" Еле вырвался, Лев Николаевич, из липкой паутины реальности.
Бди-сс, он и в Африке Бди-сс. Особенно, когда сама система насилия поощряет подобные действия.
Но как созвучны, граф, темы. Вот и у Вас, после сообщения о сдаче Севастополя, возникла:
"Я, кажется, сильно на примете у синих..."
Последнее слово выделено курсивом. В ваше время стражи порядка носили соответствующую форму.
Возможно, кто-то из знакомых? Недавний разговор со Столыпиным, отцом более знаменитого носителя этой фамилии. В конце лета 1855 года Вы беседовали с Аркадием Дмитриевичем о рабстве в России.
Карьерный вектор Петра Аркадьевича наводит на крамольную мысль о причастности его отца к зачислению Вас в поднадзорные лица. Так сказать, яблоко от яблони... Семейный бди-сс.
Но более вероятна версия "самозачисления".Вы и сами пишите:
"За свои статьи".
В этот год появляется знаменитая "севастопольская" трилогия. Общество тут же называет Вас первым русским военкором.
Но в отличие от иных, более сейчас знаменитых и обласканных властью, Вы "выворачиваете" бравурность и реляции. Стегаете разжиревшие лица военных чиновников кровавой изнанкой золотого руна.
Особое внимание к майской публицистике. Зачин и финиш гениальны по своему антивоенному посылу. Ну и "начинка" в гармонии.
Выделю главное. То, что вызвало ярость надзорных органов.
Начало.
"Тысячи людских самолюбий успели оскорбиться, тысячи успели удовлетвориться,надуться, тысячи -успокоиться в объятиях смерти"
Далее, как пуля в лоб бездарных, но самолюбивых правителей:
"...вопрос, не решенный дипломатами, ещё меньше решается порохом и кровью"
О паритете противников, как мне показалось, весьма наивно. Но заканчивается вступление веско:
"...или война есть сумасшествие, или ежели люди делают это сумасшествие, то они совсем не разумные создания..."
Что, если, Лев Николаевич, ни то, ни другое? Не сумасшествие, а подчинение общим биологическим законам саморегуляции численности вида. Или финал его существования на Земле, естественный и закономерный. Общий апоптоз, вызванный полной деградацией социальной теломеры.
Да и общего разума, думаю, нет. Тем более, когда миллионы особей из страха подчиняются малой группе геронтократов.
Иллюстрацией общего безумия Вы преподносите восьмую часть "майского Севастополя", со страданиями и уходом сотен людей:
"-Perforatio pectoris...Севастьян Середа, рядовой...какого полка?..впрочем, не пишите: moritur."
Нет, уважаемый Лев Николаевич, ангажированный военкор такого не напишет. А если и рискнет, то тут же и сведет счеты с жизнью.
Вы же находите выход. Краткое, но все же замирение сторон. Вызванное, впрочем, больше не усталостью от кровопролития, а страхом эпидемии. Как бы сказал некий прокурор: "Труп разлагается".
Озверевшие от чужой и своей крови враги на краткий миг весьма мирно общаются:
"...бойкий солдат в розовой рубашке и шинели внакидку,..подошел к французу и попросил у него огня закурить трубку."
-Табак бун, -говорит солдат.
Зрители улыбаются.
Да, Лев Николаевич, прообраз трубки мира, напрочь забытый политиками, получающими от подобных событий лишь некое удовлетворение больной психики.
Вы же заканчиваете вторую часть трилогии весьма миролюбиво:
"Кто злодей, кто герой её? Все хороши и все дурны."
Вы ещё другим военкорам скажите подобное. Сами же станете врагом.
Как и о главном Вашем герое "Севастополя в мае"-правде.
Нет её, общей для всех людей. Есть правда манипулятора и есть правда манипулируемого, представленного многомиллионной однородной массой.
Короче, граф, не зря Вы попали под внимание синих. Не надо было так откровенно. У них же свое представление о правде. Правде государства, как единой системы насилия.
Ваш ученик ЕС.
A propos!
Интересно, а кому предназначалась фраза одного из зуавов во время замирения: "Ils ne sont pas jolis ces betes de russes"