ПРОЛОГ
Somebody watching me (цитата)
В баре лютое настоящее пати.
Под битующую музыку и какой-то женский ор, не попадающий в ритм и ноты. Столики полны всклень людьми. Кругом дымящиеся кальяны. Здесь же: танцующие или кайфующие (кто с чего). Огни светомузыки в лёгком полутоне темноты и искореженные весельем лица людей. И лишь в самом углу, кажется, самого фонтанирующего экстазом заведения, отчего-то пустовато.
Гошу, влупившего три шота за раз, приветствуют победой местные алкаши. Он с достойным ударом возвращает на барную стойку стопку и издаёт «Аааа!».
[Рандомный чел]: Мужик! Мужик!
Гошу хлопает по плечу рандомный чел в наглядно модной кепке и не менее подобной безрукавке, ещё и с бородищей (фу, короче).; Лишь бармен аккуратно смотрит на него из-подлобья, протирая какой-то стакан. Вышеописанный мужик ещё долго что-то рассказывает о своей мегаинтересной жизни Гоше. А тот, не забывая вставлять через каждое слово «брат», кивает слегка отрывистыми движениями головы.
Когда все-таки Гоше удаётся избавится от рандомного чела, который то ли хотел его поддержать, то ли поговорить с ним, угрюмо утыкается в стол. А затем с какой-то остринкой несбывшейся надежды направляет отёкшую от алкашки морду на затиравшего до дна стакан бармена.
[Бармен]: Даже не думай!
Бармен спокойно показывает ему на вывеску над своей стойкой, не забывая продолжать работать над стаканом. Гоша внимательно читает.
[Гоша]: «Психологией не занимаюсь».
В ходе молчаливой сцены гляделок с барменом, Гоша понимает: что ж, собственно, ловить ему нечего. И высказать какую-то горечь и печаль о своей безобразной и несправедливой жизни не получится. Он, затаивая небольшую обиду, кисло отворачивает свою голову в угол бара. И хотя картинка уже немного начала плыть перед глазами, ему показалось кое-что значимым. Так пусто. Там у стенки, где странная экспозиция из посуды и фоток Каркорова. Залипнув минут на пять, посомневавшись, он окрикивает бармена. Тот снова молча указывает ему на табличку выше. Гоша снова читает.
[Гоша]: «Такси не вызываю»
Гоша перечитывает. Ещё пять минут думает. И прибивает бармена головой к столу. Тот, выпустив золотой от протирания стакан на пол, вытаращив глаза и язык, теперь невольно очищает собственной очканувшей моськой барную стойку.
В баре шумно. Маленькая проделка Гоши остаётся без внимания. Он, успокоив себя от внезапно возникшего приступа гнева, отпускает наложившего кирпичи бармена. Ему же - не убежать, не крикнуть о помощи. Молча поднял свой разбитый стакан и принялся его снова протирать. Гоша поманил его к себе пальцем, начал кричать на ухо, что-то показывая на угол, туда - где странная пустота. ;;
[Бармен]: Я никого там не вижу…
Ответил бармен твердо, сам не понимая: о какой пустоте идёт речь? Гоша ещё раз указал за самый крайний столик, вытащив параллельно какую-то бутылку из-под барной стойки.
[Гоша]: Там точно сидит мужик в чёрном плаще.
Бармен имел понятие, чем закончится любое высказывание, которое противоречит концепции Гоши. И потому, под шумок, ретировался за дверку - и дальше на кухню.
Гоша же, откупорив бутылку, протиснулся сквозь потные и жаждущие перенести свою ипотеку на случайного лоха (ладно, замечательного отца и мужчину) тела женщин - к крайнему столику. Сев, он с грохотом поставил бутылку перед мужиком. Мужиком, скрытом в чёрном изрядно поношенном и грязном плаще.;;[Гоша]: Ты кто? Пить будешь?
Гоша уже залил половину дозы, пока говорил.; Лицо же человека в плаще осветила ехидная улыбка.
[Скрытый плащом]: Кто я такой? Мне это известно. А известно ли Вам: кто Вы? Вы вечно размышляете о мире, погрязшем в войне, убийстве и пошлости; о мире, где главное, увы, получение слепых удовольствий. Вы - люди, стремящиеся показать обложки и пестрящие заголовки. Ваша жизнь скучна, монотонна и однообразна. Прозевая год за годом, здесь, Вы неспешно или бегом двигаетесь к могиле. Пробираясь среди отбросов: дегенератов, тупых, алкашей, наркоманов, нытиков, извращенцев и прохвостов.
От такой пламенной речи Гоша застыл с бутылкой в руках. Человек в плаще сомкнул руки на столе (так делают прилежные ученики в школе). И Гоша мог рассмотреть его бледную с чёрными венами руку. В бликах светомузыки то появлялась, то исчезала небольшая татуировка феникса на его запястье.
[Скрытый плащом]: Ваша жизнь, люди, обречена на страдание. Слушаете реперков и попсу; жаждете денег и славы. Но кроме листания ленты в интернете ваша жизнь не наполнена ничем. Вы обещаете любить до гроба; играете свадьбы. И обещая уничтожить все, разводитесь. А больше вы любите разводить своих родителей на паджеро или свою «любимую» бабку на квартиру.
Гоша привстал, от страха; от холода и темноты. Обернулся - но барной стойки уже не существовало. Лишь человек в чёрном плаще и окно со странной стеною и фоткой Каркорова на ней. За окном затопали лощади и начали кричать странные создания. Разразилась гроза и дождь. Кажется, за окном что-то разрушалось, смывалось ураганом.
«Боль. Опустошение. Тлен. Разруха. Война. Болезнь. Смерть. Мы идём.» - звучало в его голове. Меж тем человек в чёрном плаще продолжпал.;;
[Скрытый плащом]: Хочется привнести мистику в свою никчёмную жизнь? Я понимаю. Представлять из себя сверхсилу – это стоит того. Это оптимистичнее офисного планктона, копирующего бессмысленные бумажки. На страницах небылицы Вы сами вершители судеб, самцы и супергерои»
Человек в чёрном плаще схватил его за руку. И Гоша увидел его мертвую, истлевшую плоть со сгорающей пламенем внутри сосудов кровью. «Они все исчезнут. Ты последний. Самый последний!» - голоса отчетливее и отчетливее. Будто поезда, прибывающие на перрон. Гоша пробует выхватить свою руку. Но не может, он - человек в чёрном плаще - намертво прибил его плоть к столу. Показалось его мертвое лицо из-за полы плаща, украшенное шрамом.
[Скрытый плащом]: В твоей истории… В твоей истории не будет глубокой философии этой самой жизни. И уж тем более смерти. Ты подумаешь, что я должен указать тебе на правильный поступок; привнести что-то нового. Но я лишь покажу тебе то, что и есть твоя жизнь. И что она значит в этом мире аллюзий и иллюзий.;;«Ты. Положивший конец нашим историям» - пролетает в голове. И Гоша просыпается, в его руках плачущий и молящийся в удушающем захвате бармен.;;[Бармен]: Я, я тупой дегенерат. Нет, не я такой! Жизнь такая! Отпусти меня! Я обещаю, что больше не буду обижать попсовиков, реперов, блондинок, педиков, порнозвезд, политиков, вейперов, блогеров, бывших и разведёнок. Я обещаю всех их слушать. Даже буду вызывать им такси.
Стаканный мастер рыдал.
Гоша, осматривая распитую бутылку, отпускает бедного. Он тут же поправляет волосы. Вокруг: чем-то впечатленные алкаши. Гоша теперь глядит на них залитыми глазами. Они - на него. И никто ничего не понимает. Кальянщики не выдыхают. Светские львицы за сорок застыли около своих однодневных кавалеров. Даже охреневший диджей прекратил играть. ;;[Байкер]: Вот это речь мужик!
Подытожил какой-то мужик с байкерской мордой 10 на 10 по площади. И быстро подхватил.
[Рандомный мужик]: Да, мы все порой продукт этой пресловутой скучной и однообразной жизни, братан. Но ты должен понять, друг, потребление - это ведь сейчас важно.
Байкер, одобряя другого мужика, отвешивает ему по загривку. Да так, что его сосед отлетает к барной стойке.
[Байкер]: Куда без него!
Заливаясь хохотом пробязит байкер, уставившись в разбитое о барную стойку лицо рандомного чела.
Снова затягивает какое-то дерьмо из клауд-репа. И шум наводняет еще недавно погасший в молчании от Гошиной танцпол. Снова цокают бокалы. Гоша, которому не по себе, обращает морду к бармену. Тот молча выдаёт ему бутылку, а затем закрывается от греха подальше полотенчиком.
Гоша, зная, что поступил неправильно, опускает голову. На его руке, у указательного пальца сгнившая рана. Он задумчиво уничтожает стопку. В том странном углу уже цыпочки и перцы. Во всю клубится дымоган.
[Скрытый плащом]: А мы будем. Мы будем их обижать.
Шептал ему человек в чёрном плаще, все ещё стоящий за спиной Гоши.
Знаю, знаю, скажете: «Так книги не начинают»; а я - поспорю.
Книгу можно начать и писать, и читать с любой точки. Можно даже и мое ёрничество пропустить.
Только знайте, что в квадратных скобках «[]» буду приводить примечания нашего редактора или героев. Уж очень они хотят вмешаться в повествование.
Напоминаю Вам, что до 21 года лучше не читать. Зачем вот это вам все? Мозг развивать? Зрение? Полистайте лучше ленту Вконтаминанте.
Также не претендую на орфографию и пунктуацию [Все это - для лохов, сплошная речь - для пацанов]. Также в квадратных скобках для удобства буду дублировать, кто говорит.
Кроме того, книга многих обижает. Так что, можете в этом случае ее не читать. Так же все песни используются как пародии и отсылки. Может, даже поменяем имена. Вдруг, дегенераты обидятся. А обремененные мозгом, критику воспримут. Авторские права на песни и фильмы принадлежат исполнителям и мастерам [Не всегда], произведшим их на свет. Всех, кого обидели – просим – «неча на зеркало пенять». С этим знанием, встречайте.
[Ваш Автор]
ГЛАВА ПЕРВАЯ
История одной перикисной колхозной блондинки
- Кто ты без своего костюма?
- Сексист, расист и гомофоб (цитата)
Наверное, теперь меня никто и никогда не поймёт. Ощутившего пустоту по-настоящему, как она есть. Так холодно, так темно. От простодушия не можешь выбрать нужное - я задыхаюсь… или замерзаю… Не чувствовал я раньше и такой сдавливающей грудь тесноты. Будто, представьте: я в скрытой комнате … или пещере. Посреди снегов Гренландии или на льдах Антарктиды. Черным-черно, как в подвале и тишина, как в морге.
[Голос во тьме]: Ну, где-то отдаленно, может, и походит.
Первое, что я услышал здесь (далекое эхо, лишь немного напоминающее звук). Я обернулся кругом. Ни единой души - как в настоящем хорроре. Пустота, темнота и холод. Не получается вдохнуть! А дышу ли я вообще здесь? Может, я сплю?
[Голос во тьме]: Естественно, спишь. Более дебильного вывода я никогда не слышал от откинувшего ласты.
Ответили мне на тут же проверченную в голове мысль.; Где же ты? Этот голос во тьме, утверждающий, что я умер. Погодите-ка. Умер? Я? Я умер. Ну, конечно. Нет, быть не может. Это просто голоса в моей голове, сейчас я очнусь от опьянения. Смерть. Я мёртв. Смешно, я ждал большего. Пустота... Где рай? Где ад? Холод… Где весы Осириса? Темнота…Вальгалла. Выдохни, сон закончится, сейчас только я открою глаза.
[Голос во тьме]: Ты что там? Хумуса объелся что ли? [Или страчателлы] Ты вовсе не спишь, смертный. С корабля на бал, леди. Увы, до рая или ада еще прилично идти.;;
Голос засмеялся. Я мёртв. Я сам себе не верю.
[Голос во тьме]:В чем-то ты прав. Мы с тобой на Грани Смерти. Твоей и моей Грани.
Голос все приближался ко мне. Как же все оказывается банально. Бессмысленно прожитая жизнь заканчивается бессмысленной пустотой. И в этой пустоте угасают детские рассказы о «хорошем» или «плохом». Все эти враки о горящей лаве, что ждёт проходимцев. И о ярком свете, что завещан чистым помыслами. И очищении, что предстоит запутавшимся.
[Голос во тьме]: Неотвратимый дегенерат. С пробкой в ушах и, скорее всего, в заднице. Я же сказал - Грань. Это ещё не смерть.
Вдалеке вспыхивает огонь, вроде того, что кто-то зажег факел или лампадку. И в этой горящей пустоте исчезает (или появляется?) силуэт человека в чёрном плаще. Глаза можно открыть, это не сон. Но я все ещё сомневаюсь.
[Голос во тьме]: Тоже мне, заладил. Ад, рай. Я же говорю «Граааань»!
«Граааань» - протрезвонило у меня в ухе. Человек в чёрном плаще рядом со мной. Так близко; ближе, чем пустота, холод и темнота. Когда пелена с моих глаз сошла, его лицо замелькало средь огней. Лицо, что не выражает ничего, кроме презрительной улыбки. Лицо, увенчанное шрамом. Кажется, его чёрный плащ соединяется с его тенью. Тенью, слившуюся с металлом его чёрной, как эта темнота, косы. И я, быть может, следуя своим детским знаниям, коснулся бы этого лица. Лица самой Смерти.
[Голос во тьме]: Какой же ты идиот, смертный. Если бы увидел одним глазком из шкафчика, где тебя закрывала мамка, саму Смерть! [Счетчик шуток про мамок: 1] Я уверяю тебя - ты бы выплюнул свои кишки, вынув их сам себе - наружу.
Он мелькнул в пустоте; огонёк, что до сих пор хранился внутри сплюснутой пеленой реальности и затух от холодного пронизывающего ветра.
[Голос во тьме]: Меня Эверест зовут, - послышался щелчок его пальцев, - надеюсь, остатков твоего мозга будет достаточно запомнить слово из семи букв. Мое имя - географическое образование. Я не про то, что в правой груди твоей бывшей [Счетчик шуток про бывших:1] . И заранее предупреждаю тебя, перекисная. Если ты не возьмёшь себя в руки, мне придётся ударить тебя. Скажи мне… Скажи мне… Сколько мне стоит ещё раз сказать об одном и том же? Ты, светская львица, ещё не умерла. Твоё сознание находится вне времени, вне пространства, и вне твоего мира, заполненного дерьмом и порно-видюшками. Мы на великой Грани Смерти. Если хочешь, это - что-то в роде часовни рассуждения, принятия и умиротворения.
«Проснись, проснись», - твердил я себе, а холодный воздух окутывал, опутывал, сковывал лицо.
Я очнулся от хлесткого удара в лицо. Моя рука невольно потянулась к затрещавшему лбу. И я ощутил пальцами вязкую кровь. Человек в чёрном плаще помещался уже подле меня, скрестив косу перед собой. Ужасный, с жестокими и чёрствыми глазами, безжизненной мимикой и ехидной растянутой улыбкой. И готовый к новому удару наточенной косой.
[Эверест]: Я ловец душ, - продолжал он - Жнец. Я поводырь таких слепых котят, как ты; проводник в жизненном поезде таких отбросов как ты; повелитель чёрных отвратительных душ, которые слушают клауд-реп, обижают бабушек и отбирают чупа-чупсы у малышей [Счетчик шуток про говнореперов:1]. Изведём мы ваши пустые души в четырёх направлениях. В путь, который уготован тебе, если, конечно, ты достоин его, плоский червь. Туда - на Землю - к таким же чудовищам, как ты. В рай - к вечному свету. В. саму геену - в ад. В чистилище - размышлять и исправлять.
Ловец душ ненадолго замолчал. Я все ещё не верил тому, что произошло. Глупые мысли мешались во мне с ощущением неизбежного, наставшего и такого страшного. Да. Я понимал, в другой бы раз меня уничтожил ужас от подобного, хотя сам я был не промах. Я двигался к принятию, все ещё не доверяя увиденному.;;
[Эверест]: Сейчас снова появится свет, - ловец душ указал позади себя на странный синий свет - И у нас будет маленький шанс просмотреть твою никчёмную жизнь от конца до самого начала. Если в твоей голове возникнет что-то кроме заказа на Камазоне занавесок [и шерстяных вагин], можешь спросить меня. Я отвечу на любой твой вопрос, если он будет в достаточной степени умён и достоин. Ибо только я ответственен за тебя и твою дешевую душу в этих стенах. Когда последний очаг погаснет в гогейском камне, встреча наша станет бренна. Ты более не вспомнишь не моего имени, не своего препровождения здесь, креветка в шоколаде. И помни, если вдруг помыслишь себя всесильным в облике Геннадия Гогорина, я уничтожу тебя. Я, великий всезнающий Жнец. Мне известно прошлое и будущее. Я знаю все о тебе, о человеке, о мире. Ибо в моих чёрных венах знания о миллиардах душ, миллиардах пороков и тысячах войн. А если вдруг подумаешь, что ты уникален, как татуировка на ягодице твоей третьей жены, то поверь, - ты ошибаешься [Счетчик шуток про бывших: 2]. Надеюсь, ты готова к просмотру кино, леди?
Я, конечно же, не был готов. Мои мысли были парализованы и состояли из чего-то разорванного. Поистине странные образы сменяли и того отвратительные мысли в голове. Возникали вопросы, на которые я не мог ответить или тезисы, на которые и так знал ответы. Скоро ко мне в голову закралось рассуждения о том, почему внутри - под капюшоном самой Смерти нет каноничного черепа, если есть коса. Ну, знаете, как в мультиках и фильмах про смерть. Или как его там? Бедный Йорик…. Затем мне пришлось припомнить, что может быть сейчас виновато в моей смерти. Хоть какой - материальной, формальной или ментальной. Скажем… Эмм… алкоголь или наркотики. Может быть, я где-то в отключке или нарколепсии? Может меня, коллеги заперли в холодильнике на старом складе. От чего так много всего в одну голову?
[Эверест]: Ну и дебил, - остов косы отправляет меня прочь в темноту - образованный человек, а айкью будто реперы на полу подобрали. Кто ты там по образованию? [Счетчик шуток про говнореперов: 2] Химик? Кажется? Это же просто невозможно. Не удивлюсь, если это ты донатишь инстасасамке.
Теперь я смеялся в голос. Я умер по-настоящему. И в снова, стерев кровь от раны, нанесённой косой, наконец, поверил в то, что мне говорят.;;[Химик]: Я с ума схожу - кричал я - Я будто в холодильнике. В темноте. Пустоте.;;[Эверест]: Я схожу с ума. Мне мало, мало тебя. Не истери. Тоже мне, Пругачева за границей, - сухо ответил ловец душ, снова обняв себя за косу.;;[Химик]: Но я ничего не понимаю! Что это за Грань Смерти? Где я? Зачем мне куда-то идти?;;[Эверест]: Ты же умер. А не на перепихон со мной собираешься. Очнись, корыто ливонское.;;
[Химик]: Так и отвези меня куда-нибудь сразу, - не унимался я.
Ловец душ демонстративно позевал. О чем-то покивал головой. И нанёс третий удар косой. Ещё сильнее, ещё крепче и ещё стремительнее.
[Эверест]: Пока у меня только одно желание. Отвести тебя, как и прочую дурь, в дезинтегратор. Давай-ка пройдёмся сначала, последняя девственница погибающего Запада. [Но не унывающего Запада. Помните, когда корабль тонет, обязательно захватите с собой гей-флаг]. Иначе вот подумай, как твой свободный от умной мысли мозг поймёт. Куда тебе идти? Ведь соберёшься куда не надо, и сам не достоин. Стыдно мамке за тебя будет. Тем более, пусть люди больше похоже на кусок плоти, все же иногда заслуживают второй шанс. Кроме, конечно, Фабрики Звёзд. [И шоу Окна]
Ловец душ задумчиво почесал свой подбородок. А затем подал мне руку. Он держал ее на весь под звук незатухающего ветра и яркий синий свет позади него.;;
[Эверест]: Нам пора, бери меня за руку. И помни - никогда не отпускай, - пробарабанил он металлическим голосом.
[Кстати говоря, на эту маленькую деталь нас вдохновил Джинган, долбивший яко боженька. Боритесь, пацаны, до конца за свою любовь. И выписку из реабилитационного центра]
Признаться, я с неохотой подал руку. И затем почти каждую секунду думал отпустить ее. Но так сильно боялся. Я так в жизни ничего и никогда не боялся. Теперь я мог рассмотреть проводника поближе.
Он скинул капюшон черного балахона с плащом, достал из кармана руку в черной перчатке и щелкнул пальцами. Темнота, холод и пустота исчезла. Я почувствовал белый свет, что проникает сюда. Как исчезает тревожное ощущение в груди, смягчается поток бесконечных разорванных мыслей. Не думал я и о том, что это последние минуты моей жизни проникли сюда - в место, где покоятся души после смерти. Я увидел как в полной пустоте и темноте, что, пожалуй, уже казалась мне обычной, но все равно непереносимой, зажигаются огни реанимации. Наверное, так это называется у врачей.
[Химик]: Это же мое тело! Это же я!
[Эверест]: Головка от коня, - среагировал жнец и поместился рядом с операционным столом.
Теперь мне повезло (если повезло?) наблюдать за последними минутами моей жизни.
[Эверест]: Это операционная, тебе в такой от ВПЧ бородавки удаляли [Счетчик шуток про бывших: 3] , - прокомментировал жнец.
Что сказать! Это так дико и так удивительно быть сторонним наблюдателем, когда вот ты вроде бы думаешь, чувствуешь и живой. Но на самом деле. Ты умер. Безвозвратно.
[Эверест]: Вот заладил. Умер, да умер, - ловец тем временем уставился куда-то вдаль.
Твоё мертвое тело на операционном столе. Кляцкают зажимами, ругаются матом. Из тебя торчат интубационные трубки и бинты. Идет операция. Тебя вытаскивают с того света доктора, а в это время ты уже давно погряз в пустоте, темноте и холоде. Так впечатляюще.
[Эверест]: У меня бабка так «Великолепный век» смотрела. [И «Клон»] Меж тем, ты отвлекаешься. Будь внимательна, колхозная блондинка. Ты даже еще не представляешь как тяжело это - сделать выбор. Это тебе не в бутылочку тыкать.;; Эверест отпустил мою руку, объяснив мне, что я могу под его присмотром немного освоиться.
Я покинул ловца душ и обошёл операционный стол. Ради своего сугубо детского интереса попробовал ткнуть в бок хирурга. Ничего не получилось. Я между тем следовал каким-то собственным бредовым побуждениям. Подул на ухо другому, третьему. Четвертого обозвал, сам же посмеялся. Медсестру попробовал потрогать за грудь. [Хоть где-то]
[Эверест]: В мире человека ты бестелесен. Так что не пытайся реализовать сценарий своего любимого фильма.
Эверест помещался в стороне и постоянно ворчал.; Прошу принять, что я скажу. Все же, наблюдение со стороны - это адская мука. Иметь в виду события, при этом никак не мочь вмешаться в их ход. Просто смотреть. Шла экстренная операция. Участвовали бригада из четырех хирургов, одного анестезиолога и медицинской операционной сестры. Несколько десятков минут хирурги пытались остановить кровотечение из какого-то разможенного органа или артерии. Кажется селезеночной, а может аорты. Мне было плохо слышно, словно призма стояла между этим миром и миром пустоты. На пол летели ватные валики, салфетки, простыни: все облитые кровью и слизью, выгребали жир и куски какого-то органа. Гремели скальпели, жужжали электрокоагуляторы. Два хирурга держали что-то вроде крючков. Один, который усатый, постоянно писал. Анестезиолог прыгал около наркозного аппарата. То и дело мызгал по шкафам в панике и страхе, где лежали медикаменты. Надеюсь, правильно назвал все профессии.
[Эверест]: Ага, главный приз - автомобиль.
[Анестезиолог]: Ну как он?
Анестезиолог перемешался от наркозного аппарата к столу и в обратном порядке.
[Хирург]: Отстань уже - прикрикнул на него хирург - Смотри за давлением, пульсом и глубиной наркоза. Что пристал. Зачем тебя вообще взяли на операцию? Всадите ему тоже чего-нибудь.
Такова эта самая грань Смерти. Анестезиолог, операция которого видимо была первая и уже такая тяжелая, грыз ногти. Три хирурга работали, один писал. Останавливали кровотечение из разможенных внутренностей. Я обошел еще круг в операционной и сел на кушетку. Посмотрел снова на себя. Глаза закрыты, лоб весь в ссадинах и крови с наложенной повязкой; лицо бледное, просвечивают вены, голова запрокинута, торчит интубационная трубка. Я привстал, взглянул на хирургов. Они работали в поте лица, но в глазах их было видно: «Ну зря же делаем… Умрет все равно…». Сделал еще круг.
[Химик]: Послушай, Эверест. А они вообще помогают мне?;;[Эверест]: Нет, конечно. - он говорил это с напыщенным холодным сарказмом - Они просто солились в едином танце с медицинскими инструментами и капельницами. Ну ты знаешь. Ещё глоток и мы горим. Раз! Два! Эмм… Кх… [Что-то типа мишеней. Она как искушенье] Второй просто в трансе. Третий просто за экономию - хочет красную простынь жене, а денег нет.
[Химик]: Ясно, издеваешься, - расстроился я.
[Эверест]: Что могу я сделать? Если твои желтые кудри так далеко проросли в твой головной мозг. Конечно, помогают. Они же врачи! Правда, вон тот, аккредитацию не сдал. Ну? я не об этом! - встрепенулся и вспылил Эверест.
[Химик]: А хотят помогать?
[Эверест]: Вот это первый разумный вопрос. У вас, у перекисных, всегда так. Пока импульс не дойдет до кончиков секущихся волос, вы ничего не поймете. Трое на тебя злы, ты под конец рабочего дня с наркоманской трупной рожей приехал. [Наркомания вредит вашему здоровью!] А все домой хотят. Вот у усатого - у дочки день рождения. Торт привезти надо. Вот у него, - с электрокоагулятором. Сейчас хохму расскажу. Хах. Он разок в Таиланд съездил. И там! Так…. [И перверсии тоже. И не думайте, что вы какой-то особенный]
[Химик]: Хватит, жнец! Ты жнец или скандалы, интриги, расследования. [Специально для Вас мы откопали это дерьмо в глубинах нашего разума] Вот значит как это – быть на Грани смерти? Зачем же тогда врачи? Если я все равно здесь?
[Эверест]: От их мастерства, леди, зачастую зависит: попадешь ли ты сюда или нет. Если ты кусок мяса, который даже минимальным жизненным потенциалом не обладаешь, то зачем же тебя на Грань Смерти. Сразу в расход.
Операция шла. То поднималось, то снижалось артериальное давление, то урежался, то учащался пульс, то было, то не было прямой линии, то падала, то возрастала сатурация. Жужжали, гремели, кляцкали, ругались, промывали, просушивали, останавливали, пробовали спасти. Жнец взял меня за руку и обратился ко мне:
[Эверест]: Пойдем далее, смертный!
[Химик]: Нет, Эверест, давай не пойдем туда. Я не могу на это смотреть. [Как наш редактор на Блузову в леопардовых трусах];;[Эверест]: Хорошо, - холодно ответил тот.
Человек в черном плаще щелкнул пальцами. И… Мы оказались в другом месте. Я зажмурил глаза. Не хотел видеть ужаснейшего в моей жизни\смерти события. Я с вздохами пытался забыть последнее впечатление. С трудом открыл глаза и…. Вокруг меня… Были многочисленные полки и витрины, заставленные мягкими игрушками: пони, медведи, какие-то бактерии, львы, тигры, собаки, машинки. Я вспоминал? Может, это знак? Как это может быть связано с моей жизнью и уж тем более смертью? Но вспомнить не мог. Ничего не приходило в голову.
[Химик]: Какого хрена, Эверест? - родился у меня в голове логичный вопрос.;; Надо сказать, проводник душ где-то раздобыл семечки. И вовсю щелкал их, не забывая лыбиться своей мертвой ехидной улыбкой.
[Эверест]: Это магазин игрушек. Можешь купить себе розовую поняшку, она тебя успокоит.
Он продолжал смеяться. А я насупился и разозлился. Неужели он ничего сам не понимает! Я стоял на грани между жизнью и смертью! Он же проводник душ! Почему ему весело? Почему он смеётся надо мной, оскорбляет меня. Почему? Над моей смертью, над моей жизнью.
[Химик]: Что заливаешься? Это не смешно! Ты когда-нибудь был на моем месте? Смеяться над смертью – это глупо, грубо и грех.
[Эверест]: Я был на твоем месте, - так же холодно отвечал жнец, выплевывая семечки, - Я тоже когда-то был человеком. Просто, если серьезно относиться к работе - с ума сойдешь. Ладно, пойдем на место. Э эээ.. стой, а поняшку?
[Если вы думаете, что поняшки не успокаивают. То взгляните на небо, посмотрите как плывут облака, и солнце свет нам с вами не догнать никогда, наш мир убогий, и в нем нет ни капли души, везде пороги. Ну а Вы! Не сдавайтесь дышите];; Я, проругавшись, взял поняшку в руку. Проводник состроил милое личико и наклонил голову, смотря на меня. Жнец взял меня за руку. Во второй руке красовалась розовенькая поняшка.
[Жизнь прекрасна, и прекрасны облака! Ту ту ту ту! ]