амуниций» со стороны молодого императора Александра 1, ставшего таковым после вероломного тайного разрешения на уничтожение собственного отца – Павла 1; Александра, нарушившего условия Тельзицкого мира, подписанного с Наполеоном. А когда последний, в отместку, пошел на Россию с уже почти буквально всеевропейским войском, российский император сбежал от своей армии, спрятавшись за спину старика-инвалида Кутузова, который после Бородинского сражения вынужден был сдать врагу саму Москву!
Там, в старой столице России, и дал сбой «великий гений» и везение в общем-то самозванного императора французского, - он не учел того, что в этой части земли свирепствуют морозы, и такими же свирепыми бывают простые крестьяне, защищающие свое родное крепостное право в партизанских отрядах под руководством родных помещиков-эксплуататоров типа Дениса Давыдова… Их самоотверженность, их победы, с присущей ему легкостью, спроецировал на себя Александр 1, потому и возглавивший анти наполеоновскую коалицию европейских монархов- бездарей, превративших вскоре его, Александра 1, из триумфатора и якобы освободителя Европы в пугало всяких свобод всяких народов…
Но это особая тема. Мы же давайте вернемся к вопросу о том, что авторы юбилейного издания 1912 года, несмотря на очевидное, пели дифирамбы Наполеону, «обзывая» его, как говорится – и в лад, и не в лад, великим, гениальным и т. д. и т. п. И вдруг, читаю одну из статей этого юбилейного издания 1912 г. и вижу примерно такие утверждения: да, он великий, да, гениальный, но… Ведь он (и это главное!) организатор массового убийства людей, своих современников!; в первую очередь - соотечественников, которых посылал наводить порядок (в его понимании) в чужих странах с оружием в руках, т. е. давал им право на убийство людей другой национальности, других убеждений; якобы мы, французы, являемся образцом цивилизации… Опять же, - «цивилизации» в его понимании…
…Напомню, что читал я все это примерно 40 лет назад. И что-то во мне тогда сдвинулось-перевернулось… произошла переоценка ценностей под влиянием этой статьи. Сейчас я очень сожалею, что не имел тогда привычки конспектировать или хотя бы просто записывать чужие ценные мысли… Это потом я осознал ценность высказанной кем-то мысли о том, что БЛЕДНЫЕ ЧЕРНИЛА ЛУЧШЕ СВЕТЛОЙ ПАМЯТИ. (Почему, пользуясь случаем, и обращаюсь к молодому поколению, - цените время, не ленитесь и ведите дневники, авось пригодятся!)
Да, в общем тогда, 40 лет назад, у меня, произошла переоценка жизненных ценностей, приведшая к общечеловеческому, озвученному во всех религиях и верованиях постулату «НЕ УБИЙ!». И впрямь, если рассматривать фигуры всяких там Ганнибалов, Чингисханов, Наполеонов с НОРМАЛЬНЫХ человеческих позиций, то придешь к выводу, что «статус» великих и пр., если вдуматься, им присвоен их современниками-приспешниками-подельниками, а потом поддержанный последующими вождями- диктаторами, - мол, и мы из этих «великих», мы можем повторить… И все это – ради того, чтобы продолжать паразитировать на своих современниках… Их всех отличали и отличают от обычных людей такие превалирующие черты характера как неимоверная жадность ко всяким жизненным благам, отсутствие совести, а значит – и особого ума… Его хватало и хватает лишь на то, чтобы гнать своих сограждан на убой ради своих сумасбродных идей по добыче еще больших богатств, чем наворованные ныне… А ведь все диктаторы это просто люди-человеки, просто смертные, от невеликого ума возомнившие себя бессмертными… Будучи напичканы всяческими пороками…
Автор той статьи (запомнилось мне на всю жизнь) привел два примера приземляюще-упрощающих и без того невзрачную фигуру Наполеона, эдакого толстенького мужичка с выпяченным животиком. Его (Наполеона) отношение к женщинам характеризуется фразой, - «Мне говорили, что вы симпатичная… Какая чушь!», а любовь к детям ограничивалась тем, что он мог за обедом измазать лицо ребенка соусом… Вот вам и все величие, замешанное на садистском наслаждении от вида того, как люди убивают друг друга, с его «подачи» и по его науськиванию… И это характерные черты буквально всех «единовластных» монархов-диктаторов. Что прошлого, что настоящего, что (смею утверждать) будущего, если человечество в конце концов не уйдет из подросткового возраста, который и отличается от других возрастов подражательством худшим примерам жизни человеческой, т.к. это легче повторить, неоправданным умствованием, особой жестокостью и прочими пороками…
Теперь конкретно о шеститомнике, с которого мы и начали. Томами эти книги назвать будет слишком «громко», тем более – фолиантами, - что и из-за формата, что и из-за огрехов, допущенных издателями… Формат у них, так сказать, стандартный - 13Х20 см объемом около 400 страниц каждая; правда, в хорошей твердой обложке…
В обложке, т. е. в книжках этих содержатся статьи, касающиеся названных веков. Статьи скромно подписанные просто фамилией с инициалом. – В. Сторожев, например, или В. Нечаев и т. д.. Всего 20 человек я насчитал. Кто такие? Почему публикуются именно их и эти статьи? Не понятно и нигде это не «расшифровывается». Даже – кто такой В.В. Каллаш, под чьей редакцией предпринято издание… Издание с претензией на научно-популярное…
На «популярное» оно явно не тянет из-за более, чем скромного тиража… Научное?... Так, уважаемые издатели должны были соблюсти элементарные этические нормы, объяснив читателям, почему размещены именно эти статьи именно этих авторов. Ведь скорее всего только ученым-историкам известны авторы статей, среди которых числится и В. В. Каллаш, под чьей редакцией, якобы, как утверждают издатели, и вышли эти книги…
Но мы - не ленивые; мы - сами с усами... Открываем Википедию и находим: Каллаш Владимир Владимирович, 1866-1918… Стоп! По дате смерти он уже нам «не подходит»… Как же он мог редактировать издание 2007 года… Несуразица…
А в общем-то удивляться тут нечему. Данное издание - образчик начавшейся с приходом ХХ1 века эпохи почти повсеместного, в большинстве сфер и отраслей нашей нынешней жизни профессионального примитивизма, а часто просто полное отсутствие как такового профессионализма… Все более воинствующего... Когда «пироги начинает печь сапожник, а сапоги тачать - пирожник»… И она (эта эпоха) началась давно; она в традициях российских, и не только… Чему подтверждение цитаты, почерпнутые именно из этого шеститомного издания… (За что особая благодарность издателям и за что можно простить допущенные "огрехи")...
Ведь все в истории повторяется, говорят, "по спирали"; прошлое отражается в сегодняшнем, как в зеркале... Тут вся надежда на Вас, читатель; все зависит от Вашего осмысления и взгляда... Может быть и издатели на это надеялись?..
Часть первая.
ОТ ПЕТРА ДО ПАВЛА
Прим. В. С. - конспект-цитатник тома 1 у меня по каким-то причинам отсутствует, поэтому сразу приступим к тому 2. Статья В. В. Нечаева (Василий Васильевич 1861 – 1918, росс. историк) под заголовком «Малорусско-польское влияние в Москве и русская школа 17 века». Вот цитата оттуда:
Стр. 89- 90: «В течение всего этого века (17-го) Московскому государству пришлось пожинать горькие плоды самобытного национального развития. Несостоятельность основ национальной жизни, обнаружившихся в ряде военных неудач и внутреннем перестроении, была сознана задолго до Петра мыслящей частью московского общества. Критическое отношение к туземным порядкам расчистило путь западному влиянию… Но пропасть, отделявшая Московскую Русь от Европы, была слишком глубока для того, чтобы решились сразу и без оглядки перешагнуть ее. Московское варварство прочно срослось с национальной религией, которая, являясь сама продуктом ДУХОВНОГО УБОЖЕСТВА народа, лишенного в течение веков всякого общения с цивилизованным миром, закрепляла и освящала господство этого убожества во всех сферах жизни. Усвоение европейского знания, европейской материальной культуры, европейских норм общежития было равносильно радикальной ломке национального быта, а такая ломка, в глазах правоверного русского человека, влекла за собой измену национальной вере… Но под боком у Руси была страна, разрешившая, казалось удачно трудную проблему сочетания западной культуры с религией, родственной… с московской: это была Малороссия, которая, оставаясь православной, усвоила в значительной степени польскую культуру… при царе Алексее свершилось даже политическое объединение этих двух частей Руси»…
Извлечение (кстати) из работы известного росс. историка В.О. Ключевского «Курс русской истории», М., гос. изд-во полит литературы 1957, том 3, стр. 10: «Когда пред европейским государством становятся новые и трудные задачи, оно ищет новых средств в своем народе и обыкновенно их находит, потому что европейский народ, живя нормальной, последовательной жизнью, свободно работая и размышляя, без особой натуги уделяет на помощь своему государству заранее заготовленный избыток своего труда и мысли, - избыток труда в виде усиленных налогов, избыток мысли В ЛИЦЕ ПОДГОТОВЛЕННЫХ, УМЕЛЫХ и ДОБРОСОВЕСТНЫХ государственных ДЕЛЬЦОВ. Все дело в том, что в таком народе культурная работа ведется незримыми и неуловимыми, но дружными усилиями отдельных лиц и частных союзов НЕЗАВИСИМО от государства и обыкновенно предупреждает его нужды… У нас дело шло в обратном порядке»…
Прим. В. С., - Безусловно, здесь В. Ключевский несколько идеализирует положение дел в странах Европы, не называя их, так сказать, поименно и не «привязывая» к определенному времени и временам, создавая почти утопию, какие всегда были в мечтах человеческих сообществ. Но такой прием оправдан для дальнейших его рассуждений, показывающих пропасть-провал в каком находилась недавно народившаяся на свет Российская держава; такой прием – это пожелание-направление каким можно подняться из этой пропасти… (В веке 21-м, его начале, мы даже занесли ногу, чтобы перешагнуть эту старинную пропасть, удивительно вроде, но дожившую до наших времен, но, как видно, не судьба!).. И царствование Алексея Михайловича было великим благом для России. России, можно сказать очень повезло, что дело своего отца (правда, далеко не «тишайшими» методами!) продолжил потом его сын – Петр.
Процитированная мысль В.О. Ключевского, на которого не раз ссылаются авторы сборника «Три века», находит свое продолжение-подтверждение в последующих статьях сборника… Читаем далее…
Стр. 249 -288. Статья В.Н. Сторожева (Василий Николаевич, 1866 – 1924, росс. историк) «Боярство и дворянство в 17 веке».
Стр. 235 - 236: «Родословное боярство, обладающее известной традиционной сноровкой в деле управления, этим все-таки выгодно отличалось от прочих общественных слоев, талантами же было если не богаче, то и не беднее их. ВСЕОБЩЕЕ РАБСТВО нивелировало духовную жизнь нации, создавая атмосферу, в которой индивидуальные дарования чахли… Исключения, конечно, были, как они бывают везде, но моральный и интеллектуальный уровень нации в общем был крайне низок. Что именно он – в связи, разумеется, с государственным строем – был причиной недоброкачественного правительственного аппарата, видно из того, что изменения способа замещения должностей не сопровождались сколь-нибудь заметным улучшением персонала… После реформы 1682 г. не замечается никакого прилива на государственную службу способных и честных деятелей. Петровская табель о рангах была еще более решительным шагом по пути демократизации управления, но и при ее действии бездарность и бесчестность остались, как известно, типическими чертами русской бюрократии военной и гражданской».
Стр. 279: «Очевидно, что оба проекта, касающиеся церкви и боярства исходили из последнего. Это был несомненный опыт гальванизации трупа накануне его окончательных похорон буйным натиском Петровской реформы, плотно опиравшейся на сделанные приобретения в московском быту за время отца и деда преобразователя».
Стр.318. Из статьи В. Н. Бочкарева (По Википедии – Валентин Николаевич, росс-сов. историк 1880 – 1967) «Экономический быт России в 17 веке»: «…1675 г., после тщательной разведки, отправлен был в Индию первый торговый караван. Но индийское правительство недружелюбно отнеслось к этому предприятию и, забрав привезенные товары по принудительной цене, выслало русских купцов за пределы Индии. Через 20 лет была сделана новая попытка завязать торговлю с Индией, увенчавшаяся на сей раз успехом… С царствованием Алексея Михайловича завязываются торговые сношения с Китаем, которые принимают постоянный характер после посольства Головина в 1689 г. Средоточием китайской торговли был Нерчинск, отсюда товары, доставляемые караванным путем, направлялись в Москву и архангельскому порту".
Том 3. Из статьи К. В Сивкова (видимо - по Википедии – Константина Васильевича, 1882 – 1959, росс. - сов. историка) «Птенцы Петровы»:
Стр. 115-116. «Многое Петр прощал своим сподвижникам… произвол, жестокость, взяточничество и даже казнокрадство… Все это и объясняет нам невысокий моральный уровень «птенцов Петровых»… Один их общий порок – воровство, указал еще (генерал-прокурор) Ягужинский. Однажды император, слушая в Сенате дела о казнокрадстве, сильно рассердился и сказал… Ягужинскому: «Напиши именной указ, что если кто и на сколько украдет, что можно купить веревку, то будет повешен». «Государь. – отвечал Ягужинский, - неужели вы хотите остаться императором без служителей и подданных? Мы все воруем, с тем только различием, что один больше и приметнее, чем другой». Петр рассмеялся и ничего не сказал на это.
Невоздержанность в проявлении своих чувств (выражаясь мягко) – другой их общий порок: они (птенцы Петровы, - В.С.) не знают здержки своим страстям и не умеют жить в обществе; они не уважают человеческой личности в своих противниках, они такие же самодуры, как их предки времен «Домостроя»; драка и брань – самые обычные явления их житейского обихода. Впрочем, в этом отношении не выше стоял и их учитель. Петр… мало считался со вкусами, привычками и взглядами своих подданных»…
Из статьи В. В. Нечаева (видимо, по Википедии, – Василия Васильевича, 1861 – 1918, археолога, росс. историка) «Внешняя политика Петра Великого»;
Стр. 182. «В изображении всех европейских наблюдателей московиты являлись народом крайне несимпатичным – глубоко невежественным, преданным грубейшему суеверию, коварным, лживым, нравственно распущенным, трусливым и погрязшим в самом отвратительном рабстве. Последняя черта особенно бросалась в глаза европейцам, которые у себя на родине не видели и не могли даже вообразить себе ничего подобного политическому режиму, тяготевшему над московитами. Народ, безропотно переносивший такой режим, очевидно был достоин его; это был, значит, народ обиженный природой и историей. – обреченная на вечное варварство низшая раса. Такому народу не было и не могло быть места среди европейских наций; московский деспотизм вырыл пропасть, отделявшую его от цивилизованного мира.Преобразования, к которым приступил Петр по возвращении из Европы, не поколебали этого сурового приговора»
Стр. 191: "Поведение гетмана (Мазепы – В. С. ) часто клеймилось и клеймится именем «измены», но об измене здесь можно говорить только в формальном смысле, - была нарушена присяга, данная царю. Но по-существу же расторжение государственной связи между Малороссией и Москвой вовсе не имело значения изменнического акта. Малороссия при Богдане Хмельницком добровольно признала суверенитет царя на условиях, гарантировавший ей автономный режим… Но Москва постоянно нарушала договор об унии, систематически урезывала санкционированные им права и вольности Малороссии, посягала и на ее культурную самостоятельность, стремясь к русификации местной национальной церкви… Грубо агрессивная националистическая политика Москвы тем более задевала украинский народ, что он сознавал свое культурное превосходство над московскими указчиками, старавшимися навязать ему порядки, сложившиеся в лесной глуши Великоросии. В частности, особенно тяготились зависимостью от Москвы верхний слой казачества, казацкая старшина и гетманы.
Присылаемые из Москвы воеводы, опираясь на посольство, подкапывались под казацких полковников и оттесняли их от местной администрации… Отсюда – вполне естественные попытки многих гетманов аннулировать договор, много раз нарушаемый Москвою, и вернуть Украйне внутреннюю самостоятельность под покровительством державы, которая могла бы защитить ее от царя, - Польши, Турции или Швеции (впервые мысль о соединении с Швецией появилась у Богдана Хмельницкого). И несомненно, если бы одна из таких попыток увенчалась успехом, ни у беспристрастных современников, ни у историков не нашлось бы для нее слов осуждения, а все видели бы в этом акте только то, что он был на самом деле, - довольно обыкновенный в международной практике случай расторжения «явочным порядком» договора, ставшего невыгодным для одной стороны»…
Стр. 193: «Карл Х11 в мае 1709 года привел под Полтаву истомленную долгим и трудным походом, обнищавшую и деморализованную армию, и бой 27 июня был ударом, окончательно сломившим ее уже истощенные силы… Карл и Мазепа спаслись бегством в турецкие владения»…
Стр. 195 - 196: «Благодаря Полтавской победе повысился военный престиж Московского государства, но укоренившееся в Европе предубеждение против него осталось в силе. Хотя оно и выступало теперь в международных отношениях под именем «Россия», означавшим официальный разрыв с его политическим прошлым, но в глазах Европы оно было по-прежнему Московией, чужеродным организмом, которому вовсе не к лицу было притязание на равноправное положение среди цивилизованных наций. Вести, доходившие из Московии, рисовали ее внутреннее состояние почти не изменившимся: народное варварство не поддавалось усилиям реформаторов, да и сами реформаторы не много возвышались в духовном отношении над уровнем косной массы»…
Стр. 201-202: «Путь, пройденный Россией, был тяжек… Народ расплатился лишним десятком годов жестокой учебы за политический дилетантизм Петра, который после Полтавы завел было страну в тупик в погоне за бесполезными союзами и сомнительными патентами на династический ценз…… Символом этого успеха явился императорский титул, принятый Петром… Но символический в своем роде смысл имел и прием, оказанный Европою новой империи… Россия не вошла в семью европейских народов, которые продолжали относиться к ней с прежним недоверием и недоброжелательством; российский государь, - объяснял туркам английский дипломат, - не был в дружбе ни с одним из европейских государей все они «были злодеями»… но Россия внушала им неприязненное чувство уже потому, что она заняла неподобающее ей место в Европе. Всем было ясно, что русский народ не приобщился к цивилизации, что Петровская реформа коснулась только его материальных ресурсов, дав ему новое оружие, которое в варварских руках стало угрозой европейскому миру… было распространено мнение, что Россия страшна, пока жив ее энергичный и предприимчивый государь… Этим объясняется та радость, с которой почти повсеместно в Европе была встречена весть о смерти Петра»…
Том 4. Вторая половина ХУ111 века. Из статьи В. Я. Уланова (росс. историк, других данных о нем в Википедии мною не найдено) « Культурные реформы Петровской эпохи».
Стр. 12: «…заграничные командировки (Петра и его сподвижников, - В. С.) имели свой конечный культурный смысл не столько в исполнение специальных заданий, сколько в расширении кругозора путешественника… Совершенно верно, что «Петр искал на Западе техники, а не цивилизации» (в примечании к этой цитате говорится, что она взята из труда В. О. Ключевского. «Курс», ч. 1У, 24-25 стр.)… Драгоценный в этом отношении материал представляют из себя дневники и путевые заметки (спутников Петра) таких. как П.А. Толстой, кн. Б, Куракин, граф Матвеев и др.; они показывают, как наивное внимание москвича все сильнее и сильнее захватывается проявлениями западной цивилизации, как расширяется кругозор путешественника, как появляются у него новые запросы и требования, и мысль от наивного удивления… переходит к сопоставлениям виденного, к критическому суждению о своем и чужом»…
Стр. 13-14: «…Особенно часто внимание их останавливалось на зверинцах, птичниках, музеях и академиях, не только таких, где обучают студентов, но и таких, «где учат лошадей» (П. Толстой). Ознакомление с этими научными учреждениями не было только поверхностным. Толстой, например, знакомит нас с с внутренним бытом этих учреждений, описывая обряд посвящения в докторскую степень. Куракин же заглянул и в лабораторию академий, вынесши оттуда далеко не поверхностные впечатления. «Дохтур в академии лейденской, - пишет Куракин, - и профессор медицины и анатомии Быдло, дядя нашему доктору Быдле (в примечании сказано, как правильно пишется эта фамилия – Бидлоо). В бытность свою у него видел анатомию над одним человеком мужеска полу, которова была голова отсечена в таком способе: в одной палате то тело вынято из гробу и положено на доску свинцовую, как жаровни большие бывают железные. Быдло, собрав всех студентов той науки, и почел его разнимать причинные вещи и оказывать жилы от рук до ног, как и куды действуют… В том же дому у Быдло видел палату одну, в которой ниже мог где таких вещей натуральных в спиртах, и бальзаматы… Желал бы о всем подлинно описать, - заключает Куракин,- токмо за временем скором прекращаю; токмо всем кому случится быть в Голландии, конечно, надо быть в Лейдене, и в той академии, те кариузиты видеть, из которого виду сподеваются, что многое придаст увеселение»… Последние слова кн. Куракина процитированы В. О. Ключевским, как образец поверхностного отражения работы научной мысли Запада в неподготовленных русских умах»… (В.С.- Далее автор заостряет (что ли?) внимание читателя на мысли о том, что восприятие культуры Запада, потребовало расширения-совершенствования русской словесности, что, несомненно, двинуло вперед русскую литературу, как отрасль русской культуры, а значит – и саму культуру)..
Стр . 15: « Петр Великий знакомился с медициной не более систематически, чем Куракин, но это не мешало ему иногда браться за инструменты зубного врача и даже читать лекцию по анатомии, обративши эшафот в кафедру, собравшихся на казнь зрителей – в аудиторию, а отрубленную голову своей бывшей «медресы» в наглядное пособие к своей лекции. Я разумею казнь фаворитки Петра, Гамильтон, упавшую голову которой Петр поднял, чтобы облобызать в последний раз, и. по словам современников, так был поражен явно обнажившимися органами горла, что тут же начал объяснять присутствующим внутренние части шеи и назначение их…»
Прим. В. С. – Потрясающая «картина», не правда ли, читатель?!! Наводящая на многие-многие размышления и мысли… Прежде всего о том, какими долгими и трудными путями шло и идет (!) человечество, точнее – УХОДИТ от дикарства, только еще приближаясь к гуманности-человечности, понимания и уважения друг друга. Петр Первый и его сподвижники не поменялись в психологии от подобных «экскурсий» на Запад; в сути они так и остались дикарями потому, как срочно возвратившись в Россию по сигналу о бунте стрельцов, они все, начиная с самого Петра, взялись за топоры, что б рубить непокорным головы. Таким образом они стали повязанными не только идеей совершенствования государства, но повязаны теперь, как говорят, и кровью… Вообще это была характерная черта почти всех людских сообществ той эпохи…
Там же, на стр. 15 автор пишет: «Не надо забывать, например, того, что в тогдашней цивилизованной Англии возвратившиеся Стюарты вырывали кости деятелей революции и предавали их публичной казни и издевательствам. Не мог облагородить чувств русского полудикаря и тогдашний вид западной Фемиды. Куракин «в Амстердаме… видел юстицию перед ратушею: делана площадка на столбах деревянных, на которую… выводя виновных, бьют и головы казнят… а при столбе на жаровне огонь раскладен, где лежат те железные инструменты, чем воров в затылок петнают»…
Прим. В. С.- Точного значения последнего слова я не знаю, да и некоторых других в текстах цитируемых книг, - ведь все авторы из 19 века и цитируют они зачастую документы предыдущих двух веков… Так что,- не взыщите, дорогой читатель. А мы продолжим…
На стр. 27 встречаем «знакомца» вот в каком контексте: « В 1707 г. при Московском военном госпитале заводится медицинская школа под руководством доктора Бидлоо, племянника упомянутого выше Куракиным лейденского профессора «Быдла». В 1712 году возникают в Москве инженерная и артиллерийская школы»…
В этой, второй части интереснейшей статьи о культурных реформах Петровской эпохи В. Я. Уланов довольно подробно останавливается на общеобразовательных нововведениях, в заключение подчеркивая, что «вызваны они были не столько общественной потребностью, сколько государственной необходимостью, и поддерживались личной энергией Петра и его сотрудников… Быстрое исчезновение большинства этих школ со смертью Петра является лучшим тому доказательством»…
По-своему очень интересны (людям причастным и интересующимся, простите за тавтологию) части третья и четвертая статьи В.Я. Уланова. В третьей части идет речь о, так сказать, внедрении в общественную жизнь книгоиздательского дела, проводником которого была подключена и церковь, где соответствующие проповеди звучали из уст таких сторонников реформ, как Феофан Прокопович…
Шагом вперед стало то, что «В 1703 году вышел первый номер газеты… прошедший через редакцию и корректуру самого Петра, под названием: «Ведомости о военных и иных делах, достойных знания и памяти, случившихся в московском государстве и в иных окрестных странах». Стр. 46. И здесь же, «Симпатии и антипатии, радости и надежды Петра невольно читаются между строк этой еще церковно-славянским языком набранной газеты. В ней, после указания о количестве пушек отлитых в Москве, объявляется, что «московские школы (академия) умножаются и 45 человек слушают философию, и уже диалектику окончили. В математической штюрмерской школе больше 300 человек учатся и добре науку приемлют. На Москве ноября с 24 числа по 26 декабря родилось мужеского и женского полу 386 человек. В китайском царстве езуитов вельми не стали любить за их лукавство, а иные из них и смертью казнены. Силы казацкие под подполковником Самусем ежедневно умножаются, вырубя в Немирове коменданта. С своими ратными людьми город овладели, уже намерен есть Белую Церковь добывать»…
«Ведомости», пишется на стр. 47, - выходили не совсем регулярно: обычно на второй или третий день по приходе заграничной почты. Большого распространения газета эта не могла иметь, а, следовательно, не могла влиять на общественное мнение», но, добавим мы от себя, - начало большому и нужному делу информации населения и пропаганды было положено, его потомкам оставалось только поддерживать и развивать…
В части четвертой Уланов довольно подробно описывает зарождение театра и его развитие на росс. почве. Не без помощи и примера Запада… На стр. 51 говорится, - «…театр Куншта вначале собирал полную залу зрителей». Но, читаем далее. – «По словам голштинского министра Бассевича, человеку «порядочному» не было смысла посещать этот «варварский» театр, «посещаемый только простым народом и вообще людьми самого низкого звания».
Стр. 52: «…Петр придавал тенденциозную, педагогическую окраску и военным публичным парадам, и триумфальному вьезду, и народным увеселениям, и беспардонным выступлением своего «всепьянейшего собора». Даже невинные фейерверки у Петра принимали форму двуглавого орла». А что уж говорить о театральных представлениях, - они, конечно, носили, по нынешнему говоря, пропагандистский характер… интересы империи этого требовали..
Далее в этом томе «идут» следующие статьи В. П. Пичета (такие инициалы обозначены в этой книге, тогда как в Википедии «найден» только Владимир Иванович Пичета, росс.- сов. историк, 1878 – 1947): Стр. 53-65: «Реформа армии и флота при Петре Великом» и стр. 65 -93 - «Финансовая и экономическая политика Петра и государственное хозяйство конца 17 и начала 18 века». (В. С. – для конспектирования мною не найдено ничего особо примечательного, но я специально сохраняю хронологию книг, дабы специалисты-историки были «в курсе»). И – далее:
Стр. 93-218. «Эпоха дворцовых переворотов (1725 – 1762). Автор В. Я. Уланов (По Википедии удалось установить лишь, что он, видимо, Владимир Яковлевич, росс.- сов. историк автор книги «Всем, кто против войны» изданной в 1917 г.). Эта статья состоит из 6 частей-разделов. Хотя почти вся суть изложена в части первой «Основные явления эпохи и отношение к реформам Петра Великого». Вот ее начало:
«Эпоха Петра Великого приучила Россию к сильным впечатлениям, от которых у современников кружилась голова и мутилось сознание. Но наступивший затем тридцатисемилетний период царствования «десцендентов» императора Петра и царя Иоанна был в истории русского самодержавия эпохою не только «дворцовых переворотов», но и нескончаемым рядом переворотов в области политических представлений, национального сознания и социально-правовых отношений, под влиянием быстро сменявшихся разных «отменок», «обманок», «людодерств» и взаимоистреблений…»
Стр. 94-95: « В этом хаосе трескучих переворотов, ставивших в тупик бесхитростного современника и наложивших особый отпечаток на государственных людей того времени с чрезвычаянно гибкой моралью и соответственно подвижной физиономией, - в этом хаосе, может быть недостаточно для современников, но с очевидностью для потомков, выделяются основные явления эпохи, главные течения вихреобразной жизни, на которые разлагается каждый из моментов этой эпохи. Это, во-первых, дворцовые перевороты, во- вторых, фавориты и временщики, управляющие именем царствовавших детей и женщин, в -третьих, возникновение над системой правительственных учреждений таких органов управления, которые отражали в себе большую или меньшую степень полноты верховной власти, то ограничивая последнюю на законном основании, то фактически заменяя ее, в силу неопытности и бездеятельности носителей власти (я разумею Верховный Тайный Совет, Кабинет Министров, Конференцию); четвертым, проходящим через всю эпоху явлением представляется процесс раскрепощения шляхетства от службы и, как обратная сторона, развитие практической и юридической стороны крепостного права; наконец, бросается в глаза разорительная и совершенно бесплодная для интересов России иностранная политика, в которой Россия принимает громкое и кровопролитное участие в раздирающих в это время Европу войнах за наследство и выравнивание границ»…
Стр. 112: «…7-го мая 1727 г. воцарился Петр 11 (второй). С его воцарением… торжествуют узкие интересы торжествующих фамилий; заодно начинаются отношения, которые впоследствии хорошо охарактеризовал современник этих событий: «РУССКИМ МЯСА НЕ НАДО: ОНИ ДРУГ ДРУГА ЕДЯТ!»
Стр. 161: «… Правительственный Сенат… Если при Петре Великом, непосредственно ведавшем этой стороной управления, чувствовалась потребность в подобном учреждении, то тем более в нем была неотступная нужда, когда на месте Петра стали дети и женщины, с властью, но без способностей целесообразно воплотить ее в жизни государства»
Стр. 183-192: Раздел пятый - «Международная политика».
Стр. 188-189: «… Анна объявила Турции войну». «…Мы уже говорили о блестящих успехах Миниха…, достигнутых ценою громадных потерь в русской армии, потерь, часто не вызываемых необходимостью и порицаемых иностранцами… Мир с побежденною Турцией ДАЛ России всего-навсего Азов без укреплений и окрестностей, право построить крепость на донском острове Черкасске и лишение России прав иметь свой флот на Черном море».
Стр. 192-218: Раздел шесть, - «Просвещение эпохи». Стр. 193: «Корни неудачи не в неуменье организаторов дела… К одному и тому же делу призваны люди, говорящие не только на разных языках, но на языке разных понятий и традиций (начиная с Вольфа и Ломоносова и кончая Минихом и секретарем лейб-медика Шумахером). Неудача еще и в том, что государство не могло быть последовательным и терпеливым к своим начинаниям»…
Стр. 217: «Исходя из этих данных, выносишь пессимистические взгляды на начальное образование в эту эпоху. (Эпоху дворцовых переворотов, - В. С.) Начальных школ для народа не было: были элементарные школы для удовлетворения профессиональных нужд сословий и классов, для которых элементарная грамотность и знания в той или иной области были обязательны по закону. Да и недосуг был закрепощенному народу думать о грамотности». В этой книге-сборнике статей росс. историков 19 века почему-то почти ничего не сказано конкретного о царствовании Анны Леопольдовны, а сразу далее «идет» статья под названием «Императрица Елизавета Петровна» проф. М. М. Богословского (По Википедии, - Михаил Михайлович, 1867-1929, росс. историк). Стр. 219-234. Елизавета – дочь Петра 1 и Екатерины.
Стр. 220: «…дочь простой лифляндской крестьянки, она получила от матери большой запас здоровья, бодрого чувства и жизнерадостного взгляда. Этих природных даров не отняли у нее полученное воспитание и образование, не простиравшееся далее танцев и умения болтать по-французски, по-немецки, и она пользовалась ими до конца дней и пользовалась с той широтой, от какой отвыкли люди следующих поколений, когда рассудок стал брать верх над страстным порывом, а разум, с детства отягощенный знаниями, стал господствовать над непосредственным чувством. Заняв престол, Елизавета никак не могла вникнуть во все тонкости сложнейших механизмов внешней и внутренней политики и в ту и в другую вносила ту же искренность чувства и простоту взгляда, с которыми прежде вела хозяйство в своих вотчинах»…
Стр. 227: «В царствование Елизаветы Россия продолжала идти в направлении, взятом при Петре, но шла более свободно. А потому хотя более медленно, но зато более верно»…
Стр. 233: «Добрая. Хотя и не без вспыльчивости, и веселая, хотя и не без сентиментальности… оставила о себе в общем-то светлую память… Те же качества признает за ней даже ее враг фельдмаршал Миних… «Она была милостива, - читаем мы в его записках, - и до такой степени не жестока и человеколюбива, что никогда не хотела проливать крови и не наказывала смертью ни убийц, ни грабителей, ни других преступников»… (В.С. – А похвала врага, как известно, стоит, как минимум, в два раза дороже похвалы друга!).
Статья «Петр 111 и Екатерина 11» К. В. Сивкова (по Википедии – Константин Васильевич, 1882-1959, росс. - сов. историк; он уже был нами представлен при чтении тома 3)).
Стр. 234-235: «5 февраля 1742 года в Петербург прибыл молодой голштинский герцог Карл-Петр-Ульрих, поспешно вызванный из Киля в Россию его теткой, императрицей Елизаветой Петровной… Потомок Петра Великого по женской линии… он, благодаря перевороту 27 ноября 1741 года, возведшему на престол дочь Петра1 Елизавету, стал, неожиданно для себя и для окружающих, великим князем Петром Федоровичем, преемником императрицы Елизаветы… в то же время принц Карл-Петр-Ульрих, как двоюродный внук шведского короля Карла Х11, был возможным кандидатом и на шведский престол. Такова была щедрость прихотливой судьбы… Не менее прихотливо распорядилась судьба и жизнью молодой принцессы малоизвестного Ангальт-Цербского дома Софии-Августы, сделав ее женой голштинского принца, а потом – властительницей одной из обширнейших в свете империй»…
Это и есть будущая Екатерина 11 – Великая, царствованию которой посвящена почти половина четвертого тома в шести главах, написанных различными росс. историками по заданной, так сказать, тематике. Первой из них идет (стр. 249-277) статья В. В. Каллаша (по Википедии, - русский и украинский литературовед, Владимир Владимирович, 1866-1918) под названием «Императрица Екатерина 11. Опыт характеристики». Вот некоторые цитаты из этой статьи.
Стр. 253: «Богатые природные силы, высокие требования, пошлая, монотонная, бедная обстановка – вот условия, среди которых слагается характер Екатерины в ее юности.. Сознание недюжинных сил, постоянные унижения (больше всего имеются, видимо, в виду годы сожительства с «полуребенком» Петром 111, - В. С.) противоречия между думами и действительностью заставляют рваться из этой тягостной атмосферы… Двор Елизаветы дал ей ту же картину только еще ярче окрашенную, в сильно увеличенном масштабе… Здесь, в новой обстановке, ждали Екатерину та же пошлость, мелочность интересов, та же грубость вкусов неискусно прикрытые взятой у французов напрокат изысканностью обращения; здесь тоже слишком мало думали об общем благе и слишком много – о своем личном»…
Прим. В.С. к читателю, - чем вам не зеркальное отражение психологии нынешнего "царствующего двора"?!!
Стр. 257: «С высоты престола раздались красивые слова, заимствованные, впрочем, из ходких книг не первой свежести: « равенство всех граждан состоит в том, чтобы все подвержены были тем же законам. Слова не вменяются никогда в преступление. Запрещение или недозволение различных вер есть порок, весьма вредный для спокойствия и безопасности граждан. Великое несчастие в государстве не сметь свободно говорить своего мнения»…
Прим. В. С. - Это слова, взятые из нового Уложения Екатерины… Их можно было и, может быть, надо было выбить на скрижалях нынешних росс. властей. Так как и в веке 21-м мы не приблизились толком к мечтаниям Великой императрицы…
Стр. 263: «Многие грехи простятся Екатерине за ее любовь к русскому языку; не без основания она надеялась, что ее «грешные падежи никому вреда не принесут», но потомство должно прибавить еще, что литературные произведения императрицы поднимали значение литературы, воспитывали общество своим примером, придавали литературе общественное значение, делали ее важным орудием общественного воспитания, вносили просветительные, гуманные начала терпимости и справедливости. Слова находили пока мало отклика и не всегда были искренними, но в природе ничто не пропадает»…
Чуть ниже автор – В. В. Каллаш пишет, - «Сожалея, что нет более Вольтера, она… воскликнула: «настанет мелочный век Лагартов и компании до той поры, когда взойдет звезда Востока: да оттуда должен воссиять свет, ибо там более чем где-либо хранится под пеплом дух и силы!» Положим, Екатерина и сама подбавляла пеплу, часто при ней было мало простору этому духу и силе (жаль, что она не приняла к сведению мудрых слов Фридриха 11: «Самое лучшее, что я сделал для литературы, было именно то. что я предоставил ее самой себе»).
Стр. 274-275: «Ее ранние сатирические статьи во «Всякой Всячине» - рабский сколок английского «Зрителя»… Но «прабабушка» наших сатирических журналов, при всем своем литературном убожестве, сыграла крупную роль в истории русской литературы: благодаря данному ею толчку появились журналы Новикова, Эмина, Чулкова, позднее – Крылова «с товарищи»; бывшее секретом полишинеля авторство императрицы подымало значение литературы и звание писателя»… «…В течение ее царствования, при ее непосредственном руководстве, было открыто 223 или считая пансионы, сельские, домашние училища, главные и малые школы, 316 училищ; в год ее смерти в народных училищах училась 1121 девочка, в воспитательном обществе 200 и в мещанском училище – 240»…
Из статьи К. В. Сивкова (уже нами цитируемого ранее) «Финансовая политика Екатерины 11».
Стр. 290: «чем же объяснить такой печальный финансовый итог царствования Екатерины 11? Причиной этого прежде всего было то, что никакая крупная финансовая реформа была невозможна без крупных социальных реформ, и прежде всего без отмены крепостного права; это последнее ставило между государством и главным плательщиком налогов – крестьянством, помещика, который, так сказать, перехватывал, по выражению проф. Ключевского, у народного труда все излишки, какие оказывались при успехе народного хозяйства, и, перехватывая их, он не давал возможности казне попользоваться ими; в частности, это лишало казну возможности сколь-нибудь существенно увеличить подушный оклад… Но, с другой стороны, крепостное право связывало по рукам и ногам народное хозяйство; покупательная сила населения не увеличивалась, торговля и промышленность развивались слабо. На отмену крепостного права Екатерина 11… пойти не могла, а отсюда – и невозможность изменить финансовое хозяйство»…
Стр. 291: «…итак, ничего творческого, ничего оригинального, ничего прямо бьющего в цель в финансовой политике имп. Екатерины 11 не было»…
Стр. 367: Из статьи (заключительной в этом томе после статьи А. А. Кузеветтера «Городовое положение Екатерины 11») «Школа Екатерининской эпохи» И. М. Соловьева. Стр. 367: «Исходным пунктом всех планов и проектов 1760-1770 г. г. служит само понятие воспитания, о котором совсем не думали при Петре. Создание добродетельного человека, культура сердца – вот главная задача воспитания. Этот принцип, односторонне усвоенный, был взят у западных мыслителей – Локка, Фенелона, Руссо, Базелова и др. – которые действительно на первое место выдвигали нравственное воспитание, сердцу отдавали предпочтение перед умом»…
Том 5. Он открывается статьей уже знакомого нам В. Я. Уланова «Пугачевщина».
Стр. 10: «Пугачевщина была в общем явлением одного порядка с Разиновщиной и по вызвавшим ее условиям, и по составляющим ее элементам, и даже по охваченному ею району». И на самом деле автор в дальнейшем коротко излагая суть происшедшего не открывает чего-то особо нового (для меня), отличного от ранее описанного в этом периоде росс. истории. Примечательна, на мой взгляд, лишь концовка статьи.
Стр. 25: «Панин своими представлениями о необходимости примерного наказания захваченного восстанием населения побудил Екатерину забыть лучшие статьи своего Наказа; Екатерина, часто писавшая и говорившая о гуманности наказаний, на этот раз согласилась, что «в теперешнем случае казнь нужна для блага империи». Мы не будем останавливаться здесь на описании застеночных дел следственной комиссии, на публичных казнях, на перечислении всех урезанных носов, ушей и исполосованных спин, возвращенных под прежнее ярмо или каторжные работы. Пугачевщина похожа на Разиновщину даже своим финалом»…
Далее со стр. 26 по стр. 50 «идет» статья «Раскол и сектантство в ХУ111 в.» Н.М. Никольского (1877 – 1959, росс.-сов. историк. В Википедии представлен как исследователь русской церкви; его статья написана познавательно и интересно (для тех, кто «в этой теме»); мы же двинемся дальше. А дальше идет статья «Писатель и книга в эпоху Екатерины Второй». Автор Н. Л. Бродский (Николай Леонтьевич, 1881 – 1951, росс.-сов. историк-литературовед). Стр. 52: «Сама Екатерина в это время покровительствовала писателям и, предпочитая «улыбательные» произведения, все же встала на защиту Николева, когда московский градоначальник Брюс запретил ставить на сцене его трагедию… Суровому генералу особенно подозрительными показались след. его стихи…
Исчезни навсегда сей пагубный устав,
Который заключен в одно монаршей воле:
Льзя ль ждать блаженства там, где гордость на престоле?
Где властью одного все скованы сердца,
В монархе не всегда находим мы отца!»
Екатерина писала Брюсу: «Удивляюсь, граф…, что вы остановили представление трагедии… Смысл таких стихов… никакого отношения не имеет к вашей государыне. Автор восстает против самовластия тиранов, а Екатерину вы называете матерью», - и разрешила не только представления трагедии…, но и печатание ее в «Российском театре»… Это было в начале царствования Екатерины. На стр. 60 Н. Бродский пишет: «… к концу эпохи (она) стала гонительницей книги, просвещения, свободного мнения, забыв былые мечты о «естественной вольности» людей и о своем желании видеть русское общество «процветающим»… (В. С. – от себя добавим, что этого следовало ожидать, как и от любого другого безответственного ничем не сдерживаемого самовластия).
Стр. 61 – 90. Статья «Внешняя политика Екатерины 11» Автор – уже знакомый нам В. И. Пичета. Подробно, интересно, аргументировано. Для историков. По мне же достаточно сказанного в конце статьи на стр. 89: «Что дала внешняя политика Екатерины? Существенное территориальное расширение – это вне всякого сомнения. Если присоединение юга России имело огромное значение для государственного и народного хозяйства…, то польские разделы – большой минус… Ослабляя Польшу и отнимая у нее части территории совместно с австрийцами и пруссаками, Екатерина усиливала своих соседей, лишала славянский мир авангарда в борьбе с воинствующим германством»…
Продолжение следует.