Гостиница Полесье.
Ребята переглянулись и произнесли:" Не ходили бы вы туда парни. Радиация там бешенная не стоит она ваших жизней." Затем видя, что Семён не отступит от своей идеи, Олег сказал: " Хорошо, давайте с гостиницы Полесье начнём, что возле "Колеса Обозрения", там обзор очень хороший, а дальше смотрите сами. Лабораторий как в Припяти, так и за её пределами много было, кое что покажем. Сами в некоторые ходили. Считай, вся Чернобыльская зона является лабораториями. Куда ни глянь, везде то кладбище брошенной техники после ликвидации аварии, то захоронения с желтыми треугольниками - и все жутко фонят. Конечно на ЧАЭС есть лаборатория за наблюдением в реакторе распада топлива и других выбросов во время катастрофы.
В самой Припяти лаборатории уже не действуютщие. После того, как ликвидаторы стали разъезжаться во все стороны матушки России, лаборатории перестали существовать. Медперсонал уехал, а оборудования в медсанчасти остались. Колбы разные на стелажах стоят, вроде как эмбрионы животных, но точно не могу уверять. Так-же в подвалах можно найти одежду ликвидаторов и медперсонала. Противогазы и респираторы в мешках, а где то просто раскуроченные мародёрами. Сжигать их было нельзя, так как с пеплом разносятся радиактивные изотопы, поэтому их просто бросили. Приближаться к этим вещам очень опасно, фонят жутко! Непонятно одно, почему не закопали как многое другое оборудование, а бросили бесхозно. Наверное одни в спешке уезжали, а другим не до этого было."
Так-же Олег рассказал, почему гостиница Полесье до сих пор самая грязная из всех нежилых объектов в Припяти. Во время аварии к ней приземлялись вертолёты облетавшие реактор. С вертолётов велись сьёмки над разрушенным реактором фиксируя уровень фона. Эти данные и передавались на пост дозиметрии располагавшейся в гостинице. Возле неё до сих пор стоит полуразрушенный вертолёт. Сама гостиница должна была открыться тоже к 1 мая, но открылась после эвакуации жителей Припяти. Там располагался временный госпиталь для ликвидаторов, которых доставляли на вертолётах в бессознательном состоянии. Вертолёты страшно фонили! Врачи боялись к ним подходить близко, поэтому выгрузкой занимались санитары, приехавшие из воинских частей.
Слушая Олега, Семён удивлялся этим подробностям. Он конечно многое не знал. Когда же тот сказал о цифрах выявленных дозиметрией, у Семёна просто отвисла челюсть. Почти 15000 тысяч микроренген в час, и это только приблизительно, так как дозиметры не выдерживали и зашкаливали! Нет, этого просто не может быть! Семён был готов к любым цифрам, но то что назвал Олег, просто ошеломляло. Нет, Олег что то напутал или взял информацию из непроверенного источника. Семён так и сказал ему, что такими цифрами не шутят и не разбрасываются налево и направо. Пусть лучше докажет, что это правдивая информация. Олег порылся в тумбочке и вытащил тетрадь, проштампованную с грифом "Совершенно секретно". Бегло пролистав её, Семён спросил Олега:"Где взял?"
- Всё там-же, в Гостинице Полесье. Мы с пацанами обследовали этажи и случайно наткнулись на неё. Я говорю наткнулись, потому что она не лежала на видном месте, а была приклеена скотчем за такую же тумбочку. Тумбочка была почти разломана и похоже на нее раннее никто не позарился из мародёров, а я случайно отодвинул и вот результат. У меня такое чувство, что её специально там спрятали, чтобы позднее вернуться и забрать, но увы...Никто не приехал. Видно некому уже было. Они здесь нахватались столько ренген, что мама не горюй. На погосте небось лежат. Ну что? Теперь веришь? Давай завтра туда пройдём и я вам парни весь обзор покажу, чтобы не быть голословным. Пойдёте?
- Договорились, с рассветом пойдём, а сейчас хоть часок вздремнуть не мешало бы.
Семён прилёг в кресле, стараясь немного поспать, но сон не шёл. Первый день в Припяти его немного насторожил своей непривычной, после Москвы атмосферой. В голове как буравчик сверлили записи из тетради. Хотелось прочитать ещё раз и более подробно проанализирвать весь процесс аварии. Цифры конечно не укладывались в голове, но и сомневаться в них то-же не было основания, ведь тетрадь писал очевидец. Конечно внутренний голос Семёна подсказывал, что не нужны ему эти подробности, ни к чему они, но как будто кто то толкал взять тетрадь в руки и переосмыслить содержимое.
Из записей Семён понял, что автор обращал внимание на приборы измеряющие радиационный фон. Как пишет автор, приборы просто зашкаливали, не выдерживая реального фона, поэтому вначале писались приблизительные цифры, пока из Москвы не прислали дозиметры новой разработки. Старые приборы не были расчитаны на подобную дозу выброшенного при взрыве радиактивного топлива, поэтому во время аварии ориентировались на накопители и состояния самих ликвидаторов падающих в обморок. Диагноз у тех, кто вёл борьбу со стихией на крыше и внутри реактора, был один и тот-же - лучевая болезнь. Автор пишет, что приборы к ликвидаторам подносились лишь для того, чтобы узнать, не вышла ли из под контроля недопустимая доза радиации.
Вот только какая она в этом случае недопустимая? Как определялась? Многих ликвидаторов привозили в бессознательном состоянии, а затем отправляли в Киев, или в Москву. Это состояние и указывало на предел недопустимой дозы. Конечно, для народа цифры скрывались, ведь во времена СССР нельзя было создавать панику и всеобщую огласку катастрофы. Оно и понятно "холодная" необъявленная война с Америкой, а мы лучшие и первые в космосе! Cемён уже несколько раз прочитал тетрадь и подойдя к окну смотрел на постепенно умирающий город, с пустыми глазницами окон. Скоро к домам невозможно будет пройти из-за густо растущих деревьев. Они отвоёвывая у города всё большую территорию, становятся хозяевами над разрушающимися от времени постройками.
По дороге в гостиницу, c красивым названием Полесье, Семён распрашивал у Олега, какие ещё он знает места сильного загрязнения. Подумав, тот сказал:" Есть ещё два места, это медсанчасть №126 и пожарная станция, где до сих пор стоят "грязные" после ликвидации аварии пожарные машины. Везде в подвалах валяется одежда, пожарные шланги и прочее обмундирование. Фонят жуть! Когда ликвидаторы стали разъезжаться и Припять опустела, сюда ринулись мародёры.
Представляешь, эти балбесы пришли в Припять без дозиметров и защитной одежды! Наверное наслушались по телевизору о том, что после дезобработки радиации в Припяти практически нет. Вот они и ринулись сюда без царя в голове. Эти хапуги голыми руками копались в одежде ликвидаторов! Получили такие страшные ожоги, что только на кладбище вперёд ногами. Вот и весь итог хапуг. Не дожили они до своего светлого будущего - жить от выручки и кататься как сыр в масле.
За разговором парни незаметно дошли до Гостиницы, а затем войдя в приоткрытую дверь, прислушались. Час был ранний, поэтому патрулей на на улице не наблюдалось. Каких либо посторонних звуков из леса то-же не было слышно, как будто всё замерло в ожидании пробуждения дня. Тихо ступая по лестнице, парни стали подниматься на крышу гостиницы, а затем открыв техническую дверь, обалдели от открывшейся им панорамы. Отблески выходящего солнца сливаясь с заснеженным лесом, отражали в нём ее лучи. Лес возле ЧАЭС в основном стоял зелёый, припорошенный снегом. Особенно много было молодняка.
Олег рассказал, что после аварии возле Атомной станции вырубались целые гектары радиактивного леса. После аварии лес мгновенно окрасился в багряный желто - чёрный цвет осени. Хвоя сосен вся пожелтела и страшно фонила. Было принято решение рубить лес и закапывать его в землю. До сих в Зоне Отчуждения остались места, куда ступать не рекомендуется. Семён смотрел на лес и видел его различие, особенно в стороне Дуги. Затем Олег показал вниз на еле заметную дорогу и произнёс:
- Сейчас даже трудно представить, что здесь проходила большая площадь с двух сторонней полосой движения, по которой ездили автобусы и машины. По тротуарам гуляли мамочки со своими малышами, а во дворах резвились ребятишки. Сколько времени ещё будет стоять медленно умирающий город? Возможно ещё лет пятьдесят, ведь тогда, во время Союза строили на совесть, можно сказать на века. Припять считался городом будущего построения коммунизма, а на ЧАЭС планировалось построить и запустить 12 реакторов для растущего города. Мне иногда кажется, что всё это было диверсией, запланированной краху СССР. Если это так, то им это удалось."
Семён не стал переспрашивать, кому был выгоден распад Союза, вспомнив про "холодную войну" между СССР и Америкой. Мысли о диверсии, это всего лишь доводы. Он переключил свой взгляд на "Дугу". Она действительно была в своё время силой мощи Советского Союза и страхом в глазах врага, в чём не поспоришь. Дуга как дятел вырубала все станции и самолёты противника. И название у неё подходящее - "Дятел". Сейчас она стоит как груда железа, постепенно обрушивая на землю мощные, но уже бесполезные антены. На крыше гостиницы находиться долго было нельзя, так как их могли заметить.
Место на крыше конечно было отличным ориентиром, но для здоровья небезопасным, поэтому парни решили пройтись по корридорам гостиницы, заходя в полуразрушенные и разграбленные комнаты. Всё то-же самое, что и во всех домах Припяти. Семён рассматривал тумбочки и шкафы, в надежде отыскать ещё какую нибудь информацию. Спускаясь из одного пролёта этажа в другой, они услышали голоса. Кто то спрашивал у другого:
- А ты точно видел, как сюда кто то входил?
- Точно, их пятеро было, я сосчитал. Они, где то наверху.
Семён слышал, как по лестнице кто то поднимался и сделал знак парням приготовиться к принятию гостей. По звуку шагов их было двое, но они не были похожи на патрулей. Скорее всего это были местные сталкеры. Когда они поднялись на этаж, где стоял Семён, то увидев поднимающихся ребят, Олег громко воскликнул:
- О бана, да это Гоша...
Продолжение будет...
Предыдущая:http://proza.ru/2024/02/18/993