(Из цикла «По эпохам времени»)
********
Предисловие
Выдержка из доклада научной конференции по открытию во Вселенной новых звёздных систем.
Лиссабон.
2198 г.
***
«У каждой звезды есть свой жизненный цикл, по истечению которого она умирает. Некоторые уходят «по-английски», не хлопая дверями, угасая тихо, постепенно и почти незаметно. Другие, напротив, дают о себе знать напоследок невероятно мощным взрывом. Иными словами, звёзды, как и люди, умирают по-разному. Казалось бы, пускай себе гаснут: их много, не сосчитаешь – одной больше, одной меньше. В лучшем случае при взрыве сверхновой в сотнях тысяч световых лет от Солнца всплеск гамма-удара не достигнет Земли. В худшем случае, если взорвётся гиперновая звезда созвездия Киля, имеющая массу восьмидесяти солнц и в четыреста пятьдесят раз больше него, то гамма-излучение пронесётся сквозь пустоту космоса, уничтожив всё живое на нашей планете. Это будет сравнимо с Великими вымираниями силура, девона или пермского периодов Земли. Чтобы предотвратить подобный трагический исход, в бескрайние дали космоса нами была отправлена межзвёздная экспедиция, стартовавшая, как вы знаете, с космодрома астероида Цереры. К созвездию Киля и отправилась данная интернациональная миссия с шестью астронавтами на борту, имеющая цель изучить непосредственно вблизи этот космический феномен».
Громадная в несколько сотен метров голограмма передавала в небе над планетой заседание международной конференции, собранной в Лиссабоне. Известный на весь мир академик вещал с трибуны о конечном маршруте экспедиции. Люди останавливались, задирали головы и наблюдали за трансляцией.
А между тем в космосе…
********
Глава 1-я.
Борт межзвёздного космического челнока «Джордано Бруно».
6 часов 26 минут по внутреннему корабельному времени.
***
В рубке пульта управления царила гробовая тишина. Только что сменивший вахту дежурный передавал своему сменщику поступившую недавно информацию. Их сейчас было двое, остальные по-прежнему продолжали спать в анабиозе. Долгие месяцы перелёта для автоматической станции это вовсе не зимняя спячка. Корабль живёт, работают многие его системы. Включаются и выключаются бортовые маяки, непрерывно подавая сигналы навстречу цефеидам, выверяя по ним заранее заданный вектор маршрута. В блок памяти компьютерной матрицы записываются показания приборов, данные от системы астронавигации, сведения о том, что происходит снаружи корабля в бескрайнем космосе.
- Вот, смотри! - ткнув пальцем в развернувшуюся над пультом голограмму, пояснил Томсон, сорокалетний астронавт, передававший дежурство своему младшему коллеге Даймону. – Что это, по-твоему?
Даймон бросил взгляд на трёхмерную панораму и пожал плечами. Он был младше своего напарника на десять лет, поэтому старался избегать ненужных споров, особенно если они касались астрономических познаний, в которых Томсон был весьма силён.
Раскрытая схема голограммы показывала тот участок галактики в восьми тысячах световых лет от Земли, куда они должны были прибыть, вынырнув из пространства, пронзив его, как иголка тонкий слой бумаги. Их конечной целью являлась двойная пульсирующая звезда созвездия Киля, с недавних пор заявившая о себе, как умирающая и, расположенная в туманности Колдуэлла. Ещё в Хьюстоне, в космическом центре НАСА учёные рассчитали её скорую кончину, предполагая чудовищный взрыв гиперновой, который может достигнуть поверхности Земли. Звезда под названием Эта Киля уже теряла свои запасы водорода, превращаясь в красного супергиганта. Космическое судно «Джордано Бруно» должно было навестить этот участок галактики, вынырнув из тоннеля Эйнштейна-Розена как из червоточины временного портала.
Что, собственно, и произошло.
Однако, на удивление Томсона, дежурившего во время выхода из червоточины, он не уловил того состояния, когда корабль должен был материализоваться в зоне двойного облака вокруг звезды. По всем показаниям датчиков и поступающих от андроидов сведений их судно совершенно изменило заданный ещё на Земле курс.
- Так и не понял? – скептически хмыкнул он, наблюдая, как Даймон с усердием всматривается в схему. – Мы выскочили из кротовой норы, как чёртик из табакерки. Но вот беда, - хмуро подмигнул он, - выскочить-то выскочили, да совсем не туда.
- Как это?
- А бес его знает. По векторному курсу, ориентированному на цефеиды, наш «Бруно» должен сейчас находиться в пределах видимости двух огромных туманностей, в которые превращается звезда Эта Киля.
- А мы где?
- Не улавливаешь? – ткнул он пальцем в один из рукавов галактики. – Нас забросило в совершенно иной сектор, никоим образом не обозначенный нашим маршрутом. Мы вляпались в правый рукав Млечного Пути, в то время, как должны были материализоваться в левом.
- Послушать тебя, так нас каким-то образом швырнуло к чёрту на кулички?
- Именно, друг мой! Иди, буди экипаж и, прежде всего командира. Будем сообща думать, куда нас к чёрту занесло. А я пока поколдую над схемой, пытаясь определить, куда мы попали. То, что это не наша конечная цель, и ежу понятно. Взгляни на фронтальные экраны. Видишь эмиссионную туманность с двумя сверхгигантами?
- Нет.
- Вот и я не вижу. Их здесь попросту не существует. А должны быть. Навигатор матрицы показывает, что мы отклонились от курса на несколько тысяч световых лет.
- Пресвятая дева Мария! – у Даймона поползли вверх брови. – Это нас червоточина так забросила?
- Она самая. Только я никак не уловлю, по какой такой причине она зашвырнула наш корабль так далеко от конечной цели? По всем вытекающим данным, этот сектор галактики ещё ни разу не посещался другими миссиями. Понял теперь наше положение? Здесь никогда никого не было.
Последними словами он резанул воздух, словно забил молотком гвозди. – Уяснил? Никого и никогда. Человечество сюда ещё не достигало. Мы – первые.
- Час от часу не легче, - побормотал Даймон, направляясь в отсек криогенной заморозки. До автоматического пробуждения экипажа оставалось несколько суток, но Томсон справедливо полагал, что в данном случае необходимо будить всех. Андроиды уже настроили свои внутренние пеленгаторы на незнакомый участок космоса, напрасно пытаясь сориентироваться, куда их выплюнула червоточина времени.
А я-то думал, что увижу своими глазами знаменитую угасающую звезду, подумал Даймон, способную при взрыве истребить своим излучением всю жизнь на Земле.
Проходя коридоры внутренних палуб и пропуская вперёд себя снующих андроидов, он вспомнил из истории несколько фактов о звезде Эта Киля. Больше трёх столетий далёкая звезда удивляет астрономов всего мира. Она была открыта Гершелем в 1848 году. Он зафиксировал в телескоп мощный взрыв, образовав вокруг неё биполярную туманность. В этот момент яркость Эты усилилась настолько, что она оказалась на втором месте по светимости после Сириуса. Затем звезда стала угасать, и к концу XIX века померкла до такой степени, что невооружённым глазом была не видна. Эта Киля должна была бы остывать, но в начале XX века астрономы заметили удивительное явление. Остывающая звезда начала нагреваться и разгораться с новой силой. Даймон помнил из программы астронавтов, как им говорили о подобной непредсказуемости космического объекта. Что-то мешало угаснуть ей в далёком рукаве галактики. В конце позапрошлого столетия, на границе с XXI веком, бразильской обсерваторией впервые были замечены явные колебания в свечении Эты Киля с периодом в пять с половиной лет. Как будто кто-то специально включает и выключает свет, усмехнулся мысленно Даймон. Причины столь непонятного феномена и привели сюда их космическую экспедицию, названную «Миссией Скиапарелли» в честь известного астронома прошлых веков.
Точнее, уже не сюда, чертыхнулся про себя астронавт, приближаясь к залу анабиоза. Не сюда. А куда? – хмыкнул он. Томас сказал, что к чёрту на кулички. Или он сам, Даймон, это предположил? Теперь уже было всё равно. Светимость красного сверхгиганта за последние несколько лет возросла в несколько десятков раз. Такого быстрого изменения светимости не наблюдалось за три с лишним века наблюдений. Что это? Космическое чудо? Или чьё-то намеренное действие? Что за объект наблюдают астрономы в созвездии Киля? Гигантскую мигающую звезду? Или световой передатчик?
Этот стремительный поток неисчерпаемых вопросов пронёсся у него в мозгу, когда он открыл дверь криогенного зала. Два ряда анабиозных саркофагов располагались по обе стороны от пульта автономного «наблюдателя», как было определено по протоколу схемы корабля. Само судно «Джордано Бруно» представляло собой восьмидесятиметровый космический челнок с двумя внутренними палубами, платформами для зондов и площадками андроидов, которых на борту находилось два десятка. Старший из них имел позывной Скип. Автоматы, издали похожие на людей и имеющие штучный интеллект, были незаменимы в любой миссии, отправляющейся к границам Млечного Пути. Внутренний интерьер челнока имел рубку управления, общую столовую, каюты отдыха, тренажёрный зал, всевозможные технические грузовые отсеки и даже небольшой бассейн, способный вместить всех шестерых членов экипажа. Такие же челноки бороздили галактическое пространство последние десятилетия, когда человечеству стала доступна субсветовая скорость с возможностью прошивать расстояния в червоточинах тоннеля Эйнштейна-Розена. Разогнавшись за пределами Солнечной системы до субсветовой скорости, тахионные двигатели Бассарда, названные в честь известного астронома, посылали тысячетонный корабль в некий провал временной петли, в котором могло произойти всё что угодно, вплоть до изменения курса.
Что, собственно, и произошло с «Джордано Бруно».
Включив автоматику пробуждения, Даймон достал из гардеробной полотенца, ёмкости с тонизирующей водой и непременным шоколадом для скорейшего восстановления организмов. По инструкции, после выхода из анабиоза, каждому члену экипажа необходимо было выпить несколько глотков воды, употребив шоколад в качестве сладких витаминов.
Дождавшись, когда автоматические крышки капсул с шипением откроются, он первым делом подошёл к саркофагам девушек, двух микробиологов корабля, по совместительству являющихся и врачами и генетиками. Первой пришла в себя Виолетта, или Виола, как её все называли. Двадцативосьмилетняя астронавтка была самым младшим членом команды, следом за ней проснулась и Фрэя, старше своей напарницы на пять лет. Обе девушки, приоткрыв веки, мучительно поморщились, прогоняя остатки анабиозного сна. Криогенная среда на основе глицериновой жидкости, обволакивающей их комбинезоны, ушла в подготовленные резервуары, и Виола потянулась.
Даймон тут же подал ей полотенце. Сделав несколько глотков воды и сжевав кубик шоколада, девушка откашлялась, бросив недоумённый взгляд на «контроль сна».
- Почему так рано? Что-то случилось?
Голос после анабиоза был какой-то неестественный, с хрипотцой.
- Всё нормально, - подмигнул ей Даймон. – Мы не там, куда нам следовало попасть. Но ты не переживай, ангел мой. Сейчас во всём разберёмся, когда проснётся командир.
Тот уже вылезал из саркофага, и астронавт поспешил к нему, по пути раздавая полотенца, шоколад и воду всем остальным.
Андроиды помогали проснувшейся команде приводить себя в порядок. Послышались зевки, кашель, сморкание – экипаж постепенно выходил из состояния анабиоза.
Спустя несколько минут после восстановительных процедур и умывания, уже с чашками кофе в руках, все астронавты собрались на своих местах.
********
Глава 2-я.
Рубка командирского мостика пульта управления.
10 часов 38 минут по внутреннему корабельному времени.
***
- Всё это настолько необъяснимо, что не поддаётся никакой формальной логике! – подал голос механик челнока Дуг, сорокапятилетний угрюмый молчун, для которого подобная фраза была едва ли, не самой длинной в его жизни. Как и Дуглас - командир экипажа, он был старше своих коллег и считался на судне его заместителем. По каким-то забавным стечениям обстоятельств они с командиром были однофамильцами, поэтому его называли сокращённо Дугом во избежание путаницы. Все давно привыкли к его хмурому молчанию. Он постоянно был чем-то недоволен, скрупулёзно и методично проверяя оснастку, оборудование и рабочее состояние корабля. Однако его все уважали как старшего товарища, а неутомимый Даймон зачастую подшучивал над ним, за что получал вполне заслуженные оплеухи. Вот и сейчас молодой астронавт не удержался, чтобы не поддеть своего наставника:
- Ух ты! Это ж какие звёзды должны взорваться, услышав твой монолог!
- Кстати, о звёздах, - перебил его командир, привыкший к таким шуточным выпадам со стороны младшего коллеги. Дуг только отмахнулся, уставившись в панораму голограммы. – Андроиды передают на «самописец» координаты ближайшей к нам системы. Как видите, на экране ничего, кроме далёкой туманности нет, которая нам, собственно, ни о чём не говорит. Этот сектор космоса пустынен, вы уже заметили. Ближайшая звезда – вон та, - указал он на светящийся шарик в правом углу экрана. Её параметры и месторасположения в рукаве, куда нас зашвырнуло, высвечено на схеме – можете ознакомиться. Каким образом произошёл сбой в автоматике, изменив наш маршрут, нам только предстоит узнать. С этой целью Томсон и Дуг займутся проверкой матрицы, Фрэя с Виолой возвратятся в лабораторию, а мы с Даймоном обшарим весь корабль в поисках каких-нибудь неисправностей.
Дуглас нахмурился:
– Сдаётся мне, что червоточина тоннеля неспроста выкинула нас не в том секторе, куда нам было необходимо. Звезда Эта Киля вместе с её системой оказались по другую сторону галактики. Связь с Хьюстоном и другими кораблями отсутствует. Космос молчит, как тот кот у моей прабабки. Нет сообщения даже с внешними форпостами Урана и Плутона, не то что Земли. Вы видите то же, что и я, - махнул он лазерной указкой в направление фронтального экрана. - Сплошная чёрная пустота, с едва мерцающими вдалеке звёздами, плюс эта загадочная туманность, необозначенная ни в одном астрономическом атласе мира.
- И как такое может быть? – скептически осведомился Даймон, беря под руку Виолу. Девушка бросила на него сердитый взгляд, заставивший тотчас отступить с виноватым видом. – Тише ты! - с трепетом в голосе произнесла она. – Слушай, что скажет командир.
- Как такое может быть, я не знаю, - решительно ответил тот. – Но то, что нас каким-то образом переместило в пространстве, а возможно, и во времени – это факт. Сами посудите, - указал он на голограмму. – «Самописец» не передаёт никаких повреждений корабля, никаких изменений, никаких сбоев в программе. И, тем не менее, нас выплюнуло в совершенно иной рукав, абсолютно другого сектора галактики.
- Хорошо, что ещё не к Великому Аттрактору! – хохотнул Даймон. Фрэя шикнула на него и астронавт замолчал.
- Твои выводы, Томсон? – хмуро спросил командир, отставляя чашку с остывшим кофе.
- Если Скип тоже не выказывает никакого волнения, то и нам не следует впадать в панику.
- Думаешь, найдём причину?
- Думает пусть Дуг. Это его привилегия. Он у нас специалист по логическим размышлениям. Пока я готов сказать только одно. Или червоточина НА-МЕ-РЕН-НО, - по слогам протянул он, - отправила нас по иному курсу, выбросив к какой-то, только ей известной цели, либо…
- Что? – встрепенулась Виола.
- Либо нашим «Бруно»… кто-то управляет извне.
Слово «кто-то» он произнёс со зловещим ударением.
В рубке повисла на редкость жуткая тишина.
Какой-то необъяснимый и непонятный СТРАХ пробрался внутрь корабля. Этот страх имел запах. Да-да, запах! – подумал Томсон. Запах пота, липкий и тягучий, который начал стекать у него по спине.
- Э-э, нет-нет, так не пойдёт! – воскликнул Даймон, бросив взгляд на испуганные внезапно лица девушек. – Ты как наш Дуг. Тот любит навести туман, и ты туда же. Командир! – повернулся он к Дугласу. – Я предлагаю выпустить двух андроидов наружу, проверить внешний узел антенны. Если связь с Землёй не установим, тогда и будем думать, что делать дальше.
- Правильно, - согласился тот. – Необходимо в первую очередь установить причину. Заодно и зонды выпустим, пусть просканируют этот пустынный участок. Томсон, задай автоматике команду на торможение. Пока не выясним, куда нас занесло, и не рассчитаем новый курс, не двинемся с места. Дуг – это на тебе. Девочки – вы в лабораторию и оранжерею, проверьте, всё ли там в порядке с нашими образцами бактерий. Даймон, ты за мной. Выпустишь зонды и андроидов.
- Может, и я с ними выйду? Возьму Скипа. Своими глазами оценю. У них хоть и штучный интеллект, но импровизация не помешает.
Дуглас задумался, провожая взглядом девушек. Фрэя держалась молодцом, а вот Виола была крайне напугана. Изрядная доля страха так и сквозила в её расширенных глазах. Напрасно Даймон пытался послать ей воздушный поцелуй. Девушка даже не заметила, поспешив за Фрэей в коридор, который вёл в иные отсеки судна.
- Ладно, - рассудил Дуглас. – С осмотром палуб справлюсь и без тебя. Надевай скафандр и выходи вместе с андроидами. Связь с нами держи непрерывно. Если обнаружишь неисправность какой-либо из антенн, немедленно доложи Дугу. Он выйдет тебе на помощь, захватив необходимое оборудование. А пока наш молчун будет копаться в матрице, выясняя причины. – Он немного помедлил. - Мне непонятно, если вышла из строя наружная антенна, то почему об этом молчит «самописец»? И схема голограммы не показывает никакой аварии…
Даймон, увлекая Скипа за собой, поинтересовался:
- Ну а ты-то, друг железный, отчего молчишь? Неужели не заметил ничего необычного после выхода из кротовой норы?
- Я сразу доложил Томсону, - невозмутимо ответил тот металлическим голосом. – Поставил в известность, что координаты мне неизвестны.
- Так уж и неизвестны? – хмыкнул астронавт. – Смотри, как наш командир бесится. Чего доброго, отправит тебя на свалку, помяни моё слово.
- Мне не положено. Я не совершил никакой ошибки.
- Да? А почему мы до сих пор не знали, что связь с Землёй утеряна?
- Томсон знал. Ты появился в рубке позднее.
Даймон с сожалением отмахнулся. Чего возьмёшь с бездушной машины…
Таким образом, спустя несколько минут, все покинули рубку за исключением Дуга. Тот молча углубился в схемы голограммы, манипулируя пальцами на пульте управления. Томсон вышел в соседний отсек проверять показания тахионного реактора. Дуглас отправился на палубы осматривать предположительные повреждения, заставившие «Бруно» изменить курс. А Даймон тем временем уже облачался в скафандр. Ему помогал Скип.
Никто так и не заметил, как какая-то необъяснимая, уродливая и чудовищная по своей сути материя начала постепенно заполнять всё внутреннее пространство отсеков.
…Всё, что произошло потом, никто из них уже не вспомнил.
********
Глава 3-я.
Наружное пространство вокруг челнока «Джордано Бруно».
14 часов 22 минуты по внутреннему корабельному времени.
***
Мощнейшей силы взрыв потряс внешнюю обшивку огромного корпуса корабля. Казалось, сразу несколько тысяч ядерных боеголовок одновременно сдетонировали в одной точке сектора галактики. Плазменная струя в миллионы градусов внезапно устремилась к корме «Джордано Бруно», рассекая и деля вакуум космоса на две половины. Весь тысячетонный корпус челнока вздрогнул, словно громадная махина в жерле проснувшегося вулкана. Заплясали сполохи сияний. На громадном пространстве чёрной пустоты развернулось стремительно расширяющееся облако, похожее на лопнувший пузырь колоссальных размеров. Гигантский раскалённый сгусток в доли секунды заполнило весь фронтальный экран командирской рубки, ослепляя Дуга, отчего он повалился на пол, защищая руками глаза. Резанувшая голову боль прошила его насквозь, на время выведя все части организма из строя. Инженера буквально парализовало на месте, раздавливая чудовищной массой хлынувшей гравитации. Со стороны это походило на полное бессилие. Астронавта словно распластало по палубе рубки. Его раскинуло в нелепой позе. Дышать стало трудно. Дуг почти ослеп. Хрип, вырвавшийся из груди, напоминал стон раненого животного.
- По-мо-ги-те! Кто-нибудь! – прохрипел он. – Я не могу ви-деть…
Бросившийся к нему персональный андроид, закреплённый за каждым членом экипажа, на какую-то долю секунды не успел прийти на помощь, сам оказавшись под мощным давлением. Автомат отшвырнуло к стене, куда он впечатался своей синтетической спиной. На миг всё замерло, озаряя рубку нестерпимым всполохом яркого света. Приборы с оборудованием отбросили гигантские причудливые тени, похожие на колеблющиеся бесформенные пятна.
Огромный протуберанец расплавленного водорода, высвободившись при взрыве, помчался в бескрайнюю пустоту чёрного космоса, озаряя раскалённой плазмой весь сектор, куда забросило корабль. Расползаясь с безумной скоростью, огненная, дышащая и взбухающая масса, начала поглощать всё пространство вокруг корабля.
Неконтролируемая теперь аппаратура самопроизвольно включила режим автоматики, навела в доли секунды аварийный вектор перемещения, задала программу входа в точку сингулярности и, мигнув сенсорными панелями, послала судно в открывшуюся червоточину. На всё про всё ушло несколько мгновений. Развернувшийся лепестками тоннель кротовой норы всосал в себя челнок, поглотил без остатка и швырнул портал перемещения куда-то в совершенно иной отрезок времени.
Фронтальный экран погас.
Наступило полное безмолвие.
…Спустя несколько минут, в рубку едва вполз Дуглас. Чудовищное давление, прошившее челнок насквозь, пригвоздило его на месте, но командир, превозмогая частичный паралич суставов, всё же смог доползти до рубки. А потом подоспели андроиды, подняв его и поставив на ноги. Сейчас он склонился над беспомощным механиком, которого краткий миг перемещения лишил сознания.
Следом в рубку ворвался Даймон, по-прежнему облачённый в скафандр. Ему хватило секунды, чтобы оценить обстановку.
- Я сейчас! – выпалил он на ходу, бросившись к шкафу с аптечкой. – Что с ним?
- Впал в беспамятство, - проверяя пульс и дыхание, зло выругался Дуглас. – Мы оказались в зоне взрыва сверхновой, а он остался в рубке один. Вероятно, потерял на время зрение, ослепленный внезапной вспышкой.
- Да. Меня тоже потрепало в скафандре. Хорошо, что не успел выйти в космос. Уже открывал переходной люк, как вдруг эта гигантская вспышка, озарившая весь корабль.
- Скип! – позвал Дуглас андроида, кивая Даймону. Тот только что вошел в рубку. – Отправь к девочкам двух своих собратьев. Немедленно! Узнай, что с ними. Если всё в порядке, пусть возвращаются сюда, и Фрэя захватит кардиостимулятор. Дуга мы уложим, пытаясь привести в чувство. Виола пусть захватит необходимые препараты. Он потерял зрение.
Андроид внутренне отдал команду своим подчинённым, а Дуглас принялся осматривать повреждённые глаза. Вокруг век механика образовались круги обожжённой кожи. Он прерывисто дышал. Из воспалённых красных прикрытых веками глаз текли обильные слёзы, похожие на липкий гной.
Даймон поспешно срывал с себя остатки скафандра, кидая снаряжение прямо на пол. Оставшись в специальном комбинезоне, он зубами разорвал аптечку, прикладывая бинт к воспалённым участкам. Вдвоём они подняли обвисшее тело, перенеся к стеллажам, где находились своеобразные кушетки. Скинув с них ненужное оборудование, Дуглас осторожно опустил голову инженера на подлокотник.
- До прихода Фрэи пусть полежит. Скип, присмотри за ним. А мы с тобой, - окинул он рубку недобрым взглядом, - попытаемся восстановить ход событий за последние несколько минут.
Даймон уже осматривал раздавленное давлением оборудование. Прежде всего, компьютерный узел голограммы и саму матрицу корабля.
- Не могу связаться с лабораторией и оранжереей, - подал голос Скип. – Оба узла связи молчат. Дуглас выругался.
- А с андроидами?
- Тоже.
В этот момент в динамиках послышался взволнованный голос Томсона:
- Кто меня слышит? Рубка, ответьте!
- Слышим тебя! – прокричал Дуглас в микрофон. – Живой? Не пострадал?
- Нет. Как вы? Как девочки?
Дуглас в двух словах передал ему обстановку, заканчивая словами:
- Нас едва не разорвало на куски при взрыве.
- Сверхновая?
- Да. Причём не-ви-ди-мая до этого. Вакуум вокруг был пустой. А она появилась ниоткуда, разбухнув и взорвавшись прямо перед кормой «Бруно». Но об этом позднее, когда все соберёмся в рубке. Прежде всего, девчата. За Дугом присматривает Скип, но с ними нет связи. Сможешь узнать, почему молчат?
- И автоматы молчат?
- Да. Скип потерял с ними внутреннюю связь.
- Хорошо. Покидаю тахионный реактор. Через несколько минут буду в оранжерее.
Динамики умолкли.
Послышался сдавленный хрип Дуга.
- Приходит в себя, - доложил Скип, проверяя пульс и дыхание. – Состояние стабилизируется. Необходимо наложить компрессы на повреждённые участки кожи.
- Пока не появится Фрэя с медицинским оборудованием, мы бессильны. – Дуглас отвлёкся от приборов, обернувшись через плечо. – Сейчас Томсон приведёт наших девочек, тогда они им и займутся.
Спустя несколько минут в руку вбежали Виола с Фрэей в сопровождении Томсона.
- Слава богу, с вами всё в порядке! – бросился к ним командир, обнимая по очереди. – Не испугались взрыва? Не пострадали? Оранжерея и лаборатория целы?
- Так точно, - ответил за них Томсон. – Бежали навстречу мне. Я как раз пересекал коридор, как буквально столкнулся с ними.
Даймон был уже возле Виолы, всячески помогая прийти ей в чувство. В отличие от Фрэи девушка выглядела более испуганной.
- Эта гигантская вспышка, отбросившая тени… - выдавила она из себя.
- Знаем-знаем, - успокоил её Даймон, прижимая голову к плечу. – Всё позади. Командир позднее расскажет, что произошло. Сейчас главное – Дуг.
Томсон подкатил кардиостимулятор. Фрэя уже ставила капельницу и подключала оборудование. Виола принялась накладывать компресс. Астронавты оставили девушек возле инженера, рассредоточившись каждый по своим местам.
- Протестируем приборы, - скомандовал Дуглас.
В течение нескольких часов они приводили в порядок нарушенную систему корабля. Восстанавливали голограмму, сканировали датчиками окружающее пространство, ремонтировали мелкие повреждения.
- Почему не было связи с лабораторией и андроидами?– спросил Томсона командир.
- Из-за мощного импульса гравитации. При взрыве этой чёртовой невидимой звезды высвободилось такое количество энергии, что сбило с толку всю электронику матрицы.
- И с Землёй по-прежнему нет?
- Так точно. Ни антенны, ни андроиды не улавливают никаких радиоволн. Нас снова зашвырнуло куда-то не туда.
Дуглас развернул восстановленную голограмму:
- Что ж… посмотрим, куда нас занесло на этот раз. Причём, заметьте, автопилот с матрицей сами задали себе программу.
К креслам подошли девушки.
- Я вколола ему стимуляторы сна. Пусть поспит несколько часов. Процесс восстановления зрения окончательно начнёт действовать только завтра утром.
Они впятером сгрудились напротив трёхмерного изображения, в котором развернулась незнакомая им панорама ЧУЖОГО космоса.
- Итак, что мы имеем… - озадаченно произнёс Дуглас, растерянным взглядом всматриваясь в 3-D черноту.
С инженером остался Скип.
********
Глава 4-я.
Командирская рубка межзвёздного челнока «Джордано Бруно».
20 часов 32 минуты по внутреннему корабельному времени.
***
Все с изумлением вглядывались в чёрную пустоту развернувшейся над панелью голограммы.
- Что показывает «самописец» и навигатор? – спросил Томсон у Даймона, который сидел на месте Дуга, общаясь с компьютерной матрицей. – Каковы наши координаты?
- Никаких, - ответил тот озадаченно. Даймон поднял глаза и обвёл всех непонимающим взглядом.
- То есть? – переспросил Дуглас. – Поясни!
- Навигатор, матрица и «самописец» НИ-ЧЕ-ГО не показывают, - выдавил он по слогам. – Абсолютный ноль координат. Ни направленного вектора на цефеиды, ни связи с форпостами и другими кораблями, ни с Землёй. Сплошной ноль в квадрате.
- Этого не может быть! – воскликнул Томсон. – Автоматика в норме, электронный мозг матрицы тоже в порядке…
- И, тем не менее, координаты не указываются. Мы… - Даймон едва не поперхнулся, - такое ощущение, что мы ВНЕ пространства. Автопилот выбросил нас из червоточины где-то между параллельными мирами. В своеобразную пустоту между временными векторами и иными измерениями. «Самописец» показывает, что наш «Бруно» всосался в какой-то тоннель, совершенно не тот, который принято называть червоточиной, кротовой норой или «мостом Эйнштейна-Розена».
Теперь все расположились полукругом напротив развернувшейся голограммы, которая совершенно ничего не показывала. Только пустоту. Ни звёзд, ни скоплений, ни туманностей.
- Может, автопилот забросил нас в межгалактическое пространство? – предположил Даймон. Томсон расценил это как шутку.
- Издеваешься? Где тогда далёкие галактики, миллионами разбросанные по всему космосу? Где цефеиды, пульсары, квазары?
- Тогда чёрная дыра, - неуверенно произнёс Даймон, всё ещё бегая пальцами по сенсорным датчикам матрицы.
- Тоже не факт. В чёрной дыре нас бы расплющило ещё на подходе к ней. Раздавило, расшвыряло, рассеяло на нейтроны и протоны. Забыл, какой взрыв был при сверхновой? А дыра в миллионы, миллиарды раз мощнее!
- Тихо! – прервал их перепалку Дуглас. – Если «самописец», матрица и схема голограммы ничего не показывают, необходимо выпустить наружу зонды. И андроидов. Мы так и не проверили антенну.
- Я пойду, - вызвался тотчас Даймон.
- Ты уже ходил, - хохотнул Томсон. – Не дошёл. А мог бы и под вспышку попасть.
- Тебе смешно, а я чуть дуба не врезал!
- Томсон прав, - хмуро откликнулся командир. – Больше рисковать не будем. Неизвестно, куда нас на этот раз забросило. Мы совершенно не знаем координат. Если это какое-то пространство между временными порталами, то дело худо. Как будем выбираться отсюда, одному Богу известно. Матрица в данном случае бессильна.
- И что мы намерены делать? – спросила Виола, облокотившись на спинку кресла Даймона.
- Прежде всего, давайте подобьём факты. Нас разбудили заранее, выявив, что «Бруно» попал не в тот рукав галактики. Конечной целью была звёздная система Эты Киля. А швырнуло нас, как мы выяснили, совершенно в противоположную сторону. Далее происходит мощнейший взрыв сверхновой, причём до этого она была невидима ни приборам, ни андроидам. Они её просто не ощущали. Так? Идём дальше. Сразу после вспышки сверхновой, ослепившей нашего инженера, отказывает внутренняя связь. Автопилот берёт управление на себя, и пока мы приходили в чувство, забрасывает «Бруно» сообразно резервным координатам, рассчитанных ещё в Хьюстоне. Из этой запасной точки, в случае краха нашей «Миссии Скиапарелли», мы должны были вернуться на Землю. Но вместо этого автопилот каким-то образом и по какой-то неведомой нам причине забрасывает нас в какую-то чёрную пустоту, где не видно абсолютно ничего. Даже матрица не улавливает никаких сигналов. Полный и беспросветный мрак. И это не чёрная дыра, иначе бы нас уже не существовало.
- Назовём это «межвременьем» и «межпространством», - виновато и отчего-то тоскливо улыбнулся Даймон, смотря на Виолу любовным взглядом.
- Как не называй, а этот участок, где мы оказались, не подлежит никакой классификации. Мы в абсолютной пус-то-те, - зловеще и по слогам протянул Дуглас. – Причём, повторюсь, ни один прибор, матрица, андроиды и «самописец» не улавливают никаких волн или гамма-лучей в радиусе нескольких тысяч световых лет. Даже наши наружные телескопы не в состоянии достичь какой-нибудь ближайшей галактики. Их попросту не существует. Я имею в виду в ЭТОМ измерении, - сделал он ударение на слове «этом».
- Дыра, как в жопе у негра, одним словом, - заключил Даймон. Фрэя окатила его гневным взглядом, и астронавт предпочёл заняться приборной панелью, отдавая команду зондам отпочковаться от стартовой площадки корабля. Через минуту два десятка небольших многофункциональных станций, размерами с футбольный мяч, прочертили иглами черноту вокруг судна, стремительно исчезнув в пространстве в разных направлениях.
- Зонды ушли, - доложил он. – Теперь андроиды.
Голограмма показала наружный корпус громадного транспорта, по обшивке которого на магнитных подошвах пробирались два андроида.
- Как достигнут внешнего узла антенны, дашь мне знать, - обратился Дуглас к Скипу. – Если есть повреждения, пойдёшь туда вместе с Даймоном.
- Могу и сам, - невозмутимо ответил автомат металлическим голосом. – Не велика потеря.
На него никто не обратил внимания. Все взгляды были устремлены на раздвинувшиеся створки фронтального экрана.
Наступила ошеломлённая пауза. Все замерли, оцепенев на месте. Виола изумлённо вскрикнула, схватив под локоть старшую подругу.
Жалюзи экрана разъехались, и в рубку челнока хлынул поток нестерпимого света. После кромешной тьмы 3-D изображения астронавты невольно зажмурились, прикрывая ладонями глаза.
Первым подал голос Даймон:
- О чёрт! Вы только поглядите! Что ЭТО, мать вашу?
На стенах рубки заплясали световые зайчики. Приборы, стеллажи, кресла и сами астронавты отбросили причудливые тени. Голограмма самопроизвольно свернулась в точку, уступив место наружной панораме за бортом корабля.
- Где… мы? – едва прошептала Виола.
…Всё пространство вокруг «Джордано Бруно» было испещрено сверкающими звёздами. Их неправдоподобное свечение после черноты космоса заставило экипаж буквально обомлеть на месте.
В верхнем углу сияло до боли знакомое и родное Солнце. Его свет, очевидно, и резал глаза, заставив астронавтов зажмуриться.
- Включить фильтры! – подал команду Дуглас. Автоматика тотчас сработала, напустив на экран тёмную пелену поволоки. Свечение стало матовым.
- Смотрите! – вскричал Даймон, указывая на далёкую планету, видневшуюся из-за края родной звезды. – Наш Сатурн с кольцами. – Он поперхнулся. – Ни хрена не понимаю. Откуда здесь наша солнечная система?
Все пятеро впились глазами в наружную панораму за бортом, которая переливалась разноцветными магнитными сполохами, похожими на северное сияние.
- Настоящее буйство красок! – заворожено прошептала Фрэя.
- Но этого не может быть! – едва не проорал Томсон. – Ибо не может быть априори. Нас что, вернуло в нашу систему? А где тогда Земля, наша матушка-старушка?
- Вон она, - увеличив изображение правого сектора экрана, ткнул пальцем Дуглас. Мы сейчас видим её, родимую, с орбиты или Нептуна или Урана, судя по её размерам. Да и Сатурн далековато.
Светящийся, едва заметный голубой шарик, увеличенный в несколько раз, мирно покоился в пространстве, отчего у Виолы выступили слёзы.
- Выходит, что автопилот, сам того не подозревая, каким-то необъяснимым чудом забросил нас назад, к себе домой? – обращаясь, скорее, к самому себе, спросил Дуглас.
- А как же приборы и голограмма? – в тон ему изумился Даймон. – Антенны, андроиды, «самописец»? Они-то ничего не ощущали! Не улавливали. Не передавали нам. НИ-ЧЕ-ГО! Ни волн, ни координат, ни импульсов излучений нашего солнца. Как такое возможно?
- Ты повторяешь наши вопросы, - обозлился Томсон. – Мы знаем не больше твоего.
- Запустить реактор! – скомандовал Скипу командир. – Раз мы уже в солнечной системе у себя дома, то пора наведаться к Земле. Связи с Хьюстоном по-прежнему нет?
- Отсутствует, - ответил Скип, мысленно отдавая команды своим андроидам. – Беру управление на себя, - доложил он спустя минуту. – Курс на планету Земля.
Молчал эфир. Молчали форпосты Урана, Нептуна, Юпитера и Сатурна. Молчали космодромы Марса и Цереры.
Космический челнок «Джордано Бруно» вошёл в тоннель гиперпространства и, растворившись в нём, взял направление на третью планету солнечной системы.
Следом за ним в пустоту космоса устремилось стремительное облако какой-то неизвестной материи.
Ни приборы, ни астронавты его не заметили.
********
Глава 5-я.
Борт космического звездолёта «Джордано Бруно».
Орбита планеты Земля.
6 часов 22 минуты по внутреннему корабельному времени.
***
Сейчас Земля занимала собой едва ли не весь фронтальный экран корабля. Огромный, облачный и голубой край шара висел под днищем корпуса, так ласково проникавший в душу каждого астронавта. Даже Дуг открыл слезящиеся глаза, чтобы взглянуть на свой родной дом, в котором они так долго не были. Фрэя разрешила ему приподняться, а Даймон вкратце рассказал, что с ними произошло, пока он был без сознания.
- Выходит, нас всё же швырнуло к Земле? – спросил Дуг, потягивая из чашки горячий бульон, принесённый Виолой.
- К Земле-то к Земле, - неуверенно ответил младший приятель. – Только нас никто не видит и не слышит. Ни форпосты, ни Хьюстон, ни космодромы. Маяки тоже молчат, словно их не существует. Мало того, - поднял он палец, - вокруг планеты нет НИ ОДНОЙ орбитальной станции. НИ ОДНОГО спутника. Нет даже тех фрагментов строительства Сферы Дайсона, которые велись на орбите, когда мы покидали Землю. НИ-ЧЕ-ГО! – многозначительно заключил он. – Эфир молчит, как тот котяра у моей прабабки, наевшийся сметаны. – Даймон не к месту хохотнул. – Так что, друг мой, вставай, надевай прописанные тебе Фрэей окуляры, и марш на своё место. Видишь, как озабочен командир? – кивнул он через плечо на хмурого Дугласа. – Того и гляди, взорвётся.
Собственно, и было от чего.
Томсон не отходил от узла связи. Вернувшиеся прежде андроиды, доложили, что с наружными антеннами всё в порядке. «Самописец» и компьютерная матрица по-прежнему ничего не показывали. Развёрнутая над панелью голограмма была чёрной и пустой, передавая изображение за бортом корабля без звёзд, галактик, туманностей. И при всём при этом, фронтальный экран отчётливо, почти в мельчайших деталях передавал панораму родной планеты, с океанами, материками, горами и проливами, скрывавшимися за циклонами облаков.
- Нас не видят и не слышат, - заключил Томсон, перемещая курсором сектор орбиты. – Мы оказались в любом из сотен измерений. В десятом или двадцать третьем, сороковом или восьмисотом. Наш «Бруно» существует сейчас ВНЕ времени и пространства. Смотрите! – почти крикнул он, срывая наушники. – Что-то движется в нашу сторону прямо по орбите! – Он бросил взгляд на мониторы. – А они ничего не показывают! – Потом развернул участок голограммы. – И она пустая. НИ-ЧЕ-ГО!
Дуглас стоял напротив экрана, увеличивая приближающийся объект. Когда он стал отчётливо виден, Виола обомлела в немом изумлении.
- Что ЭТО? – рядом стоящая Фрэя схватила подругу под локоть. Слово «это» она произнесла с каким-то трепетом.
- Очевидно, первый гость к нам с визитом, - попытался пошутить Даймон. – Сейчас будут приветствовать: «Добро пожаловать на Землю! Мы вас заждались…» и такое прочее.
И как бы в подтверждение этому, из динамиков внезапно раздался голос, испорченный шумовыми помехами. Голос говорил на русском языке прошлых столетий.
«Внимание! Работают все радиоволны Советского Союза! Дорогие товарищи! Друзья-соотечественники! Радостное и волнующее событие переживают народы нашей страны. Двенадцатого апреля тысяча девятьсот шестьдесят первого года впервые в истории человечества наша Родина – Союз Советских Социалистических Республик – успешно осуществила полёт человека на корабле-спутнике «Восток» в космическое пространство. Советские инженеры, учёны, техники, рабочие своим упорным и самоотверженным трудом открыли путь человеческому гению в глубины мирового пространства. И они сделали это во имя мира на Земле, во имя счастья всех народов!»
Затем сквозь помехи другой голос, очевидно, диктора, добавил:
«Вы слушали Приветствия Центрального Комитета КПСС, Президиума Верховного Совета СССР и Совета Министров СССР всем учёным, инженерам, техникам, рабочим, всем коллективам и организациям, участвовавшим в успешном осуществлении первого в мире космического полёта человека на корабле-спутнике «Восток», первому советскому космонавту товарищу Гагарину Юрию Алексеевичу».
Когда голос окончательно заглушили помехи, весь экипаж «Джордано Бруно» с оцепенением уставился на приближающийся в экране объект. На борту крохотной станции было выведено русскими буквами: «ВОСТОК-1».
Судя по истории эры космонавтики, это был ПЕРВЫЙ пилотируемый спутник Земли с советским космонавтом на борту. С Юрием Гагариным.
В рубке наступила гробовая тишина.
- Вот такие дела, - обескуражено развёл руками Даймон, обводя коллег непонимающим взглядом.
Из эфира тем временем проскользнули слова переговоров, искажаемые потоком магнитных вихрей:
- Кедр, я - Заря. Как слышите меня? Приём.
- Я – Кедр. Я – Кедр. Вас слышу.
- Как самочувствие?
- Самочувствие отличное. Продолжаю полёт. Несколько растёт перегрузка, вибрация. Всё переношу нормально. Настроение бодрое. Чувствую необычную невесомость. Вижу край огромного шара. Наша матушка-Земля. Красота-то какая!..
- Юра, мне тут говорят, что тебя пеленгуют наблюдатели с американской радарной станции Шамия, расположенной на Алеутских островах. Тебя сейчас слышат и на Багамах, и в Антарктиде на полярных станциях, и в Австралии…
Через минуту:
- Может, музыку поставить? Тебе там, наверное, одиноко.
- Поставьте. Если есть, можно Утёсова.
На этот раз голос окончательно заглушили помехи. В динамиках бушевали вихри, словно промчался трансатлантический экспресс.
- Да ведь это же радио! Вначале мы слышали трансляцию на весь мир. А теперь переговоры советского конструктора Королёва с Гагариным! – доковыляв до кресла и плюхнувшись в него, ошеломлённо констатировал Дуг. – Нам в программе подготовки астронавтов этот разговор прокручивали в качестве ознакомления с первым полётом человека в космос.
- Ты хочешь сказать, что мы… - осеклась Виола. – Что мы сейчас слышали НЕ ЗАПИСЬ? В эфире сейчас раздавались голоса в РЕАЛЬНОМ времени?
- Но спутник-то мы видим собственными глазами, не так ли? Следовательно, наш «Бруно» каким-то неведомым образом зашвырнуло во временную петлю шестидесятых годов двадцатого века. Повторяю, двадцатого! – протирая воспалённые глаза, отчеканил Дуг. – И произошёл этот скачок, когда взорвалась сверхновая, едва не сделав меня слепым.
- Согласен с тобой, - поддержал Дуглас, наблюдая за проплывавшим мимо борта крошечным спутником. – Ни он, ни вся Земля нас не видят. Как было сказано, мы находимся в каком-то облаке, или, если хотите, пузыре своеобразного такого себе портала, откуда не могут просочиться никакие гамма-лучи или волны. Оттого мы не слышали Хьюстон, а Хьюстон не слышал нас. Мы сейчас не в своём времени. Посетив межвременное измерение, мы оказались выброшены в двадцатый век, двенадцатого апреля тысяча девятьсот шестьдесят первого года, в день первого полёта в космос. И мимо нас сейчас в вакууме двигался советский аппарат с Гагариным на борту. Спустя двадцать минут он приземлится, и весь мир будет приветствовать его как героя.
- Да, - поддержал Томсон. – Я тоже помню из истории. До выхода в космос «Востока-2» останется каких-то неполных четыре месяца.
Наступила пауза.
- Выходит, нас забросило в прошлые столетия? – осведомилась Фрэя. – Как в машине времени?
- Не просто забросило, девочка моя, - ответил Дуглас. – А ещё и заставило посмотреть на первый полёт. Вот отчего мы не наблюдали наших станций, Сферу Дайсона и прочие маяки форпостов. Вот отчего молчали космодромы Марса и Цереры. С таким же успехом, всосавшая нас петля времени может швырнуть назад в точку перемещения. Помните черноту пустоты? «Самописец» и схема голограммы до сих пор не показывают ничего, кроме сплошного мрака за бортом. Абсолютная пустота. Ноль координат. Наша автоматика с матрицей во главе по-прежнему не может сориентировать местонахождение «Бруно» в пространстве. Мы вроде бы и на орбите Земли, и вроде бы - НИГДЕ.
- Так может, это на экране какая-нибудь гигантская галлюцинация? – предположила Виолетта.
- Галлюцинации не бывают коллективными, - наставительно заметил Даймон.
- Да? А как тебе мираж в пустыне, когда оазис видят сразу несколько путников? Об этом подумал?
Дуглас поднял руку:
- Так или иначе, мы всё равно слышали трансляцию радио и переговоры в эфире. А это уже никак не смахивает на зрительные миражи.
И в этот миг Скип невозмутимо произнёс металлическим голосом:
- Ощущаю агрессивную среду. Опасность для всего корабля! Ощущаю агрессивную среду. Опасность для всего корабля!
…Голубой шар ласковой и родной планеты по-прежнему был виден за фронтальными стёклами экрана.
********
Глава 6-я.
Борт космического челнока «Джордано Бруно»
«Межзвёздная Миссия Скиапарелли».
11 часов 23 минуты по внутреннему корабельному времени.
***
Что-то было не так.
Их словно растворило во внутренних отсеках челнока. Андроиды падали тут и там, одновременно, одноразово, всем скопом, кто где находился, подвергшись какому-то магнитному импульсу извне. Чужеродная материя, образовавшаяся в окружающем их облаке, проникла сквозь стены корабля, будто прошла насквозь.
Первым это почувствовал Скип. Он так и застыл на месте, пытаясь броситься к пульту управления. Сейчас его нелепая поза напоминала кадр внезапно замершей плёнки старого кинофильма. И это было тем более несуразным, что вся остальная автоматика корабля не подверглась никаким изменениям. Экипаж даже не почувствовал перемены. Они лишь услышали предупреждение старшего андроида, и с удивлением увидели, как он застыл. Потом скопом повалились все его собратья, начиная от персональных, находившихся тут же в рубке, и заканчивая автоматами, располагавшимися на платформах корабля – кто где был. Внезапно замигали красный сигналы тревоги.
Автопилоту немедленно приступить к выявлению резервного курса! – автоматическим голосом отчеканила матрица. – Протокол номер шесть тысяч дробь восемнадцать. Индекс «Омега». В случае угрозы экипажу, я беру управление на себя.
«Самописец» самопроизвольно загудел, отдавая команды электронной начинке пульта управления. Командирская рубка наполнилась стрекотом приборов, миганием и мерным гулом. Где-то в коридоре сочилась вода. Неоновый свет утопленных в стены ламп сменился ярко красным сигналом опасности.
Первым, теряя сознание от чудовищного давления, на пол повалился Дуг. Он ещё не пришёл в себя после реанимации, поэтому ослабленный организм не выдержал столь высокой нагрузки. Следом за ним на пол сползли обе девушки, причём Фрэя, падая, пыталась подсознательно накрыть собой Виолу. Томсон, как сидел в кресле, так и грохнулся с ним, перевернув на столе приборы. Дуглас, стоявший в это время возле экрана, схватился за боковую панель, но не удержался, увлекаемый вниз каким-то необъяснимым тяготением. Один Даймон успел нажать на аварийную кнопку автоматики корабля. С неимоверным усилием, теряя способность хоть что-то понимать, он дотянулся до панели, включая защитные створки корабля, при активации которых челнок облачается в некий титановый панцирь, словно черепаха, защищающий от проникновения извне нежелательных импульсов. Но было поздно. Чужеродная материя, похожая на сгусток облака, обволокла звездолёт со всех сторон, пробравшись сквозь внешнюю обшивку внутрь отсеков.
Мимо них в пустоте вакуумного пространства длинным и бесконечным калейдоскопом начали проноситься картины прошлых эпох истории Земли. Панорама экрана, ожив чередой меняющихся изображений, передавала как в зале кинотеатра сотни и сотни кадров, сменяющих друг друга. Первые съёмки чёрно-белой короткометражки прибытия поезда, снятые братьями Люмьер. Кадры из фильмов Бастера Китона и Чарли Чаплина. Эпизоды с Мэрилин Монро и Тони Кертисом. Выступление президента Рузвельта и хроника Второй Мировой войны, заснятая разными военными корреспондентами. Высадка американцев на Луну и выход космонавта Алексея Леонова в открытый космос. Съёмки глобальных катастроф, начиная от цунами и заканчивая землетрясениями с извержениями вулканов. Отрывки каких-то художественных фильмов. Трансляции конференций и симпозиумов врачей. Научно-популярные программы и обращение генерального секретаря ЦК КПСС к советскому народу. Первые цветные кадры фильмов, в числе которых проскользнули «Клеопатра» и «Спартак». Всё пространство вокруг челнока было испещрено мелькавшими в беспорядке картинами. Их были тысячи! Сотни тысяч! Это была самая настоящая голограмма громадных масштабов, заполонившая околоземную орбиту. Откуда она появилась, и каким образом ВООБЩЕ мола материализоваться в вакууме космоса, астронавты не ведали.
Всё, что произошло потом, экипаж уже не помнил. Их организмы перестали существовать в этом измерении.
…А между тем, в секторе правого рукава галактики, в поле зрения сверхгиганта-звезды Эты Киля, в совершенно ином измерении начало происходить следующее…
********
Эпилог.
«Галактическая Миссия Скиапарелли».
Центральный пульт управления командирской рубки челнока «Джордано Бруно».
Внутреннее корабельное время не установлено.
***
В креслах напротив голограммной панели сидели два астронавта. Датчики самочувствия показывали вполне удовлетворительное состояние организмов. Склонившийся над автоматикой Томсон хлопнул по столу и довольно произнёс:
- Вот и прибыли, наконец! Тоннель червоточины выплюнул нас точно по вектору цефеид. Добро пожаловать, дружище мой, в систему двойной звезды Эты Киля! - подмигнул он Даймону, своему младшему коллеге. - Иными словами, к конечной цели нашей миссии!
Даймон встал, потянул затёкшую спину, размял ноги и облегчённо вздохнул:
- Даже не подозревал, что переброска сквозь пространственную петлю будет такой лёгкой. Приборы, матрица и «самописец» в порядке. Нарушений никаких нет. Пора будить командира и экипаж. Заодно Виолу поцелую, - мечтательно проговорил он.
- Кое-что всё же есть, - проверяя показания приборов, нахмурился Томсон.
Даймон вопросительно посмотрел на старшего коллегу.
- Не пугай. Четыре месяца непрерывного дежурства и ни одной неприятности. Хочешь сказать, что-то серьёзное?
- Пока не знаю. Но Дугласа необходимо предупредить сразу. Когда они сдавали нам дежурство, прежде чем войти в анабиоз, у них было всё в порядке. А теперь, выйдя из тоннеля кротовой норы, мы оказались в какой-то пустоте.
- Поясни?
- Нет связи ни с форпостами Урана и Нептуна, нет связи с космодромами Марса и Цереры, нет связи с Хьюстоном. Земля молчит, не подавая никаких сигналов.
- Ясно, - поразмыслив, ответил Даймон. – Пойду будить командира. Ни одно, так другое. Нужно будет выпустить зонды и отправить андроидов наружу, проверить узел внешней антенны. Раздвинь пока жалюзи экрана. Посмотрим, что нам преподнесёт этот двойной угасающий сверхгигант. Проснувшимся, надеюсь, будет интересно.
Позвав старшего андроида Скипа, астронавт направился в анабиозный зал криогенной заморозки.
Что произошло с ними накануне, никто из них не помнил.
Экипаж космического челнока «Джордано Бруно» ждала звёздная система Эты Киля - конечная цель их экспедиции под индексом «Миссиия Скиапарелли».
…А Земля по-прежнему молчала.
******** КОНЕЦ КНИГИ ********