Окончание.
Часть 1. http://proza.ru/2024/02/23/364
Сразу после подведения итогов проверки в отделе здравоохранения я проводил Власова на вокзал, он уехал во Владивосток, а мне было предложено Вялковым А.И. вернуться в отдел здравоохранения на беседу. Для какого вопроса, я не знал, и гадал всю обратную дорогу. Но все мои потуги угадать были напрасны, так как разговор лишь очень кратко пошел на тему проверки, и сразу же повернул в другое русло.
В присутствии первого заместителя заведующего крайздравотделом Чебаненко В.П. мне была предложена должность заместителя заведующего отделом здравоохранения, что было совершенно неожиданно не только для меня, но, как потом выяснилось, для всех врачей края. Мне было предложено возглавить организацию оказания медицинской помощи взрослому населению края. На вопрос, чем же руководствовался Вялков, приглашая меня, не лечебника, на эту должность, он сказал примерно следующее: «Вы хорошо зарекомендовали себя как руководитель партийной организации крупного лечебного учреждения. Заведующий рентгеновским отделением многопрофильной больницы, где оказывается медицинская помощь именно взрослому населению, и через рентгеновский кабинет проходят больные самого различного профиля. Хороший организатор очень важной рентгеновской службы края. Очень оперативно «разрулили» непростую ситуацию с чернобыльцами и очень четко обо всем доложили в Минздраве РСФСР. Получили очень лестную оценку своей деятельности из уст главного специалиста республики Власова. Все это свидетельствует о Вашем высоком уровне врача по организации здравоохранения, что и позволило краевому отделу здравоохранения остановиться на Вашей кандидатуре». Я сказал, что для меня это очень неожиданное предложение и мне надо подумать над ним. Вялков и Чебаненко согласились с этим и дали мне неделю для окончательного принятия решения.
В душе я понимал, что мой предшествующий практический опыт может помочь справиться на новой должности. Три года службы на подводной лодке в должности начальника медицинской службы позволили узнать принцип оказания медицинской помощи на кораблях и на суше в частях ВМФ. К тому же комсомольцы экипажа избрали меня своим комсоргом, и мне приходилось проводить необходимую работу в экипаже. Одновременно я был пропагандистом в группе матросов и старшин по проведению политических занятий. Потом 13 лет работы в большом коллективе многопрофильной городской клинической больницы. Как заведующий отделением я много общался с профессорско-преподавательским составом медицинского института. Почти десять лет был парторгом больницы, в которой насчитывалось 2,5 тысячи сотрудников и парторганизация в составе 80 человек. Это позволило на практике приобрести опыт работы с разными людьми – партийными работниками, руководителями предприятий, простыми тружениками и с разными категориями медицинских работников – врачами, средним и младшим персоналом. Потом полтора года работы в качестве главного рентгено-радиолога края позволили познакомиться со всеми крупными медицинскими учреждениями края и их главными врачами.
Неделя прошла в тяжелых раздумьях над этим предложением. Жена была против, мама сказала, что это высокая должность и надо все взвесить, но она в этом ничего не понимает, и все равно решать придется мне. Спросить совета у отца я не мог, он умер к этому времени. К окончательному решению я не пришел, даже идя в отдел здравоохранения крайисполкома, и наш разговор с Вялковым и Чебаненко был довольно длительным. С обоих сторон выдвигались разные аргументы, но всё же их было двое, а я один, и они меня убедили согласиться на предложенную мне должность. Мне было жаль покидать уже ставшее привычным кресло главного рентгенолога края, покидать хоть небольшой, но дружный коллектив рентгено-радиологического отделения Хабаровской краевой больницы, и сразу после ноябрьских праздников 1988 года я был переведен на работу в отдел здравоохранения Хабаровского крайисполкома. А 23 февраля 1989 года я впервые появился в парадной форме военно-морского офицера, что вызвало фурор среди женщин краевого отдела здравоохранения. Я знал, что мужчин собираются поздравлять с Днем СА и ВМФ, и поэтому решил показаться во всей красе. На заставке фото сотрудников отдела в этот день.
Думаю, Вялков потом не пожалел, что уговорил меня прийти работать в краевой отдел здравоохранения. Все годы работы с ним он ощущал от меня большую поддержку и помощь, а в последний период моей работы при нем и конкуренцию.
Я занял должность заместителя заведующего отделом здравоохранения по организации медицинской помощи взрослому населению. Под моим непосредственным руководством было несколько человек. Заведующая лечебным сектором Шетенко, специалисты этого сектора Балабушко и Серенко, главный терапевт Ганенко и главный хирург Шмелев. В первый год работы мне существенную помощь оказывала Шетенко Лариса Степановна. Бывшая заведующая Хабаровским горздравотделом, опытный организатор здравоохранения, она была рада моему назначению в отдел. Потому что еще 10 лет назад она разглядела у меня задатки организатора здравоохранения и предложила мне должность главного врача больницы № 10, а потом назначила меня внештатным главным рентгенологом города. И вот мы снова работали с ней. И работали очень дружно. Но все равно рабочего дня мне не хватало, чтобы выполнить все, что требовалось, и я раньше всех приходил на работу и позже всех уходил, но количество бумаг на столе не уменьшалось.
Это видел и Вялков. По вечерам о частенько заглядывал ко мне в кабинет и приглашал выпить кофе в свой кабинет. Компанию нам обычно составляла главный бухгалтер Л.В.Писарева. Мы пили не только кофе, но и много обсуждали рабочие моменты. В.П.Чебоненко к этому времени уже уходил домой, он никогда не задерживался после 18 часов, когда официально заканчивался рабочий день. Так что я постепенно вникал во все вопросы деятельности отдела здравоохранения крайисполкома. Несколько раз Вялков отправлял меня вместо себя на заседания в крайисполком и в крайком КПСС, проверял, как я поведу себя при начальстве. И я прошел все проверки, поэтому Вялков через 11 месяцев работы перевел меня на должность первого заместителя, а Чебоненко ушел работать в страховую медицинскую компанию.
Те семь лет, что я работал вместе с Вялковым, были самые плодотворные в моей жизни. И хотя нам пришлось работать на переломе общественного строя, но предыдущий задел и правильная организация работы позволили более легко, чем в других регионах Дальнего Востока, пережить «лихие» 90-е годы в здравоохранении края. Не зря Вялкова пригласили в Минздрав России, где не оставалось настоящих организаторов здравоохранения. Последовательно он занимал должности начальника Лечебного Главка, заместителя, а потом первого заместителя министра здравоохранения России, стал профессором и академиком. Увы, он не дожил до своего 70-летия полгода, умер от онкологии.
После его отъезда в Москву я какое-то время работал в немецком концерне «Шеринг», а затем вернулся в департамент здравоохранения края и занялся организацией обеспечения учреждений здравоохранения медицинским оборудованием и лекарственными средствами. Но потом губернатор края В.И.Ишаев пошел по пути, который ему навязывала Москва. Началась так называемая «оптимизация учреждений здравоохранения». На место министра здравоохранения края пришла не врач, а провизор В.М.Савкова, мне и еще одному опытному организатору здравоохранения В.Г.Дьяченко, предложили уйти по собственному желанию. Дьяченко ушел работать в мединститут, а я в бизнес. Три года возглавлял ООО «Дальхимстекло», поставляющее медицинское оборудование, лабораторное стекло, реактивы и некоторые медикаменты в Хабаровском, Приморском края, на Камчатке и на Сахалине.
А затем я переехал в Нефтеюганск и стал работать директором местной городской больницы. Она была единственной в городе на 110 тысяч населения и по структуре и штатам очень напоминала хабаровскую больницу № 11. Так что мне работать было интересно и легко, хотя должность директора была новой в штате крупных больниц. Но у меня есть отдельная заметка на эту темя, желающие могут прочитать. http://proza.ru/2024/01/15/395
Потом я ушел на пенсию и переехал в Тюмень. Вначале наша семья имела квартиру в самом городе на улице Щербакова, а затем продала эту квартиру и купила другую в поселке Молодежный под Тюменью, чтобы жить вместе с семьей дочери. В это время у меня случился обширный инфаркт миокарда, после которого образовалась аневризма по-медицински, а на разговорном языке – грыжа, которая в любой момент могла лопнуть. Меня послали в НИИ имени Мешалкина в Новосибирск на оперативное лечение, где профессор А.М.Чернявский сделал мне сложную и рискованную операцию – отрезал часть сердечной мышцы и наложил на это место синтетическую заплатку. Почти год я проходил реабилитацию. А потом переехал в подмосковный город Рошаль, где сейчас живу со второй женой. Именно она посоветовала мне опубликовать свои мемуары на литературном сайте Проза.ру. и продолжить писать свои заметки. На этой почве я связался с моим земляком, известным хабаровским поэтому А.Урванцевым. Он собрался издать альманах с воспоминаниями земляков к 150-летию родных поселков. Предложил мне написать воспоминания о моем отце, которого хорошо знали в Херпучах и Оглонгах. Я выполнил просьбу Урванцева, и он дал другое задание – написать историю Херпучинского прииска. Вот тогда я углубился в изучение материалов о прииске.
Но затем Саше Урванцеву стало не до альманаха. Он серьезно заболел. Но к этому времени я уже имел две книги. Мне их помог опубликовать тот Володя, что ходил со мной в анатомку. Он стал известным специалистом в судостроении, призванным авторитетом по части ценообразования. В своей типографии института он издал повесть о моем отце небольшим тиражом, 40 экземпляров, которые я разослал по своим родственникам и землякам, которые учились у отца. А затем еще один наш земляк, профессор истории, заведующий кафедрой университета в Красноярске, С.Т.Гайдин, который читает мои работы, предложил издать в Университете, где есть своё издательство, книгу с моими произведениями о Дальнем Востоке. Так увидели свет еще 200 экземпляров моей второй книги.
Поэтому, я, имея уже какой-то опыт издания книг, решил завершить работу Урванцева по изданию альманаха. Связался со своими земляками, которые согласились написать свои воспоминания. Четыре работы у меня уже были – две моих, еще одна моего дяди, который учился в 8 классе нашей школы и жил у своей старшей сестры, моей мамы. А еще одну работу прислал В.Т.Глотов с замечательными воспоминаниями о жизни в Херпучах. Саша Урванцев прислал мне свои стихи, прислали другие мои земляки материалы с воспоминаниями. Мне пришлось часть их редактировать, чтобы получались история прииска за полтора века. Подобрали фотографии тех лет, я отправил все материалы в издательство, и вскоре вышел альманах, который я считаю главным делом своей жизни. Книги есть в школьной и поселковой библиотеке, в районной имени Полины Осипенко и в краевой научной библиотеки, а так же в домашних библиотеках почти 150 моих земляков, на память им и их потомкам. Позже я издал там же еще две книги, где есть и мои рассказы, и заметки о некоторых учреждениях, в которых я работал, в том числе история больницы № 11.
Вторую группу инвалидности, которую мне дали после операции, в полной мере стала сказываться через десять лет после неё. Культя сердца стареет, сердечная слабость нарастает. К тому я не успел заменить протез на втором тазобедренном суставе, и изменения в нем нарастают. Могу передвигаться только на костылях, но на 4 этаж высокого дома-сталинки без лифта поднять уже не могу. Так что весь день провожу у компа, читаю и пишу свои заметки, которых стало уже свыше 5,5 тысяч. И читателей у меня уже больше 140 тысяч, каждый день прибавляется от 60 до 90, а 2 декабря прошлого года новых читателей стало сразу 132. 31 января уже этого года за сутки было прочитано 2875 произведения, а в среднем эта цифра колеблется до 1,5 до 2-х тысяч прочитанных произведений. Это не мои подсчеты, литературного сайта Проза.ру. И хотя мне от этого ни холодно, ни жарко, но радует то, что я пишу такие работы, которые интересны многим.
А теперь вернемся к теме моего повествования. Герой ли я своего времени? Вроде как полностью реализовал то, что мне досталось от родителей. Хорошо учился в школе и неплохо в медицинском институте. Хорошо освоил свою врачебную специальность, ведь за красивые глаза высшую категорию врача не дают. Да этих категорий у меня два – по рентгенологии и по организации здравоохранения. Служебная карьера у меня сложилась дай Бог каждому. Был главным специалистом огромного региона, площадью как две Германии. Был вторым по статусу руководителем здравоохранения такого региона. Да и как организатор здравоохранения был на хорошем счету, опять же за красивые глаза 13 лет чиновника на должности не держат.
Но вот что я не сделал, так это на передал свой богатый опыт никому. У меня только по науке управления, т.е. менеджменту, три таких подготовки, которые другим и не снились. В свое время я прошел несколько курсов усовершенствования врачей. Вначале это был 2-х месячный курс по организации здравоохранения в Центральном институте усовершенствования врачей (1989 год), причем мой диплом об окончании курсов был подписан министром здравоохранения ССССР и ректором института. Месяц мы изучали организацию здравоохранения и социальную гигиену, потом полмесяца менеджмент зарубежного здравоохранения, и полмесяца проходили практику в Министерстве здравоохранения СССР. Это была учеба, проведенная на самом высоком уровне в те годы. Причем это оказался единственный цикл с такой программой, потом были без зарубежного здравоохранения и стажировки в Минздраве СССР.
Затем был 2-х недельный курс в Токийском институте РНР по японскому менеджменту (1992 год), затем 2-х недельный выездной цикл Калифорнийского университета в Хабаровске по теме «Управление проектами» (1994 год). Каждый раз мне выдавали соответствующий документ о прохождении курсов. Много ли в нашем здравоохранения таких руководителей, с такими знаниями, дипломами, да еще с таким опытом работы? Уверен, что очень мало.
В свое время по должности первого заместителя руководителя регионального здравоохранения я был членом ученого совета вначале ХГМИ, потом ДВГМУ, регулярно участвовал в его заседаниях и несколько раз выступал, когда дело доходило до заказа на медицинские кадры для края или по вопросам улучшения качества подготовки врачей. Поэтому я попытался утроиться в Тюменскую медицинскую академию на преподавательскую работу. Связался с приемной ректора и мне было назначена аудиенция.
В назначенное время я пришел в кабинет ректора медицинской академии, представился, предоставил своё резюме. Потом ректор стал задавать мне вопросы, на которые я давал обстоятельные ответы. Спросил, на какую кафедру я хотел бы устроиться работать. Я честно сказал, что имею опыт преподавания и по рентгенологии, и по организации здравоохранения. Ректор задумался, а потом открыл карты. Да, у него есть вакансии и на той, и на другой кафедре. Руководят ими не такие уж молодые, но не имеющие опыта практической работы люди с учеными степенями. Сотрудниками еще более молодые и еще менее опытные люди. А так как зарплаты в институте не очень высокие, то они делят вакантные должности между собой, берут подработку, так сказать. И ему, как руководителю вуза, не хочется лишать их этой подработки. Тем более что они будут комплексовать перед таким опытным во многих отношениях человеком, начнутся трения в коллективе, а он этого не хочет.
Ректора Тюменской медакадемии не волновало качество преподавания, что мой приход разбудит то болото, что есть там, главное, чтобы была тишь да благодать. Я это понял и не стал настаивать. Ушел, так сказать, не солоно хлебавши. Типичная для нынешней России ситуация. Как в том анекдоте. Сын, молодой лейтенант, спрашивает отца-полковника: «Пап, я смогу стать генералом?», на что тот отвечает: «Нет, у генерала свой сын имеется».
Чуть позже я прочитал в статье академика, бывшего заместителя министра здравоохранения России В.И.Шабалина, который ныне возглавляет институт геронтологии, что одной из причин слабого развития российского народного хозяйства является игнорирование опыта старших товарищей, которые уже в своей жизни наломали дров и могут дать дельные советы молодежи. Отсюда низкое качество подготовки молодых кадров. И в качестве примера для подражание привел японский опыт использования опытных кадров в практической работе по этому вопросу. Я был лично знаком с академиком Шабалиным в пору его работы в Минздраве России. Мне понравился этот немногословный мужчина, знающий свое дело. Когда он ушел на должность директора института геронтологии, я посетовал, что будет не хватать человека, чей совет всегда может пригодиться.
Но я не какой-нибудь уникум, это произошло потому, что я получил полноценное школьное образование, к тому же я трудоголиком был всю жизнь. Никогда не оставлял на завтра то, что можно сделать сегодня. К тому же меня научили правильной организации своей работы, да и комп стоял на моем столе еще в самом начале 90-х годов, когда компьютеризация делала только первые шаги. На моем столе не было лишних бумаг, они все лежали по полкам, и найти любую было делом пяти минут.
И еще одно мое качество помогало продвигаться во служебной лестнице. Я никогда не комплексовал, не считал, что кто-то лучше меня, и если справляется он, то справлюсь и я. И заняв более высокую должность, старался работать так, чтобы ко мне не было замечаний. И не от начальства, а от меня самого. Здоровое честолюбие и в некоторой степени даже некоторое нахальство никогда не было человеческим пороком.
Воспитанный в духе атеизма, я в душе понимаю, что есть какая-то высшая сила. Я называю её судьбой, другие господом или богом. Есть ведь выражение «Бог шельму метит». И в моей жизни так случилось, что три человека, которые поступили со мной несправедливо, через какое-то время лишились своих должностей со скандалом на всю России. О них или писали СМИ, или показывали по телевидению. Это бывший губернатор края Ишаев, бывший министр здравоохранения края Савкова, бывший главный врач Нефтеюганской больницы Лысак. А вот меня господь пока бережет. Хотя я мог умереть от обширного инфаркта миокарда 10,5 лет назад, но меня успели довести до больницы. А потом мог умереть от разрыва аневризмы сердца, но мне успели сделать операцию, и я прожил еще 10 лет. И, думаю, с пользой для людей, в первую очередь моих земляков.
Я считаю, что нашему поколения повезло. Мы получили полноценное школьное образование и патриотическое воспитание, большинство стали хорошими специалистами с высшим или средним специальным образованием. Не были завистливыми, в наших семьях был примерно одинаковый достаток, хватало, чтобы жить достойной жизнью. А вот последующие поколения молодых людей, выросших в эпоху хрущевской «оттепели», которую историк Евгений Спицын назвал «слякотью», брежневского «застоя», горбачевской «перестройки» выросли во многом ущербными. А про нынешнее поколения молодых людей я уже не говорю. Они не знают, в какой стране живут и какое общество будет в будущем.
Так почему же наше поколение не отстояло сохранность Советского Союза? Виноваты те самые кремлевские дети, потомки «проклятой касты», как назвал её Сталин в 1941году. Потомки высшей партийной номенклатуры, которые никогда не жили, как обычные советские люди. Они пришли к власти в КПСС и КГБ, и, хотя не было объективных причин для распада СССР, он произошел. Внутреннее предательство сгнившей партийной номенклатуры, которая совершила государственной переворот после смерти Сталина, взяв власть из рук советской власти в руки КПСС. Увы, Сталин не успел передать реальные рычаги власти в стране исполнительным органам, оставив партийным подбор кадров и пропаганду.
А теперь о патриотическом воспитании ни в школе, ни в обществе говорить запрещено согласно соответствующей статьи Конституции Российской Федерации от декабря 1993 года. Но зато бывший министр образования Фурсенко заявил, что мы должны воспитывать не созидателей, а потребителей. Вот за тридцать лет после развала СССР и воспитали огромное количество таких потребителей, составляющих основу «пятой колоны» в России, потенциальных предателей. Многие из них рванули из России, как только началась СВО и особенно после объявления дополнительной мобилизации.
Хотя события последних лет показывают, что не все так плохо с нашей стране. Есть еще люди, проявившие и патриотизм, и отвагу, совершающие геройские поступки на полях СВО. Если все завершится удачно, и люди вернутся к мирной жизни, именно они должны заменить нынешнюю прогнившую «элиту» во властных структурах. И тогда забрезжит свет в конце туннеля.
Но это если в стране начнут воспитывать патриотизм. Наше поколение воспитывались на романах Константина Симонова, фильмах, «Освобождение»., «Битва за Москву», а также таких песнях, как «Хотят ли русские войны», «Бухенвальдский набат», «Журавли», «Враги сожгли родную хату», «День Победы». А что слушает молодое поколение сейчас? Когда началась СВО, появились новые песни патриотического звучания. Но их нельзя услышать ни на радио, ни по телевидению. Почему? Вот что сказал об этом поэт Илья Резник.
— Для меня это не новость, что патриотические песни не показывают по телевизору и не крутят по радио, — говорит Илья Рахмиэлевич. – К сожалению, такое наблюдается в нашей стране уже долгие годы. Государство сейчас должно обратить на эту проблему самое пристальное внимание. Считаю большой ошибкой со стороны руководителей радиостанций и телевизионных каналов не ставить в эфир песни о героях СВО. Чем объясняют — большой к ним вопрос. Бог всем судья. Россия –
великая страна. Мы победим: у нас другого выхода нет. Потому что с нами Бог.
— Вы написали много патриотических песен. Раньше их тоже не брали в эфир?
— Темой воспитания детей и молодёжи, патриотизма при отсутствии идеологии, которую уничтожили вместе с пионерией и комсомолом в 1991 году при развале СССР, я занимаюсь с 2000 года. Тогда этим никто не занимался. Было не модно, потому что за патриотизм не платили. 22 февраля 2000 года я летал в Чечню. Моя авторская программа проходила на аэродроме в Ханкале. Это была совместная поездка ко Дню защитника Отечества с тогда еще исполняющим обязанности президента Владимиром Владимировичем Путиным. Мы посетили госпитали, выступили перед бойцами. И боевые генералы — Казанцев, Трошев, Шаманов — меня в палатке за фляжкой чая спросили: «А почему бы вам не написать что-нибудь для нас, для армии?». И я написал «Тревожный вальс» (гимн силовых структур стран СНГ) и «Служить России» (сейчас это гимн Юнармии) в соавторстве с Эдуардом Ханком.
— «Служить России» стала большим хитом: ее, кажется, знают все…
— Это сейчас она уже каждый год звучит на Красной площади 9 мая. Но звучать она стала спустя 16 лет после написания. Долгий путь был у этой песни – ее просто не давали в эфир. У меня сохранились фотографии премьеры этой песни. Это случилось 9 мая 2000 года в Подмосковье на встрече ветеранов КГБ. После парада Победы и первой инаугурации Владимира Владимировича мы на полянке впервые ее исполнили. Наш президент пел вместе с нами. Он стал первым исполнителем. Но как долго шла песня к эфирам и известности!
— В чем была проблема?
— Мне неизвестно. Не показывали и все. С патриотическими эфирами было очень сложно всегда. Мы провели в Кремле десять программ «Служить России», автором идеи была моя жена. Каждый год собиралось 5736 зрителей. Центральные каналы с трудом давали время для трансляций. Показывали в очень урезанном формате и вне рейтингового времени. Даже в 7 утра однажды транслировали. Нашей программе присылал приветственное письмо и президент России Владимир Владимирович Путин, и святейший патриарх. Но на телевидении никому ничего не надо было. А мы не останавливались, проводили концерты, собирая наших друзей-артистов, кто мог выступить бесплатно.
Так что либерасты, засевшие еще с Ельцинских времен в руководстве теле- и радио станций, сохранили свои посты и ведут ту же политику, что и ранее, когда не ставилась задача патриотического воспитания. И их надо выкорчевывать, чтобы патриотические произведение нашли своего слушателя.
Жизнь идет вперед, и новых патриотов России надо воспитывать на новых произведениях о героях СВО, которых появилось немало, судя по публикациям в интернете. На их примерах, а не на жизни всяких Киркоровых, Хаматовых, Галкиных надо воспитывать молодежь. Но и на восстановлении имен Ленина, Сталина, Дзержинского, Берии и других настоящих патриотов России в её славной истории времен СССР. Нет, создать СССР-2,0 не получится, но вот сделать Россию могущественной в экономическом и военном отношении, а также примером в соблюдении общечеловеческих, а не сатанинских ценностей, вполне по силах нынешнему поколению россиян.