Фон Массов знал, в какой стороне находится деревня, но никогда не приближался к ней. Так повелевал ему внутренний голос, который всякий раз в минуты важного выбора или опасности начинал звучать там же, где недавно поселилось счастье, – в груди рядом с сердцем. Это был даже не голос, а собравшееся в комок твердое знание того, чего не нужно делать, и это знание заявляло о себе голосом самого фон Массова. Нечто похожее фон Массов пережил несколько раз в жизни. Особенно запомнился ему случай, когда он переходил с отрядом по льду реку Алле недалеко от старой прусской крепости Велав . Лет пятьдесят назад она была разрушена судовами, и теперь ее отстраивали заново из камня рыцари ордена. Она стояла на острове там, где Алле впадала в реку, которую натанги называли Прегель, «напористая», имея в виду, что рядом есть много озер и болот со стоячей водой. В тот год зима выдалась ранняя и суровая. День, когда фон Массов подъехал со своими рыцарями к Велаву, тоже был солнечным и морозным. Все устали, замерзли, хотели поскорее утолить голод и согреться, а потому решили идти не в обход, к мосту на юго-востоке, а по льду Алле на севере и войти в замок через восточные ворота. Близился вечер. Снег, покрывавший лед на реке, уже синел ровно и безмятежно. Но голос внутри настоятельно говорил фон Массову, что на льду их ждет опасность. Он, помнится, пренебрег этим повелением голоса и не стал удерживать брата Альберта, когда тот начал первым спускаться на коне по склону к реке, прокладывая рыцарям дорогу в сугробе. Все остальное фон Максов не забудет никогда. Конь брата Альберта прошел по льду Алле недалеко, сделал всего несколько шагов… И вдруг взметнулось облако снега и осколков льда, и под праздничную белоснежную поверхность провалились сначала его задние ноги, затем сразу же – передние, и над поверхностью черной воды и снега остались только две головы, лошадиная и брата Альберта. Сразу же за этим далеко вокруг разнеслись глубокий лошадиный вздох, протяжный стон не то лошади, не то человека – и обе головы ушли в черную, густую воду... И тут голос в груди фон Массова замолчал, оставив лишь сосущую немую пустоту. Вот это было мучительнее всего.
С той поры фон Массов никогда не пренебрегал предостережениями голоса. Вот и все последнее время голос мягко, но настойчиво повелевал ему избегать встреч с жителями деревни. Фон Массов следовал этому повелению. Но теперь он носил в себе и еще одно знание: для встречи с жителями деревни не пришло время силы. Голос говорил и другое: ждать осталось недолго.